Н.Д.Спирина

СВЕРХУ ВИДНЕЕ

Можем ли мы узнать все, что знают выше стоящие? Можем ли видеть так далеко, как видят они? Горизонты духа – можем ли мы судить о них, находясь лишь на подступах к той вершине, с которой они видны? И насколько больше знает тот, кто приближается к завершению своего земного пути. Он подводит итог прошлому, прозревает в будущее и понимает настоящее. Таково зрение и прозрение высокого духа. Именно так видел Святослав Николаевич Рерих, когда передавал русскому народу сокровища картин отца и сокровенные архивы матери. Ему ли было не знать, что они значат для будущего России?  Правительства уходят, народы остаются. Потому и завещал он эти дары общественности, а не официальному государственному учреждению; общественности через Людмилу Васильевну Шапошникову.

Можем ли мы сомневаться в степени распознавания людей, которое присуще высокому духу? Можем ли допускать мысль, что мы знаем лучше, чем он – кто чего достоин и кто на что способен? Если так, то чего же стоят наши декларации о почитании Иерархии Света, духовного Учителя? Мы можем не знать чего-то, что знает Посланник Света, не ведать о последствиях полученного и доверенного, но он знал и ведал; и, допуская сомнения в этом, мы допускаем сомнение и в нем самом. Неизбежным следствием этого сомнения явится самомнение, которое в Учении Живой Этики в одном случае названо ужасом, а в другом – безумием. Так можно ли впадать в безумие, и особенно теперь, в роковые сроки конечного отбора, когда решается судьба всех и всего – и планеты и каждого из нас.

Самомнение и корыстолюбие движут теми, кто оспаривает последнюю волю великого сына великого отца, светом своей духовности и своим лучезарным искусством одарившего две страны – Индию и Россию. Но последние дары он устремил именно на свою родину и избрал для исполнения своей воли женщину, сильную и мужественную, решившую взять на себя этот подвиг, эту огромную ответственность за священное наследие.

Оспаривающие это завещание Святослава Николаевича идут не только против воли ушедшего, но и против воли Пославшего его нам.

И ЭТО СТРАШНО.