Грани Эпохи

этико-философский журнал №81 / Весна 2020

Читателям Содержание Архив Выход

Александр Балтин,

член Союза писателей Москвы

 

Христос как поэт

* * *

Мы выше быть должны отцов,

И до последней доли смысла

Постигнуть данность – от основ

До тайны, то скрывают числа.

...снег лёг, и стало в ноябре

Светлее несколько. Красиво.

Умнее быть должны, добрей,

Иначе – что за перспективы?

О, быть достойными отцов

Хотя б умели люди! Или

Нарушат правила основ,

И сложные условья были.

 

 

* * *

Щёлочь ссор и кислота обид,

Сильно донимает кислый быт.

 

Космосом фиалковым пожить бы,

Да любому, верно, будет жирно,

 

Коль в низине жизни вс`, как есть –

Скорбная и основная весть.

 

 

* * *

Из коридора полутёмного

Он вместо кухни видит сад

Великолепия весомого,

Где нет обид и нет утрат.

Сад простирается красиво,

За ним виднеются дворцы,

Там лестницы даны, как диво,

Коль ими ходят мудрецы.

Орган в одном отсеке сада,

Живой, украшенный резьбой.

И больше ничего не надо

Меж небом жизни и землёй.

 

 

Поэзия снега

Мерцает рифмами, а ритмы

Своя увязывает со

Действительностью, где руины

Белеют, захвативши всё.

Совсем не страшные руины.

Слагающий баллады снег

Дома штрихует и витрины.

И, улыбаясь, человек

Глядит, привыкши всюду слышать

Поэзию, и оной снег

Переливается, на крыши

Садясь, на ветки.

Дарит свет.

 

 

Христос как поэт

 

Когда не развиваешься – погибнешь.

Смоковница, не давшая плодов

Внутри своих ветвлений и изгибов,

Завяла от христовых резких слов.

 

Христос – поэт, он ведал, как звучало

То слово: от начала всех начал.

Стихи Христа, развившие начало,

Но мир, их слыша, мало понимал.

 

Как нищим духом стать? Раздать богатство!

Но большинство не знает своего.

Любите всех и обретёте братство!

Любви и не представить торжество.

 

В час пик в метро попробуйте-ка массу,

Пестреющую плазму полюбить!

Дела съедают жизнь. Отбросив маску,

Чудовищным предстанет алчный быт.

 

Христос – поэт. Неистовы, красивы

Стихи, жизнь изменившие на чуть.

Другие слишком выбрав перспективы,

Мы жизни толком не узнали суть.

 

Поэзия Христа есть дело духа,

А мы не знаем собственной души.

Пейзажи Иудеи древней, дуги

Жары. И отразившиеся думы

В стихах, что как восходы, хороши…

 

 

* * *

Птица Гоготун влетит во тьму,

Белизной своей её прорежет,

Ибо свет – действительности стержень,

Пестует, велик, её саму.

 

Птица Гоготун и птица Рух –

Общий знаменатель сколь возможен?

Мифы возвеличивают дух,

Пусть весьма подтекст ветвист и сложен.

 

Сложен – слажен с толкованьем он.

Гоготун – есть квант миротворенья.

Птица Рух – великолепный сон

Божества, великое паренье…

 

 

* * *

Обширно государство Селевкидов,

Раскидано, рельеф различно дан.

Разнообразье видов… Много видов

Прекрасных. И всегда клубится даль.

Восток, играя тканями, пестреет,

На барельефах воины страшны.

Жить человек извечно не умеет

Без многокровно брызжущей войны.

Но государство Селевкидов пышно –

Ремёсла и поэзия цветут.

Ушедших в землю нам совсем не слышно,

Хотя вскрывали землю там и тут.

 

 

* * *

Посадка глаз людей средневековых

Иной было: коровье нечто мозг

Имел, и тяжело варились в оном

О жизни мысли. Не построить мост

Метафизического свойства в эти

Религией густые времена,

Где воду пили все тремя глотками,

И где искали Бога имена.

…а он ушёл, гремя цепями – Рильке

Когда припомнить. Но глаза не так

На мир смотрели. Думается всё же,

Такими ж представали свет и мрак…

 

 

Умнее и добрее

(стихотворение в прозе)

 

Редкие ещё огни окон светят меж голых, чёрных, совсем не страшных тополей двора, и спросонья можно перепутать ночь с утром.

Утро финала ноября ещё не скоро будет разбавлено или располосовано светом, хотя внизу, во дворе, на улицах уже идёт суета, – бесконечно движение, но деловитость людей, часто вынужденная, отдаёт обречённостью, которую не преодолеть.

Если не надо никуда идти, можно смотреть, как добавляются новые окна к уже горящим, как постепенно расходится темнота, оставляя после себя точно лёгкое облачко, как…

В общем, за пятьдесят всё известно, но если раньше думал, что люди становятся добрее и умнее к старости, что теперь понял, что заблуждался: обретение различных навыков не есть «поумнение», а усталость от жизни, стакнутая с определённой долей равнодушия ко всему, не есть доброта.

Но можно просто смотреть на окружающий мир, ибо даже если жизнь прошла на пятачке пространства, его всегда достаточно.

 

 

* * *

Уважайте чужие мнения,

Ибо всякое – мысли растение,

А растения могут быть разными,

В том числе несуразными.

 

 

* * *

На уровне токкаты ре минор

Стихотворенье написать возможно?

…коль под неё творился мир – так сложно,

Так мощно, не понятно до сих пор…

 

 

* * *

Узлы одесского двора…

Вновь Сара поругалась с Дорой.

Кричали истово с утра,

Отравленные злобы дозой.

К обеду воцарился мир,

И рыбу фиш готовит Сара.

И час обеденный так мил,

Час драгоценный, вкусный самый.

Скрип галереек, старый дом,

Поют ступени хрипловато.

Со скрипкой Яша – это долг

Играть. Живут все не богато.

Вихрится суржик; год и век

Не очень-то важны, как будто.

А Соломон умнее всех,

Недаром жил когда-то бурно.

 

 

Прогулка по Царьграду

 

– А в паланкине кто? – Царица.

Роскошен выезд, величав.

Империи столица снится

Потом, пестрит её состав.

 

Проводит гостя по столице

Седобородый старожил.

Базар, где мало что случится –

Торговли рыхловатый жир.

 

О, по Царьграду можно долго

Гулять – базилики его!

Повсюду стража – чувство долго

Ценнее и важней всего.

 

– Ну а дворец? – О, василевса, –

Ответит старожил, – дворец

Прекрасен, в нём бессчётно лестниц,

Не всякою пройдёт мудрец.

 

В нём лабиринты пышных комнат,

И тысячи изделий есть.

Да, кто бывал в Царьграде – помнит,

Что всё в нём – золотая весть.

 

 

И мама увидела

(стихотворение в прозе)

 

Из полутёмного коридора – а окна комнат мерцали первой, снежной, опаловой игрой, – когда доставал из куртки, висевшей на вешалке, сигареты, вдруг увидел: кухни нет.

Вместо неё, плавно изгибаясь, уходя немного левее, мерцает самоцветами сад: сад развёрнутый панорамой, и орган в дальнем его отсеке вздымается дивно, весь изукрашенный великолепной пеной резьбы и живых листьев, из которых выглядывают эльфы и крохотные херувимы; сад течёт, за пределами своими чашами поднимая дворцы – с их великолепными ярусами, прекрасным многоцветьем, бессчётными лестницами, разнообразной игрою мозаик…

И он воскликнул:

– Мама, иди смотри.

И старенькая мама, лежавшая в своей комнате под пледом, встала, подошла:

– Что такое, сынок?

Он протягивал руку.

И она увидела.

 

 


№77 дата публикации: 01.03.2019

 

Оцените публикацию: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020