А. В. Макарова,

Тульский Рериховский

исследовательский центр (ТулРИЦ)

 

О занятиях Б. Н. Абрамова с ученицами в Харбине

Доклад на XXVII Абрамовских чтениях, г.Венёв, 2023

 

 

Стихотворение Н. К. Рериха «К Нему» (1920) начинается словами: «Я нашёл, наконец, пустынника. Вы знаете, как трудно найти пустынника здесь на земле»^[1]. Ученикам Б. Н. Абрамова посчастливилось встретить земного учителя. В 1940-х гг. в Харбине около него сложилось «младшее содружество». Ученицы, с которыми он занимался на протяжении более 15 лет, называли Бориса Николаевича ведущим, дорогим руководителем, духовным учителем и другом, наставником жизни. Для них он был «Человеком с большой буквы»^[2], был «как скала»^[3]. Через Б. Н. Абрамова, самоотверженно посвятившего себя проведению Учения в жизнь, девушки ощущали прямую связь с Высшим. Письма и воспоминания, оставленные некоторыми из них, помогают воссоздать структуру и атмосферу занятий, методы познания и обучения. Эти сведения обладают несомненной ценностью для всех, кто сегодня изучает Живую Этику, кто стремится воплощать идеи Учения в своей жизни.

Знакомство с Борисом Николаевичем стало для учениц ключевым событием. Л. Ф. Страва отмечала: «Те десять лет, что я его знала, останутся для меня навсегда самыми лучшими годами моей юности»^[4]. Н. Д. Спирина подчёркивала: «…Первая встреча решила всю мою жизнь, и не только мою. Потому что без этого я была бы не я и чего-то, может быть, не могла бы дать и другим, потому что даю не от себя»^[5]; «Это [день занятия] был мой заветный день, когда я отстраняла всех и всё. Я ещё только подходила к его дому – и уже была счастлива. Как будто открывалась дверь не в квартиру, а в беспредельность, и уже при входе туда сердце наполнялось счастьем»^[6]; «Часы общения с Борисом Николаевичем были для меня лучшими часами в моей жизни»^[7]. Известно, что Наталия Дмитриевна называла их часами счастья: «Часы счастья, которые я имела за всю свою жизнь, были только в общении с ним… Больше у меня подлинного счастья не было»^[8].

 

 

Благодаря Б. Н. Абрамову девушки разного возраста, получившие различное образование и зачастую терзаемые семейными и бытовыми неурядицами, обрели друзей по духу. Людмила Страва писала: «Несмотря на трудную пору того времени, когда мы, молодёжь, казалось, не видели просвета в нашей будничной жизни, этот светлый и замечательный человек сумел объединить нас в одну сплочённую, маленькую, дружную семью»^[9]; «…Если бы не он, так не существовало бы нашего коллектива, а главное, полного единения и взаимной любви друг к другу. Все друзья любят и нежно относятся друг другу»^[10]; «Все заботы и тягости друга принимаются, как свои личные и потому легче ликвидируются общими усилиями. Зато радость и успехи друга также близки каждому из нас»^[11].

Сплочённый коллектив складывался постепенно. Среди учеников были «старшие», подошедшие раньше, и «младшие»; девушки и молодые люди. С ними Борис Николаевич встречался по отдельности. Мила Страва рассказывала: «Прежние годы бывало так, что одни и те же члены встречались несколько раз в неделю, но в разном составе. Старые друзья, более опытные помогали нам, молодым. Как только коллектив вырастал, объединяясь, молодые друзья выявляли свою инициативу, энергию и опыт, то вырастал новый коллектив, принимая новых, молодых, подошедших к Учению. Старшие друзья или, как мы называем их «более с высоким сознанием» отдельно занимались с Б. Н.»^[12]. В ноябре 1946 г. начались регулярные занятия с группой девушек. Н. Д. Спирина вспоминала, как это произошло: «Я к ним [Б. Н. и Н. И. Абрамовым] приходила и тут же задавала вопросы, Борис Николаевич со мной беседовал. А потом решил, что надо всех объединить, а то он кому-то отвечает на вопрос, а другой не слышит, а так все услышат. И он всех нас собрал, сказал, что ритм имеет огромное значение, и назначил день и час…»^[13]. В «Гранях Агни Йоги» акцентируется: «Если хочет кто преуспеть в устремлениях, в занятиях, в действиях, в жизни своей, пусть будет ритмичен»^[14].

 

Ученицы Б. Н. Абрамова в Харбине

 

В итоге группу составили Наталия Дмитриевна Спирина, Ольга Адриановна Копецкая, Ольга Стефановна Кулинич, Лидия Ивановна Прокофьева, Людмила Феликсовна Страва. На встречах также присутствовала Нина Ивановна Абрамова. Немногочисленность группы объясняется тем, что к ученикам Б. Н. Абрамов предъявлял определённые требования, учитывал их уровень сознания и гармоничность сочетания, а потому проводил строгий отбор. Наталия Дмитриевна указывала: «Борис Николаевич вовсе не жаждал иметь учеников и никогда себя не рекламировал, а наоборот»^[15]. С некоторыми из них он также впоследствии стал заниматься «Тайной Доктриной».

Встречи кружка проходили раз в неделю, вечером, в 18 или 19 ч. Н. Д. Спирина рассказывала, как перед занятием часто возникали непредвиденные трудности: «Конечно, наш альянс с Борисом Николаевичем тёмным страшно не нравился. Потому что когда мы с ним объединялись, это была очень большая сила, и они всячески пытались вредить и мешать и ему, и мне, и, конечно, нашим встречам. Например, в Харбине мы встречались по понедельникам, но как только наступал понедельник, так что-нибудь происходило. Или дома какие-то неприятности, или в природе – иногда там бывали очень сильные сезонные ливневые дожди, также случались страшные тайфуны (песчаные бури). Но мы всё равно шли на встречи, решив не поддаваться никаким препятствиям»^[16]; «…Или домашние противодействия, или вдруг нападает болезнь. А мы идём, не обращая внимания, и всё проходит. Это всё насылы, чтобы только не заниматься тем, чем надо. И нужно, не обращая на это внимания, продолжать работать»^[17].

Б. Н. Абрамов жил в маленькой квартире, включавшей его комнату, комнату его супруги и столовую, где и собирались ученицы. За круглый стол все садились в установленном порядке. Н. Д. Спирина сидела напротив учителя. Он пояснял ей: «Вы у меня старшая ученица; это – ось духовная, которая вращается и задевает других»^[18].

 

Борис Николаевич настаивал, чтобы ученицы заранее внутренне готовились к занятиям, отрешаясь от житейских забот, суетных мыслей, огорчений, раздражения, и приходили спокойными, сосредоточенными, настроенными на возвышенный лад. Наталия Дмитриевна записала: «Приходя на занятия по Учению, нужно настроиться соответственно, иначе не сможем воспринять того, что нужно, этим обворовываем сами себя. Только высшим состоянием духа можем воспринять высшие вибрации. Поэтому совершенно необходимо к этому настроить свой приёмник духа, нигде на свете больше не сможем получить того, что получаем здесь»^[19].

 

 

Соответственное душевное состояние было важно не только для усвоения материала ученицами, но и для того, чтобы не отягощать их учителя, ежедневно ведущего Записи. Мила Страва, по заданию Б. Н. Абрамова описывающая Е. И. Рерих их встречи, сообщала: «Когда входишь в их маленькую и уютную квартиру, насыщенную какими-то особыми, непередаваемыми чистыми наслоениями, то сразу вошедшего охватывает чувство внутреннего спокойствия и душевной чистоты. Поэтому, собираясь посетить их, стараешься отбросить от себя все мешающие мысли, лишнюю суетливость, собрать себя внутренне и только в таком состоянии явиться к ним, дабы не нарушить гармонию единения и тишины и оградить «дорогих» [Б. Н. и Н. И. Абрамовых] от излишней утомлённости. Конечно, бывает и так, что не всегда овладеешь собой, и тогда твоё внутреннее беспокойство немедленно передаётся им»^[20]. Н. Д. Спирина рассказывала: «Бывали при встречах с Б. Н. Абрамовым такие случаи, когда, например, кто-то находился в унынии, в печали, в грусти. Для того чтобы ему помочь, нужно было активно настроиться на радость, на бодрость, на уверенность в победе, и это ему передавалось через наше настроение и помогало»^[21]. Обстановка занятий была торжественной, но вместе с тем живой и естественной: «У Бориса Николаевича было большое чувство юмора, он имел склонность употреблять очень забавные выражения и очень ценил проявления юмора в других»^[22].

Годами вырабатывалась сплоченность группы, происходила гармонизация и ассимиляция сознаний её членов. Наталия Дмитриевна вспоминала: «На наших многолетних занятиях мы наработали очень сильную, напряжённую огненную атмосферу. И когда время от времени приглашался кто-то ещё, из людей, читающих Учение, но не занимающихся в нашей тесной группе, им было очень тяжело от нагнетения этого Огня, с которым они ещё не ассимилировались. Им трудно было находиться в нашей группе, заниматься вместе с нами. Несмотря на то, что им было интересно, и они слушали всё со вниманием, но без ассимиляции это было трудно перенести. И поэтому он [Б. Н. Абрамов] почти никогда на наши занятия не приглашал кого-то ещё»^[23]. Настраивались на занятия как ученицы, так и их учитель. Наталия Дмитриевна говорила: «Это было духовное счастье, особенно во время занятий, – он приходил в особое состояние, предназначенное для нас»^[24].

 

Каждое занятие начиналось с совместного мысленного обращения к Учителю, благодарности за Его заботу. На столе в комнате стояли изображения Великого Учителя, Е. И. и Н. К. Рерихов. Так устанавливалось ощущение Высшего Соприсутствия. Мила писала Е. И. Рерих: «Начинаем нашу встречу с сердечной посылкой к Вл[адыке], а также после мысленно приглашаем и Вас, дорогая Елена Ивановна, посетить наш праздник»^[25]; «И всегда, в такие торжественные минуты нашего полного единения и гармонии, Вы, любимая наша, были с нами, как и Гуру наш [Н. К. Рерих]»^[26]. Сердце Б. Н. Абрамова было преисполнено любви к Учителю, Матери, Гуру, и это чувство разгоралось и в сердцах его учениц.

 

 

Коллективные мысленные посылки устремлялись не только к любимым обликам, но и ко всем, кто нуждался в помощи: «Сколько добрых и полезных мыслей, послано друзьям в пространство!»^[27]; «Он [Б. Н. Абрамов] обладал удивительной отзывчивостью и помогал всегда, по завету Учителя – «Помогайте друг другу, слышите!» Своих учеников он приучал к тому же. Редко наши занятия проходили без того, чтобы не помочь кому-то коллективно в духе»^[28]. Посылались светлые мысли о гармонии в мире: «Прежде всего объединялись в молитве: “Да будет миру хорошо”»^[29].

Борис Николаевич указывал, что совместные занятия Учением производят благотворное влияние не только на участников, но и на окружающее пространство. Обитатели Тонкого мира притягиваются на эти встречи по созвучию. Наталия Дмитриевна поясняла: «Когда в Харбине мы очень интенсивно занимались Живой Этикой с Б. Н. Абрамовым, он говорил: «Нас здесь многие слушают, а вот когда мы уедем, кого они будут слушать? Тогда они станут нас искать, пока не найдут по линии духовного притяжения». Он чувствовал, что нас слушали, и слушали с большим интересом, – те, кто перешёл в Тонкий Мир, не получив этих знаний при жизни на земле»^[30].

 

После мысленного обращения Борис Николаевич читал ученицам выдержки из полученных Записей или подборку из Живой Этики на определённую тему, рассказывал о значении отмечавшегося праздника и отвечал на возникшие вопросы: «Говорит он тихо, но внятно. Лицо у него становится в тот момент светлым, прозрачным. Исчезает усталость, глаза синеют и блестят и, кажется, смотрит он так, что всю душу видит»^[31]. Чтение Записей каждый раз было уникальным, удивительным моментом занятия: «Совершенно особое впечатление производили Записи, когда Борис Николаевич читал их на наших занятиях по Живой Этике. Как будто то, что мы изучали в этих книгах, придвигалось к нам, к нашему уровню, становилось нам ближе и доступнее. Нам открывались новые грани изучаемого, предмет как бы поворачивался перед нашим мысленным взором разными своими сторонами. Луч Учителя, идущий через эти Записи, высвечивал то, что мы раньше не замечали или недомысливали. Хотелось слушать и слушать эти тексты, такие близкие нам, и потом записывать и перечитывать их»^[32].

 

 

Б. Н. Абрамов трудился скромно и самоотверженно: «Никогда Борис Николаевич не говорил: “Я, я, я”. Мы вообще от него слова “я” не слышали. Просто он делал своё дело и читал нам эти Записи на занятиях»^[33]. Ольга Копецкая и Ольга Кулинич стенографировали интересные мысли. Наталия Спирина, не владевшая стенографией, старалась конспектировать Записи: «У меня кое-что переписано, вначале мы ими питались. Я потихоньку на занятиях записывала или просила дать списать. Он [Б. Н. Абрамов] не всегда давал, но иногда давал. …Это, конечно, были буквально откровения!»^[34]

Борис Николаевич получал Записи от Учителя, Е. И. и Н. К. Рерихов, потому они различались по стилю и вибрациям. На занятиях он предлагал определить их Источник. Наталия Дмитриевна рассказывала: «И что интересно, я часто угадывала, от кого Запись. …Вот он прочтёт, потом спрашивает: “Как вы думаете, от кого?” Я говорю: “От Елены Ивановны”. “Правильно”, – говорит»^[35].

Записи были всегда актуальны: они касались не только событий на планете, но и судеб учениц. Н. Д. Спирина вспоминала: «Этого рода Записи также очень много давали нам и информации, и предупреждений, и разъяснений. Чувствовалось живое участие во всём, что происходило в мире, и в то же время забота лично о нас, о наших трудностях и проблемах. Это и укрепляло, и вдохновляло»^[36]; «Елена Ивановна трижды подтвердила подлинность Высокого Источника его Записей, – он читал нам эти её письма. Но мы, его постоянные слушатели в течение многих лет, ещё и не зная того, при каждой встрече с жадностью слушали чтение его Записей и черпали из них всё необходимое для нашего продвижения. Сообщения всегда давались как самое нужное к данному моменту, часто разъясняли общемировую ситуацию или положение каждого из нас. Часто мы получали ценнейшие указания, непосредственно нас касавшиеся. Это было конкретное проявление через его канал непрестанной заботы Иерархии о нас, выраженное в доступной нам форме, в виде советов, указаний, мыслей. И далеко не всегда, получая эти сокровища, мы задумывались над тем, какой ценой они добывались»^[37].

Читая «Грани Агни Йоги» сегодня, мы видим в них, прежде всего, философский труд, чья вневременная ценность безусловна, рассматриваем их как «спутники книг Живой Этики»^[38]. Однако эти свидетельства раскрывают ещё один ракурс Записей – их приуроченность к определённому историческому моменту. Своевременность, которую теперь нам понять сложнее, отчётливо чувствовали ученицы Б. Н. Абрамова, ставшие первыми слушательницами Записей. Имена девушек в них встречаются очень редко.

 

Б. Н. Абрамов также читал ученицам фрагменты писем Е. И. Рерих, с которой супруги регулярно переписывались. Послания любви и признательности летели из Харбина в Калимпонг. В ответ из Калимпонга в Харбин летели письма, исполненные сердечности и заботы. Елена Ивановна интересовалась ученицами Бориса Николаевича. Он послал ей их фото, по которым она охарактеризовала их духовный уровень, способность к сотрудничеству и ученичеству. Б. Н. Абрамов делал выписки из писем и отдавал каждой отзыв о ней. Живая связь с Е. И. Рерих волновала и вдохновляла. Мила Страва впоследствии писала ей: «…Сколько радости дают нам Ваши драгоценные весточки. Наши “дорогие” так и светятся всем обликом своим от счастья духовной близости с Вами на физическом плане через письма, а мы, с какой радостью и тайным ожиданием ждём приглашения, послушать хотя бы несколько строчек из Вашего письма. Каждое Ваше слово глубоко западает в душу, и стараешься его носить в сердце своём и применить в жизнь Ваши добрые советы»^[39].

 

 

Борис Николаевич описывал их работу, самочувствие, творческие и духовные достижения, делился проблемами. Елена Ивановна чутко заботилась о «милых сотрудницах»: «Итак, около Вас собираются новые сотрудницы. Следите, чтобы среди них не появилось бы соревнования и даже намёка на ревность. Напоминайте им чаще, что каждый сотрудник имеет свой индивидуальный дар и неповторимое задание, никем другим не выполнимое. Духовные преуспеяния в их значении и разнообразии беспредельны»^[40]; «…Хочу просить Вас и милых содружниц Ваших продолжать усвоение Учения Света с таким же страстным горением к Великому Владыке и даже ещё напряжённее, чтобы оявиться на новой духовной ступени сознания»^[41]; «Самый нежный привет Вашим милым сотрудницам. Пусть не дадут угаснуть своему огоньку. В[еликий] Вл[адыка] следит за всеми и радуется каждому новому цветку, выросшему в Вашем садике. Вы, родные, не одни. Луч Любви бодрствует над каждым сердцем, пылающим чудесным пламенем преданности и любви»^[42]; «Итак, наши милые прекрасные сотрудницы, конечно, станут и сподвижницами и каждая принесёт свою лепту. Никто из них не обижен способностями и талантами. Но пусть все не забывают, что ТРУД – главный Маг, нет большего!»^[43]; «Родной мой Борис, радуюсь Вашим словам, успехам Ваших прекрасных сотрудниц. Скажите им, чтобы трудились в радости, ибо радость удесятеряет наши возможности. Ни одно усилие их, ни одна мысль, посланная сердцем, не ускользает от внимания Великого Сердца, всегда готового ответить, когда обстоятельства благоприятствуют»^[44]. Елена Ивановна одобрила «Капли» Н. Д. Спириной^[45], благословила брак О. А. Копецкой, соединила Л. Ф. Страва с изучающими Живую Этику в Америке и т.д.

 

После чтения писем Е. И. Рерих ученицы делились наработанным за неделю материалом по Учению: особо затронувшими параграфами, собственными размышлениями, выписками на заданную тему, найденными «жемчужинами» – афоризмами. Излагать мысли следовало кратко, чётко и ясно, многословие и болтливость осуждались. Борис Николаевич подчёркивал важность сведений, накопленных личными усилиями, пропущенных через собственное сознание и сердце: «Приходящий на занятия по Учению должен приносить своё, а не только наполняться чужим – толку не будет»^[46]; «Нужно приносить энергию. Если участник приходит пустой, то берёт у других – получается опустошение, и ни утверждение, ни помощь невозможны. Чем больше накоплено и принесено энергии, тем успешнее будет работа. Нужно приносить свои параграфы для того, чтобы внести, дать что-то своё, обогатить этим встречу. Если же будет читаться что-то непродуманное, непрочувствованное, то и воздействия не получится»^[47].

Е. И. Рерих в письмах неоднократно говорила о пользе тематических выборок из Живой Этики: «Полезно делать выписки на избранную тему из всех книг Учения, это значительно облегчит их изучение»^[48]; «…Прекрасно делать выписки и сопоставлять указания. На этих сопоставлениях вырастает широта сознания. Ум научается выбираться из кажущегося тупика и прикладывать советы на сорок причин и сроков»^[49]. В 1940–50-х гг. ученики Б. Н. Абрамова составили индекс Учения: были собраны номера параграфов по темам. Эту работу начали Н. Д. Спирина и Д. С. Шипов, затем им стали помогать О. А. Копецкая и Н. И. Абрамова.

На встречах ученицы задавали вопросы о прочитанном и услышанном. Б. Н. Абрамов, ценя самодеятельность, всегда предлагал им сначала самостоятельно постараться ответить, и уже потом давал ответ сам: «Вот на занятиях кто-то из нас говорит: такой-то параграф – что он означает? Или – что означает какое-то понятие? Обычно Борис Николаевич спрашивал: “А что вы сами об этом думаете?” Мы свои соображения высказывали, если они у нас были, и он вносил коррективы, говорил: “Это правильно, но можно ещё так-то понять”. Или наоборот: “Нет, вы неправильно поняли. Нужно вот так-то”. То есть когда видел, что мы сами проявляли самодеятельность, тогда раскрывал истинный смысл данного параграфа. Но он всегда хотел, чтобы мы были не только потребителями, которые прочли непонятное и спрашивают, а сами не работают, но чтобы мы сначала сами дома поработали, чтобы предположительно что-то продумали, поняли, объяснили, а потом принесли ему. Видя, что мы всё-таки сами стараемся понять, он добавлял свои пояснения, или поправлял нас, или говорил, что правильно. Но надо было обязательно сначала самому подумать, может быть, что-то записать по поводу какого-то параграфа или какого-то вопроса, а потом вынести это на общее собрание»^[50].

 

 

Первостепенную роль Борис Николаевич отводил реализации принципов Живой Этики и самосовершенствованию, утверждал контроль над мышлением. Наталия Дмитриевна поясняла: «Как занимался он с учениками? Дисциплины мысли и чувств требовал он от них. Это было первым условием для продвижения. А самым главным, на чём он особенно и неустанно настаивал, было применение Учения в жизни. Каждый день применить что-то из даваемого»^[51]. На неделю ученицы получали задание укреплять в себе определённое положительное качество или бороться с отрицательным свойством. Помогали выписки из Живой Этики. Велась как бы двойная жизнь – обычного человека, со своими повседневными делами, и духовного ученика, постоянно следящего за мыслями, сосредоточенного на выработке нужных качеств. По вечерам рекомендовалось вести ежедневные записи, анализируя победы и упущения в работе над собой. На занятии ученицы честно отчитывались, насколько им удалось справиться с заданием, с какими они столкнулись препятствиями, в чём достигли успеха.

При встрече все вместе концентрировались на избранном качестве (радость, торжественность, устремление к Владыке, стойкость, терпение, мужество, нужное состояние здоровья и т.д.), представляли себя наполненным им: концентрация должна была быть не созерцательной, а динамической. Советовалось также вообразить антипод качества, чтобы, возмутившись его уродством, отвратиться от него. Дневники бесед с Б. Н. Абрамовым, которые вела Н. Д. Спирина, составили книгу «Искры Света». В кратких датированных записях мы можем увидеть эту работу: избиралось качество, озвучивалось его понимание и роль в Учении Жизни, обсуждалось его применение. Например, занятие 27 декабря 1946 г. было посвящено любви: «Определённые чувства способствуют возжжению и нагнетению психической энергии. Среди них самым сильным будет любовь. Если антипод любви – ненависть, порождает чёрный огонь, уничтожающий, в конце концов, его породителя и наносящий вред всему окружающему, то огонь чистой самоотверженной любви будет самым благодатным, целительным, животворным огнём. “Психическая энергия есть любовь и устремление”, – сказано в “Письмах” [Е. И. Рерих]»^[52].

Тот же метод замены негативного явления на позитивное Б. Н. Абрамов советовал применять всякий раз, когда мы сталкиваемся с несовершенством: «…Это Борис Николаевич рекомендовал. Для этого нужно иметь воображение, начиная с малого: идёшь – грязная улица, неприбранная, и представляешь прекрасную улицу, засаженную цветами. И человека можно представлять. Или смотришь телевизор – сколько там всякой пакости! Вместо этого представляешь, что по телевидению идут прекрасные картины, выступления, концерты, то есть надо представлять обратное, и это тоже вносит свой вклад в борьбу с хаосом и безобразием»^[53].

 

По наказу Б. Н. Абрамова, ученицы уделяли пристальное внимание необычным снам и огненным знакам. Он призывал запоминать условия появления искорок, цветовых пятен. Н. Д. Спирина уточняла: «Это явление огней пространства. И у нас чуть-чуть приоткрывается эта возможность видеть. Обращать внимание на них надо: о чём, о ком ты думаешь, что ты делаешь, что читаешь, пишешь, о чём говоришь – то есть в связи с какими обстоятельствами они возникают. Звёздочки могут быть как индикаторы маленькие, указатели. …Этим и Борис Николаевич Абрамов интересовался. Когда мы ему говорили: вот тут вспыхнуло, он интересовался: “А что при этом было?”»^[54] Мила Страва писала, что звёздочки фиксировались и во время занятий: «На наших встречах, особенно отличаются две Оли, каждая из них, по-своему видит явления огненные, которые немедленно стенографически записываются с пояснением момента видения и после окончания беседы, докладывают Б. Н., в каком именно месте разговора они их видели»^[55]. Замечалось и возникновение в сознании участников одних и тех же высоких мыслей, почерпнутых из Надземного: «Очень часто наблюдаем, как одинаковая мысль, одновременно была получаема из Пространства, и записанная сразу в разных уголках города, разными членами, после сверялась и оказывалась до удивления точной. Особенно сильно улавливала мысли из Пространства Ната, а потом эту же самую мысль находили в записях и у Б. Н.»^[56]. Учителя волновали все события жизни учениц. Он объяснял верный подход к тонким явлениям и житейским проблемам с точки зрения Живой Этики.

 

 

Борис Николаевич следил за духовным ростом учениц. Он умел тактично, но сурово указать на их недостатки и ошибки. Что-то критиковал при всей группе, более личное – наедине. Несмотря на болезненность замечаний, ученицы были благодарны руководителю за внимание и участливость. Никто другой не мог им в этом помочь. Иногда они сами просили его о содействии. Б. Н. Абрамов предлагал активно бороться с недостатками, применяя методы из Учения. Он предупреждал, но предоставлял свободу, избегая давления и внушения. Хвалил редко, потому его поощрение особенно ценилось.

Мила писала Елене Ивановне Рерих: «Нужно честно сказать, что больше хлопот и неприятностей, чем радости “дорогие” имеют с нами, и всё же они никогда не отказываются от нас, хотя у них и без нас много забот»^[57]; «Обыкновенно Б. Н. придерживается тактики невмешательства в личные дела своих учеников. Если же руководитель наш видит, что кто-нибудь из нас поступает не совсем правильно, то предупреждает о могущей произойти ошибке. А затем предоставляет каждому право поступать, как хочет последний. Не всегда мы, ученики, прислушиваемся к мудрым советам “дорогих” и часто очень делаем ошибки, и после уже, когда достаточно наказанные за них, вспоминаем слова предупреждения наших “дорогих”. Бывают случаи, когда наши ошибки касаются не только нас самих лично, но и остальных друзей, тогда Б. Н. строго взыскивает их с нас. И нет большего стыда и печали, видеть суровое и огорчённое лицо любимого руководителя. И как всё-таки, мы ему благодарны за такие минуты, ведь никто другой не укажет нам на наши заблуждения, и не поможет, и не научит нас исправить их. Чем строже с нами наш руководитель, тем больше пользы для каждого из нас. Так учимся принимать ответственность на себя»^[58].

Наталия Дмитриевна рассказывала о собственном опыте: «Ведь у нас были и духовные проблемы со всякими своими особенностями. Иногда мы жаловались ему на себя, на то, что что-то ещё не удаётся в себе изжить. Тогда он помогал мысленно, и после этого как-то легче было бороться и что-то в себе изживать. Не всегда, конечно, хотелось ему в этом признаваться, если были какие-то недостатки; но он иногда и сам улавливал и говорил: у Вас то-то, то-то. Я никогда не отрицала, если он меня “разоблачал”. А иногда и сама говорила: “Знаете, вот пытаюсь, но что-то не получается”. И вот в этих случаях он тоже помогал»^[59]; «Борис Николаевич Абрамов всегда давал те советы, которые действительно были мне нужны; указывал мне на мои ошибки, недостатки, критиковал – я была всегда ему очень благодарна за это; или, наоборот, за что-то хвалил – это тоже имело для меня огромное значение. Словом, я полностью доверяла ему, как Посреднику между мной и Великим Учителем»^[60]; «Борис Николаевич говорил со мной прямо, без всяких стеснений и не щадя меня. Я была ему бесконечно благодарна за это, хотя бывало больно. Бывает, что укол делают болезненно, но он помогает. И то, что я не обижалась, он ценил и говорил: “Я же понимаю, что Вы это примете”. …Бывало, что один на один, а бывало, что и при нашей небольшой группе говорил. Он понимал, что у других тоже могут быть такие же недостатки. О некоторых вещах, чисто личных, говорил отдельно, – то есть то, что касалось лично меня или кого-то из других учеников. Иногда обобщал, как-то разъяснял, – то есть по-разному, в зависимости от ситуации. Но, конечно, всегда с учётом уважения к личности, чтобы не оскорбить достоинство человека. Как бы он прямо мне ни говорил, я всегда испытывала к нему только признательность. Он пробуждал во мне совесть, сознание чего-то, что я недодумала, недопоняла»^[61].

 

 

Б. Н. Абрамов сочетал суровость, требовательность к себе и другим и сердечность, заботливость. Этому же он учил и девушек. Н. Д. Спирина так характеризовала учителя: «Он был суров, но необыкновенно добр и отзывчив. Эту отзывчивость и конкретную помощь мы ощущали на каждом шагу во всех наших проблемах и трудностях, как духовных, так и материальных»^[62]; «Да, он был человек суровый, но суровость не исключает сердечность. Сердечность – это не расслабленность, не потакание слабостям, а наоборот. Он был суровый, но всё положительное находило в нём и отклик, и всяческую поддержку. А всякая распущенность, всякая астральность, всё, что сжигает ауру, – к этому он сурово относился и старался это как-то изжить в нас, то есть воспитывал нас против этого»^[63]. Елена Ивановна Рерих с любовью и нежностью писала Б. Н. и Н. И. Абрамовым, что держит их около сердца. То же говорил Борис Николаевич о своих учениках.

Б. Н. Абрамов беседовал с ними по сознанию. Их духовное развитие шло естественно и постепенно, исходя из их индивидуальных свойств и готовности. Н. Д. Спирина приводила это в пример, когда касалась вопроса раскрытия психоэнергетических центров: «И если мы очистим наше мышление и наши чувства станут более высокими, более чистыми, тогда у нас естественно начнут открываться и центры. Но это должно быть так же естественно, как бутон, который в хороших условиях постепенно открывается и даёт цветок. Но если мы возьмём бутон – я хочу, чтобы ты сейчас расцвёл, – и начнём отгибать ему лепестки, мы его погубим. То же самое и с центрами.

Поэтому надо понимать, кому что дано и кто что должен взять себе на данном этапе, который он должен объективно определить: кто я такой и на каком нахожусь уровне. Если есть более опытный друг, который тоже может помочь определиться, – может быть, с ним посоветоваться. Например, когда мы занимались с Борисом Николаевичем Абрамовым, нам в голову не приходило заниматься центрами, потому что было совершенно ясно, что мы только начинаем изучать Живую Этику. Главное внимание было обращено именно на этику, мы делали выборки о качествах полезных и неполезных, о психической энергии, об отношении друг к другу и т.д. Вот что нам было нужно. И мы совершенно не заносились»^[64].

 

В завершение встречи участники делились своими творческими работами. Б. Н. Абрамов воодушевлял совершенствоваться в разных областях искусства, опираясь на Учение. В «Гранях Агни Йоги» утверждается: «Творческий труд – космическая задача человечества и цель его бытия. Творчество, творчество, творчество – великий удел человека»^[65]. Мила Страва рассказывала: «Борис Николаевич расширял наш кругозор, прививая нам высокое понятие красоты во всём – в музыке, искусстве, литературе»^[66]. То же впечатление сохранилось у Ольги Копецкой: «Это был человек, который всегда звал к Красоте, к Свету, к творчеству, он поощрял малейшие проявления творчества в окружающих его людях, имея “глаз добрый”»^[67]. Мила вспоминала: «Б. Н. учит нас постоянно обогащать своё сознание через искусство. Часто говорит: – “с чем, с каким багажом придёте в час нужный? Как донесёте слово Истины, если лампады ваши не будут зажжены? – Как поможете человеку духовно голодному, если в сердце в вашем не будет Огня Любви и Преданности к Иерархии? – Учитесь владеть мыслью своею и легко изъяснять её. Путь к ближнему лежит через искусство. Приобщайтесь к нему сами, как к источнику Чистому”»^[68].

Участники группы приносили стихи, прозу, рисунки, музыкальные произведения, пели и танцевали. Б. Н. Абрамов убеждал: «Всё, что вы пишете, приносите. Обязательно будем читать, обсуждать»^[69]. Сам он писал стихи и рассказы, сознательно выучился рисовать акварелью и маслом, у него рождались мелодии. Он обладал прекрасным тенором, хотя ученицы почти никогда не слышали, как он пел. Но Н. Д. Спирина замечала, что «всё это делалось как бы между делом»^[70]: учитель был сосредоточен на получении Записей и потому в сложных обстоятельствах своей жизни не мог вполне реализовать имевшийся творческий потенциал. Н. И. Абрамова писала сказки, легенды, стихи на темы Живой Этики.

 

 

В письмах к Е. И. Рерих Мила подробно останавливается на творческих успехах учеников. Ольга Копецкая рисовала картины на темы Учения, писала сказки и стихи, для последних подбирала музыку, занималась балетом. Наталия Спирина, будучи преподавателем музыки, писала стихи и прозу, философские очерки и статьи. Ольга Кулинич училась петь, пробовала писать стихи и прозу. Дмитрий Шипов был начинающим композитором. Н. Д. Спирина, О. С. Кулинич и Д. С. Шипов окончили Высшую музыкальную школу, по программе приравнивавшейся к консерватории. Лидия Прокофьева обладала ораторским искусством, играла на пианино, рисовала, писала стихи и легенды на темы Учения.

Вместе с тем к творчеству, вдохновлённому Живой Этикой, Борис Николаевич предъявлял строгие критерии: оно должно было достойно выражать Источник. Наталия Дмитриевна навсегда запомнила его слова: «Он требовал от меня, чтобы я шлифовала своё мастерство. “На такие темы, – говорил он, – нельзя писать небрежно, коряво – тогда их лучше и не затрагивать. Если вы берётесь писать стихи на темы Живой Этики, то форма их должна соответствовать их высокому содержанию”. Так он мне это крепко повелел, и я старалась, как могла, этому указанию следовать всю жизнь»^[71].

То, что работы учеников практически не выходили за пределы узкого круга, их не смущало. Их деятельность была посвящена будущему, и они мечтали, что она окажется полезной для России. Наталия Дмитриевна комментировала: «Будучи в Харбине и занимаясь, мы всё время делали это с прицелом, что поедем на родину. И всё, что мы писали, – это всё пригодится, говорил Борис Николаевич. Тогда и я стихи писала; и все его сочинения, Записи, рассказы и стихи, которые мы теперь публикуем, – всё это делалось для родины. Мы верили, что если тогда было нельзя, то потом будет можно. Так оно и получилось»^[72].

В заключение занятия зачитывались литературные произведения. Когда со временем творческое дело разрослось, с начала 1950-х стали устраиваться домашние показательные концерты, «отчётники», «смотры творчества», где присутствовали уже все виды искусства. Для них выделялся отдельный вечер. Душой и инициатором концертов был Борис Николаевич. Отмечалась значимость коллективного творчества: «Некоторые ученики приближаются судьбой для предварительного сгармонизирования. В будущем им легче будет найти путь по контакту, установленному ранее. Совместные занятия музыкой очень сближают, если достигнут контакт и установлены должные взаимоотношения. Само занятие музыкой поднимает вибрации, и ауры настраиваются как бы в одной тональности, и приходит сближение. Когда канал взаимопонимания и взаимности установлен, он не окончится с окончанием совместных занятий, но сохранится на будущее. При дальнейших встречах связь будет крепнуть, и по этому каналу можно будет дать понятие о более высоких предметах. Новый оборот спирали приведёт к новой встрече»^[73].

 

 

Мила описывала «смотры творчества» так: «Помню наш первый концерт. Всем друзьям музыкально грамотным было дано задание, написать свою музыку на четверостишие [Б. Н. Абрамова] «Ёлочка». Мелодия была дана, как основная линия. Каждый принёс своё индивидуальное, характерное для него, ничего сходного не было с музыкой другого. И пусть первые шаги творчества в искусстве были слабые, шероховатые и неуверенные, но всё же сразу обозначился путь и характер нашей работы в дальнейшем. С каждым разом богаче по форме и разнообразию становились концертные отчётники. Постепенно вовлечены были все члены, все, тем или другим способом принимали живейшее участие в них и обогащали и украшали их. Так незаметно прошёл год нашей работы, и мы были сами поражены своими успехами. Открывались порою совсем неожиданные способности друзей, которые раньше до этого никто и не знал. Так Бука [Ольга Бузанова-Копецкая] радовала нас одновременным чтением, а порою и пением своих стихов, при этом украшая и сопровождая их ритмичными пластическими движениями. Зачастую и музыка была её, переложенная на ноты Кукой [Ольга Кулинич-Коренева] или Димой. Дима стал проявлять себя, как молодой начинающий композитор. Он радует нас своими музыкальными успехами. Кука стала учиться петь, у неё приятный сильный голос. Она хорошо и чётко передаёт настроение исполняемой вещи. Ната восхищает нас своими удивительно ритмичными и законченными стихами. Все исполняемые вещи содержат в себе столько огня духовного, что после концерта нашего мы храним этот огонь долго до следующего раза»^[74]; «Он [Б. Н. Абрамов] на свои стихи даёт мелодию Ольге К[улинич]. Последняя перекладывает её на музыку, обрабатывает, сохраняя главную мелодию и после, на концерте поёт и исполняет её. Друзья стали также объединять своё творчество, и наши концерты значительно стали улучшаться. Программа состоит из музыкально-вокального отделения, мелодекламации и просто чтения стихотворений и также литературного отдела. Бывает, что пение идёт в сопровождении изобразительных танцев. В этом преуспевает наша Оля Б[узанова] (теперь уже Копецкая)»^[75].

 

 

Б. Н. и Н. И. Абрамовы были гостеприимными людьми. По словам Ольги Копецкой, «после окончания занятий всегда была чашка чая с каким-либо печеньем или кусочком кекса»^[76]. Ученицы вспоминали: «Обстановка всегда была тихая, спокойная, радостная. Уходили домой, заряженные светлыми энергиями на всю неделю»^[77]; «Каждый уходил от него с руками, полными даров, даваемых по потребности. И всегда было стремление не растерять полученное, но пронести по всей жизни, сделать своим достоянием»^[78]. Мила с любовью называла учителя кормчим их дружной группы: «Как умелый кормчий управляет кораблём, так дорогой Б. Н. ведёт коллектив наш среди жизненных бурь, где надо подтянет, где нужно ослабит, и смотришь, мы выходим из мрака и тьмы на простор к Прекрасному Будущему, которое как маяк освещает нам путь для дальнейшей жизни в Беспредельности»^[79].

«Все имейте Учителя на Земле»^[80], – сказано в «Агни Йоге». Иметь земного учителя – это не только великая радость, но и великий труд. Н. Д. Спирина говорила о сложности этого пути: «Быть учеником совсем не просто и даже очень трудно, далеко не каждый способен к ученичеству»^[81]. Оно предполагает самоотречение, беззаветную веру в наставника, готовность следовать его указаниям: «Иметь земного учителя – значит, верить ему абсолютно, отдать ему своё сознание, считаться со всем, что он говорит, выполнять то, что он говорит»^[82].

Ученицам Б. Н. Абрамова судьба даровала возможность обрести земного учителя. Его Записи и их воспоминания хранят его духовные заветы, которые продолжают устремлять нас к Свету, и передают глубокий, многогранный облик Бориса Николаевича. Его занятия с ученицами отличались насыщенностью, разнообразием, интенсивностью. Из того, как они проходили, мы много полезного можем почерпнуть и сегодня.

 

Комментарии:

[1] Рерих Н. К. Цветы Мории. Новосибирск: СибРО: ИЦ «Россазия», 2021. С. 41.

[2] Копецкая О. А. Он был Человеком с большой буквы // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце: Сборник. Новосибирск: ИЦ «Россазия» СибРО, 2012. С. 578.

[3] Копецкая О. А. Путь к красоте // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. С. 575.

[4] Страва Л. Ф. Наш ведущий // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. С. 582.

[5] Спирина Н. Д. Беседа с сотрудниками СибРО 2 августа 1992 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 5. Собеседования: 1991–1995. Новосибирск: ИЦ «Россазия» СибРО, 2014. С. 28.

[6] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. С. 547.

[7] Спирина Н. Д. Путь духа. Из радиопередачи (цикл «Беседы о Живой Этике») // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 1. Отблески: 1944–1993. Новосибирск: ИЦ «Россазия» СибРО, 2007. С. 270.

[8] Спирина Н. Д. Беседа с сотрудниками СибРО 2 августа 1992 г. С. 28.

[9] Страва Л. Ф. Наш ведущий. С. 581.

[10] Письма Л. Ф. Страва к Е. И. Рерих. 1953–1954 гг. // Архив Музея Рерихов (филиала Государственного Музея Востока). Электр. ресурс. Режим доступа: https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/PEIR/PEIR-367.pdf Здесь и далее письма Л. Ф. Страва цитируются по данному источнику. Сохранена оригинальная орфография.

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] Спирина Н. Д. Беседа с сотрудниками СибРО 2 августа 1992 г. С. 27–28.

[14] Грани Агни Йоги. 1962 г. 186.

[15] Спирина Н. Д. «Круглый стол» СибРО 30 июля 1995 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 5. С. 328.

[16] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 551.

[17] Спирина Н. Д. «Квадратный стол» участников V Рериховских чтений 6 ноября 1997 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 6. Собеседования: 1996–1999. Новосибирск: ИЦ «Россазия» СибРО, 2015. С. 193.

[18] Цит. по: Ольховая О. А. Стойкость духа // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. С. 600.

[19] Искры Света: Из Бесед Б. Н. Абрамова с Н. Д. Спириной. 1946–1971. Новосибирск: СибРО: ИЦ «Россазия», 2021. 5 октября 1956 г. С. 115.

[20] Письма Л. Ф. Страва к Е. И. Рерих. 1953–1954 гг.

[21] Спирина Н.Д. «Круглый стол» СибРО 25 марта 2001 г. // Спирина Н.Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 7. Собеседования. Интервью. Новосибирск: ИЦ «Россазия» СибРО, 2015. С. 186.

[22] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 549.

[23] Спирина Н. Д. Семинар СибРО в Академгородке 5 апреля 1994 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 7. С. 391.

[24] Цит. по: Ольховая О. А. Стойкость духа. С. 593.

[25] Письма Л. Ф. Страва к Е. И. Рерих. 1953–1954 гг.

[26] Там же.

[27] Там же.

[28] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 550.

[29] Копецкая О. А. Воспоминания О. А. Копецкой о Б. Н. Абрамове (дополнение) // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. С. 581.

[30] Спирина Н. Д. Семинар СибРО в Академгородке 7 апреля 1994 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 5. С. 102.

[31] Письма Л. Ф. Страва к Е. И. Рерих. 1953–1954 гг.

[32] Спирина Н. Д. О записях Б. Н. Абрамова. Предисловие к «Граням Агни Йоги» – 1960 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 1. С. 376.

[33] Спирина Н. Д. «Квадратный стол» после торжественного собрания, посвящённого Дню Культуры, 9 октября 1994 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 5. С. 159.

[34] Там же. С. 160.

[35] Спирина Н. Д. Беседа с сотрудниками СибРО 2 августа 1992 г. С. 33.

[36] Спирина Н. Д. О записях Б. Н. Абрамова. Предисловие к «Граням Агни Йоги» – 1960 г. С. 376.

[37] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 553–554.

[38] Спирина Н. Д. О записях Б. Н. Абрамова. Предисловие к «Граням Агни Йоги» – 1960 г. С. 376.

[39] Письма Л. Ф. Страва к Е. И. Рерих. 1953–1954 гг.

[40] Письмо Е. И. Рерих к Б. Н. и Н. И. Абрамовым // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. 23 января 1951 г. С. 474.

[41] Письмо Е. И. Рерих к Б. Н. и Н. И. Абрамовым // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. 19 ноября 1951 г. С. 481.

[42] Письмо Е. И. Рерих к Б. Н. и Н. И. Абрамовым // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. 6 ноября 1952 г. С. 490.

[43] Письмо Е. И. Рерих к Б. Н. и Н. И. Абрамовым // Абрамов Б.Н. Устремлённое сердце. 19 ноября 1951 г. С. 482–483.

[44] Письмо Е. И. Рерих к Б. Н. и Н. И. Абрамовым // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. 17 сентября 1952 г. С. 487.

[45] «О “Каплях” Наты могу сказать, что яро они мне близки, и я принимаю их всем сердцем. Пусть пишет со всем пылом сердца своего, не сомневаясь ни в чём. Очень хотела бы иметь ещё несколько “Капель”, ибо чую Источник их». Письмо Е. И. Рерих к Б. Н. и Н. И. Абрамовым // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. 24 января 1954 г. С. 518–519.

[46] Искры Света: Из Бесед Б. Н. Абрамова с Н. Д. Спириной. 12 Января 1947 г. С. 26.

[47] Там же. 22 ноября 1947 г. С. 42.

[48] Рерих Е. И. Письма: В 9 т. Т. 6. 1938–1939 гг. М.: МЦР, 2006. С. 287.

[49] Рерих Е. И. Письма: В 9 т. Т. 7. 1940–1947 гг. М.: МЦР, 2007. С. 128.

[50] Спирина Н. Д. «Квадратный стол» СибРО 29 ноября 1998 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 6. С. 271.

[51] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 547.

[52] Искры Света: Из Бесед Б. Н. Абрамова с Н. Д. Спириной. 27 декабря 1946 г. С. 23.

[53] Спирина Н. Д. Семинар СибРО в Академгородке 1 ноября 1994 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 7. С. 427.

[54] Спирина Н. Д. «Квадратный стол» СибРО 24 ноября 1996 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 6. С. 117.

[55] Письма Л. Ф. Страва к Е. И. Рерих. 1953–1954 гг.

[56] Там же.

[57] Там же.

[58] Там же.

[59] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 551.

[60] Спирина Н. Д. Н. Д. Спирина о Б. Н. Абрамове. (Ответы на вопросы присутствующих на «круглых столах» СибРО) // Абрамов Б. Н. Устремлённое сердце. С. 571.

[61] Спирина Н. Д. «Квадратный стол» СибРО 29 сентября 1996 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 6. С. 90–91.

[62] Спирина Н. Д. Путь духа. Из радиопередачи (цикл «Беседы о Живой Этике»). С. 270.

[63] Спирина Н. Д. «Квадратный стол» СибРО 25 июня 2000 г. Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 7. С. 92.

[64] Спирина Н. Д. «Квадратный стол» СибРО 30 октября 1994 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 5. С. 172.

[65] Грани Агни Йоги. 1951 г. 49.

[66] Страва Л. Ф. Наш ведущий. С. 582.

[67] Копецкая О. А. Он был Человеком с большой буквы. С. 578.

[68] Письма Л. Ф. Страва к Е.И. Рерих. 1953–1954 гг.

[69] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 556.

[70] Спирина Н. Д. Н. Д. Спирина о Б. Н. Абрамове. (Ответы на вопросы присутствующих на «круглых столах» СибРО). С. 564.

[71] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 556.

[72] Спирина Н. Д. Н. Д. Спирина о Б. Н. Абрамове. (Ответы на вопросы присутствующих на «круглых столах» СибРО). С. 567–568.

[73] Искры Света: Из Бесед Б. Н. Абрамова с Н. Д. Спириной. 22 апреля 1966 г. С. 380.

[74] Письма Л. Ф. Страва к Е. И. Рерих. 1953–1954 гг.

[75] Там же.

[76] Копецкая О. А. Воспоминания О. А. Копецкой о Б. Н. Абрамове (дополнение). С. 581.

[77] Копецкая О. А. Он был Человеком с большой буквы. С. 577.

[78] Спирина Н. Д. Подвиг земной и надземный. С. 557.

[79] Письма Л. Ф. Страва к Е. И. Рерих. 1953–1954 гг.

[80] Агни Йога. 103.

[81] Спирина Н. Д. «Квадратный стол» СибРО 30 апреля 1995 г. // Спирина Н.Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 5. С. 308.

[82] Спирина Н. Д. «Круглый стол СибРО» 27 ноября 1994 г. // Спирина Н. Д. Полн. собр. трудов: В 7 т. Т. 5. С. 179.

 

 

---

№96 дата публикации: 01.12.2023

 

Оцените публикацию: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore