УсовР писал:

"Сначала ответьте на мой вопрос, Александр, какими вы видите радение и мудрость Фричи в той ситуации."

Хорошо, отвечу. Вспомним, как развивалась ситуация:

В ноябре (если не ошибаюсь) 1991 года И.Фричи в Швейцарии подписывает в пользу ЛВШ несколько доверенностей.

В начале 1992 года выходит Информационный бюллетень МЦР, в котором дается  краткое сообщение об этом событии.

В феврале 1992 года И.Фричи переводят это краткое сообщение, на которое она отвечает письмом в МЦР. Письмо написано в жестком тоне. В первом же предложении делается странное утверждение - "я была
чрезвычайно удивлена, прочитав на стр. 19 утверждение о том, что я передала Людмиле В. Шапошниковой Генеральную Доверенность, выданную мне в 1984-м году Святославом Рерихом". Хотя в Информационном бюллетене о передаче Генеральной доверенности речи не идет. Ясно, что вкрались какие-то неточности в перевод. Далее в письме идет официальное требование опубликовать в Информационном бюллетене МЦР это письмо полностью. Требование и тон письма - явно конфронтационные. Плюс в конце И.Фричи позволила себе маленькую нотацию. Что в общем-то между соратниками и уважающими друг друга людьми не принято.

Какова должна быть естественная реакция на такое письмо? Естественно - попытаться объясниться. Тем более, если чувствуешь свою правоту. Что МЦР и сделал. Я предполагаю, что ответ был примерно следующим: "Ваше письмо опубликовать не можем. Мы уверены, что произошла какая-то ошибка. Возможно, Вам не правильно перевели наше информационное сообщение. В нем не идет речи о том-то и том-то. Смысл сказанного в нем - такой-то и такой-то. Если же Вам наши объяснения покажутся неудовлетворительными, мы готовы вернуть подписанные Вами в Швейцарии доверенности".

Понимаете, это обычная формула "поручительства" за правоту своих слов - "если Вы нам не доверяете, то мы готовы вернуть все подписанные между нами обязательства". И.Фричи приняла предложение о возврате доверенностей. Тем самым она сказала, что не доверяет МЦР. Уже на этом этапе она могла поступить мудрее. Например, ответить - "доверенности оставьте себе, я Вам доверяю; но опубликуйте в Вашем Информационном бюллетене те объяснения, которые Вы привели мне в письме". Это был бы достойный выход из сложившейся ситуации. Вот тогда было бы уместно опубликовать и те доверенности, которые И.Фричи выдала ЛВШ.

Но И.Фричи поступила, судя по всему, иначе - она отозвала свои швейцарские доверенности. Тем самым  конфликт был исчерпан. Доверенностей, на которых ЛВШ могла бы основывать какие-то свои "притязания", больше не существовало. Зачем было разжигать конфликт дальше? Возможны были два варианта дальнейших действий.

Либо забыть это недоразумение и продолжать сотрудничество на других основах - без доверенностей, раз уж нет твердого доверия.

Либо открыто, публично высказать свое несогласие, свои комментарии к информационному сообщению МЦР. Это было бы честно, по-крайней мере.

Но тот вариант развития событий, о котором сообщила Ирина - вообще никуда не годится. Представляете себе ситуацию - первые годы "свободы", открылись информационные затворы. Люди начали открыто говорить о Рерихах, все полны энтузиазма. С.Н.Рерих передает в Россию большую часть наследия, создает центр, который планирует сделать Центром  Рериховского движения России, если не всего мира. С другой стороны открылись контакты со старейшим Рериховским Музеем - с НЙ Музеем. Для всех тогдашних учатников Рериховского движения СНГ, полных незамутненного энтузиазма,  НЙ Музей был легендой, наполненной "полубогами", знавшими самих старших Рерихов, и даже в какой-то мере являвшихся их учениками. И вот, эти самые "полубоги", приезжая в гости в какое-нибудь Рериховское общество СНГ начинают рассказывать какие-нибудь гадости про МЦР. Ну, пусть даже не гадости, а свою точку зрения на действия руководства МЦР. Какова естественная реакция людей на такие рассказы? Зачастую, согласится с "полубогом" и отгородиться от "такого нехорошего МЦР" - прямой, хоть и постепенный путь к расколу Рериховского движения в СНГ. А ведь Энтин каждый год приезжал. И заметьте, весь круг его общения - Самара, Рига, Питер, "Сфера" и Музей Востока в Москве - никогда с МЦР толком не сотрудничали.

Да еще я слышал, что был организован прием в члены НЙ Музея на территории СНГ. Это правда?!

Конечно, такая реакция "отгородится от МЦР" - хоть и зачастую встречалась, но не была естественной. На мой взгляд, естественным было бы сообщить эту информацию, распространяемую представителями НЙ Музея об МЦР, непосредственно в МЦР, чтобы узнать и точку зрения второй стороны. Но многие ли так делали? Так сделал, например, Святослав Николаевич. Когда ЛВШ весной 1990 г. была в Индии и работала с Наследием, для отправки его в СССР, Святославу Николаевичу пришло письмо от г-на Энтина. В этом письме г-н Энтин обильно цитировал Д.Попова, который весьма не лестно отзывался о ЛВШ, и советовал С.Н. не отдавать ей наследие. С.Н. дал ЛВШ почитать это письмо. Та почитала. У нее волосы встали дыбом от описываемых там ужасов. Она спросила - "Мне сейчас собирать чемоданы, или можно переночевать?" На что С.Н. ответил - "Ну что Вы, я всегда делаю поправку на то, от кого пришло письмо". Вот это, на мой взгляд, был достойный ответ на действия "за спиной".

И заметьте, год еще был 1990 - еще до всяких недоразумений с доверенностями И.Фричи.