Грани Эпохи

этико-философский журнал №86 / Лето 2021

Читателям Содержание Архив Выход

Александр Ельчанинов

 

«Демонская твердыня»

(О гордости)

 

Опубликовано: Перед Восходом: Издание Сибирского Рериховского Общества,

Новосибирск, 1995, № 9.

 

Н. К. Рерих. Искушение Христа. 1933**

 

 

I

Величайший знаток глубин человеческого духа, преподобный Исаак Сирин в своём 41-м слове говорит: «Восчувствовавший свой грех выше того, кто молитвою своею воскрешает мёртвых; кто сподобился видеть самого себя, тот выше сподобившегося видеть Ангелов». Вот к этому познанию самого себя и ведёт рассмотрение вопроса, которое мы поставили в заголовке.

И гордость, и самолюбие, и тщеславие, сюда можно прибавить высокомерие, надменность, чванство всё это разные виды одного основного явления «обращённости на себя», оставим его как общий термин, покрывающий все вышеперечисленные термины.

Из всех этих слов наиболее твёрдым смыслом отличаются два: тщеславие и гордость; они, по «Лествице»*, как отрок и муж, как зерно и хлеб, начало и конец.

Симптомы тщеславия, этого начального греха: нетерпение упрёков, жажда похвал, искание лёгких путей, непрерывное ориентирование на других. Что скажут? Как это покажется? Что подумают? «Тщеславие издали видит приближающегося зрителя и гневливых делает ласковыми, легкомысленных серьёзными, рассеянных сосредоточенными, обжорливых воздержанными, и т.д.» всё это, пока есть зрители.

Детская и юношеская застенчивость часто не что инок, как то же скрытое самолюбие и тщеславие. Той же ориентировкой на зрителя объясняется грех самооправдания, который часто вкрадывается незаметно даже в нашу исповедь: «грешен, как и все», только мелкие грехи никого не убил, не украл».

В дневниках графини Софьи Андреевны Толстой есть такое характерное место: «И то, что я не умела воспитать детей (вышедши замуж девочкой и запертая на 18 лет в деревне), меня часто мучает». Главная покаянная фраза совершенно отменяется самооправданием в скобках.

Бес тщеславия радуется, говорит преподобный Иоанн Лествичник, видя умножение наших добродетелей: чем больше у нас успехов, тем больше пищи для тщеславия. «Когда я храню пост, я тщеславлюсь; когда же для утаения подвига моего скрываю его, тщеславлюсь о своём благоразумии. Если я красиво одеваюсь, я тщеславлюсь, а переодевшись в худую одежду, тщеславлюсь ещё больше. Говорить ли стану тщеславием обладаюсь; соблюдаю молчание паки оному предаюсь. Куда сие терние ни поверни, всё станет оно вверх своими спицами».

Ядовитую сущность тщеславия хорошо знал Лев Толстой. В своих ранних дневниках он жестоко обличает себя за тщеславие. В одном из дневников 50-х годов он горько жалуется, что стоит появиться в его душе доброму чувству, непосредственному душевному движению, как сейчас же появляется оглядка на себя, тщеславное ощупывание себя, и вот драгоценнейшие движения души исчезают, тают, как снег на солнце. Тают, значит, умирают, значит благодаря тщеславию умирает лучшее, что есть в нас, значит мы убиваем себя тщеславием,; реальную, простую, добрую жизнь заменяем призраками. Тщеславный стремится к смерти и её получает.

«Я редко видел, пишет один из современных писателей, чтобы великая немая радость страдания проходила далями человеческих душ, не сопровождаемая своими отвратительным спутником суетным болтливым кокетством (тщеславием). В чём сущность кокетства? По-моему, в неспособности к бытию. Кокетливые люди люди, в сущности, не существующие, ибо бытие своё они сами приравнивают к мнению о них других людей. Испытывая величайшие страдания, кокетливые люди органически стремятся к тому, чтобы показать их другим, ибо посторонний взгляд для них то же, что огни рампы для театральных декораций». (Степун. Николай Переслегин. С. 24).

Усиливающееся тщеславие рождает гордость.

Гордость есть крайняя самоуверенность, с отвержением всего, что не моё, источник гнева, жестокости и злобы, отказ от Божьей помощи, «демонская твердыня». Она «медная стена» между нами и Богом (Авва Пимен); она вражда к Богу, начало всякого греха, она во всяком грехе. Ведь всякий грех есть вольная отдача себя своей страсти, сознательное попрание Божьего закона, дерзость против Бога, хотя «гордости подверженный как раз имеет крайнюю нужду в Боге, ибо люди спасти такого не могут».

 

Откуда же берётся эта страсть? Как она начинается? Чем питается? Какие степени проходит в своём развитии? По каким признаком можно узнать её?

Последнее особенно важно, так как гордый обычно не видит своего греха. «Некий разумный старец увещал на духу одного брата, чтобы тот не гордился; а тот, ослеплённый умом своим, отвечал ему: «Прости меня, отче, во мне нет гордости». Мудрый старец ему ответил: «Да чем же ты, чадо, мог лучше доказать свою гордость, как не этим ответом!»

Во всяком случае, если человеку трудно просить прощения, если он обидчив и мнителен, если помнит зло и осуждает других, то это всё несомненные признаки гордости.

Об этом прекрасно пишет Симеон Новый Богослов: «Кто, будучи бесчестным, сильно болеет от этого сердцем, в том человеке ведомо да будет, что он носит древнего змия (гордость) в недрах своих. Если он станет молча переносить обиды, то сделает змия этого немощным и расслабленным. А если будет противоречить с горечью и говорить с дерзостью, то придаёт змию силы изливать яд в сердце его и немилосердно пожирать внутренности его».

В «Слове на язычников» святого Афанасия Великого есть такое место: «Люди впали в самовожделение, предпочтя собственное созерцание Божественному». (Творения. Т. 1. М., 1951. С. 8). В этом кратком определении вскрыта самая сущность гордости человека, для которого доселе центром… был Бог, отвернулся от Него, «впал в самовожделение», восхотел и возлюбил себя больше Бога, предпочёл Божественному созерцанию созерцание самого себя.

В нашей жизни это обращение к «самосозерцанию» и «самовожделению» сделалось нашей природой и проявляется хотя бы в виде могучего инстинкта самосохранения как в телесной, так и в душевной нашей жизни.

Как злокачественная опухоль часто начинается с ушиба или продолжительного раздражения определённого места, так и болезнь гордости часто начинается или от внезапного потрясения души (например, большим горем), или от продолжительного личного самочувствия, вследствие, например, успеха, удачи, постоянного упражнения своего таланта.

Часто это, так называемый, «темпераментный» человек, «увлекающийся», «страстный», талантливый. Это своего рода извергающийся гейзер, своей непрерывной активностью мешающий и Богу, и людям подойти к нему. Он полон, поглощён, упоён собой. Он ничего не видит и не чувствует, кроме своего горения, таланта, которым наслаждается, от которого получает полное счастье и удовлетворение. Едва ли можно сделать что-нибудь с такими людьми, пока они сами не выдохнутся, пока вулкан не погаснет. В этом опасность всякой одарённости, всякого таланта. Эти качества должны быть уравновешены полной, глубокой духовностью.

В случаях обратных, в переживаниях горя тот же результат: человек «поглощён» своим горем, окружающий мир тускнеет и меркнет в его глазах; он ни о чём не может ни думать, ни говорить, кроме как о своём горе: он живёт им, он держится за него, в конце концов, как за единственное, что у него осталось, как за единственный смысл его жизни. Ведь есть же люди, «которые даже в самом чувстве собственного унижения посягнули отыскать наслаждение». (Ф. М. Достоевский. Записки из подполья).

Часто эта обращённость на себя развивается у людей тихих, покорных, молчаливых, у которых с детства подавлялась их личная жизнь, и эта «подавленная субъективность порождает, как компенсацию, эгоцентрическую тенденцию». (Юнг. Психологические типы). В самых разнообразных проявлениях: обидчивость, мнительность, кокетство, желание обратить на себя внимание даже поддержанием и раздуванием дурных о себе слухов, наконец, даже в виде прямых психозов характера навязчивых идей мания преследования или мания величия. (Поприщин у Гоголя).

Итак, сосредоточенность на себе уводит человека от мира и от Бога; он, так сказать, отщепляется от общего ствола мироздания и обращается в стружку, завитую вокруг пустого места.

 

 

II

Попробуем наметить главные этапы развития гордости от лёгкого самодовольства до крайнего душевного омрачения и полной гибели.

Вначале это только занятость собой, почти нормальная, сопровождаемая хорошим настроением, переходящим часто в легкомыслие. Человек доволен собой, часто хохочет, посвистывает, напевает, прищёлкивает пальцами. Любит казаться оригинальным, поражать парадоксами, острить, проявляет особые вкусы, капризен в еде. Охотно даёт советы и вмешивается по-дружески в чужие дела; невольно обнаруживает свой исключительный интерес к себе такими фразами (перебивая чужую речь): «Нет, что я вам расскажу», или «Нет, я знаю лучше случай», или «У меня обыкновение…», или «Я придерживаюсь правила…», « Я имею привычку предпочитать…» (у Тургенева).

Говоря о чужом горе, бессознательно говорит о себе: «Я так была потрясена, до сих пор не могу прийти в себя». Одновременно огромная зависимость от чужого одобрения, от которого человек то внезапно расцветает, то вянет и «скисает». Но, в общем, в этой стадии настроение остаётся светлым. Этот вид эгоцентризма очень свойственен юности, хотя встречается и в зрелом возрасте.

Счастье человеку, если на этой стадии встретят его серьёзные заботы, особенно о других (женитьба, семья), работа, труд. Или пленит его религиозный путь, и он, привлечённый красотою духовного подвига, увидит свою нищету и убожество и возжелает благодатной помощи. Если этого не случится, болезнь развивается дальше.

Является искренняя уверенность в своём превосходстве. Часто это выражается в неудержимом многословии. Ведь что такое болтливость? С одной стороны отсутствие скромности, с другой самоуслаждение примитивным процессом самообнаружения. Эгоистическая природа многословия ничуть не уменьшается от того, что многословие иногда на серьёзную тему: гордый человек может толковать о смирении и молчании, прославлять пост, дебатировать вопрос, что выше добрые дела или молитва.

Уверенность в себе быстро переходит в страсть командования: он посягает на чужую волю (не вынося ни малейшего посягания на свою), распоряжается чужим вниманием, временем, силами, становится нагл и нахален. Своё дело важно, чужое пустяки. Он берётся за всё, во всё вмешивается.

На этой стадии настроение гордого портится. В своей агрессивности он, естественно, встречает противодействие и отпор; являются раздражительность, упрямство, сварливость; он убеждён, что его никто не понимает, даже его духовник; столкновения с «миром» обостряются, и гордец окончательно делает выбор «я» против людей, но ещё не против Бога.

Душа становится тёмной и холодной, в ней поселяются надменность, презрение, злоба, ненависть. Помрачается ум, различение добра и зла делается спутанным, так как оно заменяется различением «моего» и «не моего».

Он выходит из всякого повиновения, невыносим во всяком обществе; его цель вести свою линию, посрамить, поразить других; он жадно ищут известности, хотя бы скандальной, мстя этим миру за непризнание и беря у него реванш. Если он монах, то бросает монастырь, где ему всё невыносимо, и ищет собственных путей. Иногда эта сила самоутверждения направлена на материальное стяжание, карьеру, общественную и политическую деятельность, иногда, если есть талант, на творчество, и тут гордец может иметь, благодаря своему напору, некоторые победы. На этой же почве создаются расколы и ереси.

Наконец, на последней ступеньке, человек разрывает и с Богом. Если раньше он делал грех из озорства и бунта, то теперь разрешает себе всё: грех его не мучает, он делается его привычкою; если в этой стадии ему может быть легко, то ему легко с диаволом и на тёмных путях. Состояние души мрачное, беспросветное, одиночество полное, но вместе с тем искреннее убеждение в правоте своего пути и чувство полной безопасности, в то время как чёрные крылья мчат его к гибели.

Собственно говоря, такое состояние мало чем отличается от помешательства.

Гордый и в этой жизни пребывает в состоянии полной изоляции (тьма кромешная). Посмотреть, как он беседует, как спорит: он или вовсе не слышит того, что ему говорят, или слышит только то, что совпадает с его взглядами; если же ему говорят что-либо, несогласное с его мнениями, он злится, как от личной обиды, издевается и яростно отрицает. В окружающих он видит только те свойства, которые он сам им навязал, так что даже в похвалах своих он остаётся гордым, в себе замкнутым, непроницаемым для объективного.

Характерно, что наиболее распространённые формы душевной болезни мания величия и мания преследования прямо вытекают из «повышенного самоощущения» и совершенно немыслимы для смиренных, простых, забывающих себя людей. Ведь и психиатры считают, что к душевной болезни (паранойя) ведут, главным образом, преувеличенное чувство собственной личности, враждебное отношение к людям, потеря нормальной способности приспособления, извращённость суждений. Классический параноик никогда не критикует себя, он всегда прав в своих глазах и остро недоволен окружающими людьми и условиями своей жизни.

Вот где выясняется глубина определения преподобного Иоанна Лествичника: «Гордость есть крайнее души убожество».

Гордый терпит поражение на всех фронтах.

Психологически: тоска, мрак, бесплодие.

Морально: одиночество, иссякание любви, злоба.

С богословской точки зрения: смерть души, предваряющая смерть телесную, геенна ещё при жизни.

Физиологически и патологически: нервная и душевная болезнь.

 

Богу нашему, «Который гордым противится, а смиренным даёт благодать», слава.

 

 

Примечания:

*«Ле́ствица» – (Лествица райская, Скрижали духовные) основное сочинение Иоанна Лествичника (579–649), христианского богослова, византийского философа, игумена Синайского монастыря. Написана в конце VI века, представляет собой руководство к совершенствованию. Образ «Лествицы» заимствован из Библии, где описано видение Лестницы Иакова, по которой восходят ангелы (Быт. 28:12).

**Каталог картин Н.К. и С.Н. Рерихов: / http://gallery.facets.ru/

 

 


№64 дата публикации: 09.12.2015

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020