Владимир Болсун

 

Эссе

Это был великий монгольский учитель

Это был великий монгольский учитель, все его ученики потом становились великими.

Он уже три дня кормил молодого монаха пеплом – вибхути. Он его бил бамбуковой палкой, он учил его правильно видеть. Ни у одного ученика это сразу не получалось. Он учил его видеть то чистое и неизменное, что есть в каждом живом существе, и полностью игнорировать всё остальное – ложное и изменяемое. Ему было всё равно, что о нём думают люди, или как ненавидит его ученик.

Они садились на перекрёстке и смотрели на людей. Учитель вводил его в своё поле зрения, ученик падал в голодный обморок. Учитель кормил его пеплом, самым чистым веществом на земле.

– Пойми! Если ты научишься видеть чистую душу людей, ты и сам станешь по-настоящему чистым...

Ученик что-то мычал и кивал головой. У него стало двоиться в глазах. Учитель обрадовался: это хороший признак. И он дал парню плод манго.

Ещё через неделю ученик скинул всё былое, как кобра сбрасывает старую шкуру.

– Ты сможешь исцелять людей без Слов и Жалоб. Истинное произрастает из глубины. Человек растёт из сердцевины.

– Тебе будет достаточно просто смотреть на его белое. И оно разогреется и человека охватит пламя освобождения. Он весь во внутреннем огне, – перегорает хмарь мары... Он думает, что всё, – это конец. Но нет... он оживает! Это такое прекрасное зрелище!

Ученик, наконец, понял учителя. Понял и заплакал... Он был очень слабым.

Ещё месяц учитель выводил парня из голода. Давал последние наставления:

– Только не слушай людей! Они глупы и жадны, и потому всегда лживы. Жадны, – фу! Будешь их слушать, – перестанешь видеть!

– Что, все-все лживы!?

– ВСЕ! – сказал громко учитель.

– Истинное произрастает из глубины. Человек растёт из сердцевины. Туда смотри своим взглядом ветром. Ветер не удержать. Солнце нельзя словить. Но с ветром можно играть. А Солнце можно любить.

 

Утром учитель исчез, а ученик стал великим.

 

 

Ходжа в Бухаре

Раннее утро, но бухарский базар, как улей, уже гудит золотыми голосами молодёжи. Первыми готовят навесы и товар молодые.

Насреддин любовался ими.

Уметь любоваться (тоже искусство) умеет лишь тот, кто может останавливаться на миг и правильно смотреть на мир. Как это правильно? Это когда мёд в глазах и на устах – тогда рождается мудрость.

Насреддин не спеша шёл и напевал без слов... просто мелодию сердца. Увидел красивую девушку, полюбовался ею, поцокал языком и пошёл дальше. Увидел молодого ишака, посмотрел ему в прекрасные глаза, сравнил с девушкой и рассмеялся:

– Ты красивее!

Хозяин подумал: «Сумасшедший дервиш!»

И тут Насреддин увидел её!!! Бухарскую тонкостенную с золотой росписью – пиалу.

Средняя пиала сама легла ему в руку и зазвенела в сердце сладкою болью: «Я вся твоя! Я твоя! Я ждала тебя!»

Он держал пиалу двумя руками, закрыв глаза покачивался и мычал. Хозяин с опаской смотрел на него, молчал, ждал: «Ещё раздавит пиалу».

Насреддин открыл глаза и выдохнул:

– Сколько?

И тут хозяин узнал ходжу Насреддина!

– О, благословенный Аллахом ходжа! Разве я могу с Вас взять деньги? Позвольте Вам преподнести эту пиалу в подарок.

Ходжа положил пиалу за пазуху, напротив сердца, и сказал:

– Ты добрый и мудрый человек. Не печалься, она излечится... Твоя молодая жена.

Он достал небольшую жемчужину. Посмотрел на Солнце сквозь неё:

– Целая! И твоя жена будет целая и здоровая. Пусть проглотит жемчужину перед сном, после молитвы.

И быстро пошёл дальше, он спешил на собрание странствующих дервишей-философов.

Все уже сидели и что-то обсуждали. Поздоровавшись, сел в круг и Насреддин.

А вот и принесли чай.

Нищие (они этим очень гордились) дервиши достали свои простые пиалы и стали наливать чай. Дошла очередь и до ходжи. Он медленно, как фокусник, достал свою драгоценную пиалу и высоко поднял над головой. И пиала засверкала в утренних лучах. Все непроизвольно ахнули от такой красоты, нельзя удержаться.

– Я рад, братья, что вам понравилась моя девочка. Красотой нужно восхищаться, а не запрещать на неё смотреть.

Все молчали, не зная, что сказать. Насреддин высоко поднял чайник и звонко наполнил пиалу. А она стала переливаться светом по-новому. Он, закрыв глаза, пригубил её.

 

 

Реставратор

Она была хорошим реставратором. Её ценили за неутомимость в нудной работе.

Она работала над ликом святого в старой церкви. Очень медленно лик светлел, а потом начинал сиять.

Именно это приносило Елене неизъяснимое удовольствие.

ПРОЯВЛЯТЬ прекрасное так классно.

Она не замечала, как течёт время... Ей было тепло и уютно, и любо.

И тут боковым зрением она ощутила, – что на неё кто-то смотрит.

Она улыбнулась... Лена знала, что это – игра ума. Художнику достаточно нанести пару линий, и ум сам дорисует целый образ.

Взгляд стал жечь щёку.

Елена медленно повернула голову.

На неё живыми глазами смотрел с благодарностью Архангел.

 

 

Кузнец и Данила

Кузнечное дело жаркое, жадное, страстное. Кузнец – творец, кузнец – отец, наверное, поэтому кузнецов часто называли колдунами. Без страсти душевной лучше и не подходи. Обожжёшься, потом – замёрзнешь, от боли обидишься. А обиженным тяжело жить – темно.

Кузнец ковал бойко, звонко, ловко. Любо дорого смотреть. Кузнечный перезвон привлекал к нему в кузню молодёжь. А он и не прогонял. Там всегда было весело. Молодые люди приходили не только погреться, обтереться, но, главное, поговорить, посмотреть глазами на колдовство, которое возникало прямо перед ним. Раскалённый кусок железа-крици под сильными точными ударами превращался в косу, серп или подкову. А однажды кузнец розу выковал, да такую красивую, что она вроде как запах имела.

Почему-то люди очень любят наблюдать за ловкой работой мастера. И не важно – рисует ли мастер, кладёт кирпич, рубит дрова – главное, чтобы работа спорилась радостно. И радость эта заражала всех окружающих. А молодой кузнец ещё и байки смешные рассказывает, да на детишек цыганским глазом посматривает: в ком из них жаркий огонь горна сможет раздуть божественную искру творчества. Вот того он в ученики и возьмёт. Тяжело одному. Ох, далеко не всякий, кто может махать молотом, может стать мастером. Наёмного работника работа тяготит, гнетёт. А свободный мастер своей работе радуется, гордится ею. Свобода любую работу делает счастливой. И если похвалят мастера заслужено, то силы в нём прибавляется не меряно и хочется новую идею сладить, новой работой удивить. Называется всё это Белый Круг Добра. А про Чёрный Круг Зла мы здесь говорить не будем. Не буди лихо, пока тихо.

Настоящий мастер свою работу худому человеку никогда не отдаст, а доброму и понимающему может отдать и без платы. Потому, что его творения – его дети.

И вот однажды высмотрел мастер одного мальчишку-сироту. Этот невысокий мальчик всё время мялся у дверей. А подступить со всеми ребятами к горну стеснялся. Сирота и так долей обделён. Так он и сам себя гнетёт, виноватым перед людьми чувствует. Потому что некому его защитить и приголубить. Нет над ним материнского крыла.

– Ну, всё ребята, пора расходиться, а ты, малец останься, помоги мне прибраться в кузне.

И стал с той поры Данилко подмастерьем у кузнеца. Боялся Данило поверить своему счастью. Вдруг за что-то мастер осерчает, да и прогонит его. Хотел Данило быть просто подмастерьем: горн ранним утром разжечь, уголь и дрова заготовить, воды наносить, убрать сажу, окалину. Но мастер имел на него совсем иные виды. Хотел кузнец из этого нескладного, испуганного мальчонки в чудо земное перековать. Сделать из него мастера повыше себя. Потому что он его как сына родного в своё сердце принял. Да вот как? Думал он, думал, да никак не мог придумать.

Брал кузнец Данилу уже на подхват – вместе ковать, значит. Но от страха потаённого у Данилки всё с рук валится. И от этого мальчик пугается ещё больше.

И вот однажды, после продажи большого заказа решил мастер мальчонку развеять, развеселить. Поехали они с Данилкой в город, на ярмарку, на карусель. Закружила карусель Данилке голову, насмеялся Данилка от скоморохов, новую одежку кузнец мальчишке справил и румяного и счастливого привёз домой.

От ярких впечатлений и от сытного ужина мальчишку сон сморил глубокий. Но кузнец не спит, думу думает. Оказывается, что трудней перековать, освободить душу человеческую, чем тяжёлый плуг-лемех выковать. Намного трудней, прямой силой невозможно, а хитростью не должно. Думал-думал, да с тем стал ложиться спать. Вдруг слышит тихий стук в дверь. Кто бы это мог быть в такую-то позднюю пору? Открыл двери – а там старушка, махонькая, сухонькая – одни глаза:

– Мир Вам – мы к Вам. Пустите ли, добрые люди, переночевать? – Воробышек да и только.

– Заходите, бабушка. Добрый путник – от Бога. Сейчас вечерять будем.

За ужином кузнец поведал бабушке о своём приёмном сыне, о своём душевном страдании.

– Этому горю можно помочь. Я ведь ведунья-травница. И улыбнулась, как расцвела.

– Да Вы нам, бабушка самой судьбой посланы. – И поклонился ей в пояс.

– Истинно так, истинно так, – усмехнулась бабушка.

– Кто не за себя просит, да желание доброе, да от всего сердца того Мать завсегда почует. Обязательно поможет. Веришь? И посмотрела крепко, как в сердце кольнула. Кузнец аж на шаг отступил, чуть не упал.

– Да! Конечно, верую! Ещё как верую!

– Нет! – молвила старушка. – Это ты сейчас только доверяешь! Во как дело сладим, вот только тогда Вера прейдёт. Вера – это настоящее, а не вымысел.

С этими словами, достала целительница из своего узелочка волшебную сон-траву и приготовила отвар. А кузнецу она и говорит:

– Ответ всегда готов, коли вопрос правильный. Он совсем рядом. Да ты сильно хочешь его получить, оттого и зажимаешь его. Вот испей моего чайку и заснёшь сном целебным, свободным, вещим. Сон в руку, Мать в помощь.

Кузнец выпил отвара горячего и не заметил, как заснул. И снится ему, что встает он утром, а мальчик его спит так, что не можно его добудиться. И берёт он его на руки такого холодного, такого сжатого, как кусок железа и бросает в горн. Бросает прямо на пылающие угли, и не страшно ему это делать. Просто чувствует, что так надо. А огонь горит ровный, сизый, волшебный. А он голыми руками мальчишку переворачивает, чтобы тот прокалился хорошо, со всех сторон хорошо. Прокалился мальчишка так, что аж прозрачным стал. Потом кузнец его как ухватит да сразу на наковальню, и давай его что силы кувалдой бить, плющить, аж искры и окалина во все стороны летят. Всю хворь, ложь из него выплющил. И вот тогда мальчик как бы проснулся, поднялся во весь рост – ладный такой стал, чистым, розовым светится. Сам себе улыбается:

– Спасибо, тятя, что разбудил. – И посмотрел кузнецу прямо в глаза.

Тут кузнец вздрогнул и и проснулся. Сразу к Данилке кинулся. Как он там?

Перековался ли? А Данило по двору ходит, порядок наводит и точно как во сне – статный, розовый, светлый. Тяте рукой машет. Выбежал во двор обнял сына. А где же бабка? А той и след простыл.

– Ух, ты, неужто и в самом деле парня перековал во сне?! Спасибо бабушке-ведунье, спасибо Матери.

И, действительно, исчез страх у Данила навсегда.

И стало с той поры в кузне ещё светлей, ещё звонче, пуще прежнего…

Во сне, когда страж-ум спит, душа перековывается.

Было бы затаённое желание, настоящая мечта правильной да чистой, как Жар-птица, жар души тогда Матушка всегда услышит, всегда поможет.

Сказка – сон, в ней есть урок, добрым людям на зубок.

 

 

Отшельник

Это было давно.

Отшельник жил на краю пустыни. Один, если не считать его коз. После песчаной бури он собирал редкие минералы и разноцветные камешки. А в оазисе – целебные травы и продавал их на рынке. Потребности его были более чем скромные. Он был отшельник, божий человек. Его любимым занятием было плавное созерцание, любование миром. Ему нравилось наблюдать, а наблюдая, соединять. А когда что-то соединялось, он радовался и тихонько хихикал. Одним словом, простые люди были рады с ним поделится едой, а он давал им за это добрые советы.

Однажды на рынке он заприметил брошенного щенка, который рылся в отбросах и заглядывал людям в глаза. Он запомнил это. А на следующий день во дворе богатого дома он увидел толстенького мальчугана, который лежал на ковре в тени дерева и разглядывал птиц в небе. Отшельник улыбнулся и соединил. Мальчик удивился и обрадовался, когда вдруг в их дворе непонятно откуда взялся щенок. На следующий день, отшельник, стоя за дувалом (глинобитный забор) и тихонько хихикал – соединилось. Ему было приятно. Когда ему было приятно, – то и пространству вокруг было приятно, и оно мерцало жемчужным светом.

На другом краю посёлка была глинобитная мастерская и лавка. У старого горшечника был красивый, стройный, как высокий кувшин – сын Али. Он уже вошёл в тот возраст, когда по утрам на щеках цветёт румянец и блестят глаза, а по ночам приходят грёзы о той единственной, любимой, божественной Пери (райская дева). Он понравился отшельнику своей душеной чистотой.

На другом конце посёлка, в старой хижине-развалюхе жила девушка – Марьям со своим больным отцом. Но, несмотря на её трудное положение, она крошками подкармливала птиц и вместе с ними пела по утрам в своём малюсеньком садике. Её голос, сливаясь с трелями птиц, создавая ощущение весны. Они жили за счёт того, что девушка выращивала зелень в своём садике – лук, кориандр, базилик, петрушку и другие растения. Её зелень была самой душистой, потому, что когда она поливала её, всегда напевала нежные песни. И, кажется, что растения слышали её и росли быстро.

Выпив чай, отшельник закрыл глаза. Он представил Али и Марьям вместе, он ждал, покуда в его сознании возникнет их соединение. Что из этого союза получится? А?! Он чувствовал себя осью весов, а чашками были эти двое прекрасных молодых людей. Он ждал, когда придёт равновесие и решение упадёт, как спелое яблоко в ладони его ума. Решение всегда должно приходить по воле Аллаха. Даже самый учёный человек по своей сути глуп. И старик ждал…

Невдалеке от лавки горшечника отшельник устроился прямо на земле. Под раскидистым деревом он расстелил коврик и принялся предсказывать судьбы людей. Этот метод предсказания пришёл к нему во сне. Это и было решением его вопроса. Находя в пустыне различные красивые камешки, он для себя отбирал только созвучные его сердцу. Получилась целая забавная коллекция.

При гадании, он давал человеку в каждую руку по горсти камешков. Человек с молитвой, выбрасывал камешки на коврик и возникал узор.

Не простой узор!

То, что есть внутри, то и будет снаружи. И как бы человек не старался выбросить камни, всегда они выпадут правильно, получится его узор. «Хитрецы хитрили, но они не знали, что Аллах мудрее всех хитрецов». Обхитрить можно только себя, судьбу не обманешь. Отшельник и сам прекрасно мог читать судьбы людей по походке, по голосу, а, главное, по глазам. Но пусть человек сам участвует в решении своего вопроса. Так возникает больше доверия. Вера – это не доверие. Вера – это сила Неба!

Скоро слухи о мудром предсказателе разнеслись далеко за пределы селения. К нему приходили и бедные и богатые, но он ждал лишь одного человека.

И однажды он пришёл. Али пришёл к отшельнику прямо в его хижину. Он пришёл, когда ещё не встало Солнце, но стало светлеть небо. Постучался и с поклоном преподнёс отшельнику пиалу в дар. Такой пиале мог бы позавидовал и сам падишах. Эту пиалу Али сделал сам. С большим уважением.

– Садись, я давно тебя ждал. Молчи. Знаю, зачем пришёл.

Выпив чаю, закрыв глаза, мужчины молчали. Внутренне соединились в сердце.

Когда юноша выбросил волшебные камешки, отшельник хлопнул в ладоши и засмеялся:

– Я так и знал!

Юноша терпеливо ждал.

– Вижу, в твоей жизни скоро произойдёт великое и радостное событие! Если созрел ученик, появится учитель. Если раскрылся цветок, прилетит пчела. Когда два сердца созрели для любви – появится соединитель.

Он опять рассмеялся.

– Так это я. Сегодня же пойдёшь на базар и в зелёном ряду найдёшь прекрасную девушку. Она скромно одета, но прекрасна собой. На левой щеке – родинка. Просто посмотри ей в глаза.

- И всё?

- Всё!

Осенью Марьям и Али поженились. И часто с благодарностью проведывали отшельника. «Ах, какую же душистую зелень выращивает Марьям!» – смаковал ее отшельник.

Зимой в пустыне снега мало, почти нет. Но дуют стеной ледяные ветра.

И вот однажды вечером послышались непонятные звуки, залаяла собака. У своей хижины отшельник обнаружил женщину. Она лежала замёрзшая без движения. Когда он внёс её в хижину, одежда на ней была вся в крови. Укутав её в тёплый халат и напоив горячим чаем, он узнал, что женщина чудом спаслась. На их караван напали разбойники и убили всех людей. А она притворилась мёртвой.

Женщина спала у очага, а отшельник сидел подле неё и думал: «За что Аллах посылает ему такое тяжкое испытание?» Женщина не может жить вместе с отшельником, но и изгнать её он не мог. Совершив омовение, он закрыл глаза. Теперь он и сам был частью весов. На одной чаше был он, а на другой – неизвестная женщина, молодая вдова. Он выбросил свои камни, и выпало – благо, подарок, любовь. «Так вот оно что! Это не наказание моё. Это подарок небес». И он ещё раз внимательно пригляделся к спящей женщине. Пришло узнавание. Ещё раз взглянув на выпавший узор, он увидел Знак Предназначения.

Через некоторое время была свадьба, и на ней соединилась мудрость и чистота. Все люди посёлка пришли. Много было на свадьбе радости и света.

И кто-то улыбался там – в вышине!

Узор судьбы растёт из прошлого, создаётся настоящим и устремлён в будущее.

А весь узор видит и отражает только НЕБО.

Мир Вам!

 

 

---

№94 дата публикации: 01.06.2023

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore