Эмир Ашшурский

 

К потаённым глубинам индивидуального сознания

Папа с мамой ничего не понимали. Да мы и сами еле-еле друг друга распознавали… Иной раз, завидев лишь, бывало, брата издалека, кричу ему: «Богдан, Богдан, иди скорей сюда!»

Подходит ближе… Батюшки, а это ж, оказывается, вовсе не он, а я, Василий!..

Монолог Сусика из к/ф «Трембита»

 

I

Мы не случайно начали наше сегодняшнее повествование с этого весьма иллюстративного и памятного для всех примера. Ибо определение точных пространственных координат индивидуального «я» и вправду-таки должно сыграть для науки (как, впрочем, и вообще для судеб человечества) поистине непереоценимую роль. Ведь от самой по себе локализации можно, соответственно, прямиком переходить к особенностям его функционирования; а это, в свою очередь, уж наверняка должно помочь в разрешении глобальных общефилософских проблем жизни и смерти, сопряжённых с извечными, но безуспешными пока поисками смысла нашего земного бытия.

Кроме того, как всем нам известно, до сих пор ещё не потерял своей актуальности также и вопрос о наличии у человека подлинно свободной воли, т.е. такой именно воли, которая б не подчинялась ни мышлению, ни даже инстинктам. Да и в самом деле: так или иначе, но лишь в зависимости от того, куда мы повернём в данном случае дышло, только и можно будет судить о способности субъекта управлять собственными поступками, а следовательно, и сполна отвечать перед законом. Так что, как видим, и здесь с сущностью человеческого «я» per default увязано сразу несколько исключительно важных пластов социальной надстройки: этикет, мораль, ну и, конечно же, право.

Согласно канонам современной философии все проявления бытия подразделяются на 3 категории: субъективную реальность, объективную реальность и синтезированную (искусственную) реальность.

Субреалы различных людей (рождающиеся в их сознании под действием нейронных биотоков) в своём пересечении дают объективную реальность. Хотя при этом ни первые, ни вторые нельзя, увы, причислить к истинным. Ведь даже несмотря на то, что всякий субреал истинен с точки зрения созерцающего субъекта, однако те же, допустим, галлюцинации или сновидения не являются таковыми с точки зрения окружающих. В свою очередь, любые проявления объективной реальности (предметы) далеко не истинны с точки зрения самой познаваемой при этом материи: чаще всего они просто отражают те или иные математические пропорции (связанные, как правило, с формой, но иногда и с содержанием), а также основные физико-химические закономерности. Ну и, наконец, абстракции (т.е. синтезированная реальность) создаются измышлением человеческого разума и поэтому не являются предметными: они не доступны органам чувств.

Кстати, невзирая на то, что ощущения формируются нейронными электро-импульсами (что, казалось бы, подчёркивает их крайнюю субъективность), случаи сенсорного гетероморфизма (имеется в виду, например, замена зрительного восприятия слуховым или обонятельным) в медицинской практике пока неведомы. Помимо этого, трудно даже себе представить, как в случае такой пертурбации будет осуществляться их эмоциональная оценка. Относительно первого тезиса можно предположить одно из двух: или грубые нарушения в деятельности «Я» вообще несовместимы с жизнью, или же вся теперешняя теория Гельмгольца ошибочна. Ну а по поводу второго – что либо эмоционально окрашенные «мнемо-следы» передаются от поколения к поколению с менталом, либо сиюминутная эмоциональная обработка сигналов происходит на цифровом (математическом) уровне, а не на образном.

Впрочем, как бы там ни было, но рассматривая природу человеческого «Я», следовало б, конечно же, для начала расставить тут по местам все возможные дефиниции.

а) «я-суть» – что именно мы договариваемся понимать под «Я»: сознание (субъективную реальность), самосознание (социально-гражданскую категорию, появившуюся в результате иерархической структуризации мышления, а потому имеющуюся даже и у роботов), самоосознавание (самосознание, фиксируемое на эмоциональном уровне и ответственное, в том числе, за тягостное предчувствие смерти), ну или, возможно, «Контролёра» (высшую оценочную, контролирующую и во всем сомневающуюся инстанцию, деятельность которой отчётливо проявляется, например, при переходе от лёгкой дремоты ко сну);

б) «я-концепт» – как, каким путём, на каких материальных (или нематериальных) носителях реализуется «я-суть»; т.е. грубо говоря, как раз от «я-концепта», собственно, и зависит знак равенства между имяреком сегодняшним, зрелым и тем же имяреком в юности и даже младенчестве;

в) «я-перцепт»^[1]: включает в себя весь комплекс ощущений, переживаний и мыслей индивида, но именно в данный момент, а не вчера или секунду назад; таким образом, это чуть более специализированный синоним сознания;

г) «я-субстрат»: подразумевает конкретную дислокацию «Я» в человеческом теле (либо же – согласно религиозно-мистической трактовке – вне его).

То есть, по идее, «я-субстрат», следуя вышеуказанной терминологии, всецело соответствует понятию объективной реальности, а вот уже «я-концепт» (напрямую отражающий связь сознания с долговременной памятью) правильней всего было бы, пожалуй, отнести к разряду абстракций.

При этом в качестве непосредственной физической основы субреала могут, по-видимому, выступать разве что лишь вихревые поля. Ибо альтернативная корпускулярно-монадная версия выглядит тут просто этаким слегка завуалированным софизмом. Что же касается самой по себе чувственной окраски воспринимаемых сигналов, то она осуществляется по комбинированному принципу, хотя главным образом зависит всё же от специфики тех или иных вовлечённых в работу генов.

Итак, обобщая, вполне резонно было бы здесь заключить, что феномен сознания на практике обусловлен циркуляцией нервных импульсов по замкнутому контуру + надлежащей энергетической подпиткой. Ну и, напротив, крайне маловероятной, по мнению автора, представляется одна лишь информационная ипостась (при которой, кстати, приоритет поля над корпускулой неминуемо, увы, выходит на первый план). Кроме этого, за бесперебойную энергоподпитку должна, по идее, отвечать некая автономная (т.е. не связанная с окислением АТФ) система нашего организма. Причем логичней всего подобную энергию было б, видимо, даже переподчинить одной из пяти тонких теософских оболочек (освободив от этих полномочий привычную грубоматериальную сому). А в роли своеобразных служебных антенн и проводящих магистралей могут в таком случае выступать чакры, точки акупунктуры и ретикулярная формация.

 

II

Постараемся теперь прояснить два других не менее важных для нас момента: где находится человеческое «я» и что с точки зрения системно-эволюционной иерархии оно собой представляет. По первому вопросу логично предположить следующие возможности: «я» находится за пределами мозга, но в теле человека; «я» расположено вообще вне визуально наблюдаемого живого организма; и, наконец, наиболее естественная – «я» это не что иное, как один из структурно обособленных мозговых модулей. Если же говорить о самой анатомо-физиологической принадлежности «я», то здесь тоже можно прогнозировать несколько вариантов: 1) монадную природу данного фактора; 2) системную (т.е. на практике – клеточную); 3) надсистемную (в том числе, например, сенсорноядерную, таламическую, стволовую, общецеребральную и т.п.); 4) принадлежность «я» к кочевому экзосимбионту (в этом случае подразумевается весьма популярная древнеиндийская концепция, связанная с так называемым переселением душ); 5) принадлежность к доморощенному эндосимбионту, или, иначе говоря, к «параллельному» организму, вырастающему из провируса.

Поскольку именно эта, вторая часть сформулированного выше вопроса, является самой актуальной и важной, с неё, по-видимому, лучше и начать. Но, впрочем, как бы там ни было, а в нашей конкретной ситуации придётся, пожалуй, сразу же смириться с мыслью, что ни одну изо всех пяти предложенных версий, по существу, абсолютно невозможно сколь-нибудь строго опровергнуть, тем более же на чисто умозрительном уровне. Конечно, самый надёжный и правильный здесь путь – это поочередное искусственное раздражение каждого из релевантных тканево-клеточных участков in vivo. Причём с достаточной долей уверенности можно предположить, что персептивный ответ центрального «я» заведомо будет иметь поистине универсальный характер, т.е. человек в момент точного попадания, по идее, просто-таки содрогнется от головокружительного наплыва чувств и ярких образных реминисценций. Что же касается непосредственно инструментальной постановки подобных экспериментов, то в наше время она уже не связана с труднопреодолимыми техническими препятствиями; разве что остаются лишь кое-какие нюансы сугубо нравственного плана. Вместе с тем необходимо, разумеется, хоть приблизительно представлять себе площадь самого круга поисков. Так, если речь идёт о мозге, то это, скажем, уж никак не могут быть новейшие – кортикальные – его отделы, а скорее всего, очевидно, таламус, ретикулярная формация, гипоталамус, ну и, в крайнем случае, ещё эволюционно более древнее основание. Далее, обязательно отметим также и тот весьма существенный момент, что какими б изощрёнными ни были б наши усилия, но, тем не менее, установить возможную монадную природу «я» нам даже в принципе никогда всё равно не удастся. Хотя, правда, размещение всего неисчерпаемого внутреннего мира в одной-единственной монаде выглядит тут уж слишком маловероятным; тем более, что саму искомую монаду пришлось бы наделить при этом какой-то особой исключительностью среди множества себе подобных. Ещё сложнее обстоит, увы, дело с сенсорно-ядерной дислокацией. Ведь, с одной стороны, элементарные кирпичики сознания, казалось бы, вполне могли б интегрироваться здесь в единую замкнутую систему; но однако же, с другой, – что опять-таки мешает им сделать это в масштабах всего таламуса или, например, человеческого мозга в целом? Так что, если судить умозрительно, такой промежуточный вариант не очень-то вписывается в рамки сегодняшней научной парадигмы. А отсюда вытекает, что наиболее целесообразно было бы (пока, во всяком случае) постулировать в качестве доминантного «я» некую эксклюзивную нервную клетку, а точнее даже – соответствующий геном.

Перейдём теперь к рассмотрению весьма принципиального для нас вопроса о конкретных механизмах проявления пресловутой «свободной воли».

Истинная свобода воли почти всегда трансцендентна для человеческого разума, ведь ею, по существу, способна обладать лишь автономная реликтовая праэнергия, да и ещё, пожалуй, некие мельчайшие и всепроникающие элементарные частицы – наподобие нейтрино. Но в повседневной практике твёрдой волей часто называют устойчивое предпочтение при выборе сферы сознания одних структур высшей нервной деятельности над другими. Так, функциональное доминирование в таламусе ретикулярного ядра именуют обычно волей божественного откровения; а устойчивую связь центрального «я» с высшими отделами коры (т.е. в первую очередь с теми, которые ответственны за формирование зрелой личностной самооценки) – разумной волей. Как раз на последнем факторе и основаны многочисленные методики по аутогенной тренировке и йогическому совершенствованию с целью достичь духовного просветления. Хотя, впрочем, всё это, естественно, не имеет никакого касательства к подлинной свободе воли, ибо на деле-то обусловливается сознательной подсказкой со стороны коры. То есть в конечном итоге данный выбор детерминирован внешней информацией о том, что достижение «самадхи» вполне возможно, да и, кроме того, является большим благом. Так что, сколь это ни покажется кое-кому парадоксальным, однако же для всех ординарных земных Homines sapientis настоящая свобода воли олицетворяет собой своеобразный наглядный аналог этакого воистину неуловимого журавля в небе.

Ну а что касается чрезвычайных волевых способностей чудотворцев и высших эволюционных иерархов, то они тоже демонстрируются ими отнюдь не всегда. Вспомним в этой связи хотя бы многочисленные фиаско при проведении различных телепатических и экстрасенсорных экспериментов или же, например, весьма популярных когда-то массовых сеансов столоверчения – и притом всякий раз, как только их собирались было проконтролировать посредством специальной измерительной аппаратуры. Отсюда можно, в частности, сделать вывод, что чудотворная воля хоть и обоснована конкретным намерением самого индивида, но всё равно обеспечивается нужными энергетическими ресурсами именно со стороны того или иного заинтересованного в этом духа.

 

III

Общеизвестно, что когда человек пробуждается после глубокого обморока, то лишь спустя некий определённый промежуток времени начинает осознавать, что же с ним всё-таки на самом деле произошло. В частности, сперва обычно возникают какие-то невнятные сноподобные ощущения, затем слуховые; потом – когда раскрываются глаза – зрительные; и только где-то через минуту-две за счёт активизации памяти появляется, наконец, самое главное, то есть преемственная связь с «я» – прошедшим. Иначе говоря, подлинная убеждённость в том, что сиюминутное «я» – это именно «я-имярек», после длительного отключения приходит к нам отнюдь не сразу. Так что с учётом всего сказанного методологически, пожалуй, наиболее корректно будет выделить в человеке не одно «я», а несколько его подуровней. При этом «я» первичное в полном согласии с фазами выхода из комы уместно, по-видимому, приурочить к деятельности важнейшего для данного организма сенсорно-висцерального ядра либо даже (но только после проведения целевого стереотаксического скрининга^[2] ) некой эксклюзивной клетки.

В свою очередь, «я» вторичное будет локализоваться в ведущем таламусе, а «я» третичное – далее уже надстраиваться с помощью лимбической системы. Следующий уровень – палеокортикальное «я», – включая в себя первые три подуровня, ограничивается древними слоями коры. Пятый уровень – корковое «я» – характерен для повседневного modus vivendi подавляющего большинства людей. Что же касается шестого, высшего уровня личностной зрелости, то он де-факто обнаруживается отнюдь не у всех. А вообще именно в последних трёх ипостасях мы с вами как раз и проводим большую часть нашей «самостоятельной» (т.е. имеется в виду: уже вне материнского лона) взрослой жизни.

С другой стороны, если вести речь о конкретно выполняемых при этом функциях, то тут основные различия таковы: «я» таламическое ответственно, по сути, за все ощущения и запечатлевание; «я» лимбическое – за эмоции, оперативную память и любые инстинктоподобные проявления; «я» палеокортикальное – за элементарную, можно сказать «животную» логику; «я» корковое – за обыденное мышление и долгосрочную память; ну и, наконец, высшее «я» – за формирование целостного мировосприятия и адекватную самооценку своей социальной роли.

Подсветку «Я-субстрата», создающую картину субъективной реальности, осуществляет ретикулум – через особую разновидность лучистой космической энергии (которая, по идее, отнюдь не эквивалентна обычной АТФ-овской). В связи с чем логичнее всего предположить, что центральноклеточное «Я» находится именно в ретикулярном ядре. Дифференциация ощущений происходит по генному принципу (и хотя стереометрический фактор тоже может иметь тут место, но он всё ж таки менее актуален). То есть, допустим, в зрительном анализаторе таламуса включены только «зрительные» гены, а в тактильном – только «тактильные». Отсюда уже становится вполне понятным, что в центральном «Я» должны быть, соответственно, включены все те, что задействованы в таламусе. Тогда полисенсорные способности a la Шерешевский могут обусловливаться либо избыточной включённостью генов на периферии, либо сквозным прохождением сигналов прямо в первичное «Я», либо же, наконец, банальным недоразвитием таламического ментала. Однако феномен абсолютной 100%-ной памяти, сопровождавший у него полисенсорность, склоняет чашу весов (а особенно при генной парадигме), скорее, в пользу второй, а при стереометрической – в пользу третьей версии. Ведь если, скажем, представить себе, что вестибулярно-слуховые (ну или даже любые иные чувствительные) пути могли у данного пациента доходить и до других таламических ядер и наоборот, – то всё равно одним только этим весь исчерпывающий набор редчайших когнитивных качеств С. В. Шерешевского «под общий зонтик» никак, увы, не впихнёшь!..

В свою очередь, не менее, пожалуй, интересный феномен омнипотентной работоспособности (которой, согласно расхожей версии, щедро были наделены такие полулегендарные личности, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон, да и кое-кто из вождей мирового пролетариата, чьи имена озвучивать, правда, сейчас уже не модно), самым уже непосредственным образом связан с гиперплазией первичного, т.е. волевого «я». Что, кстати говоря, вполне могло бы быть выявлено при вскрытии.

 

IV

Но помимо описанной выше экзистентной градации, здесь ещё необходимо учитывать и чёткое структурно-физиологическое размежевание обязанностей по фронту, связанное с наличием в черепной коробке каждого человека двух различных живых существ – двух Соседей: доминирующего /Хозяина/ и рецессивного /Квартиранта/.

И хотя в Квартиранте, по идее, не принято выделять шестеричные подуровни «я» (ибо сам он весьма стеснен и ограничен в своей деятельности), однако кое-какие второстепенные задачи он всё же выполняет. Так, скажем, на его долю приходится большая часть продуцируемых сновидений; отдельные непроизвольные движения туловища (но лишь на противоположной стороне); запоминание всяких теневых мыслеформ, не доступных нашему восприятию вследствие их отстранённости от сознательной сферы; участие в регулировании вегетативных функций организма; а также, возможно, и некоторые таинственные феномены, связанные с эмпирической подоплёкой хирософского учения, онейромантией, гаданием по картам, биолокацией, сомнамбулизмом.

К примеру, чем на практике объяснить наличие сновидных полётов у всех без исключения людей, подавляющее большинство из которых наяву об этом никогда даже и не мечтало? Прежде всего, это напрямую может свидетельствовать о паралогичных фантазиях Квартиранта. Хотя, впрочем, если рассматривать данный феномен именно под углом авторской концепции вириссималии, то гипотеза о репродуктивном скрещивании наших далёких предков с разумными летающими змеями заведомо получит тут ещё одно косвенное подтверждение.

В принципе, Хозяину принадлежат оба полушария переднего мозга, но предпочтение при выборе программы действий отдаётся, естественно, тому из них, которое находится ближе к доминантному «я». Таким образом, выражения «правополушарный индивид» и «левополушарный» в известной степени отражают его наклонности, но в буквальном смысле слова не соответствуют истине.

С философской точки зрения выбор между доминантностью и рецессивностью Соседей постулируется аксиоматически. С точки зрения же биолога можно говорить либо о генуинной детерминации, либо о некоем ситуативном выборе, связанном, допустим, с присутствием в нейруле клетки с чрезвычайно конденсированным гетерохроматином (ну или – как вариант – с обездвиженными и недееспособными центромерами^[3] ). Но, впрочем, это лишь чисто иллюзорный дуализм, ибо на самом деле тип полушарности задаётся, конечно же, ещё от зачатия, то есть налицо тут – бесспорная наследственная предопределённость.

Тем не менее, локально-мозаичная утеря или повреждение У-хромосомы в клетках доминирующего таламуса вполне как раз могут привести к неправильной дифференцировке у мужчин с развитием весьма серьёзных полоролевых девиаций. А вот уже аналогичная женская гомосексуальность (неминуемо связанная с наглым, зачастую даже делинквентным характером) в немалой степени обусловлена именно тем, что от одного из родителей дочери были переданы гены, вызывающие такие психопатические качества. Интересен тот факт, что лишь в 1% мужских клеток обнаруживается женский половой хроматин; тогда как у женщин, соответственно, мужской – аж в 5 раз чаще (что явно диссонирует со статистикой гомосексуальных отклонений среди представителей различных полов). Отсюда невольно напрашивается вывод о потенциальной принадлежности к подобному лесбийскому контингенту и всех не поддающихся коррекции женщин-фригидок. Но, с другой стороны, если взглянуть на проблему глазами генетика, это может, пожалуй, свидетельствовать также и о происхождении «игрэковой» хромосомы из «иксовой».

Ну и, наконец, уделим теперь немного внимания возрастному становлению «я» в пределах одного онтогенетического цикла. Ранее в своих работах мы неоднократно уже подчёркивали, что на полевом уровне может ощущать себя (а также, разумеется, и помнить) абсолютно любая естественная природная система. Но если данный конкретный человек вырос из микроскопически маленькой клетки, то это ни в коей мере не означает, что и сами «я» тоже у них должны совпадать. Правда, строго говоря, такую альтернативную версию нельзя, конечно, исключить на все 100%, но в общем случае это чересчур уж попахивает мистикой. То есть истинно человеческое «я» начинается с появления первых сенсорно-висцеральных нервных клеток, – и это как раз таки совершенно уже однозначно! Другое дело, что нам трудно доподлинно судить, как именно приходит к индивиду само по себе это субъективное чувство: исподволь, незаметно или же путём мгновенного взрывообразного замыкания возникшего перед этим вихревого ареала. Хотя, согласно основным законам диалектики гораздо более приемлемым выглядит здесь, конечно же, первый вариант.

Итак, в каждом человеке одновременно может функционировать несколько (как минимум – два) потенциальных «Я», но ощущается обычно лишь одно, постулируемое аксиоматически. Причём ведущую роль тут, видимо, может играть энергоподпитка со стороны близлежащих ретикулярных ядер. Вместе с тем это отнюдь не снимает вопроса, каким же именно образом данный «я-субстрат» управляет средствами передвижения и коммуникации. Скорей всего, сигналы от рецессивного, не реализованного пока «Я» (которое, в общем-то, присутствует сугубо лишь на случай некоего исключительного форс-мажора, т.е. для сохранения особи в жестких условиях выживания любой ценой) просто-напросто блокируются, обеспечивая тем самым единоначалие и порядок в организме.

 

V

Каждому из нас, наверняка, хотелось бы узнать, что ждёт его за роковой чертой. Ведь только чаянья о потустороннем мире порою и обнадёживают человека в этой жизни, которая – признаем здесь прямо – начисто лишена всякого личностного смысла. Многие учёные не принимают всерьёз подобных рассуждений, но вместе с тем, скептически посмеиваясь над церковными сказками об аде и рае, они в то же время, по большому счёту, и рубят ветку, на которой сидят; так как остаётся совершенно непонятным, каков же тогда толк во всей их суетливо-обывательской деятельности. С этой точки зрения особую пользу могут тут принести небезызвестные исследования Я. Стивенсона и Р. Моуди, описавших целый ряд вполне реальных случаев «выхода из тела».

Но для нас в данной статье важнее всего было бы, пожалуй, должным образом увязать статистические результаты этих экспериментов с возможной непрерывностью сознания. То есть, говоря конкретней, незначительный процент экстракорпорального опыта, полученный в наблюдениях вышеуказанных американских авторов, можно, в принципе, объяснить с двух альтернативных позиций.

1. Эзотерическая. Путешествовать вне тела способны только лишь некие гибридизированные потомки земных и космических существ, причём чем больше в них космического, тем ярче сами полёты, а значит, – и насыщенней уготованная им в скором будущем загробная жизнь (для основной же массы людей таковая вообще «не светит»). Ну и, соответственно, непрерывность «я» в этом и в потустороннем мире здесь, по-видимому, тоже сохранена.

2. Естественнонаучная. Оказывается, в действительности, как подтверждается имеющейся наблюдательной практикой, очень многое может тут зависеть от наличия и функциональной зрелости подселяющегося иногда к человеку чужеродного эманационного духа. Ибо, поскольку «я» такого экзосимбионта де-факто не совпадает с «я» носителя, это прямым образом отражается и на самих реалиях посмертного существования, – когда «я» человеческое бесследно рассеивается, а «я» пришлое хоть и остаётся, но начинает выполнять на новом месте, судя по всему, сугубо утилитарные функции. Что же касается конкретно «выхода из тела», то в данном случае кратковременная память экзосимбионта, наслаиваясь на аналогичную память человека, попросту доминирует в ряду всех других впечатлений, т.е. грубо говоря, подминает их под себя. Другими словами, налицо не сиюминутное восприятие путешествий своей же собственной души (в чём пытаются всячески нас убедить эти пресловутые янки), а банальное припоминание навязанной извне информации задним числом. Хотя, на самом деле, какой-то строгий целевой эксперимент по разграничению реминистентных впечатлений от настоящих поставить будет, по всей вероятности, весьма проблематично.

Что ж, как видим, в обоих рассмотренных вариантах без дополнительного объяснения механизмов работы памяти тут не обойтись. Но первый случай требует признания, наряду с кратковременной и долговременной, ещё и некоего специфического вида памяти, который, по идее, и ретранслирует важнейшие сведения о человечестве в околоземную ноосферу. Но, правда, он присущ разве что каким-то считанным счастливчикам (т.е. если верить Моуди, 8-10% от всего населения). В альтернативном же варианте, связанном с непосредственным участием экзосимбионта, вполне достаточно будет использовать лишь привычные для науки термины. Хотя их при этом придётся всё ж таки чуть-чуть более детально расшифровать. Так, говоря о долговременной памяти, исчезающей после смерти человека, обязательно тут же уточним, что она кодируется не только на астроцитах, но и на кортикальных белках. Которые, кстати, в своих «штатных» нейронах тоже выполняют сходную роль, а именно – принимают участие в компьютерном обеспечении внутриклеточных нужд. В отличие от долговременной, мгновенная память, будучи напрямую связана с ощущениями, впитывает в себя абсолютно всю поступающую в мозг сенсорную информацию, да и, помимо этого, сохраняется навеки – независимо от любых травм и болезней. Однако востребовать её в нашей повседневной жизни удаётся крайне редко, так как для этого надо выйти ни много ни мало на интегративное поле первичного «я». В общем, хоть сенсорика концептуально и не сводится к мнезису, но фактически ощущения вряд ли способны идти в отрыве от элементарной памяти.

 

VI

Давно замечено, что после кончины маются и не находят себе покоя лишь души молодых (чаще всего убиенных) людей. От избытка ли энергии это происходит или от их возрастной «укороченности» – трудно сказать. Одно ясно: продолжающим жить индивидам ничего приятного они, как правило, не приносят. В частности, именно отсюда берут начало и истоки полтергейста, и энергетического вампиризма, и феномена множественности «я». Следует отметить, что последний представляет для нас особую актуальность, так как подобного рода полиморфизм можно считать существенным контраргументом на пути признания таламуса в качестве средоточия целостно-организменного «я». Ведь если вдуматься, то в нашей концепции даже двойственность «я» крайне маловероятна; такое возможно разве что за счёт дуплетности таламусов, но в жизни встречается лишь в патологических случаях, например, при лунатизме. Другое дело, что в одном и том же таламусе вовсе не обязательно должны доминировать одни и те же ядра. Так, скажем, выдающиеся гипнотизёрские способности, судя по всему, могут быть обусловлены резкой активизацией в зрительном бугре ядер ретикулума. Кстати, тут стоило б, очевидно, напомнить, что ретикулум вообще традиционно считается своего рода подпитывающей станцией для всего мозга; но вместе с тем почему-то никто из физиологов пока что так и не удосужился выяснить, откуда же, собственно, берётся эта животворная энергия. Ведь хоть индивидуальные возможности человека и велики, но всё же они до определённой степени ограничены. Так что в качестве разумного обоснования здесь, на наш взгляд, вполне логично допустить, что энергетическая подпитка ретикулума происходит либо за счёт 7-и буддистских чакр (совместно с точками акупунктуры), либо через посредство сателлитных духов-эманаций. Да и, тем более, это во многом могло бы пролить свет на природу непрогнозируемого чудотворства, при котором на первый план во всех подобных ситуациях частенько как раз выступает некая особая прихоть «прикреплённого» духа. Хотя известны, впрочем, и совершенно иные случаи, когда те же опять-таки сателлиты играют и заведомо паразитическую роль, провоцируя при этом всяческие тёмные напасти и болезни.

 

VII

Сознание способно, по идее, предопределять картину + саму возможность загробной жизни, но вряд ли, однако же, несёт сколь-нибудь существенную информационную нагрузку при оперативной пересадке личности (а именно – в экспериментах по достижению реального посюстороннего бессмертия). Таким образом, для действенного восприятия непрерывности бытия достаточно на практике обеспечить лишь преемственность «экзистентной» (т.е. непосредственно связанной с эмоциями) памяти. Ибо ни долговременная, ни полевая память (базирующаяся на гипотетических микролептонах) заведомо тут не проходит. Потому как первая диффундирована чуть ли не по всему переднему мозгу, т.е. это нечто вроде пресловутого «шалтая-болтая» (из хорошо известного многим шуточного стихотворения Льюиса Кэрролла), с которым не в силах справиться даже «вся королевская рать»; а вторая используется лишь при передаче эволюционно значимых качеств по вертикали (а также, возможно, и для пополнения ноосферы).

Ещё хуже, увы, обстоит дело с так называемой рецефализацией, которая в связи с исключительными трудностями пришития головы к туловищу (не говоря уж о факторах иммунологической и гетерохронной несовместимости) представляется в ближайшее время бесперспективным и – более того – тупиковым вариантом.

В общих чертах методика трансплантации «Я» была разработана специалистами НАМН Украины и проведена в экспериментальных лабораториях двух столичных институтов: имени А. П. Ромоданова (на птицах и мышах) и имени Д. Ф. Чеботарёва (на кроликах и собаках). Причём главной, пожалуй, отличительной изюминкой данных исследований можно считать то, что клетки «экзистентной» (т.е. непосредственно связанной с эмоциями) памяти подсаживались не взрослой особи, а эмбриону. А поскольку на ранней стадии развития абсолютно у всех млекопитающих ещё отсутствуют защитно-тканевые барьеры, то такие чужеродные, казалось бы, клетки успешно приживались и становились впоследствии стопроцентно «своими», неся с собой к тому же и унаследованную информацию о жизни её бывшего владельца.

И хотя на первых порах отважными киевскими врачами-первопроходцами (завотделением – Нина Гридина, ведущий эмбриолог – Юрий Чайковский, нейрохирург-реабилитолог – Евгений Ярмолюк) применялась подсадка «Я-субстрата» в зародышевую эктодерму, но всё же намного лучше зарекомендовала себя трансплантация старого донорского таламуса в плод особей своей же генетической линии. По крайней мере, во втором случае, благодаря поразительной фетальной пластичности, наследственная память у реципиентов восстанавливалась в почти полном объёме. А вот как раз уже замена одного лишь центральноклеточного «Я» (пересаживаемого в яичный желток) хоть и не вызывала у подопытных птенцов видимого дисбаланса жизненно важных органов, однако из-за блокировки долговременной памяти у них, тем не менее, зачастую развивалась весьма пагубная для адаптации в стае амнезия.

Таким образом, именно пересадку эмо-памяти следует, очевидно, признать в качестве самого естественного и практически вполне реализуемого на сегодня пути к бессмертию. Тогда как, скажем, пересадка гиппокампа способна разве что обеспечить механизмы более быстрого обучения полезным житейским навыкам.

Что же касается родовой памяти, то при ранней пересадке целостного таламуса она будет, по идее, подчинена донорским запросам, а в случае замены одного лишь «Я-субстрата» – иметь противоречивый характер. Потому как родовая память, отвечающая, в том числе, и за древнейшие инстинкты, сопровождаемые эмоциональной сенситивностью (т.е., проще говоря, – мгновенным узнаванием, а порой и подспудным чувством «де жа вю»), передаётся, судя по всему, с помощью ментала. При этом менталы отдельных хромосом интегрируются в центральноклеточный ментал, на который, в свою очередь, «замыкается» и весь таламус.

 

Заключение

Итак, теперь, пожалуй, настало уже время подвести окончательные итоги.

1. Внутреннее ощущение принадлежности к «я», точно так же, как и многие другие атрибуты психики человека (да и любой природной системы вообще!), формируются на полевом уровне. К сожалению, правда, данное обстоятельство только ещё раз подтверждает неполную адекватность восприятия нами окружающего материального мира, но с этим, как говорится в подобных случаях, уж ничего не поделаешь.

2. Per default в головном мозге человека могут гнездиться только два настоящих (персонизированных) «я» – по числу таламусов. Что же касается «я» чужеродных духов-эманаций, обитающих экстракорпорально, то в исключительных случаях они могут-таки иногда овладевать психикой своего реципиента, однако, судя по всему, ненадолго.

3. Субъективно в каждом «я» можно выделить сенсорную, эмоциональную и мнестическую его ипостаси. При этом последняя способна, очевидно, обогащаться за счёт наличия особых древних каналов связи с околоземной ноосферой, хранящей основные сведения обо всех планетарных фактах и событиях. Но, разумеется, это происходит крайне редко и дано к тому же отнюдь не каждому.

4. Тщательный анализ сновидений, где, как правило, присутствует не только главный персонаж, но и зритель (т.е. мы зачастую можем наблюдать за собой как бы со стороны) доказывает, что самовосприятие хоть и не тождественно психической деятельности мозга в целом, но является, тем не менее, его важной составной компонентой. Из этого, в свою очередь, следует, что после естественной смерти «я» неминуемо должно погибнуть вместе со всем остальным телом, так как в процессе гниения его мнестическая структура распадется на мельчайшие монадные осколки.

5. Хотя для 90% населения понятия «загробная жизнь» и «свобода воли» совершенно не актуальны, однако частичная преемственность «я» при переходе в мир иной может всё же иметь место для чудотворцев, а также, впрочем, и для тех лиц, которые при своей жизни способны были испытывать состояния, сходные с «выходом из тела». Но, с другой стороны, вряд ли их при этом можно назвать некими особыми счастливчиками, что, в частности, сполна нашло соответствующее подтверждение в буддистской или даже античной традиции.

6. Феномен Шерешевского (сенсорный полиморфизм + абсолютная память + неспособность к забыванию отработанной информации) может, скорее всего, свидетельствовать о резко суженном «я-субстрате». Что же касается других уникальных особенностей мозга (например, спутанность афферентных волокон), то эта версия выглядит в данном случае гораздо менее убедительной.

7. Нейрохирургическая пересадка памяти, как показывают проведённые эксперименты, на сегодняшний день не только вполне осуществима, но и является, в принципе, единственным действенным путём к обретению столь желанного для многих бессмертия. А если к тому же учесть, что сам по себе плод воздействует на подсаженные извне нейроны ещё и в омолаживающем плане, то становится понятным, что подобная ретрансляция памяти из поколения в поколение, по сути, вообще не знает сколь-нибудь обозримых границ!..

 

Примечания:

[1] Правда, в ранних авторских работах эта само-ипостась называлась несколько иначе, а именно «я-субъект». Однако во избежание нежелательной понятийной интерференции с чисто философским термином «субъективная реальность» я решил всё же слегка изменить здесь первоначальную маркировку.

[2] Иначе говоря, тут надо обнаружить или особый энцефалографический «фокус», или возможное расхождение гаплоидных геномов делящейся зиготы именно по будущим таламусам, или же, допустим, выявить какую-то необычность в размерах мозговых клеток и специфике их контактов, т.е. скрупулезно «прощупать» почти каждый нейрон (что, очевидно, на словах-то проще простого, но вот уже на деле – едва ль…).

[3] Одной из характерных особенностей «я-субстрата» считается то вынужденное обстоятельство, что он заведомо не имеет права вступать в митоз.

 

 

---

№95 дата публикации: 01.09.2023

 

Оцените публикацию: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore