Грани Эпохи

этико-философский журнал №91 / Осень 2022

Читателям Содержание Архив Выход

Владимир Калуцкий,

член Союза писателей России

 

Серебряный карандаш

Насчёт человека в окружении детворы со старой фотографии у меня случилось сомнение, и развеять его я обратился к старожилу Бирюча, девяностодвухлетнему Михаилу Ивановичу Пигидину. Он лишь глянул на карточку и уверенно подтвердил:

– Он, Леонид Николаевич Барбарин. А вот второй от левого угла – я. Мне тогда лет восемь было. Хорошо помню, как нас, школьников, повели к Леониду Николаевичу. Он уже тогда слыл художником и даже в своём фамильном доме составил студию по рисованию. Так получилось, что меня он принял сразу, лишь глянул на раскрашенную мной ромашку на листке из школьной тетради. Что интересно – на первом же занятии дал он мне серебряный карандаш и велел писать набело. «Тебе надо руку ставить твёрдо – в жизни пригодится, – учил он. – А серебряный карандаш не стирается – линии наносятся раз и навсегда».

Старый снимок мне передал потомок городской дворянской фамилии, теперь покойный Борис Петрович Резников. Он же и рассказал тогда об этом замечательном человеке, своём родственнике – Леониде Николаевиче Барбарине.

А подкреплённый рассказом Михаила Ивановича, я поехал к месту постоянной жизни героя – в село Подсереднее. И вот там попал в музей Барбарина. Хотя, собственно, оказалось, что самоё громадное село есть живая память этого замечательного человека. Его помнят и чтят в каждом доме, а в сельской картинной галерее расскажут вам о его жизни чуть ли не по дням и годам.

Оказалось, Леонид Николаевич родился в Бирюче, в старинной дворянской семье, в самом конце ХIХ века. Барбарины имели в пригородной слободе Землянщина обширный фамильный дом, завидный выезд и большой фруктовый сад. Маленький Лёня учился в гимназии, рисовать приохотился сызмальства. После гимназии учился в Воронеже, но Первая мировая война оборвала занятия, и наш юный талант опять оказался в Бирюче.

После революции Барбариным в их собственном доме оставили одну угловую комнату. Лихое время так распорядилось судьбами родных, что скоро Леонид Николаевич остался один. Вот тогда он и создал в своей комнате студию рисования.

Надо сказать, что революцию и советскую власть Леонид Николаевич принял. Даже по касательной воевал на Гражданской войне в красном войске. Потому новая власть к нему поначалу отнеслась терпимо. Но скоро расширили районную больницу, дом Барбариных отдали под инфекционное отделение, а бывшему хозяину велели катиться на все четыре стороны.

Так он уехал в Подсереднее, ставшее его второй родиной. И здесь он с головой ушёл в работу. Время гремело стройками, пело песнями, урчало тракторами. Село вошло в полосу своей колхозной поры, и всякий излом времени и судеб Леонид Николаевич отражал в картинах. Его охотно печатали и в московской «Бедноте», и в окружной острогожской «Новой жизни», и в воронежской «Коммуне». Часто заказывали карикатуры и зарисовки на злобу дня, но ещё чаще он сам по выбору отправлял пакеты по почте в большие и малые редакции. Имя Леонида Николаевича стало широко известно.

Однако сам он всё больше уходил в основные свои работы – большие жанровые полотна из жизни односельчан. В «Белгородской энциклопедии» Леонид Николаевич представлен как художник и график. Думаю – это не совсем правильно. Не был он ни художником, ни графиком. Достаточно глянуть на его копии с великих мастеров – всё зыбко, рука нетверда. Хотя бы вот «Незнакомка» Крамского. Впечатление незаконченности, неуверенности в себе у копииста видна уже в наложении красок.

Да, Барбарин – не художник. Но он – великий рисовальщик. Достаточно глянуть на любое его жанровое полотно, чтобы признать непревзойдённый талант. Есть в этих мужиках и бабах, в их одеждах и жестах настоящая жизнь. Каждая картина – как русская баба – кровь с молоком! Я не знаю, кого из самых известных мастеров подобного искусства можно поставить рядом с Барбариным. Нико Пиросманишвили? Нет, тот колюч и надломлен. Ефим Честняков? Есть в Ефиме некая угнетённость, принижающая работы.

А у Барбарина всё освещено золотым Солнцем. На первый взгляд – он работает на поле наивного искусства. Но на деле его картины исполнены высокого смысла. Их задача была – посреди разливанного горя народного показать жизнь желаемую, возможную. Отсюда такая подвижность людей на полотнах, такой задор, что всякому зрителю впору хлопнуть себя по коленкам и влиться в озорной круг ликующих подсередненцев...

На селе вам расскажут, что и в быту Леонид Николаевич сам был Солнцем, обогревал всех, с кем общался. Особая тема – его поздняя любовь, претерпевшая мытарства. Они нынче и на кладбище лежат рядом – Мастер и его верная Маргарита.

А картины продолжают жить. Нынче в музее Бирюча развёрнута выставка работ Леонида Николаевича. Он вернулся к нам шумом ярмарки, святочными играми, пёстрыми одеждами. В музее сразу посветлело и так хочется, чтобы изумительный Барбарин остался в своём родном городе навсегда. Тем более, что его работы вывешены рядом с картинами покойного Михаила Ивановича Пигидина. Вместе они только дополняют друг друга – учитель и ученик.

 

Леонид Барбарин. Колядки

 

 


№90 дата публикации: 01.06.2022

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020