Грицай Нина Алексеевна

 

Алтайские зарисовки

Катунь - хозяйка Алтая

Эта река - самая главная в Горном Алтае. Начало она берёт на южном склоне Катунского хребта у самой Белухи (ледник Геблера). А какой же у Катуни замечательный цвет воды - зелёно-голубой! В верхнем течении река размывает хлоридные сланцы, они-то и подкрашивают воду.

Когда едешь в Верх-Уймон, река встречает тебя первой. Сердечко колотится быстрее, ведь перед тобой Она - Красавица-Катунь. Неужели мимо Салехарда пронесётся капелька того потока, который я увидела в день первой встречи?! Дорога долго идёт вдоль воды чистейших оттенков флюорита. На стремнине сверкают солнечные блики. Любоваться на эту красоту можно бесконечно долго...

Возле Верх-Уймона берега реки выложены крупной галькой. Все камни окатанные, гладкие. Течение перемещает камни по дну, и происходит обкатка, раздаётся характерный шаркающий звук. Там, где течение слабее, образовываются каменистые отмели.

Катунь полна рыбы, на её берегах множество целебных растений. Люди, живущие на берегах, реку-хозяйку уважают и заботятся о её чистоте. Как же хочется, чтобы красота реки сохранилась на долгие годы!

 

Фото 1. Катунь быстротечная

 

Острова и протоки

Смотрю на реку. Катунь течёт по Уймонской долине, рассекая зелёные поля серебристой линией. Река образует множество проток. Каменистые острова поросли кустарником. Здесь ива, крыжовник, чёрная и красная смородина. Нежные розово-белые цветы жимолости прекрасно сочетаются с кружевами жёлтой акации. На многих крупных островах можно встретить участки елово-кедрового леса или группы берёз.

Местные жители ходят на острова за грибами. Несколько раз в разговорах я слышала словосочетание «красные тальники», это заросли ивы остролистной на берегах, в них грибов особенно много. Если хочешь идти гулять на острова, то обязательно готовься много и часто переходить протоки вброд. Через некоторые, конечно, сделаны переправы, но это только на основных тропинках. Если же бродить так, как я, по каким-то коровьим тропам, то разуваться и закатывать штанины придётся очень часто. А вода-то ледяная!

Фото 2. Катунь, протока	Фото 3. Острова и протоки. Зеркало

 

Иногда прямо в середине острова встречаются каменные мешки, глубокие ямы-промоины, заполненные тёмной водой. Наверное, именно в таких местах должны ютиться чертята. Иногда выходишь на аккуратные поляны между деревьями. Они от края до края покрыты сплошным ковром из чабреца - богородской травы. Бабулечки в момент наибольшей силы растения идут на острова и обирают душистые фиолетовые ковры. Не все сейчас помнят рецепт удивительной целебной мази, и далеко не все раньше знали, как готовить сварок. Делают же его из сбора целебных трав на основе горючей смолы. Ваня, мой проводник, только что закончивший школу, рассказывал, как бабушка посылала его лазать на ели и счищать ножом самую золотую, самую свежую смолу. А потом с молитвами варила лекарство в какой-то особенный день и выдерживала его после этого ещё полгода. Сварком лечили всё - от порезов до простудных заболеваний. Светлана Степановна припомнила, как Володя (её муж) однажды попал себе по пальцу топором. Кровь было не остановить. Местные принесли в баночке немного целебной мази - всё срослось и зажило на удивление быстро. Это не укор современной медицине, а доказательство народного опыта, мудрости и наблюдательности не одного поколения людей. Надо уметь обращать внимание на то, что уже было открыто и приносило положительные результаты.

Как в волшебном царстве, я ныряла под ветвями деревьев, смотрела, как сквозь плотные листья проникают оранжевые солнечные лучи, вдыхала влажный разогретый лесной воздух.

- А вон, гляди, марикорешки!

Что?! В тени на высоких ножках расположились наклонные розовые чашечки. Замирая от восторга, задерживая дыхание, я приблизилась к удивительному цветку. Мягкие лепестки в один круг, тонкий аромат пиона, гораздо более приятный, чем у садовых сородичей. Куст крупный, видимо, растение многолетнее...

- Да это дикий пион!

- Нет, это марикорешки!

- Пион, ты запах чувствуешь? Я в книге читала, здесь растёт «пион уклоняющийся»!!!

- Это марикорешки, марий корень, у нас все так зовут.

- Зови, как хочешь!.. Он всё равно такой красивый! И он - пион!

Только в Москве я узнала, что у этого цветка ещё много народных названий: марьин корень, пеония, марья коревна, жгун-корень, иготки, сердечные ягоды...

Стоит сказать, что многие протоки забиты топлёным лесом, который несёт река в половодье. Стволы лежат по берегам, высушенные и выбеленные. Столько дров! Только вот на расчистку этих завалов надо брать особое разрешение у лесника, а если без разрешения, то оштрафуют. Поэтому люди покупают дрова. Это специально срубленные живые деревья. Не жаль?

На острове перед селом есть Пионерская поляна. На ней место, где разжигали костёр, окопано рвом в виде пятиконечной звезды. Сейчас костёр здесь только на выпускной вечер, поляна заброшена, но звезду и сейчас можно разглядеть в траве, хотя прошло уже немало лет с её создания.

Солнце наклонялось к воде, пора возвращаться в село.

На обратном пути мне посчастливилось увидеть замечательную картину. Облака и контур Теректинского хребта зеркально лежали на воде. Вдруг в вечерней тишине раздался конский топот и свист погонщика. Коней гнали на водопой. Совсем недалеко от того места, где была я, табун стал пересекать протоку. Красивые животные почти без брызг входили в воду и плавно перебирались на другой берег, привычные к характеру каменистого речного дна. Доносилось лишь фыркание коней и журчание воды. Когда первые кони вышли на противоположный берег, я услышала звонкое ржание. Вскоре топот затих, а на воде всё ещё колебались зелёно-снежные вершины и облака в синем, глубоком до бескрайности небе.

 

Мост

Мост до Верх-Уймона построили совсем недавно, в 2005 году. Раньше дрябленький автобусик, что ходил из Усть-Коксы, по грунтовой дороге описывал круг под 60 км. Добраться в райцентр всегда было большой проблемой, особенно в межсезонье. Новый мостовой переход считается самым длинным в республике Алтай. Чтобы проложить дорогу к селу, взрывали горушку аж дважды. В селе чуть стёкла из окон не повылетали. Зато дорога теперь прямая!

«Новый красавец-мост возводится по новой технологии, его общая длина составляет 330 метров, сметная стоимость - около 160 миллионов рублей. (...) Мост в Верх-Уймон - самый современный и сложный, однако возводится строго по графику, с соблюдением технологии», - так рассказывалось на официальном интернет-портале республики Алтай.

 

Фото 4. Мост

 

Что же я вижу? До Усть-Коксы 12 км. Через тихий Верх-Уймон теперь всё время гоняют машины. Большинство идёт насквозь, к другим сёлам. Надо учитывать, что по всем улицам бродит домашний скот, а дети совершенно непривычны к такому движению. Велосипеды, игра на дороге в мяч - постоянно. На мост ходит гулять (пить) молодёжь из Октябрьского и Уймона. Внутри моста сделан переход для рабочих. Стены изнутри разукрашены каракулями вроде «топчите Поляну», «вам стрела забита», номерами телефонов и разными неприличностями. С быков посередине реки некоторые герои на спор умудрялись нырять в Катунь - это при очень быстром течении и ледяной воде.

Злоумышленник. Внутри моста были сделаны специальные железяки перевёрнутой буквой «П». На них настилались доски, чтобы можно было достать до потолка и покрасить его. Смотрю: они остались только над самой серединой реки. А где остальные? Срезали НА ПОДКОВЫ!!! Смешно. Вдоль дороги на защитном барьере крепёжные детали присутствуют через одну, а то и реже. Ванька утверждает: раньше были все. Кто же будет виноват, случись несчастье?

И всё же на мост стоит сходить. С него открывается вид на потрясающие закаты. Рядом, в Верх-Уймоне, уже темно, село закрывает горушка. Зажигаются огни, лишь вершины полыхают апельсином. А тут, над самой водой, вовсю играют краски.

Я навсегда запомню самый первый закат на Алтае. Мы с Галей приехали несколько часов назад. Вышли на улицу. Дул сильнейший ветер. Над долиной гуляли облака, из нескольких пятен сыпал дождь. Меня поразила тогда эта особенность: дождь обрывочками, не сплошняком, как у нас, и его видно на фоне склонов. Пошли. Прямо на нас со стороны Батуна сползала тёмная туча.

- Может, домой?

- Нет, пошли дальше!

И мы пошли. Туча накрывала Поляну, противоположный край уже утонул в серой стене. Было слышно, как струи воды ударяются о землю. Холодный ветер подгонял со спины. Мы подошли к горушке и залезли по ней немного вверх, повернулись лицом к ветру. Через минуту по склону ударило водой, она была очень холодная. Тяжело били капли по лицу, по открытым ладоням. Мы смеялись, радостно принимая дождь. Мы на Алтае! Мы добрались! Встречай!

Скоро дождь прекратился. Очень осторожно спустились вниз, задевая мокрющие кусты. Белые лепестки осыпались под тяжестью капель. Туча ушла в сторону, небо над нами опять прояснилось. На мост мы почти вбежали. Закат полыхал! Он всё время менялся - дышал. Цвета перемешивались, становясь всё более насыщенными. Ветер гнул деревья, рябил широко раскинувшуюся перед нами Катунь. Спустились к воде - она стремительно неслась на нас, храня в себе солнечные ожоги - оранжевые и пурпурные блики. Потом снова побежали наверх: закат открыл новую страницу. Каёмки по краям облаков загорелись так жарко! Ещё вспышка, и, совсем потухая, небо перешло в серые тона. Последний отблеск заката тонул за вершинами деревьев.

 

Фото 5. Верх-Уймон. Закат	Фото 6. Верх-Уймон. После дождя	Фото 7. Верх-Уймон. Последние лучи

Мы возвращались в село на свет окон. Там было уже совсем темно.

 

Верх-Уймон

Пришло время рассказать вам о том месте, где я жила.

Старообрядческое село Верх-Уймон было основано в 1786 году. Население занималось скотоводством и мараловодством, были пасеки. Сейчас в селе проживает более 670 человек в 237 дворах (2005 г.).

В последние годы в Верх-Уймоне создан удивительный музей старообрядчества. Создательница музея вобрала в себя культуру народа и умело преподносит её людям. Раиса Павловна Кучуганова - прекрасный, чуткий, отзывчивый человек! Гостеприимность, открытые жесты. Широкая душа! Слушать рассказы Раисы Павловны - погружаться в историю края, чуять великие народные корни, силу и дух поколений.

В 1926 году через Верх-Уймон проходил маршрут Трансгималайской экспедиции под руководством академика Николая Константиновича Рериха. Сейчас здесь открыт Государственный музей-заповедник им. Н.К. и Е.И. Рерихов. Тут же филиал Национального музея Республики Алтай им. А.В.Анохина.

Фото 8. Верх-Уймон. Музей Н.Рериха

 

Жили мы с Галей у Светланы Степановны Овсянниковой. Женщина сильная, яркая, жизнерадостная, при этом ровная, тактичная. Уравновешенность и спокойствие во всех проявлениях, чуткость к человеку, пришедшему в её дом. Светлана Степановна Овсянникова, музыкант, педагог, переехала в Верх-Уймон из Минска. Она добилась капитального ремонта одноэтажного здания клуба. Теперь в нём открыта Школа Искусств. Недавно в концертном зале повесили занавес. Светлана Степановна довольна: «Старались, сами выбирали». На новых полках - подаренные книги и ноты, картины местных художников. Из окон смотрят пышные соцветия герани. Учить детей музыке и творческому восприятию мира - поистине достойное занятие!

Здание общеобразовательной школы настолько ветхое, что я и не признала в этом покосившемся деревянном доме с выбитыми, затянутыми плёнкой окнами учебное заведение. Чёрный двухэтажный дом. Занятия только на первом этаже в двух комнатах-классах. И это - начальная школа! Что останется в памяти детей?!

Новое здание школы строят уже несколько лет. Сначала был заложен фундамент, кончились деньги. Потом кто-то решил, что это слишком большой фундамент. Положили новый. В этом году вокруг «стройки» поставили свежий деревянный забор. Дальше этого дело опять не пошло.

В селе несколько улиц: Центральная, Окружная, Набережная, Зелёная... На самом деле, это грунтовые дороги, в плохую погоду там можно утонуть в грязи или остаться без обуви. Резиновые сапоги - необходимость! Есть так называемые Зады - это полоса перед рекой, в ту сторону выходят огороды и сараи. Есть Сахалин - несколько домов на острове. На ту сторону ведёт мост, в сухое время года - брод, но когда Катунь разливается, жители остаются отрезанными от суши. Подвалы и дома заливает, но переселяться оттуда никто не собирается. Дорога такая обособленность, да и земли вокруг мало свободной. Там же, на Сахалине, в советские годы была крупная молочная ферма. Сейчас всё разворовано, а что осталось, то почти не работает.

Поскольку село стоит на плоском месте, его размеры можно определить, забравшись на горы, окружающие село. Я стала ориентироваться там только после того, как посмотрела на местность сверху.

 

Фото 9. Верх-Уймон сверху	Фото 10. Верх-Уймон. Вид Верх-Уймон и серебристую ленту реки Окол

Село, как и соседние Гагарка, Тихонькая, Мульта, обнесены поскотиной. Это сплошной высокий забор вокруг всей деревни. Автомобильная дорога проходит насквозь через село. В двух местах вместо забора через дорогу прокопан ров, поверх него положен переезд, да такой, чтобы коровы и другая скотина не сумела перебраться. В щелях копыта застревают. Все машины перед въездом в село притормаживают, а затем вновь поднимают клубы пыли. Велосипеды переводят. Чтобы добраться до Мульты, надо проехать пять таких переездов. Привыкли.

На селе несколько магазинов, летом приезжают машины - продавать одежду и всякие нужности. Цены высокие, дорога доставка. В соседней Мульте дополнительно накидывают цену на товары для туристов. Оттуда стартуют на Мультинские озёра. Зимой заработка почти нет, поэтому летом стараются вовсю.

Земля вокруг села очень ценна. Часть - пшеничные поля. Пшеница идёт на корм скоту и на муку. Здесь возделывают скороспелый сорт «уймонка», другие не выживают - слишком губительны ранние заморозки. В тех краях хлеб только белый, печётся у себя на селе. Некоторые и сейчас делают свой, домашний. Я без нашего чёрного там затосковала, вернулась, дома полбуханки за раз съела.

Другая земля - на покосы. Очень неохотно даёт община землю для новых людей. Приезжих там недолюбливают. Светлана Степановна с мужем несколько лет прожили, снимая дом, и только когда к ним присмотрелись, привыкли, они получили возможность построить свой дом. Участок выделили на поле за поскотиной, почти у реки. Говорят, зимой у них на несколько градусов холоднее, чем в центре села.

Домик белый, уютный, кубиком, с высокой «блестючей», как говорят соседи, крышей. Он ещё будет покрашен, в какой цвет - пока не придумали, это маленькая загадка. Внутри всего три комнаты. Одна - огромная зала-кухня с печкой посередине. Сводчатые окна, за тонким тюлем - контуры гор. На шершавых каменных стенах висят фотографии Алтая и яркие репродукции картин Николая и Святослава Рерихов, на полках много интереснейших книг. Фортепиано и компьютер; над инструментом - Знамя Мира. Дом похож на замок и храм одновременно: очень высокий потолок, к нему уходят деревянные колонны. Уютно и тепло. Только по жестяной крыше кубарем катится ветер, пытается ухватиться, скрежещет, ухает...

Водоснабжение. В подвале стоит насос. Сделана ванна, скоро будет горячая вода.

В селе проложен трубопровод, есть колонки... только ни одна из них не работает. Те, кто соорудили это нечто, не подумали о морозах и положили металлические трубы прямо в мёрзлую почву. Конечно, зимой их сразу искорёжило - лопнули. Я видела, как доставали останки труб. Обидно за такие ошибки. Но это лишь детали.

 

Всё-таки это чудесное место! Как посмотришь на склоны гор, на ровную зелёную травушку вокруг, так и почувствуешь сразу: мила эта долина сердцу твоему.

 

По хребту

Вокруг села лежат хребты, они образуют полумесяц. По долине между ними течёт Окол. Есть ещё и Большой Окол, он отсюда в четырёх километрах, на нём стоит Тихонькая. По хребту проходит еле заметная тропка. Именно по ней я отправилась в путь.

Стала карабкаться по чешуе дракона. Южные склоны - безлесные, по ним взбираться проще. При подъёме я наблюдала за изменением растительности. Она была совершенно не такой, как в долине. Вокруг были лютики, пучки мелких незабудок, пижма, анютины глазки, горечавка с густо-синими бокалообразными цветами, ромашки, маки (белые и жёлтые, мохнатенькие), вероника и много злаковых. Из последних различила ежу и мятлик. Встретились дикие астры. Заметила: многие растения почти как в нашей полосе, но видоизменённые: узкие листики, невысокие стебельки, будто высушенные близким солнцем. Да и сами цветочки мельче, компактнее.

Я назвала разные растения, многие не знают и их, но на самом деле это только малая часть от алтайского разнотравья. Большинство встреченных там растений я видела впервые. Во всём этом разнообразии выделялись знакомые блестящие кустики серебристой полыни, белого и розового шиповника. Последний устилал склоны и своими шипастыми ветками цеплял за ноги. Зато запах у него потрясающий!

Остановилась передохнуть. Обернулась. Такой вид мне открылся впервые! Изумрудная долина лежала передо мной во всей красе. По ней ослепительными металлическими лентами вились протоки. Подобную картину я видела только на полотнах Н.К. Рериха. На залитых солнцем полях лежали тени от облаков. Нет, не лежали, а всё время перемещались, обгоняя друг друга. Село чётко, как на аэрофотоснимке, выдавало свою планировку. Три прямые улицы, поперечные, Окружная. На удивление геометрически правильные картофельные поля - чёрными прямоугольниками. Перед склоном - кладбище, а вот там - кирпичный завод.
Собака Мирка, увязавшаяся за мной, дёрнулась в сторону. Я успела заметить, как мелькнуло стадо козочек и скрылось за каменистым выступом. Домашних животных выпускают на волю кормиться, и они гуляют, где им вздумается.

Ветер срывал с нагретых склонов знойные ароматы. Я стала подниматься выше по середине хребта, то ныряя вниз, то поднимаясь на его вершинки. Шершавые камни лежали слоями, под наклоном. Полосами - гребешки из более плотных, неразрушенных пород. По тёмному камню пятнами расходились оранжевые, желтоватые и светло-серые лишайники. Цветущие очитки и заячья капуста цеплялись за трещины. Один крупный камень расслоился так, словно нарезали буханку чёрного хлеба. Жаль, фотография почти не передаёт впечатление от размеров этого веера.

 

Фото 11. По хребту. Слоистый камень	Фото 12. По хребту. Чудо

 

Ах! Забыла сказать про лук. Слезун, батун... Лука там полно! Он очень вкусный и полезный. Пёрышками, трубочками... встречается почти на всех склонах, только нагнись... Не узнать его сложно. Характерный запах и особенно вкус выдаст это растение в любой точке земного шара.

Выше стал попадаться можжевеловый стланник. Корни были обгорелыми. Отчего? Оказывается, предыдущее лето выдалось очень жарким, склоны горели. Впереди были видны «кедёрки» (так называют молодые кедры), на некоторых хвоя и сейчас оранжевая. Возродились бы они!

Сегодня в долине было сухо, но как только я начала подъём, ноги сразу промокли. Поднималась всё выше. Под ногами почти что хлюпало! Да, меня предупреждали, что на склонах влажно, но не думала, что до такой степени. Вспомнила, как облако, мокро-пушистое создание, зацепилось за хребет и ночевало на нём. А это прямо там, где я сейчас иду.

На одной вершинке я увидела плотные кожистые листья округлой формы. Изнанка их была красноватой. Ура!!! Это бадан - горный чай. Чёрные, пролежавшие зиму листья заваривают, такой чай помогает от многих болезней. Про бадан я не раз слышала, видела его фотографии в Интернете и в книгах. Теперь он передо мной! Самый настоящий бадан! Я сама его нашла, то есть добралась до него. Но это было далеко не последнее моё открытие, уже через несколько метров, на следующей вершинке, я увидела ковыли. Ветер был сильным, и волны гуляли по вершине. Да, не по бескрайнему полю, как в песнях, а по склону горы!

В ковылях стояла ржавая странная высокая железяка. В ней я признала скелет осадкомерной метеорологической станции. Такие памятники науке на горах встречаются часто. И это при всех разговорах, насколько важно отслеживать состояние окружающей среды вблизи Белухи. Недалеко от «метеостанции» в прекрасном состоянии стоит вышка мобильной связи. Теперь с этого хребта можно дозвониться хоть до Америки, были бы деньги.
Потемнело. Это спряталось солнце. Может быть, оно тоже почувствовало неловкость от подобной несправедливости?

Хребет лежал среди зелёных пшеничных полей, разложив свои лапы в разные стороны. Бока с противоположной Уймону стороны поросли лиственницей и кедром. С вершины, если смотреть прямо, было видно реку, долину и Теректинский хребет за ней. С одной стороны - село, поле и перевал на Гагарку, с другой - Тихонькая, дорога на Мульту. Дальше начиналась горная страна, где вершина за вершиной уходили к Холодным белкам. Каменные волны поднимались выше и выше: там, вдали, приникал к небу всей грудью Катунский хребет.

 

Фото 13. Зелёные волны Катунского хребта

 

Спускаться было гораздо сложнее. В некоторый местах даже мой верный спутник во всех походах, собака Мирка, боялась и пятилась назад. Путаясь в зарослях жёлтой акации, я за час всё-таки сползла вниз. Всё удивлялась, что тут акация делает? Она же в парке у нас должна расти. Только потом узнала, что Алтай и Саяны - родина караганы древовидной, нашей привычной городской акации.

Дорога к селу была уже совсем тёмной, тут вечер наступает сразу, как только солнце ныряет за горы. Подходила к Уймону. Сквозь туман мимо проплыли забор скотомогильника и крыши кирпичного завода. Завод кажется давно покинутым, кирпичи на нём делают отвратительные, печи разваливаются на глазах. Но выбирать особо не из чего - покупают и такие. Летом на заводе работают дети и подростки. Складывают кирпичи. Сколько сложишь, так и погуляешь. Главное, все довольны.

Когда идёшь по селу, особенно вечером, тебя обязательно облают с каждого двора. Собаки есть почти у всех. Я поначалу пугалась: разве не страшно, когда со всех сторон на тебя рвутся злые животные? Но потом привыкла: в дом ваш лезть не собираюсь, а улица общая!

Когда я засыпала, и казалось, что продолжаю подниматься по каменной тропинке. Шаг за шагом... Выше-выше, за облака, к ослепительным снежным вершинам.

Поход в Гагарку

Чудесное июньское утро! И я почти бегу из дома на простор. Гулять!

Галя читала дома.

Я решила топать в сторону Гагарки. Там, говорят, красивый вид с перевала. Пересекла цветущее поле и вышла на дорогу. Шаг - из-под ноги лопнувшим воздушным шаром разлетаются кузнечики. Стрекотня!

На развилке увидела нулевой километр. Отсюда считают расстояния в разные стороны. Направо - Гагарка, налево - Тихонькая, Мульта.

Грунтовая дорога шла вдоль горушки. Её освещённый склон чётко выделялся на фоне ослепительно-голубого неба. Всю горку осыпали мельчайшие слюдяные искры. Контрастные чёрные тени от колючих камней перемежались с жёлтыми, зелёными и оранжевыми пятнами склона. Нарядная гора гордо смотрела на ласкающееся малахитовое море долины.

Солнце прижигало следы от моих шагов, било со спины. Я прятала тёмные волосы под косынку. Когда попробовала снять солнцезащитные очки, глаза ошпарило ядрёной зеленью. Ароматный шиповник цвёл вдоль дороги, над медовыми чашечками кружили насекомые.

Удивил жёлтый куст сурепки, крупный, с мясистыми стеблями. Вспомнила Калугу. В пойме Оки перед пионерским лагерем «Ровесник» было целое поле этой сурепки. Но там растения были суховатые, росли, покрывая пространство сплошным ковром. Здесь - золотистыми шарами, разбросанными далеко друг от друга. Сжевала сорванную веточку растения, сразу вспомнив знакомый с детства вкус.

Дорога круто уходила вверх, на ней, высушенной лучами, отпечатались вмятины от подков.

На перевале росли ели. Корни, подрезанные дорогой, свисали канатами по каменной стене. Тень почти не давала прохлады, густой, влажный запах леса обхватывал со всех сторон. Справа через просветы между кронами берёзок были видны песчаные острова и густо-синие, словно лазуритовые, дуги Катуни.

Фото 14. Перевал на Гагарку	Фото 15. Вид с перевала над Гагаркой

 

Дорога перевалилась на другую сторону, вильнула, уходя к Гагарке. Идти по петле не хотелось, тем более внизу, прямо передо мной, уже открывалась деревенька. И я полезла по камням вниз, цепляясь за выступы и ветки. По камню шли правильные волны - результат смятия разогретых слоёв опущенной в глубь Земли породы. Зелёный мягких мох цеплялся за трещинки, копил влагу.

Спустилась не без труда - и оказалась в туго сплетённых зарослях жёлтой акации и ивы. Катунь шумела в нескольких шагах. Быстрое течение полоскало стволы вырванных в половодье деревьев.

Необычно тихо было тут, внизу. Вброд перешла какой-то маленький приток Катуни. На другом берегу белели берёзы, под ними увидела хорошенькие грибочки, но брать не стала. Не за ними шла.

Гагарка, баньками развернувшись к Катуни, лежала вразброс, привольно. Река дугой подрывала берег, обнажая метр почвенного профиля. За рекой возвышался Теректинский хребет, на гребне его разлеглись белые шапочки облаков, сахарно блестел снег.

Прошлась по селу мимо разномастных домиков. Вместо ручек на калитках - прорези. Заржавевшие остатки сеялок и корпуса тракторов окружала высокая сетка. За ней дремал старый пёс, а вокруг на полянке лимонились на мохнатых ножках жёлтые маки. На полянах паслись кони. Прошла на другой конец села; с визгом шарахнулся под куст черёмухи поросёнок, залаял пёс.

Повернула к дому. На дороге возле широких луж сидели непуганые бабочки. Никогда столько не видела! Их можно было брать руками. Наклонилась сфотографировать. Погоняя дребезжащий велосипед, промчался мимо меня чумазый, растрёпанный мальчонка. Бабочки белыми хлопьями взлетели вверх и, покружившись, вновь спустились к блестящей грязи.

Вскоре мальчишка вернулся, постоял в стороне, понаблюдал. Потом с непередаваемым оттенком местной речи спросил меня: «Тётенька, а что Вы делаете? Ловите? Зачем они Вам?» И с удивительной простотой добавил: «Я их штук сорок уже убил, не нарочно». Объяснила ему, что бабочек фотографирую, потому что там, откуда я приехала, их столько много не водится. Мальчонка недоверчиво покосился на объектив, осмотрел меня, и, обтерев заляпанные грязью руки о штанину, оседлал велосипед.

Через несколько месяцев я узнала, что этих бабочек зовут боярышницами, что они хоть и красивые, но гадость ещё та. Напрочь объедают черёмуху и другие растения. Вредители, одним словом.

Вышла за поскотину, еле волоча ноги. На берёзе красовалась яркая табличка: «Осторожно, клещи!» Опасливо поглядела на склонившиеся над дорогой деревья и вдруг услышала шум машины. Василий Казанцев, Ванин отец, возвращался со стройки. В раскалённой под солнцем машине в несколько минут преодолели перевал и спустились к Верх-Уймону. Поблагодарив, направилась к беленькому дому.

Через часа два откуда-то притопала красная, как рак, Галя. Она пошла в ту же сторону, что и я, влезла на горушку и спустилась к Катуни. Там, по её словам, уснула на камушке у воды и обгорела. То ли жалеть, то ли ругать... В итоге рассмеялись все вместе.

 

Звёзды

А какие над Алтаем звёзды! Вдали от городов, от источников земного освещения, созвездия выглядят так же, какими их видели наши далёкие предки. Нет прожекторов, тысяч фонарей, подсвеченных каменных громад... Только звёзды. Серебряные бусы, туманная полоса Млечного пути (думаешь с замиранием: «там центр Галактики»...).

И каждое слово, произнесённое вслух, приобретает новый смысл. То, на что так редко обращаешь внимание в городской суете... Над горой повисает огроменный ковш Большой Медведицы. Да, с изумлением видишь, насколько же он тут огромный!!! Крупные, яркие звёзды прямо над головой! Совсем незнакомые, такие невообразимо далёкие! Стоит только задуматься, где они, где ты? На каком краешке Вселенной? И всё Неземное становится ближе, острее. Влечёт за собой к Неизведанному. Приблизиться, прикоснуться к этой тайне...

Ищу глазами Андромеду, созвездие Ориона. W, три ярких звезды на поясе. «Дремлют знаки зодиака над постройками села...» Знакомо. Слушайте, звёзды, КАКИЕ ЖЕ ВЫ КРАСИВЫЕ! В восторге кружишься под жемчужным куполом, он мерцает, переливается искрами. Края долины будто бы загибаются вверх, пытаясь охватить это Небо.

Под конец ночи туманы поднимаются от земли. Тени в неспешном и плавном движении размазывают все чёткие линии. Скоро белые пласты лежат над полями и рекой. Они легки, но нет ветра, чтобы разогнать их. Небо скрывается в предрассветной пелене. Звёзд уже не видно, но они отпечатались в моих глазах. Я вижу их!

 

Фото 16. Верх-Уймон. Туман

 

Будьте всегда рядом.

Будь в моих мыслях, прекрасный Алтай.

 

Фотографии автора.

Ваши комментарии к этой статье

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№40 дата публикации: 08.01.2010