Грани Эпохи

этико-философский журнал №85 / Весна 2021

Читателям Содержание Архив Выход

Валентина Дудко

 

Смерти нет

Опубликовано: газета «Свет», США, 1945 г.

 

Валентина Дудко

 

Почти все люди боятся смерти. Каждый старается об этом не думать. Только в том случае, когда человеку удаётся мужественно открыть глаза и чутко прислушаться к внутреннему своему сознанию, только тогда он начинает понимать, что смерти нет. Иначе говоря, отношение к смерти зависит от степени нашего сознания. Невозможно никакими способами доказать то, что не оформлено личным сознанием. Издревле сказано: «Царство Божие внутри вас». Пока не осознаешь чего внутри себя, до тех пор самые красноречивые теории будут неубедительными, включая и теорию бессмертия: так и останется такая теория «одной из гипотез».

Интересно проследить степени человеческого подхода к понятию смерти. Приблизительно можно классифицировать людей по четырём категориям:

1. Живущие исключительно в мире физическом.

2. Живущие в мире эмоций.

3. Живущие в мире интеллекта.

4. Живущие духовными устремлениями.

Это в тех случаях, когда сознание человека расчленено, но, когда в своём потенциале человек представляет очень богатую, одарённую натуру. Один из ярких примеров – индивидуальность Льва Толстого. Припомним, как этот человек в начале был поглощён чисто физической стороной жизни; как дальше в нём проснулись эмоции великого художника; как затем холодная змея интеллекта замораживала порывы артиста; и как искры духа, и только эти редкие драгоценные искры примиряли весь сумбур в его индивидуальности. Только там Толстой трогает до слёз, где яркое пламя духа врывалось в его творчество, и где совершенно тонула убогая рассудочность, где также не было места только чувственно-художественному: почти вся его беллетристика одухотворена любовью к человеку и прекрасны маленькие, простые в своей мудрости сказки. Остальное от лукавого[1].

Рассмотрим, однако, упомянутые выше категории.

Люди первой категории живут так, как если бы смерти не существовало: они органически не в состоянии сознавать конечность, бренность, хрупкость земной жизни. Непрерывный интерес ко всем деталям быта, с его горестями, радостями и заботами так занимает этих людей, что они искренне забывают о временном своём пребывании на этой планете. Правда, что древняя мудрость гласит: «думающий о смерти её призывает». И, конечно, безумно думать о смерти, болезненно сосредотачиваясь на этой мысли, но, тем не менее, необходимо мудрое и мужественное сознание преходящести земного. А люди, живущие только физическими восприятиями, совершенно лишены этого сознания.

Пятно на занавеске, рецепт нового кушанья, цвет галстука, фасон платья, создание новой модели автомобиля, усовершенствование ванной комнаты и т.д., и т.д., – всё это поглощает всецело их силы, время, способности. Этот тип человека очень продуктивен в создании быта, но отнюдь не в управлении бытом. Когда этим занятым, энергичным людям приходится сталкиваться со смертью, они оказываются детски беспомощными. Для них смерть человеческого тела является смертью всей сущности человека. Они вносят элемент быта даже в смерть, отдавая массу времени, хлопот и сил на украшение мёртвого тела, похороны, поминки и т.п. Быт вытесняет их духовное смятение, и вскоре всё входит в свою колею.

Вторая категория людей живёт повышенными эмоциями. Это люди страстные впечатлительные. Вникнув всем своим существом в преходящесть земного, они стремятся насладиться этим преходящим.

 

«…Пусть завтра оборвётся

Последняя струна души моей больной,

Но сегодня день мой,

Шампанское пусть льётся.

Хочу веселья я, – налейте мне бокал!»

и т.п.

 

Эти – предаются чувственным наслаждениям жадно, пьяно, лихорадочно. Типы этих людей варьируются в зависимости от их характера и, главным образом, в зависимости от степени их одарённости, начиная от примитивного – «жизнь коротка, бери от жизни всё, ешь, пей, веселись» и кончая самыми порой блестящими созданиями в области искусства. Но общее у всех этих эмоциональных натур – их жадность жизненных наслаждений, их страх перед смертью и их полное духовное банкротство, когда они сталкиваются со смертью.

Третий тип – люди аналитического склада ума. Этот тип, конечно, тоже варьируется в зависимости от умственных способностей, образования и обстоятельств: начиная от будничных эгоистов, нытиков и кончая блестящими интеллектуальными работниками. Общий их признак: скептицизм, рассудочность, иногда пресыщенность, преждевременная духовная старость. Эти уверены, что живут только один раз, что Земля – это единственное проявление осмысленной жизни, что «жизнь, как посмотришь с холодным вниманием, такая пустая и глупая шутка!» Трудно им, скучно, оживляются они только в тех случаях, когда в их личную жизнь входит нечто зажигательное, исключительное или даже просто приятно-удобное. Без личных удобств или личных переживаний их жизнь лишена ценностей. Эти люди любят жаловаться, скептически относятся к «отвлечённым» радостям, это ярко выраженный тип эгоцентризма, – вне их эго жизнь не имеет цены. Миросозерцание их сознательно-атеистическое, и отсюда неудовлетворённость, горечь и недовольство. Смерть для них – чудовищная бессмыслица, более слабые часто кончают самоубийством, более сильные – иронически наблюдают текущую жизнь.

Наконец, с душевным трепетом, радостью и благодарностью я перехожу к описанию четвёртого типа людей, этой маленькой горсточки светлых, чистых, самоотверженных душ, которыми мир держится.

Когда Конфуций умирал, то друзья его предложили позвать духовенство и совершить отходную молитву. Конфуций улыбнулся: «друзья, я всю жизнь молился, зачем мне молиться особо в час смерти?»

Эти трогательные слова характерны для в с е х великих подвижников, мыслителей и духовных деятелей. Жертвенность, подвиг, радостное самоотречение в течение всей жизни, а не только перед смертью. Стремление соединить миры, жить так, чтобы мир надземный не был отвлечённостью, но вошёл бы конкретно в жизнь земную. Так жили величайшие Учители, и так стараются жить все их истинные последователи, все души, душа которых проснулась для Вечного. Не уходя от мира, отдавая должную дань миру чувств и миру интеллекта, люди духа всегда, однако, помнят, что все эти три плана существования ни что иное, как Великая Школа Жизни, в которую они посланы для эволюции. Что бы они ни делали, с чем бы ни соприкасались, – они помнят величайший идеал: совершенствование. Соприкасаясь с бытом, они стремятся облагородить быт, уничтожить его пошлость: в области эмоций они сортируют свои чувства, стараются победить низшие страсти и развить сильные яркие реакции на Прекрасное; в области интеллекта их цель опять-таки: сублимировать эгоистическую рассудочность в созидательную Мысль. Над всеми их побуждениями доминирует Духовная Устремлённость.

Легка ли такая жизнь? Увы, нет, – слишком много горя, слёз, бедствий, порождённых самим человечеством, и человеку духовно развитому вдвойне тяжко, вдвойне трудно сохранить бодрость, ибо он больше и дальше видит. Но у вступивших на этот трудный путь появляются свои особые радости. И главная из них, – это вдохновение, которое они черпают из общения с Великими Душами: помыслить о великом идеале, значит, обрести силу и радость.

Как относятся люди духовные к смерти? – Как к переходу в новое состояние. – для них смерти нет. Умершее тело интересует их так же мало, как изношенное платье.

Когда человек с малых лет будет приучаться к мысли о бесконечности бытия; когда в школах будут изучать великие откровения святых; когда в духе осознают эти откровения; когда истинное знание и философское мышление перестанут быть отвлечённостью; когда Красота войдёт в быт; когда стихийная радость жизни заменит серенькое благополучие быта; тогда и только тогда пробудится в человечестве определённое чувство – знание, что смерти нет. Тогда мир невидимый властно войдёт в жизнь наших будней. Тогда не посмеем совершать ужасные преступления и потому избежим ужасных страданий. И только тогда начнётся истинная эволюция. А пока будем мужественно сражаться за прекрасное будущее.

 

Публикуется по материалам Музея Рерихов (Филиала Государственного Музея Востока)

 

Примечания:

[1] Перечла это поспешное своё резюме и хочу поправиться: даже «остальное всё» у Толстого не от лукавого, ибо во всех его писаниях, во всех даже форсированных рассудочных размышлениях есть одна искупающая всё черта: великая искренность. Должна сказать, что Толстой очень близок мне по духу и по устремлённости, и я часто о нём думаю и жалею его, ибо был несчастен (прим. В. Дудко после публикации статьи).

 

 


№94 дата публикации: 01.06.2023

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020