этико-философский журнал №79 / Осень 2019
Александр Балтин,
член Союза писателей Москвы
Перламутровое утро февраля
Тайными мерцаньями богато.
Нежно зачехлённая земля
Отдыхает.
Бело-синевато
Данные сугробы высоки.
Снежное зерно играет светом.
Ленты неба льются, как стихи,
И поверишь драгоценным лентам.
Символ счастья, символ детства:
Ёлка – дерево мечты,
На какое наглядеться
Не сумел за годы ты.
Замечательное древо,
И шары, и мишура.
Справа гриб, лисёнок слева,
Чудная огней игра.
И надежды, и надежды –
Не оправданные все.
Только ёлка, как и прежде
Широка в цветной красе.
Балы и счастье Ягеллонов!
Старинных замков колорит,
Как утверждение законов,
Каких теперь не утвердит
Никто… Разнообразна древность…
Литое мужество, мечи.
Была ли песен задушевность?
Шли в души от стихов лучи?
Ветвится древо Ягеллонов,
Листвой опавшие века,
Собою вечности не тронув,
Нам не расскажут, сколь верна
Была политика и вера
Великолепных королей.
Истории вернее вектор
Сиюминутности страстей.
(стихотворение в прозе)
Мяу, мяу…
Мурлычет кот твоей судьбы…
Московская ярмарка увлечений помещалась в здание старого, красного, запутанного внутри завода – и, выходя из лесопарка, видя нагромождение старого кирпича, радовался, превращаясь в ребёнка, собирающего монеты.
Ибо собирал их всю жизнь, и, последние годы, блуждая по лабиринтообразному внутреннему устройству ярмарки, думал, что может быть, если бы…
Впрочем, неважно…
Два магазинчики, с продавцами которых давно познакомился, иногда общался, помимо покупок, переехали; был сначала несколько расстроен, потом понял, что до нового места не так уж далеко добираться, можно и пешком…
Возвращался от одного из них, периодически доставая из кармана монету в холдере, разглядывая…
На остановке трамвая, прячась от сыплющего снега, приметил изрядно пожилого дядьку, худо одетого, в вязаной шапочке, старого формата очках, с сивыми вислыми усами…
Пьющий неудачник по виду.
Уже в трамвае, больше стоящем, чем едущем из-за пробки, вдруг услышал – Мяу? Тут рядом, там интересно: монетки, значки…
Взгляд отведя от стекла, увидел мужичка этого, сидящего возле тётки пожилой, рассказывающего ей про Мяу…
Что дёрнулось в сознанье?
Все мы как-то связаны? Но как? Понять едва ли, не осознать…
Но детское увлечение нумизматикой лучится иногда чем-то серебряным, далёким и близким, странным и нелепым…
Онтологические окна
Открыты Галичем всерьёз.
Житейской густоты волокна
Едва ли доведут до слёз.
Необходим анализ жёсткий
Реальности – какой была:
Была высокой, но и косной,
Абсурдом дьявольским цвела.
И были лагерные были,
Людская страшная руда,
Какую били и палили,
Как, вероятно, никогда.
И памятники страшным строем
Грозили бытию, потом
Кто стал изгоем? Кто героем?
Кто знает про духовный дом?
Нет оного – по песням судя,
Вновь песни Галича звучат
О власти: самом яром блуде,
Какой творит неясный ад.
Онтологический окна
Открыты: что же нам темно?
Спасибо в жизни есть волокна,
Златящиеся всё равно.
Лес видит зимний сон иль ты
Сон о серебряном на чёрном?
Пространны темы красоты
Под небом, солнцем золочёным.
Коль ветку дёрнешь, полетит
Снег, нежно-розово мерцая.
Своим сияньем колорит
Сегодняшний определяя.
Природная роскошна скань,
Как будто социума нету –
Где вечно торжествует дрянь,
Противореча слишком свету.
Рваные банки края –
Вскрытой консервной банки,
И рану представлю я
В душе от годов бытия,
Будто данность знал только с изнанки…
Океаны, вложенные в нас,
Древние и ветхие глубины.
Коль вести о психике рассказ
Должен быть необычайно длинный.
Дебри, где ассоциаций мхи,
Связи… с чем едва ли нам понятно.
Дантовского бытия стихи
И фантазий золотые пятна.
(стихотворение в прозе)
В икону глядя, истово молился, точно черпал ложками из неизвестной бездны, крестился, тянулся губами в зацелованному, захватанному стеклу, и вдруг…
Стал корчиться, руки мелко тряслись, оползал на пол, и принялся гулко, точно недрами голодного брюха кричать, то срываясь на тонюсенькие завывания, то рыча басом…
Красивый священник, в лице которого читалась властность, спешил к нему; присутствующие в храме собирались полукольцом…
Молодой священник стал у корчащегося на полу, возложил руку на растрёпанные власы, принялся шептать нечто, успокаивая, и – крики прекратились, корчи отпустили, шепоток пошёл по людскому стаду…
В квартире, обстановка которой свидетельствует об избыточном достатке, в кресле за журнальным столиком наливает янтарный дорогой коньяк в тонкую рюмку.
Дольки лимона золотятся на блюдечке, и горят рубиново бутерброды с икрой и сёмгой…
Скоро должен прийти.
Да, звонок в дверь, и священник – хозяин квартиры – выпив вторую рюмку – встаёт, минует коридор, открывает…
– Ну как, батюшка? – ухмыляется молельщик, якобы одержимый: вернее – избавленный от одержимости…
– Всё хорошо. Но - понимаешь? – говорит священник, протягивая конверт.
Тот жадно берёт, прячет во внутренний карман куртки.
– Конечно, что Вы. Если понадоблюсь для чего – телефончик знаете.
– Адью, – добавляет, кривляясь слегка.
Без улыбки священник закрывает дверь.
Актёр-неудачник, ради деньжат готовый сыграть, что угодно.
Священник возвращается к коньяку, включает классическую музыку: ни во вкусе, ни в уме ему не откажешь.
Он и сам не сможет теперь сказать верил ли когда-то во что-либо, кроме конкретных, материальных вещей, но коли уж вывернула стезя на церковную почву, надо же использовать полностью данные возможности.
Все, всюду пользуются…
Детсадовское фото. Пять иль шесть.
Упорно сжаты губы, будто весть
Какую знает маленький ребёнок.
И пожилой глядит в глаза, и тонок
Мир связи пожилого с малышом.
А рядом шкаф, изданьями набитый,
Коль пожилой поэтом стал, притом
Путь сильно неудачей перевитый.
И пожилой вдруг скажет вслух: не ждал,
Малыш, подобной жизни? И вздохнёт.
Закат в окне сияет ярко-ал,
И влит в него золотоносный мёд.
№78 дата публикации: 01.06.2019
Оцените публикацию: feedback
Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore
Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...
Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru
copyright © грани эпохи 2000 - 2020