Грани Эпохи

этико-философский журнал №89 / Весна 2022

Читателям Содержание Архив Выход

Ольга Ерёмина

 

Путь на полдень

– Посмотри! Всё для тебя! И природа, и погода! – щедрым жестом обводя рукой окрестности Змеиногорска, облитые ласковым солнцем, говорил мой проводник Инвар Ясень.

Я усмехнулась скептически: солнце само по себе светит, причём тут мой приезд.

Мы поднимались на Караульную гору, господствующую над городом, чтобы увидеть Змеиногорск сверху. В полугоре обернулись.

– Вон там дом, где ты остановилась. Вон пруд и церковь – на неё можно ориентироваться. Дальше – сердце Змеиногорска – Змеиная гора. Или – лучше сказать – Змеиная нора, то, что осталось от горы после двух сотен лет добычи золотой и серебряной руды. Внизу, сразу под нами, старое кладбище, где похоронен Хейдок. А дома его ты отсюда не увидишь, он скрыт за другой горой – Пригонной. А там, вдали, горы постепенно переходят в равнину – там поля!

 


Вид на Змеиногорск

Вид на Змеиногорск правее вышки

Змеиная гора

Могила Хейдока

Дом Хейдока

Мемориальная доска Хейдока

 

На вершине дул сильный ветер. Спасаясь от него, мы легли на плоские тёплые камни и стали смотреть в сторону, противоположную городу. Горы плавными волнами поднимались всё выше и выше, с северной стороны покрытые непривычным осиновым лесом с подлеском из непроходимых зарослей шиповника, с южной – степные, полынные, выжженные горячим солнцем августа. Вдали, над сизыми отрогами, возвышался конус Синюхи. Туда мы направляли особенно внимательные взгляды. На неё мы собирались добраться после нескольких дней моей акклиматизации.

 


Синюха

Караулка

Гора Пригонная

 

Справа среди других гор выделялась Ревнюха, прославленная тем, что именно из её склона был вырезан монолит, который потом превратился в Царицу Ваз. Гордо стоит Царица в Эрмитаже, и мало кто знает, какой путь она ещё глыбой проделала от Ревнюхи до Колыванского камнерезного завода, как больше десятилетия лелеяли там каждый узор, каждый завиток яшмы, и с каким трудом и бережением везли готовую пятиметровой ширины вазу с Алтая в Петербург.

Беркут, паривший над долиной, подлетел ближе к Караулке и начал описывать над нами круги. Видно, его заинтересовало, что за странные существа лежат на камнях. На людей не похожи – те на ногах ходят.

– Вот и беркут прилетел – познакомиться! Всё для тебя!

Я вновь усмехнулась – что беркуту до меня? Он добычу ищет.

Инвар приехал в Змеиногорск десять лет назад и поселился с семьёй в небольшом доме на окраине. Коренные жители считают его странным: и летом, и зимой он ездит на велосипеде. Казалось бы, в этом нет ничего удивительного: город хоть и маленький, а концы большие. Странно то, что зимой ездит! А сугробы там наметает такие, что ваза из волнистой ревнёвской яшмы, стоящая на высоком постаменте в центре старой части города, оказывается на одном уровне с протоптанными тропинками. И ещё странно, что в свободное от работы время он за символическую плату помогает по хозяйству окрестным старушкам, называя их «подшефными бабушками». И ещё страннее – не пьёт, всегда вежливый, здоровается! И люди к нему постоянно какие-то ездят, он с ними куда-то с рюкзаком ходит…

Полюбил он эти места сразу. А когда вчитался в историю открытия Рудного Алтая, узнал про тайны Змеиной горы, про её серебро и золото, то не просто в память принял, но сумел сердцем ощутить страдания и радости русских искателей. В его рассказах, стихах и песнях история края зазвучала особенно сердечно и проникновенно. Он проводил своих гостей по тем же маршрутам, по которым шли обычные экскурсанты, но гости видели и чувствовали нечто особенное и советовали своим друзьям ехать именно к Инвару.

Одним из таких гостей оказалась и я.

И вот мы идём мимо домиков легендарной Горной Колывани. Сейчас это село, а раньше здесь был город, центр камнерезного мастерства, куда даже бажовский Данила-мастер не постеснялся бы пойти учиться. Колыванские дома разбросаны среди сопок. Мы стремимся к окраине – и вскоре входим в лес – сосновый, но не похожий на наши среднерусские леса. Среди медных стволов сереют замшелые гранитные валуны, напоминая о временах древних, былинных.

 


Перед музеем

Ваза ревнёвская яшма

Екатерининский кунштадт

Памятник Ермаку

 

Дорога лежит вдоль речки Локтевки, потом уходит от неё на урочище Колыванстрой. Здесь до Великой Отечественной войны был создан рудник, где добывалась вольфрамовая руда. В посёлке жило около пяти тысяч человек. В семидесятые годы рудник был закрыт. Теперь здесь почти не осталось даже развалин. Только гигантские отвалы породы, громоздящиеся над дорогой, и монумент «Героическим труженикам Колыванстроя от благодарных потомков».

От бывшего посёлка дорога круто забирает вверх, слева, ещё далеко, высится Синюха. Причудливы нагромождения скал. Нас обгоняет уазик, с упорством взбирающийся по полуразмытым колеям.

– Обычно здесь проезжает и проходит много народа! Местные жители любят отдыхать на Моховом озере, и туристы туда едут. А сегодня – за целый день лишь одна машина. Тишина, покой, ты ведь хотела, чтобы народу было как можно меньше! Так что всё для тебя!

Причём здесь «всё для меня», – уже привычно думаю я. Просто сегодня понедельник, первое сентября, все детей в школы ведут, и не до отдыха на природе.

Но Инвар прав: я действительно хотела побыть в одиночестве, хотела поговорить от души, проговорить то, о чём иногда боялась даже думать. А он поразительный слушатель – понимает даже то, о чём ты не говоришь, и отчётливо озвучивает твои собственные мысли.

Синюха меж тем приближается. Дорога резко сворачивает влево и вверх, в сухой сосновый лес. Перед нами высятся, наслаиваясь огромными оладушками, скалы, и сразу за ними – озеро. К нему-то и ехал уазик с отдыхающими.

Но почему его назвали Моховым? Ни одной мшинки не видно вокруг. Живописно лежат на синей воде свежие листья водяных растений. Серые величественные скалы, сосны, укрытая сухими иглами земля. Озеро в каменной чаше отражает голубизну неба. Как прекрасно оно, должно быть, в лунные ночи и часы утреннего тумана! Но нам здесь ночевать не придётся. Ещё не вечер, и нас ждёт Синюха.

Мы отдыхаем. Инвар купается, и я, раззадоренная, тоже спускаюсь вниз с гранитной ступени, словно специально выточенной для ритуальных омовений. Окунаюсь по плечи – ледяная вода обжигает. Пьём густой текучий мёд из бутылки и делаем несколько глотков воды.

После Мохового озера наше настроение меняется. Мы словно отделились от мира людей, шагаем по широким гранитным ступеням торжественно, как будто древние жрецы Солнца. Вот и ритуальные ворота – две скалы вплотную придвинуты к дороге с боков. Я перехожу невидимую черту, но хочу сфотографировать эти Ворота, пячусь, чтобы выбрать нужный ракурс, и тут же двумя ногами наступаю в глубокую вязкую лужу – единственную лужу на всей абсолютно сухой дороге! Вот тебе урок: здесь не место мирскому, здесь – только в полном сосредоточении. Инвар Ясень смотрит молча и пристально.

Его посох звонко отбивает такт по голым камням.

Если идти всё время по дороге, то придёшь на карьер, где добывают камень. Тропа на Синюху сворачивает влево, в заросли трав и кустарников, незаметно. Я говорю своему проводнику у одной приметной берёзы:

– Может быть, здесь пора свернуть?

Инвар оглядывается: действительно, пора! И даже приходится пройти немного назад. Он восхваляет мою внимательность, а я думаю: он прекрасно знал, где свернуть. Он просто хотел меня проверить.

За светлой, поросшей травой поляной среди пихт начинается резкий подъём на гребень, подобный широкой крепостной стене, обращённой боевой частью стены в сторону Горного Алтая. Влезаем на гранитные валуны, продираемся сквозь колючий кустарник – ветви его сплетаются на уровне наших плеч. Я прохожу сквозь заросли так, словно решаю вопрос смысла своей жизни. Но как его решать: прорубаться, закрыв глаза, или осторожно искать тропу, отгибая мешающие ветки?

Сколько длился наш путь через заросли: часы или годы? Сколько длится борьба с не отпускающими нас страстями?

Неожиданно мы оказались на перевале – на высоте ровно в одну тысячу метров над уровнем моря. Над подстилкой из мелкого кустарничка поднимались пышные красные шишечки кровохлёбки лекарственной. И внизу, в долине, был виден весь наш путь. На юго-восток гора обрывалась почти отвесно, в лиловой дымке вставали всё более высокие горы – ось Алтая. Там, за хребтами, сияла снегами и льдами Белуха, призывая в новую дорогу. А над нами в отчётливом вечернем свете гранитными пластами лежала Синюха, и ещё 200 метров оставалось до её вершины.

– Через час мы будем наверху, – спокойно сказал проводник.

От седловинки – вверх, с напряжённым биением сердца. С юности я много путешествовала, была на Кавказе, Тянь-Шане, в Карпатах и Хибинах, на Урале и в Крыму. С гордостью храню значок «Альпинист СССР». Но тогда все люди старше тридцати шести мне казались старыми, не годящимися для серьёзных маршрутов. И вот теперь я, солидная дама, мама троих детей, словно смотрю на себя со стороны: так ли я стара, как в юности думалось об этом возрасте?

Вот поднялись на 180 метров. Рюкзаки – на низкий, колючий, увешанный красными ягодками барбарис. Вершина – над нами, это скальный массив высотой больше 10 метров. Подходим ближе, и вот уже лезем по восточной стороне, вжимаясь в выглаженный ветрами гранит всем своим телом. Свист ветра.

Солнце бьёт в глаза – мы на вершине. Небольшая гранитная площадка. Вся долина, откуда мы пришли, залита ослепительным оранжевым светом, практически ничего невозможно рассмотреть. На другой стороне мир плавает в слоях голубого и лилового, только Белое озеро сияющим серебристым зерном лежит на север, меж двумя другими останцами Синюхи.

– Всё для тебя, Оленька!

У меня подкашиваются ноги, и я ложусь на гранит. Сердце сжимается от божественной красоты и невыносимого несоответствия ей человека. Меня пронизывает ощутимая физическая боль, и я поспешно спускаюсь, почти сползаю вниз, к рюкзакам.

– Ночевать мы будем во-он там! – Инвар показывает вниз, на едва видимую поляну у подножья горы, с восточной стороны. – Это короткая тропа, её называют Бабья. Спускаться надо быстро, темнеет.

И вот Инвар перепрыгивает по курумнику с камня на камень, а я аккуратно спускаюсь-сползаю, отстаю, а тело вздрагивает от вполне ощутимых ударов. Словно током бьёт. Кончаются валуны – тропа становится глинистой, круто падает вниз меж деревьев. Вот источник с иконой Святого Николая. Над горой уже зажигаются звёзды, но видно пока хорошо. Заблудиться невозможно.

Мы сидим у костра далеко за полночь. У ручья сооружён по-сибирски мощный стол с лавками, старое кострище, земля прочно утоптана. Мы вернулись в мир людей. Но возбуждение не даёт заснуть. Утром тучи набегают на Синюху, но вскоре рассеиваются, и я уже сама произношу:

– Всё для меня!

За кустами слышатся голоса, и вот группа пожилых женщин подходит к нам. «Газель», на которой они приехали, осталась за ручьём. Мы показываем им Бабью тропу, они бодро разбирают оставленные прошлыми восходителями посохи, отпускают несколько шуток и прощаются с нами.

…На четвёртый день непростого пути мы подходим к горе Большухе, что царит над жемчужиной Рудного Алтая – Колыванским озером. Здесь оставили свой след люди каменного века, и население эпохи бронзы, и скифы. Возле Большухи, словно изваянная древним мастером, высится Ангел-скала – так назвал её десять лет назад мой проводник. Название прижилось, и туристам теперь так её и представляют. Мы замечаем под ногами раскрытый навстречу солнцу цветок сон-травы. Я останавливаюсь в изумлении: сон-трава в сентябре? Цветёт? Невероятно! Один, два, три, четыре цветка!

– Ну, теперь-то ты веришь, что всё для тебя?

– Теперь верю.

Через несколько дней после моего возвращения в Москву Инвар Ясень вновь собирает свой рюкзак. Он отправляется в Большой Поход. Так он называет своё ежегодное путешествие из Змеиногорска к Белухе – 450 километров пешком, с ночёвками только в палатке, соединяя Змеиную, истощённую людьми гору с величавым покоем Белухи.

И вновь посох странника звенит по камням древнего пути.

 

Сентябрь 2014

 

 


№63 дата публикации: 02.10.2015

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020