Грани Эпохи

этико-философский журнал №90 / Лето 2022

Читателям Содержание Архив Выход

Ирина Иванеженкова

 

БЛАГОСЛОВЕННА ТИШИНА

Места, которых нет

Как не вернуть из мельчайших осколков блюдца,

Так и с пространством. В пространстве свои законы.

Есть сотни мест, куда нам дано не вернуться,

И среди них – родные. Они знакомы

С ясного детства. Стоят на сетчатке ныне,

Словно не властно над ними времён теченье.

Мы забываем, что сами пришли другими,

Нас не узнать.

В природе нет предпочтений.

Там, где вчера был ложок, теперь – немереча,

Всхолмья пустые – сегодня сплошь в мелколесье,

Старая колея приведёт лишь к встрече

С собственным заблужденьем. Порой завесит

Странный твой путь оврагами да кустами –

Травы по пояс, бывает, что с головою.

Вот и бредёшь сквозь клочья воспоминаний,

Глядя на компас в сердце.

Незримым боем

Одолеваешь сомненья, усталость, споры

С гласом рассудка, что требует разворота.

Всё здесь не так, но я знаю: быть может, скоро

Выйду туда, где появится нечто,

что-то –

То, что позволит узнать сквозь места иные

Чистый мой холм, лесок на макушке, поле

Прямо под небом…

Оттуда видны стальные,

В ряд, самолёты, сверкающие в раздолье

Русской бескрайней равнины алмазным камнем!

Это не просто гнездовье, но место взлёта

Огненной птицы из повести-песни давней.

Так и душа моя рвётся с пригорка к звёздам…

 

Не попадёшь домой, из огня не воскреснув.

Прежде же нужно вступить в синеокое пламя.

Старые тропы заводят в тупик в этом месте,

Стало быть – торить свою, не петлять кругами.

 

Да, узнаю! Вот сады и столбы – приметы

Бывшей здесь жизни, пусть дики и пусть без связи.

Лес мой достал облака, а с полей приветы

Шлют подрастающие тополя и вязы.

Край, где берёзки рождаются чаще по две,

Где незаметен след средь колосьев златых,

Место, где станешь ты заново чуть свободней,

Чуть красивее и даже слегка крылатым…

 

Сквозь буреломы лесной страны бездорожья,

Дебри сознанья, настроившие преграды,

Ты существуешь, Земля моя. Нет дороже

Тайны твоей сокровенной. Её не надо

Ни разглашать, ни дарить, завещать в наследство –

Призрачный этот Свет неземного Края

Жив лишь в тебе, и в сакральной тиши сердца

Ясно мерцают его поднебесья грани.

 

 

Каждый день всё прозрачнее

Каждый день всё прозрачнее, дерево всё обнажённей,

Жизнь снимает наряды и вешает их в костюмерной.

Горизонты дождём возвращают свою протяжённость

И смыкают усталые веки под шум его мерный.

 

Каждый день всё спокойнее. Ветер порывисто дышит,

Примеряясь на зиму. Слова затерялись в молчаньи.

Переходы на внутреннюю сторону совершаются тише,

Чем восходит луна в своей мягкой и тайной печали.

 

Каждый день всё светлей, хоть и выглядит внешне короче,

Всё сквозит и струится и больше не кажется строгим.

Так теплы и прощальны осенние зябкие ночи,

Словно полог откинут и Кто-то стоит на пороге.

 

 

Сказка о тебе

Спит богатырь на худенькой котомке,

Заблудший ангел в собственной судьбе.

Он видит сны. Не где-то и не в ком-то –

Он спит в тебе.

 

Царевна спит в хрустальной колыбели,

Средь мёртвых лиц, в чарующей пыли.

Проснётся – и воскреснет не в тебе ли

Страна любви?

 

По лабиринтам неустанно водит

Герой себя, тот путь не изменить.

Но всякий раз, как чудо, он находит

Живую нить.

 

Откуда эта нечисть притащилась?

Одна другой те головы страшней!

Не вражьей заколдован рыцарь силой,

А сам своей.

 

Величие своё однажды вспомнишь,

И сказке это велено сказать.

Чтоб пробудить, и нужно-то всего лишь

Поцеловать…

 

 

Поток

Поток стремится сквозь меня.

Я растворяюсь в том потоке

И ощущаю дух глубокий

Небытия и бытия.

То затихая, то скользя,

Порой прозрачны его воды

Воспоминанием свободы,

Исчезновением «нельзя».

Но тут же зашумит волна

Со дна давно забытым сором,

И застревают метеоры

В сетях несносного ума.

Тот, кто гуляет в облаках,

Тогда становится далёким.

И мне бы стать самим потоком,

Исчезнуть прямо на глазах.

В себя порой смотрю тайком:

Поток течёт. И не прибавить,

И не отнять, а лишь оставить

Себя саму в потоке том.

 

 

Под древом Бодхи

И когда в тебе всё уж, казалось бы, отболит

И полёт этот сбить уже невозможно,

Вдруг вползёт на доверия прочный и крепкий щит

Та, что сбросит когда-нибудь свою кожу.

 

Этот яд мне на пользу, хоть ломка порой сильна,

Он закинет меня на пустынный остров

И представит чреду искушений из плена сна,

И обрушит волну, и кинжалом острым

 

Погрозит. Напугает стихийным, шальным огнём.

В ледяных зеркалах псевдомной предстанет

И заставит поверить картинке, забыв о нём,

Вовлечёт в прах иллюзий моё сознанье.

 

Мара, Мара… Старанья твои, друг мой, велики.

Иногда поражаешь стрелой коварной.

Но сидит на корнях под деревьями, у реки,

Улыбаясь всему, мой Принц лучезарный.

 

На Него я смотрю, взгляда сердца не отводя,

Отмахнувшись от роя, что больно жалит,

С каждым шагом теряя в той боли и мгле себя,

С каждым шагом Рассвет в себе обретая.

 

 

Другая дверь

Всё, что не принято,

Входит снова

Через другую дверь.

 

– Как твоё имя-то,

Незнакомый?

– Виделись, верь – не верь.

 

Хоть заколачивай,

Прячься в угол,

Хоть и совсем сбегай –

 

Что было начато

В прежнем круге,

Снова придёт на чай.

 

С новыми ликами,

С новой песней

(Сразу чтоб не узнать)

 

Гость за калиткою

В прежнем месте

Будет момента ждать.

 

Гостя принять теперь

Надо мудро,

Сердцем и по уму,

 

Чтоб не пришлось тебе

Завтра утром

Встать за дверь самому.

 

 

Звёздный крест

Летом, подолгу стоя под ночным небом запрокинув голову, я полюбила звёзды, их щедрые россыпи. Мерцающее сияние, будто добрый взгляд, всякий раз наполняло мою душу возвышенной радостью, и всё моё существо стремилось слиться с далёкими друзьями. А прямо надо мной ярко светили четыре звезды, образовывавшие ровный крест, и крест этот был как бы по мне, он был моим навигатором среди разных дней жизни. Сейчас я чаще могу наблюдать его только мысленным взором. Облачность.

 

Дыханье ночи остывает,

В молчанье слышен благовест.

Сквозь пелену и мрак сияет

Всё так же ясно звёздный крест.

В Твоих раскинутых просторах

Блуждает мой далёкий взгляд,

Невероятные узоры

Становятся в условный ряд,

Меня с Тобой соединяя

Великим радужным мостом.

К Тебе теченьем устремляясь,

Я звёздным становлюсь крестом…

Меж крайних точек, за пределом

Пространства в зримой широте

Предчувствую огромным телом

Биенье пульса в пустоте.

 

 

От ноты к ноте

Она с утра с материей играет,

И из старья

Явится миру заново живая

История.

 

Один сажает сад, с тех пор весною

Цветёт, шумит.

Другой в веках роскошный замок строит,

Так и стоит.

 

А кто-то по горам идёт смелее,

Бросая клич.

Легендой обернётся, коль сумеет

Себя постичь.

 

Икону пишет – будет сам иконой

Смотреть в глаза.

Звучит в нас Слово, мы его законы

Должны познать.

 

Тот станет песней, этот – мудрой книгой,

Иной – стихом.

От ноты к ноте Бог проводит лигу,

Так и живём.

 

 

Лес в ноябре

А. Б.

 

Бывает взгляд во взгляде отражён

Слетевшим эхом прозвучавшей гаммы.

Так каждый лес предельно обнажён

Перед зимой. Он не укрыт снегами

 

Ещё, как одеялом, чтоб уснуть,

Но балдахин уже роскошный сброшен,

И, доверяя, лес откроет путь –

Войти туда позволит, где нехожен,

 

В святейшая святых, лесной алтарь.

Прозрачнее небес его покровы.

Вытягиваясь вдоль, горизонталь

Стремится слиться с шагом. Всё так ново,

 

Так хрупко и светло, и голоса

Умолкшие дают возможность слышать,

Как говорят между собой леса,

И видеть, что деревья стали выше.

 

Проникнешь в глубину лесной тиши,

Замрёшь среди пространств простых и чистых,

Врастёшь корнями тела и души

И в скрип сосны, и в дух её смолистый,

 

Что тонок накануне холодов.

А гладь озёр наедине с собою

Подарит невесомость всяких слов,

Вода вдруг перестанет быть водою.

 

И, прислонясь к шершавому стволу,

Я растворяюсь в первозданном лоне

И чувствую, как лесом становлюсь,

А лес согрет теплом моей ладони.

 

 

Ветреный вечер

А ветер набирает скорость света,

И мчит сквозь стены, и неровно дышит,

И невозможно быть сегодня где-то,

Откуда лишь вчера невольно вышел.

 

Течения воздушные свободны,

Стремительны, отчаянны, проворны,

И воздух по-осеннему холодный,

И лица по-вечернему покорны,

 

И силуэты призрачно мелькают

В водовороте бесконечных танцев,

Из ничего фигуры составляя

И разрушая снова. Не остаться –

 

И не остановить. Несёт сквозь стены

Меня поток всесильный, ускоряясь.

А я сижу на берегу вселенной

И улыбаюсь.

 

 

Внутренняя сторона зимы

Когда вода сомкнёт уста в прозрачный лёд

И всё земное в холодах оцепенеет,

Зелёный запах маг из склянки достаёт

И лечит сердце, тешит память, душу греет.

 

И разлетится по пространствам аромат,

Способный в каждый уголок и атом влиться:

Мелькнёт в глазах зазеленевших блеском трав,

Душистым логом притаится над ключицей,

 

Наполнит вдох раздольем медленных холмов,

Июльским ливнем прошумит в случайном слове,

И палантин обнимет нежностью цветов,

И шёпот листьев ухо чуткое уловит…

 

Такая магия творится средь зимы,

Что даже компас потерял привычный полюс,

И прорастает через сумрачные сны

Зелёной тайной очарованное поле.

 

 

Всё в порядке

У меня всё в порядке. Намолот свежайший кофе,

Вымыт пол, вещи сложены ровной стопкой,

Всё стоит на местах, и предметы не так уж плохи,

Отражая небесный свет полутенью робкой.

 

Приходили ко мне, каждый нёс Твою весть в кармане.

Отдавали и сразу скрывались за поворотом.

Что прочитано – стало ступенью, иное – раной,

Но и то, и другое, что странно, сравняло счёты.

 

У меня хорошо. Оставляю свои запасы:

Много белых свечей на ненастное время года,

Травяные чаи, даже вид из окна – прекрасный,

Пригодится вполне, чтоб согреться ещё у входа.

 

Тот, кто въедет сюда, убедится, что здесь порядок,

Ночью звёзды горят, а солнце встаёт с рассветом,

Всё течёт, как река и такое, какое надо.

Тот, кто въедет, поймёт. Я ему напишу об этом.

 

 

Видеть море

(Поезд в Коктебель)

Я хочу Вас видеть, мистер море,

Я хочу смотреть на Вас часами,

Наблюдать, как воды тверди вторят,

Долгими волнуясь голосами,

 

Вашу соль соединить с моею,

Криком чаек вертикаль заполнить

И взлететь с вершины на пределе,

Чтобы навсегда полёт запомнить.

 

Я хочу дышать твоей простою

Неизменностью глубин и далей,

Лёгким парусом скользнуть в просторы,

С наших лиц сорвав покров вуали.

 

Друг мой море, я тебе доверю

Первым утром будущего года,

Как мой скорый мчался всё скорее

По условной грани перехода,

 

Как я шла заснеженной платформой

В поисках последнего вагона,

Как светил мне верно и упорно

Проводник фонариком зелёным...

 

 

Как пройти через лес с пулей в сердце

Когда получаешь письмо о новой работе,

а в старой долине больше ничто не держит,

ты всё оставляешь и с парой монет в кармане

садишься в вагон и едешь на дикий запад,

и смотришь на встречные лица, взгляды и нравы,

меняющие свой вид параллельно пейзажу.

 

Доехав до тупика, обычно выходят

и дальше идут без карты, своими ногами.

Повсюду и грязно, и мрачно, лишь смерть процветает,

в проулках системы машин людей встретишь редко,

и места тебе, впрочем, нет на этом заводе.

При первой же встрече получишь кусок металла:

храни его в сердце, там самое верное место.

 

Отсюда начнётся твой путь, никто не излечит

от пули застрявшей, а лишь запечатает воском.

Доверься тому, кто держит в руках поводья

скотины, на чьей спине ты держишься слабо,

тебе через лес пройти незаметно нужно,

где каждый и всякий ведёт на тебя охоту.

 

Никто не узнает тебя, приняв за другого,

и будет читать тебе строки, а ты их послушай.

Увидишь костёр испытанья в ночи беспросветной –

спускайся, молчи и помни: никто будет рядом.

Наградой за смелость получишь бобов тарелку,

вкушай, силы будут нужны, путь ещё неблизкий,

тебе приготовило их само испытанье.

 

Сознанье теряй, забывай о назойливой боли,

однажды поймёшь, что совсем ничего не видишь.

Никто не вернёт тебе зренье стекла в оправе,

придётся смотреть тем сердцем, в котором пуля.

Когда потеряешь последнюю нить доверья,

узнаешь: рука без промаха бьёт по мёртвым.

Иди и купи табака для себя в дорогу.

 

Иди, собирай в своё тело куски металла,

никем не оставлен, плыви по теченью потока,

читай пограничных столбов застывшие лики.

За тайной оградой себя ты совсем потеряешь,

и в лодке надёжной отправлен уже за пределы

зрачка в чьём-то глазе, смыкающем небо и море,

чтоб снова вернуться туда, откуда приходят.

 

(по мотивам фильма Джима Джармуша "Мертвец" / Dead Man)

 

 

Диссонанс

Звучал в пространстве диссонанс –

Звучал так долго, что, казалось,

От интервала разрывалась

Вся ткань, но всё ж не порвалась.

 

В высоковольтной тишине

Мир, напряжённый до предела,

Гудел, и вся земля гудела,

И я шагала по земле

 

И разрешала тот аккорд –

Не в сексту, терцию, октаву,

А просто длиться разрешала,

Покуда длится переход.

 

Покуда ткань меняет тон

И частоту своих вибраций,

Послушать можно модуляций

Болезненный, смятенный фон,

 

Как разрушает тот надлом

Привычный, старый лад гармоний,

И нет опоры в прежнем доме,

И дома нет в саду пустом.

 

А он натянутой струной

Звенит сквозь небо и сквозь сердце,

Неизмеримый в цифрах Герца,

И разрешится сам собой.

 

 

Сапожник

У тихой непротоптанной дороги,

Бессменно оставаясь на часах,

Сидит на покосившемся пороге

Сапожник с инструментами в руках.

 

По этим, каменистым, без особой

Обувки не ускачешь далеко.

Он мастерит сандали-скороходы

Для странников и здешних ходоков.

 

Он знает, что ноге для хода надо

И как подошве встретиться с землёй,

Чтоб оттолкнуться легче, чтоб не падать,

Когда поедет щебень под тобой.

 

Надёжным швам и ткани зная цену,

Он тщательно выводит свой стежок –

А вдруг кому придётся лезть на стену

Или над бездной совершать прыжок?

 

На скороходы эти спрос немалый,

И с каждым днём желающих идти

Всё больше. На закате он устало

И неотрывно смотрит в даль пути...

 

Но снова за работу: нужно сделать

Таких сандалей много, про запас

И на любой размер, ведь сколько смелых

К порогу выйдут! А настанет час –

 

С тоскою в сердце инструмент отложит

И, будто от самой судьбы тайком,

Нежданно полный счастия, сапожник

Уйдёт по той дороге босиком...

 

 


№59 дата публикации: 01.09.2014

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020