№78 / Лето 2019
Грани Эпохи

 

 

Владимир Леонидович Мельников,

кандидат культурологии, учёный секретарь Государственного историко-архитектурного и природно-ландшафтного музея-заповедника «Изборск»

(Изборск – Санкт-Петербург)

Н. К. Рерих и настоятели Свято-Успенского
Псково-Печерского мужского монастыря

Для Н. К. Рериха пришло время, когда его надо реабилитировать как глубоко религиозного и верующего человека.

Иерей Николай
(в миру Николай Николаевич Мочалкин
1954—2013)[1].

I. Архимандрит Мефодий

Архимандрит Мефодий (в миру протоиерей Матфей Петрович Холмский; 1831—1906) – сын священника погоста Данькова Холмского уезда Псковской губернии – принял управление Свято-Успенским Псково-Печерским мужским монастырём 25 марта 1894 года[2]. Именно он благословил чету Рерихов на работы в Псково-Печерском монастыре в 1903 году.

Чтобы понять, кого он благословил и какие обстоятельства сопровождали это благословение, нужно совершить экскурс в историю русского искусства и художественного образования России начала XX века.

«Берегите старину!» – эти слова были выстраданы Николаем Константиновичем Рерихом (1874—1947) за тот длительный период, в который он занимался делом «охраны и изучения старины и искусства»[3]. Уже к началу XX века. он понял, что кроме государственных мер требуются ещё многие и многие усилия общественных организаций, благотворительных учреждений и отдельных граждан, чтобы изменить отношение в обществе к старине и искусству. Всегда проявлявший внимание к деятельности столь важного учреждения, каковым, по его мнению, являлась Императорская Археологическая комиссия (далее – ИАК), высоко ценивший «просвещённую работу в деле отечественной археологии»[4] её председателя графа А. А. Бобринского, он наблюдал, тем не менее, что никакие официальные установления и регламенты не изменяют общего плачевного состояния памятников культуры в России. По убеждению Н. К. Рериха, нужны именно личные усилия каждого гражданина на этом бескрайнем поприще национального самосознания, нужны общественные «интерес и сознание», любовь к старине.

«Единственною заповедью апостола Иоанна было: “Дети, любите друг друга”», – писал художник. – «Он не говорил, как и что из-за этого произойдёт, но знал, что это основной путь к лучшему. Если кто-нибудь скажет: “любите старину”, как любить, как сохранять, что с ней делать, всё это второстепенное, а первейшее полюбить её, отвести ей в себе хоть маленькое искреннее местечко»[5]. И далее: «Дайте памятнику живой вид, возвратите ему то общее, тот ансамбль, в котором он красовался в былое время, – хоть до некоторой степени возвратите! Не застраивайте памятников доходными домами; не заслоняйте их казармами и сараями; не допускайте в них современные нам предметы – и многие с несравненно большей охотой будут рваться к памятнику, нежели в музей. Дайте тогда молодёжи возможность смотреть памятники, и она, наверное, будет стремиться из тисков современности к древнему, так много видевшему деду. После этого совсем иными покажутся сокровища музеев и заговорят с посетителями совсем иным языком. Музейные вещи не будут страшною необходимостью, которую требуют знать, купно, со всеми ужасами сухих соображений и сведений во имя холодной древности, а наоборот, отдельные предметы будут частями живого целого, завлекательного и чудесного, близкого всей нашей жизни»[6].

Имея такую гражданскую позицию, Н. К. Рерих выбрал следующие сферы приложения своей любви к старине: художественная и фотографическая фиксация памятников; творческое воплощение лучших образцов прошлого в современном изобразительном искусстве и архитектуре; научное освоение наследия прошлого России; посильное сохранение памятников культуры; тематическое коллекционирование отдельных старинных образцов; воспитание подрастающего поколения на выдающихся примерах «старины глубокой».

Во всех этих сферах Н. К. Рерих уже успел себя проявить к началу XX века: писал картины в Старой Ладоге и окрестностях Великого Новгорода во время первого большого путешествия по Неве и Волхову (1899); попробовал силы в иконописи и создании серии картин «Начало Руси. Славяне» (1895–1902); занимался археологическими раскопками по открытым листам ИАК на территории древних новгородских пятин (с 1894); начал собирать нумизматическую коллекцию и коллекцию предметов каменного века (с 1901); регулярно докладывал о полученных результатах на заседаниях Отделения русской и славянской археологии Императорского Русского Археологического общества (далее – ИРАО) (с 1896); руководил в Императорском Петербургском Археологическом институте учебными раскопками и составлением «Археологической карты Санкт-Петербургской губернии» (1899–1903); преподавал в том же учреждении специальный курс «Художественная техника в применении к археологии» (1898–1900) и т. д.

«Пусть мне скажут, кто же другой столько писал, читал лекций и активно выступал в защиту памятников творчества. Уже со времён Академии художеств я исследовал памятники, требующие охранения», – вспоминал уже всемирно известный мастер в письме своим американским сотрудникам 6 декабря 1935 года[7].

После женитьбы 28 октября 1901 года по старому стилю на Елене Ивановне Шапошниковой (1979—1955) характер интересов Н. К. Рериха не изменился, но возросла интенсивность его творческой жизни и всех занятий. С первого дня замужества Елена Ивановна стала для него именно той «спутницей, другиней, вдохновительницей», о которой мечтал художник. Первенец Рерихов Юрий родился 16 августа 1902 года в усадьбе Кунёво близ Окуловки во время археологических раскопок и разведок. Не удивительно, что и в 1903 года в «большое паломничество» по 50 древним городам – от Казани до литовской границы – Рерихи тоже отправились вместе. Вместе проехали Ростов Великий, Ярославль, Кострому, Нижний Новгород, Владимир, Боголюбово, Суздаль, всё Подмосковье, чтобы, в конце концов, прибыть на Псковщину – родной для матерей Н. К. и Е. И. Рерихов край.

Это «паломничество по старине» не стёрлось из памяти мастера, новые события и переживания не заслонили, не затмили его: «Большое это было хождение по разным историческим местам. Всюду писались этюды, Елена Ивановна всюду снимала фотографии. Часть её снимков вошла и в “Историю искусства” Грабаря[8], и в другие труды, посвящённые памятникам старины»[9]. «В 1903‑м году мы с Еленой Ивановной объехали, можно сказать, всё сердце России, запечатлевая, я – кистью, а Елена Ивановна в пятистах фотографиях, Пантеон древнего Искусства»[10].

Об этих поездках, имевших, по собственному выражению Н. К. Рериха, «художественно-археологические цели»[11], об их замечательных итогах – и художественных, и научных, и общественных – за прошедшие сто лет было написано немало[12]. Все авторы, в основном, дают положительную оценку полученным в 1903 году результатам: рецензируют выставку этюдов русской старины, в целом «Архитектурную серию» Н. К. Рериха и отдельные произведения, вошедшие в неё; отзываются на различные издания путевых впечатлений Н. К. Рериха – «Старина»[13], «По старине»[14], «Старина на Руси»[15], «Памятники»[16], «Из прошлой и настоящей жизни русского искусства»[17] и дальнейшие «Записные листы художника», развивающие темы этих поездок[18]; отмечают работу Е. И. Рерих по фотофиксации памятников архитектуры и этнографии[19]. Спустя годы Н. К. Рерих неоднократно вспоминал об этом первом совместном «большом паломничестве» по древним городам[20]. Во всех этих отзывах и свидетельствах содержится самое главное, чего добивался известный художник, археолог, общественный деятель, в то время – секретарь (выражаясь современным языком: исполнительный директор) Императорского Общества поощрения художеств (далее – ИОПХ): в них налицо изменение отношения к прошлому в обществе, некий поворотный пункт и для Рерихов, и для России, за которым уже началась новая эпоха изучения, освоения, сохранения и распространения культурного наследия в нашей стране.

Теперь понятно, что во время приезда в Псково-Печерский монастырь в 1903 году Рерихи действовали не как частные лица. Но какие же учреждения стояли за этими «барсовыми прыжками успехов» (выражение А. Н. Бенуа)[21], кто лично оказывал содействие Н. К. Рериху? Развёрнутые ответы на эти вопросы мы уже дали в предыдущих наших публикациях[22]. Здесь только перечислим организации и установления, поддержавшие и направившие их:

– Художественное предприятие «Современное искусство» (Санкт-Петербург);

– Императорское Общество поощрения художеств (Санкт-Петербург);

– Община Святой Евгении Санкт-Петербургского Попечительного комитета о сёстрах Красного Креста;

– Императорский Санкт-Петербургский Археологический институт;

– Императорское Русское Археологическое общество (Санкт-Петербург);

– Императорская Археологическая комиссия (Санкт-Петербург);

– Императорское Санкт-Петербургское Общество архитекторов.

1903‑й год – год первых персональных выставок Н. К. Рериха. Он начинался его выставкой в художественном предприятии «Современное искусство» и закончился его выставкой в Малых залах ИОПХ. Обе выставки проходили в двух соседних зданиях, стоящих прямо друг против друга, первая – по адресу Большая Морская ул., д. 33, вторая – Большая Морская ул., д. 38.

Глубже, чем художник и художественный критик Александр Александрович Ростиславов (1860—1920), об устремлениях Н. К. Рериха тех лет, пожалуй, не написал никто: «У всех нас есть чувство старины, всем нам старина родственна и близка и в то же время представляется покрытой удивительно нежным флёром поэзии. Всем нам свойственно чувство любви и какого-то уважения ко всему старому, древнему, к самым ничтожным прозаическим предметам домашнего обихода наших предков, как бы опоэтизированным минувшими столетиями. В таком отношении к старине – что-то чрезвычайно благородное, какая-то поэзия, заложенная в душе человека и, словно чудом, превращающая всё, даже мрачное и уродливое, в своеобразную красоту. Уважение, любовь к старине – особенный и несомненный признак более развитых людей, более утончённых натур, более культурных народов. У исключительно редких художников существует удивительный дар – воскрешать старину, как бы заставлять звучать особенные струны нашего чувства и воображения. В их произведениях, как бы воочию, встаёт перед нами многое, скрытое и погребённое веками, но, конечно, не в реалистической правде, а в той поэтической, как оно рисуется нашему воображению, так сказать, обобщённой и, несомненно, в основе тоже истинной. Рерих принадлежит к числу таких художников»[23].

Выставку «Современное искусство» своим присутствием почтили император с императрицей и всё высшее общество, а за ними пресса, художественный и литературный мир. Видимо, именно на этой выставке внимание Николая II привлекла картина Н. К. Рериха «Заморские гости» (были выставлены два варианта). Один из вариантов император позднее приобрёл для своих покоев в Александровском дворце. Другие посетители тоже интересовались возможностью приобрести работы Н. К. Рериха и, очевидно, часть произведений была продана прямо с выставки[24].

Личные контакты с меценатами, художниками и кураторами принесли свои плоды. С Игорем Эммануиловичем Грабарём (1871—1960) сразу же установились тесные деловые, и даже дружеские отношения, которыми Н. К. Рерих дорожил до конца жизни. В 1902–1903 годах, бывало, И. Э. Грабарь засиживался у Рерихов до двух часов ночи[25] – возникал целый поток общих помыслов и планов. В 1909–1916 годах части из них удалось осуществиться. И. Э. Грабарь пригласил Н. К. Рериха в редакционный совет серийного издания «История русского искусства», выходившего в те годы в Москве в издательстве И. Н. Кнебеля[26]. Именно на его страницах публиковались фотографии, сделанные Рерихами, в том числе во время поездок 1903 года. Были среди них и виды Псково-Печерского монастыря. Во время своих отъездов из Петербурга И. Э. Грабарь доверял дела, связанные с вновь образованным «Союзом русских художников», Н. К. Рериху и О. Э. Бразу[27]. «Грабарь сам пробил свой путь – без богатых и сановных родственников. Елена Ивановна и я одинаково ласково относились к Игорю и радовались его достижениям»[28], – эти слова Николая Константиновича, написанные в 1936 году, как говорится, «дорогого стоят».

Зимой – весной 1903 года, в канун поездок Рерихов по России, происходили существенные перемены в редакции журнала ИОПХ «Художественные сокровища России», возглавляемой художником и искусствоведом Александром Николаевичем Бенуа (1870—1960). «Издание Твоё – единственное светлое пятно Общества», – искренне писал Н. К. Рерих главному редактору «Сокровищ» 11 января 1903 года[29]. Думается, эти слова были написаны, чтобы поддержать А. Н. Бенуа накануне непростого момента в жизни, когда тот принял решение покинуть редакцию[30]. После него ею заведовал выдающийся русский археолог и историк искусства, профессор Императорского Петербургского университета Адриан Викторович Прахов (1846—1916). С его приходом в редакционный совет были избраны Н. К. Рерих, М. П. Боткин и П. П. Гнедич[31]. Именно на страницах «Художественных сокровищ России» Н. К. Рерих собирался представить основные результаты своих поездок. В конце лета 1903 года в архив этого издания поступило более 400 снимков памятников архитектуры, сделанных Е. И. Рерих, включая и снимки Псково-Печерского монастыря и живущих в его окрестностях представительниц народа сето в национальных костюмах.

Не успели ещё утихнуть «художественные разговоры» о выставке в «Современном искусстве», а Н. К. Рерих уже активно включился в организацию нового выставочного проекта, составленного из этюдов русской старины. Для этого ему было необходимо совершить беспрецедентное путешествие по 50 древним городам и памятным местам за короткий срок, не превышавший трёх летних месяцев, причём весь этот срок он должен был без устали работать, формируя экспозицию, по уровню не уступающую той, что была на первой выставке.

Как организовать такую насыщенную поездку, что называется, «без отрыва от основного места работы»? Единственный способ – добиться постановления, согласно которому эта инициатива входила бы в круг его непосредственных обязанностей. И Н. К. Рерих предложил своему руководству ввести изменения в текущий регламент ИОПХ. Так возникла следующая формулировка, озвученная в прессе: «По почину Императорской Академии художеств, совет которой решил командировать своих членов с научно-художественными целями по различным местностям Российской империи, Императорским Обществом поощрения художеств также постановлено время от времени устраивать подобные командировки. Нам передают, что для первого раза таким образом будет командирован секретарь Общества [поощрения] художеств Н. К. Рерих, небезызвестный и своими археологическими раскопками в пределах Петербургской, Псковской, Новгородской и Тверской губерний»[32].

Восемнадцатого марта 1903 года, по представлению Н. К. Рериха, Комитет ИОПХ рассмотрел и одобрил план его летней командировки «для письма этюдов с памятников древности средней России»[33] в указанные им пункты. На вопрос корреспондента «Биржевых ведомостей», что побудило его выбрать именно эти города, Николай Константинович ответил: «Видите ли, интересно сравнить города Суздальской области с городами ганзейскими, как, например, Рига, а также с городами типично польскими – Вильна, Троки и Ковна». – «Однако все те города, что вы думаете посетить, – продолжал спрашивать корреспондент, – уже подробно разобраны археологами и исследователями Бар[щ]евским, Виллие, Прохоровым и другими?». – «Да, но в смысле общего сравнительного положения местностей, положения исторических построек в пейзаже, т. е. именно с той стороны, с какой данные города так изменились в последние годы, моя поездка может принести много новых и интересных результатов. Я думаю пробыть в путешествии месяца два с половиною и за это время вполне успею в каждом из данных городов поработать вдосталь». В том же интервью была названа и цель поездки Н. К. Рериха: «проследить с художественной и археологической точек зрения общий исторический характер данной местности»[34].

В мае 1903 году во Владимирскую, Казанскую, Ярославскую, Костромскую, Нижегородскую, Московскую, Смоленскую, Псковскую, Виленскую и некоторые другие губернии были отосланы отношения на имя губернаторов с просьбой «не отказать в просвещённом содействии к выполнению Секретарём Общества Н. К. Рерихом возложенных на него работ»[35].

«Духовно я уже давно вне Питера, а за телом выеду около 10 Июня. Наметил целый ряд пунктов, надеюсь написать много этюдов», – радостно сообщал Н. К. Рерих А. Н. Бенуа 3 июня 1903 года[36]. Уже 5 июня 1903 года в «Городской хронике» Ярославля появилось сообщение: «Императорским Обществом поощрения художеств командируется художник Н. К. Рерих, который должен совершить поездку по России и дать целую коллекцию эскизов и этюдов остатков русской старины. Господин Рерих, между прочим, предполагает побывать у нас в Ярославле, как городе, имеющем много археологических древностей, а также посетить Юрьев, Ростов, Углич, Смоленск, Владимир, Печор[ы], Ригу, Изборск, Псков и много других городов. Императорским [Русским] Археологическим обществом, которое желает собрать возможно полную коллекцию старинных городищ, господину Рериху предложено попутно зарисовать памятники археологической древности»[37].

Аналогичные сообщения опубликовали газеты Владимира, Вильнюса, Смоленска и других городов[38]. Весть о поездке молодого, но уже известного художника и общественного деятеля неслась впереди него! Чтобы ничто не отвлекало от нового захватывающего задания, Николай Константинович поместил в прессе извещение: «В течение летнего времени по всем делам Общества поощрения художеств следует обращаться не к секретарю [т. е. к нему. – В. М.], а к письмоводителю, художнику [А.Ф.] Белому»[39].

Если следовать сообщениям в прессе и эпистолярным выкладкам, паломничество Рерихов «по старине» в 1903 году развивалось следующим образом[40]. Двадцать третьего июня они – во Владимире, где Н. К. Рериху выдана «Земская подорожная», предъявителю которой «на пространстве всей Владимирской губернии в течение одного месяца, т. е. с 23 Июня 1903 года по 23 Июля 1903 года предписывается давать на земских пунктах 3 лошади с 1 повозкою и с 1 проводником со взиманием с него узаконенных прогонов»[41]. Не позднее 29 июня Рерихи уже были в Ростове Великом[42], 8–11 июля – в Москве, 12–19 июля – в Смоленске и окрестностях. Потом направились дальше на Запад, сначала в Вильну и Ковно[43]. Дальше в Ригу, Зегевольд, Трейден, Кремон, Венден, Вольмар, Печоры, Изборск[44]. Перед возвращением в Петербург посетили Псков[45]. Этой последовательности в целом не противоречит и фотоальбом Рерихов, обнаруженный в 2006 году Ю. Ю. Будниковой в Российском государственном архиве литературы и искусства (далее – РГАЛИ)[46]. Порядок фотографий в нём следующий: Ярославль – Романов-Борисоглебск – Кострома – Макарьево – Казань – Нижний Новгород – Ростов Великий – Юрьев-Польской – Владимир – Суздаль – Смоленск – Гродно – Ковно – Кейданы – Вильна – Митава – Рига – Венден – Печоры – Псков – Изборск – Сенно.

Аналогичный маршрут напрашивается и после изучения списков живописных и литературных работ Н. К. Рериха, составленных в 1915–1916 годах искусствоведами и художниками Александром Павловичем Ивановым, Владимиром Николаевичем Левитским и Сергеем Ростиславовичем Эрнстом[47]. Они приводят произведения в определённом порядке, не по алфавиту названий: Ярославль – Кострома – Казань – Нижний Новгород – Владимир – Боголюбово – Суздаль – Юрьев-Польской – Кидекша – Ростов Великий – Ишня – Москва – Смоленск – Вильна – Троки – Гродно – Ковно – Юрбург – Митава – Рига – Венден – Изборск – Сенно – Печоры – Псков.

Таким образом, посещение Псково-Печерского монастыря, где их приветливо встретил наместник архимандрит Мефодий, Рерихи совершили в самом конце своей поездки. Во время этого посещения они имели действительное членство в ИОПХ[48], а Н. К. Рерих имел также статус официального должностного лица.

Этнограф и музеевед М. Э. Пихо в своей статье «Николай Рерих и Печорский край» (2017) затронула вопрос о том, как проходила работа Рерихов в Печорах в 1903 году, а также предположила адреса домов в Печорах, где они останавливались и столовались[49]. «Особенно Н. К. Рериха поразил Псково-Печерский монастырь. Вероятно, он проводил там много времени и посвятил ему несколько работ. Николай Константинович даже оставил воспоминания о Печерском монастыре»[50].

С подачи младшего сына Н. К. и Е. И. Рерихов Святослава Николаевича Рериха (1904—1993), который знал о Печорах «из разговоров и рассказов отца», М. Э. Пихо обратилась к наместнику Псково-Печерского монастыря архимандриту Алипию с вопросом, мог ли Н. К. Рерих останавливаться в гостинице монастыря? «Архимандрит Алипий сказал, что, по записям, в монастырской гостинице Рерих не останавливался»[51]. Однако, и приводимые в статье городские адреса Рерихов требуют дополнительной проверки. Например, «двухэтажный дом с башенкой в Печорах на Псковской улице, 31»[52], принадлежавший семье Александра Дормидонтовича Стрембицкого (1845—1908), где, по данным М. Э. Пихо, в 1903 году останавливались Рерихи, в современных кадастровых выписках датируется 1905 годом[53], а по некоторым данным он был вообще построен в 1912 году[54].

Интересно, что летом 1903 года пути Рерихов и императора Николая II на Псковщине едва не пересеклись. В «штатном режиме» Н. К. Рерих как секретарь ИОПХ один раз в год встречался с императором, имея аудиенцию, во время которой представлял годовой отчёт. В письме к младшему брату, будущему архитектору Борису Константиновичу Рериху (1885—1945), Николай Константинович писал: «Сегодня выезжаем из Риги. Побываем в Зегевольде, Трейдене, Кремоне, Вендене, Вольмаре, Печорах, Изборске. Мама, верно, получила моё письмо из Ковно. Вот будет беда, если Государь застанет нас в Пскове. Ведь там ни жилья, ни еды не найдёшь»[55]. Видимо, именно поэтому Рерихи решили останавливаться не в монастырской гостинице, а сняли жильё в городе у своих знакомых. Приготовления к визиту императорской семьи зафиксировала на своих снимках Е. И. Рерих. Один из них запечатлел Никольские ворота Изборской крепости с праздничной декорацией и плакатом «Боже, Царя храни! Николай II».

Обобщив известные по музейным и архивным собраниям сведения, приведём здесь перечень выявленных на сегодняшний день произведений, созданных Рерихами во время их пребывания в Печорах в 1903 году.

Этюды Н. К. Рериха:

1. Печоры. Полуверка. 1903. Холст на картоне, масло. 39,0 × 30,0 см. Собрание Государственного музея искусства народов Востока (Москва) (далее – ГМИНВ).

2. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Большая звонница. 1903. Фанера, масло. 82,3 × 31,5 см. Собрание ГМИНВ.

3. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Внутренний вход со старой звонницей. 1903. Масло. Местонахождение неизвестно.

4. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Ворота. Внутренний вид. 1903. Картон, масло. 31,3 × 41,3. Собрание Л. А. Федуна (Москва).

5. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Внутренний двор. 1903. Фанера, масло. 30,8 × 40,3. Частное собрание (Москва).

6. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Монастырские стены и башни. 1903. Фанера, масло. 30,0 × 39,0 см. Собрание ГМИНВ.

7. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Монастырские стены и башни. 1903. Фанера, масло. 30,0 × 40,0 см. Собрание ГМИНВ.

8. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Ризница. Фанера, масло. 1903. Фанера, масло. 40,0 × 31,0. Собрание ГМИНВ.

Фотографии Е. И. Рерих:

1. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Башня верхних решёток. Отпечаток, наклеенный в альбоме на картон. Собрание РГАЛИ.

2. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Надвратная церковь Николы Ратного и Малая звонница обители. Оригинал в Научном отделе хранения уникальных фотографий Государственного музея архитектуры им. А. В. Щусева (Москва)[56].

3. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Ворота. Внутренний вид. Негатив в Фотоотделе Научного архива Института истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург) (далее – ФО НА ИИМК РАН).

4. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Внутренний двор с видом части церквей. Негатив в ФО НА ИИМК РАН.

5. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Внутренний двор с частью фасада дома настоятеля. Отпечаток, наклеенный в альбоме на картон. Собрание РГАЛИ.

6. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Ризница, Большая звонница и палатка со входом в сад. Отпечаток, наклеенный в альбоме на картон. Собрание РГАЛИ.

7. Печоры. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Ризница. Отпечаток, наклеенный в альбоме на картон. Собрание РГАЛИ.

8. Полуверки из Печор. Отпечаток, наклеенный в альбоме на картон. Собрание РГАЛИ.

9. Полуверки из Печор. Негатив в ФО НА ИИМК РАН.

 

Результаты первой официальной командировки «по старине» Н. К. Рерих обрабатывал всю осень и начало зимы. Готовясь к отчёту, он делился своими впечатлениями с журналистами и товарищами[57]. Двадцать седьмого декабря 1903 года на заседании Комитета ИОПХ был заслушан доклад о результатах поездки и осмотрены этюды, написанные во время командировки. Как указывал сам Н. К. Рерих в «Отчёте о деятельности» ИОПХ в 1903 году, Комитету ИОПХ он представил серию из 71 этюда, на которых были изображены памятники древности Ярославля, Нижнего Новгорода, Ростова Великого, Суздаля, Юрьева-Польского, Владимира, Смоленска, Гродно, Ковно, Вильны, Риги, Вендена, Изборска и Пскова. «В виду значения изображённых памятников Комитет постановил выставить этюды Н. К. Рериха на постоянной выставке Общества в течение января 1904 года для публичного обозрения»[58], что и было сделано – «для ознакомления публики с художественными памятниками старины»[59].

Выставка Н. К. Рериха не имела ни названия[60], ни каталога; не сохранилось и фотографий той экспозиции. Тем не менее, специалисты (художники, искусствоведы, критики) сразу усмотрели цельную и органичную передачу художником образов старины и ещё много лет спустя вспоминали эту экспозицию, отмечая, что многие архитектурные этюды Рериха это не «копии с натуры», чем принято считать этюды вообще, а, скорее, законченные картины – по «сильно и ярко отразившемуся в них живому, свежему впечатлению художника»[61]. «Живопись Рериха очень красива и правдива, несмотря, может быть, на некоторую резкость. Самая техника, широкая, обобщённая, сильная и смелая, так идёт к изображаемому. Видна действительно работа человека, захваченного всецело обаянием прошлого, старающегося под влиянием первого свежего впечатления передать именно суть этого обаяния, а не фотографическую, детальную подробность, и прекрасно чувствующего и понимающего эту суть»[62].

Уже 30 декабря 1903 года президент Императорской Академии художеств (далее – ИАХ), великий князь Владимир Александрович (1847—1909) осмотрел в Малых залах ИОПХ «выставку этюдов Н. К. Рериха из поездки по средней России», открыв, таким образом, её для всеобщего обозрения[63]. Ежедневно с 10.00 до 17.00 вход на выставку был свободный[64].

Четвёртого января 1904 года, в третьем часу дня, великий князь Владимир Александрович ещё раз пожаловал на выставку Н. К. Рериха, на этот раз со своей августейшей супругой великой княгиней Марией Павловной, великими князьями Кириллом Владимировичем, Борисом Владимировичем, Андреем Владимировичем (три его сына) и Алексеем Александровичем (его брат). «Августейшим посетителям давал объяснения Н. К. Рерих. Их высочества обратили внимание на памятники русской старины. После обзора выставки, выразив своё удовольствие по поводу виденного, их высочества отбыли с выставки»[65].

 

Публикация Н. К. Рериха в «Зодчем» о результатах поездки 1903 года с полным набором снимков Е. И. Рерих

 

Пятого января 1904 года выставку посетили президент Императорской Академии наук, председатель Императорского Русского Археологического общества, великий князь Константин Константинович (он же русский поэт К. Р.) (1858—1915) с августейшей супругой великой княгиней Елизаветой Маврикиевной (1865—1927) и августейшая председательница ИОПХ принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская (1845—1925). Их высочества «изволили выразить пожелание к дальнейшему продолжению начатой работы»[66].

Наконец, 24 января 1904 года выставка архитектурных этюдов в залах ИОПХ «удостоилась Высочайшего посещения» – её «подробно обозревали» Николай II (1868—1918) в сопровождении «Государынь Императриц» Марии Феодоровны (1847—1928) и Александры Феодоровны (1872—1918) и великой княгини Ольги Александровны (1882—1960)[67]. Об этом событии спустя годы написал искусствовед С. Р. Эрнст: «Зимою 1904 года все этюды были ненадолго собраны на отдельной выставке в И. О. П. Х. Государь Император, посетивши её, выразил желание видеть их в Русском Музее Императора Александра III, но как раз в день Высочайшего посещения была объявлена война Японии и делу, волею судьбы, не был дан дальнейший ход»[68].

Таким образом, несмотря на то, что общедоступная выставка этюдов Н. К. Рериха прошла в самое неблагоприятное время начала новой кровопролитной войны, внимание властей и общественности – зрителей и художественной критики – не обошло её стороной. «В январе месяце много публики привлекали этюды г. Рериха», – констатировала газета «Новое время»[69]. Ей вторил «Петербургский листок»: «Для “веселящихся” петербуржцев его выставка картин скучна, потому что музыки на ней нету, но для людей дела и науки выставка Рериха – час прекрасного отдыха»[70]. Примечательно, что заметка с этим высказыванием называлась «Моментальные снимки». Современник верно ухватил фотографичность многих этюдов художника, обусловленность многих из них фотографией.

Отклики продолжали появляться и спустя годы после закрытия выставки. В памяти многих современников она осталась первой отдельной выставкой художника[71].

Прошедшая выставка и тернистая стезя поборника «родной старины» ещё больше сблизила Н. К. Рериха с Императорским Санкт-Петербургским обществом архитекторов, где он нашёл единомышленников в дальнейшей деятельности по сохранению культурных ценностей. Зодчие заинтересовались взглядами художника-археолога на историю отечественной архитектуры, и они дважды приглашали его выступить на своих собраниях в 1904 году, при этом текст первого доклада Н. К. Рериха был издан в печатном органе общества журнале «Зодчий», а второй доклад вышел в близком архитекторам-художникам издании «Искусство» вместе с интереснейшими прениями. Журнал общества отмечал: «Сообщение г. Рериха, сделанное живым, образным языком, дало наглядную картину старинных русских памятников, прошедших, кроме того, перед глазами аудитории в виде туманных картин и в значительном количестве (до 70 экз.) рисунков, исполненных автором красками с натуры. Благодаря докладчика от лица собрания, председатель отметил редкий случай, когда в одном лице соединяется живописец, архитектор и археолог, что и обеспечивает возможно полное освещение вопроса, и выразил пожелание, дабы и впредь г. Рерих от времени до времени не оставлял делиться с Обществом своими познаниями»[72].

Публикация первого доклада Н. К. Рериха сопровождалась пятнадцатью архитектурными и этнографическими фотографиями, выполненными Е. И. Рерих[73], – теми самыми, что 16 марта 1904 года зодчие видели на экране с помощью «волшебного фонаря» (аналог современного диапроектора или фильмоскопа). Сохранилось уведомление председателя Императорского Санкт-Петербургского общества архитекторов, профессора Эрнеста Ивановича Жибера (1823—1909) об общем собрании 16 марта 1904 года, посланное Н. К. Рериху. В программе его выступление «По старой Руси» указано с ремаркой: «Сообщение будет иллюстрировано этюдами и снимками на экране с памятников древности Средней России»[74].

 

Отпечаток из РГАЛИ

Отпечаток из Государственного
научно-исследовательского музея
архитектуры имени А. В. Щусева (Москва)

Воспроизведение в «Зодчем» (1904)

Воспроизведение в «Истории русского
искусства» И. Э. Грабаря с ретушью
Б. К. Рериха. [1910]

Псково-Печерский монастырь. Надвратная церковь Николая Чудотворца.
Фотография Е. И. Рерих. 1903. Выявленные отпечатки и воспроизведения

 

Н. К. Рерих. Печоры. Внутренний вход со старой звонницей. 1903. Масло. Местонахождение неизвестно. Воспроизведено: L’Art Décoratif. – Paris, 1905. – Novembre. – №. 86. – P. 175.

 

Критик А. А. Боголюбов, увидевший тогда снимки Е. И. Рерих, положительно отозвался о ней как о фотографе: «Н. К. Рериху помогала его жена, работая фотографическим аппаратом»; «точка зрения выбрана чрезвычайно умело»[75]. Из изданных в «Зодчем» снимков три представляли печорские «редкости».

К сожалению, полный набор снимков Е. И. Рерих 1903 года до сих пор не обнаружен, и его всё ещё предстоит оценить по достоинству. Ракурсы известных ныне по публикации в журнале «Зодчий» фотографий и соответствующих им этюдов Николая Константиновича полностью совпадают, что свидетельствует о том, что «точку зрения» Рерихи выбирали вместе. В листе дневника «Сорок лет», посвящённом сорокалетнему юбилею их свадьбы, Н. К. Рерих записал: «И в Питере, и в Скандинавии, и в Англии, и в Америке, и по всей Азии мы трудились, учились, расширяли сознание. Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени – женское и мужское»[76]. «Архитектурная серия» явила нам первый пример такого сотворчества, и тем ценней он для понимания жизненного пути этих двух выдающихся личностей.

Загадкой остаётся пока один момент. В 1936 году Н. К. Рерих вспоминал, что часть снимков Е. И. Рерих «вошла и в “Историю искусства” Грабаря»[77]. Но среди авторов воспроизведённых фотографий в этом фундаментальном издании указывается Борис Константинович Рерих, а об Елене Ивановне ни слова. При этом места всех изданных И. Э. Грабарём рериховских фотографий (Псково-Печерский монастырь, Сенно и Псков) соответствуют маршруту Рерихов по древнерусским городам в 1903 году, более того, композиционно многие из них имеют совпадения с конкретными этюдами Н. К. Рериха и фотографиями Е. И. Рерих, снимавшей с тех же точек зрения[78]. Объяснения этой загадке пока не найдено[79]. В издании воспроизведено множество фотографий без указания авторства, не исключено, что среди них оказались «потерянные» снимки Е. И. Рерих. Сейчас очевидно, что указанное в «Истории искусства» авторство Б. К. Рериха в отдельных случаях является редакторской ошибкой, и некоторые снимки должны быть отнесены к Елене Ивановне.

Среди поступивших от Б. К. Рериха к А. В. Щусеву фотоматериалов выявлен один такой очевидный пример – снимок, ныне хранящийся в Государственном научно-исследовательском музее архитектуры имени А. В. Щусева[80]. Речь идёт о фотографии «Псково-Печерский монастырь. Надвратная церковь Николая Чудотворца» (ГНИМА ОФ-5223-8)[81]. В Государственном каталоге РФ он имеет № 9213213. Размеры: 11,6 × 8,8 см. Фотобумага, фотопечать чёрно-белая, тонировка.

Другой отпечаток этого снимка ныне хранится в РГАЛИ[82]. Впервые он был издан в «Зодчем» в 1904 году, в статье Н. К. Рериха. Затем, уже в изменённом виде, увидел свет в издании И. Э. Грабаря с указанием авторства Б. К. Рериха. Налицо очевидная ошибка. Б. К. Рерих мог лишь отретушировать отпечаток, хранящийся в его архиве. При публикации были убраны очевидные огрехи бытования памятника и расширены края снимка. Исчез деревянный ход крепостной стены слева и дорисована часть крыши храма. И всё равно настоящим автором фотографии должна считаться Е. И. Рерих.

Ещё стало понятно, что в ФО НА ИИМК РАН, единственном пока хранилище, где выявлены негативы рериховских снимков 1903 года, хранятся лишь отдельные рабочие отпечатки. Таковыми следует считать и 92 фотографии из альбома Рерихов, хранящегося в РГАЛИ. Где остальные негативы и качественные отпечатки большего размера, так называемые «авторские экземпляры», остаётся пока неизвестным. В архиве Н. К. Рериха в Отделе рукописей Государственной Третьяковской галереи выявлено лишь две таких фотографии[83]. Первая – это стенопись церкви Спаса Нерукотворного на Сенях в Ростове Великом[84], вторая – вид Ростовского кремля[85], изданные в альбоме выставки «Памятники старины. Этюды и фотографии Рерихов» (2018)[86]. Ещё один такой отпечаток в Государственном научно-исследовательском музее архитектуры имени А. В. Щусева – «Псково-Печерский монастырь. Надвратная церковь Николая Чудотворца» – мы рассмотрели выше. Есть большая вероятность, что со временем в этом музее будут обнаружены и другие снимки Е. И. Рерих. На то, что качественные «авторские экземпляры» существовали, указывает и простое сравнение открыточных изданий фотографий Рерихов с их аналогами из ИИМК РАН и РГАЛИ. Отпечатки на открытках Общины Святой Евгении представлены в максимально возможном на то время разрешении вследствие того, что восходят именно к «авторским экземплярам», кое-где ещё улучшенным ретушью Н. К. Рериха.

Несмотря на то, что на обороте некоторых снимков выявлены автографы Н. К. Рериха, считать его их автором нельзя, поскольку он сам и его современники упоминают лишь Е. И. Рерих в таком качестве. Без сомнения, художник участвовал в описании и распределении по художественным изданиям и архивам своего времени этих снимков, но съёмку осуществляла его жена.

Осенью 1903 года по возвращении из командировки по древнерусским городам Н. К. Рерих подготовил доклад председателю ИОПХ принцессе Евгении Максимилиановне Ольденбургской. Приведём здесь его фрагмент, относящийся к октябрю 1903 года.

«Хотя мне и удалось возвратиться из поездки ранее указанного Комитетом срока, но, к моему огорчению, я всё же не поспел до отъезда Вашего Императорского Высочества, чтобы иметь счастье представить на воззрение Ваше результаты моих работ, – что не теряю надежды сделать зимою по возвращении Вашего Императорского Высочества, до которого времени я не буду давать отчёта о моей командировке.

Несмотря на то, что район моих работ казался уже совершенно исследованным – материалов для работы оказалось очень много, конечно, благодаря тому, что главная работа делалась учёными и архитекторами, а художники, кроме В. В. Верещагина и М. Я. Виллие, ещё мало обращали внимания на чудеснейшие памятники Поволжья, а особенно Смоленска и Литвы.

Попутно мне удалось собрать много интересных фактов, касательно сохранения памятников древности. При этом нельзя не отметить, что даже там, где с сухо научной стороны всё кажется благополучным – то со стороны художественной, а главное, любви к делу остаётся желать ещё очень многого. А тем временем неумолимые кирпичи и плиты падают, с ними исчезают красивейшие и характерные детали, до сих пор мало отмеченные. Так, мне удалось сделать наброски живописи в замке Кейстута в Троках, которая неминуемо должна обвалиться.

Зарисованы красивые плитные кресты на стенах Изборска, со стороны нападений крестоносцев, для которых эти кресты должны были служить малоприятным напоминанием, – состояние их тоже плохое. Не буду до личного доклада утруждать внимание Вашего Императорского Высочества перечислением подробностей, о которых придётся повторить, когда буду иметь счастье представить доклад личный. В общем, удалось написать 70 этюдов и сделать более 400 снимков, которые прежде всего предоставлю в распоряжение журнала Общества[87].

Когда на месте видишь чудные памятники, где всё целесообразно и жизненно, – в противоположность пыльным предметам Музея, тогда особенно вспоминались мне слова А. И. Куинджи о необходимости возможно чаще и больше посылать учеников и молодых художников за границу и по России. Никакие лекции, никакие музеи не заронят таких блестящих искр, как обозрение памятников древности на месте. Много говорят об упадке исторической живописи, но как же она может расти, когда молодёжь мало чувствует памятники истории – эти устои всей народности и государственности»[88].

В 1903 году Н. К. и Е. И. Рерихи устремились к тому исконному, подлинному, вечному, что явила миру российская культура. Без этой «духовной жажды» не получился бы из «Архитектурной серии» Н. К. Рериха «Пантеон нашей былой Славы», не воссияли бы перед взыскательными глазами петербургской публики «Российские Елисейские Поля» в фотоснимках Е. И. Рерих[89].

Мы с благодарностью вспоминаем наместника Псково-Печерского монастыря архимандрита Мефодия, оказавшего полное содействие Рерихам во время их работы в Печорах в 1903 году.

 

 

II. Епископ Иоанн

Наместник Псково-Печерского
монастыря епископ Иоанн (Булин).
1930-е

Семнадцатого января 1931 года из своего имения в местечке Наггар в долине Кулу на севере Индии Н. К. Рерих писал своим американским сотрудникам:

«Родные мои,

Посылаю вам сообщение Псковско-Печерского монастыря. Конечно, по финансовому положению Америки дело трудное, но монастырь замечательный и, может быть, что-то и удастся сделать. Может быть, можно послать в “Зарю” или в “Чикагский журнал”. <…>

Здесь уже обойдено место будущей Часовни Преподобного [Сергия] и заготовляются ели и кедры для сруба. Да пошлёт Преподобный Благословение!»[90].

К своему письму Николай Константинович приложил два документа: исторический очерк о Псково-Печерском монастыре, составленный его настоятелем епископом Иоанном (эст. Piiskop Joann, в миру Николай Александрович Булин; 1893—1941)[91] и делопроизводителем архидиаконом Вениамином[92], и письмо от бывшего коллеги по Рисовальной школе ИОПХ, русско-эстонского художника Н. Ф. Роота[93], посланное ему в Индию в октябре 1930 года из Ревеля (современный Таллинн). На первой странице машинописной рукописи исторического очерка настоятель Псково-Печерского монастыря обратился к известному русскому художнику:

«10/ XI 1930 г.

Е. В. Б. Николаю Константиновичу Рериху с убедительнейшею просьбою о помощи древней обители.

Настоятель монастыря Епископ Иоанн.

Адресобители: Eesti, Petseri klooster».

 

Первая страница краткого исторического очерка «Псково-Печерский Успенский
монастырь», составленного в 1927 году епископом Иоанном и архидиаконом Вениамином
Вверху страницы – обращение настоятеля монастыря к Н. К. Рериху от 10 ноября 1930 года
Оригинал в архиве Музея Николая Рериха (Нью-Йорк)

 

В своём письме к Н. К. Рериху Н. Ф. Роот, в частности, писал:

Н. Ф. Роот. 1930-е

«В недавней беседе с Владыкой Печерского Монастыря Его Преосвященством Иоанном и архитектором Юрьевским и Печерским А. А. Подчекаевым[94] выяснилось крайне угрожающее положение Печерского Монастыря в смысле обветшания и отсутствия средств на технический неотложный ремонт, несмотря на благожелательное отношение Эстонского правительства к охране памятников старины. Я подал Владыке мысль обратиться с просьбой к Вам принять участие в деле поддержки и охраны последнего православного мужского Монастыря, пока ещё сохраняющего весь свой уклад и быт старого дореволюционного периода, с многотысячной паствой крестьянства Причудья и Принаровья, страшно обедневшего из-за потери отхожих промыслов и сбыта снитков в заграждённую и недоступную для них Россию. Печерский Монастырь подлинно является сейчас последним религиозным памятником родной старины, уцелевшим от Всероссийских потрясений, так как Валаам обречён Финляндским законом на закрытие со смертью последнего монаха дореволюционного пострижения.

Зная Вас с детства, как искренно-ревностного православного и ревнителя всяческой художественной старины, я и взял на себя смелость указать Владыке на Вас, как на самое авторитетное и влиятельное лицо среди православных русских в Новом Свете, благосклонный голос которого с призывом поддержать всячески Печерскую Обитель может иметь колоссальное значение. Много художников последние годы писали в Печерах этюды, но Монастырю от этого мало пользы. Небольшой храм во имя Св. Николая всё ещё ждёт росписи. Впрочем, в прилагаемом письме Его Преосвященства Вы найдёте более подробные сведения о нуждах монастыря. Я же пользуюсь достойным и приятным случаем, чтобы после перерыва с 1916 года войти с Вами в возможный контакт. <…>

Не найдёте ли Вы целесообразным заинтересовать Американское общество присылкой в Нью-Йорк Печерских натуралистических этюдов русских художников?»[95].

Конечно, Николай Константинович Рерих отозвался на эти призывы о помощи любимому им монастырю. В начале XX века он зафиксировал значительные повреждения крепостных стен и башен. Его этюды 1903 года, а также фотография Б. К. Рериха «Крепостные стены Псково-Печерского монастыря», изданная в «Истории искусства» И. Э. Грабаря, свидетельствовали о необходимости неотложных восстановительных работ.

Тайловская башня, запечатлённая Н. К. Рерихом в 1903 году, – угловая, круглая, приземистая, коренастая, выступающая за крепостную стену. Её окружают земляные бастионы петровского времени, из-за них она кажется как-бы вросшей в землю. Высота башни 17 метров. Верхняя часть её с широкими зубцами слегка выступает вперёд. Нижние бойницы щелевидны, а верхние перекрыты арочным сводом. Всего бойниц 37.

 

Н. К. Рерих. Печоры. Наружные стены
(Тайловская башня). Фанера, масло
31,0 × 41,4. Собрание ГМВ

Н. К. Рерих. Печоры. Стены
(Башня Верхних решёток и прясла стен)
Фанера, масло. 30,5 × 40,0. Собрание ГМВ

Печоры. Крепостные стены
Псково-Печерского монастыря
Башня верхних решёток. 1903[96]

Современное состояние
крепостных стен Свято-Успенского
Псково-Печерского монастыря. 2011

 

Ныне башню венчает восстановленный деревянный шатёр с металлическим прапором, но во время посещения Н. К. Рериха он уже был утрачен. В левую сторону от башни расположена северная сторона крепости. Вдоль северной стены вырыт ров, наполненный водой. Слева у дороги высажена аллея из кедров.

Недалеко от монастыря в трёх километрах от Печор по дороге на Выру находится село Тайлово, красивая дорога проходит через сосновый бор. Тайлово, давшее имя суровой башне Псково-Печерской крепости, – последнее русское селение по дороге на Выру. Далее в трёх-четырёх километрах за речкой Пимжей начинается Эстония.

Четырёхугольная башня Верхних решёток, также запечатлённая Н. К. Рерихом, – самая высокая и стройная башня крепости. Под башней протекает быстрый холодный ручей Каменец. Через башню Верхних решёток ручей втекает в монастырь, а через башню Нижних решёток – вытекает. Ныне восстановленный грандиозный шатёр, увенчанный вышкой – «караульной избой», подчёркивает её стройность. Шесть ярусов боёв с бойницами, направленными на все четыре стороны, обеспечивали неприступность этой части крепости. Такое расположение бойниц давало защитникам крепости отличный обзор, эффективный обстрел, надёжную защиту крепости на этом участке. Высота этой башни достигает 25 метров. В обе стороны от башни круто вздымаются по склонам оврага стены крепости. Они идут до башен, поставленных на противоположных сторонах оврага.

По легенде, Иван Грозный разрешил игумену Корнилию строить крепость такой, чтобы она уместилась на бычьей шкуре. Настоятель Корнилий велел нарезать из шкуры ленты, протянуть их вдоль линии будущей крепостной ограды и уже по ним строить каменные стены и башни. Так по линиям из бычьей шкуры монастырь превратился в неприступную крепость.

По прошествии стольких лет видно, какую титаническую работу проделали настоятели Псково-Печерского монастыря на протяжении всего XX века, чтобы духовная красота и мощь древней обители по-прежнему притягивали паломников и ищущих общения с живой стариной.

Обращение епископа Иоанна (Булина) к Н. К. Рериху было более чем оправданно. Во-первых, Н. К. Рерих в сознании современников уже несколько десятилетий воспринимался как борец за сохранение памятников культуры и, прежде всего, храмов и монастырей. Во всём мире в конце 1920-х – начале 1930-х годов набирало силу движение за подписание Пакта Рериха – международного договора об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников, увенчавшееся успехом 15 апреля 1935 года, когда такой документ был подписан в Вашингтоне, в Белом Доме, представителями 21 страны обеих Америк. Поэтому обращение настоятеля Псково-Печерского монастыря было, как говорится, по адресу, и свидетельствовало о широкой осведомлённости печерского монашества в вопросах культурного строительства. Во-вторых, монастырь после событий 1917–1919 годов был действительно в упадке, почти всё хозяйство было уничтожено большевиками, затем у монастыря уже эстонскими властями была отобрана земля, здания пришли в ветхость, крыши текли, стены обвалились. Трапезная долгое время использовалась в качестве казармы для роты эстонских войск. Верхний этаж настоятельского дома был отведён под помещение мирового судьи. Мировой судья жил там же. А нижний этаж дома занимала землеустроительная комиссия. Наместнику первоначально пришлось ютиться в небольшой комнате Лазаревского корпуса. Братии было немного: престарелые монахи, несколько диаконов, послушников – почти весь штат. В своём историческом очерке 1927 года епископ Иоанн и архимандрит Вениамин пишут: «Монахов в монастыре теперь – 35 человек. Они исполняют сами все работы по монастырскому хозяйству». И далее: «Все монахи, носящие священный сан, <…> следят за порядком и чистотою в церквах, отапливают их и при необходимости ремонтируют».

Нужно отметить, что вдохновлённый идеями братства и христианской любви, воодушевлённый получаемой из разных мест поддержкой наместник Иоанн – самый молодой за всю историю монастыря[97] – активно взялся за восстановление обители. Его стараниями всё постепенно начало принимать должный вид. Был произведён капитальный ремонт всех жилых корпусов после выселения мирских жильцов. Трапезная и настоятельский дом были отремонтированы. В 1924 году произведён капитальный ремонт Сретенского храма, а в 1927 году – большой капитальный ремонт Успенского собора. Затем был восстановлен древний звон времён царя Бориса Годунова на Малой звоннице у Никольского храма, нарушенный в 1918 году, и капитально отремонтирован Михайловский собор. А самое главное – была приведена в порядок внутренняя монастырская жизнь.

Как отмечают современные авторы, «деньги на производимые работы поступали как от неизвестных жертвователей, так и от Министерства народного образования Эстонии»[98]. Среди этих «неизвестных жертвователей» были и Н. К. Рерих, и его сотрудники.

Ещё в 1903 году Николай Константинович обращался к своим современникам:

«Если и Псков мало знаем, то как же немногие из нас бывали в чудеснейшем месте подле Пскова – Печорах? Прямо удивительно, что этот уголок известен так мало. По уютности, по вековому покою, по интересным строениям мало что сравнится во всей Средней Руси. Стены, оббитые литовцами, сбегают в глубокие овраги и бодро шагают по кручам. Церкви XVII века, деревянные переходы на стене, звонницы, всё это тесно сжатое даёт необыкновенно цельное впечатление.

Можно долго прожить на этом месте, и всё будет хотеться ещё раз пройти по двору, уставленному странными пузатыми зданиями красного и белого цвета, ещё раз захочется пройти закоулком между ризницей и старой звонницей. Вереницей пройдут богомольцы; из которой-нибудь церкви будет слышаться пение, и со всех сторон будет чувствоваться вековая старина» («По старине», 1903).

Возможно, под влиянием просьбы о помощи монастырю, Н. К. Рерих вновь и вновь мысленно переносился к любимой им всю жизнь обители. В 1930 году он написал очерк «Держава Света», в котором привёл фрагмент старого рассказа о монастыре, услышанного им в Печорах:

«Наш монастырь особенный. Отойдите в тёмную ночь подальше от монастыря да оглянитесь вокруг. Кругом – мрак беспросветный, зги не видать, а над монастырём светло. Сам сколько раз видел.

– Может быть, это от огней монастырских?

– Вот и другие, кто не знает, так говорят. Какие в монастыре огни? Два фонаря керосиновых, да две лампады перед иконами. Вот и всё освещение. В городе у нас электричество горит, да и то в темноте не узнаешь, в какой он стороне находится. Нет, это свет особенный»[99].

Таким же сиянием духа отмечена вся печорская старина, запечатлённая Н. К. Рерихом, как и вся его жизнь и жизнь его удивительной семьи.

III. Архимандрит Алипий

Как известно, в послевоенном Псково-Печерском монастыре не только помнили о приездах сюда в начале XX века художника Н. К. Рериха, но и бережно хранили его работы. Некоторая информация о произведениях Н. К. Рериха в коллекции наместника монастыря, архимандрита Алипия (в миру Ивана Михайловича Воронова; 1914—1975)[100], уже появлялась в трудах конференции «Рериховское наследие» (2004) и в период подготовки межмузейного проекта «Рериховский век» (2010). В настоящее время предметы из коллекции архимандрита Алипия находятся в собраниях трёх музеев: в Печорском краеведческом музее (ныне отделе Государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника «Изборск»), в Государственном Русском музее и в Псковском государственном объединённом историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике. Такое разделение коллекции отчасти вызвано неоднозначными оценками специалистов того времени о её качестве. В Русском музее авторство ряда работ было поставлено под сомнение или отвергнуто. Это коснулось и рериховской части коллекции. В итоге Русский музей вернул обратно архимандриту Алипию 16 произведений, а 20 работ передал в Псковский музей-заповедник. Наместнику Псково-Печерского монастыря было возвращено два живописных произведения, приписываемых кисти Н. К. Рериха: «Пейзаж с озером» и «Храм», а в Псков была передана графическая работа Н. К. Рериха «Архангел». Последнее произведение с размерами 43 × 33 см датировано 1916 годом[101].

Андрей Пономарёв, описывая в 2001 году собрание архимандрита Алипия, упомянул недатированные работы, приписываемые кисти Н. К. Рериха, часть которых, вероятно, связаны с живой стариной Печорского края: «Изборск. Городище. Эскиз декорации к “Князю Игорю”» (бумага, гуашь; 34 × 49 см), «Углич. Композиция к декорации» (бумага, акварель; 23,5 × 39,0 см), «Пейзаж с домом» (фанера, масло; 19,5 × 24,5 см), «Озеро. Скалы» (картон, пастель; 30,5 × 20,5 см), «Пейзаж в горах» (холст, масло; 75,5 × 67,0 см), «Эскиз для мозаики Иоанна Предтечи» (картон, гуашь; 41,0 × 53,0 см), «Пейзаж» (смешанная техника; 60,0 × 45,5 см) и другие. И хотя авторство некоторых из этих произведений осталось под вопросом, без каких бы то ни было сомнений другое: творческое наследие Н. К. Рериха, прикипевшего всей душой к Псково-Печерскому монастырю, в этом монастыре хранили и глубоко уважали.

Принимая 14 марта 1973 года в дар от архимандрита Алипия два произведения, приписываемые кисти Н. К. Рериха, директор Печорского краеведческого музея Валентина Александровна Денисова записала с его слов «Легенду»:

«Две картины Николая Константиновича Рериха переданы музею Вороновым Иваном Михайловичем 1915 года рождения, наместником Псково-Печерского монастыря.

В беседе Воронов И. М. утверждал, что обе картины – подлинные работы известного художника. Обе эти картины были подарены Воронову ко дню рождения.

1 картина: “Углич” – композиция к декорации, размер 23,5 × 39,0 см, бумага, акварель – была обнаружена в Ленинграде в частном доме бывшей купчихи, женщины престарелого возраста Марии Дмитриевны. Картину обнаружили и приобрели в 1966 году студенты Ленинградской духовной академии и подарили Воронову И. М.

2 картина: “Князь Игорь” – эскиз декорации к одноимённой опере, размер 34 × 49 см, бумага, гуашь. Эта картина была также подарена Воронову в 1966–1967 годах ко дню рождения жителем Ленинграда, священником Павлом (фамилию не помнит), который купил её то ли в одном из комиссионных магазинов города Ленинграда, то ли у коллекционера – любителя старины города Ленинграда.

Обе картины в багетных рамках под стеклом»[102].

 

Архимандрит Алипий

В. А. Денисова

 

Живая старина Псково-Печерского монастыря нашла своё отражение в первой из отмеченных в этой «Легенде» картин, близкой по композиции известным картинам «Псковский погост» 1903–1904 годов. Можно было бы считать её вариантом этих картин, если бы не авторская надпись в левом нижнем углу картины: Н. Рерих. 904. Углич. Псковский погост – это село Сенно, расположенное рядом с Изборском. Оно привлекло внимание Н. К. Рериха необыкновенными «лебедиными» воротами, сложенными во второй половине XVIII века из местного камня-плитняка. На рассматриваемых картинах ворота изображены вместе с крыльцом ризницы Псково-Печерского монастыря.

 

Н. К. Рерих. Углич. 1904. Собрание Государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника «Изборск» (отдел «Печорский краеведческий музей»)

 

Н. К. Рерих. Углич. Крыльцо церкви Иоанна Предтечи. 1904.
Воспроизведение на открытке Общины Святой Евгении

 

Н. К. Рерих. Псковский погост. 1903. Частное собрание (США)

 

Н. К. Рерих. Псковский погост. 1903
Национальный художественный музей Молдовы (Кишинёв)

 

Н. К. Рерих. Псковский погост. 1904. Смоленский государственный объединённый исторический и архитектурно-художественный музей-заповедник (Смоленск)

 

На картине из американского частного собрания за воротами погоста виден целиком купол церкви Св. великомученика Георгия Победоносца 1562 года. Световой барабан храма погоста Сенно украшен красивым рельефным фризом. Краевед В. В. Косточкин образно заметил: «При ярком солнечном освещении, когда глубокие падающие тени ложатся в заглублённые места этого широкого кругового “фриза”, он воспринимается зрителем не иначе как драгоценный браслет»[103]. Именно так, любуясь сочной красотой древнерусской архитектуры, словно пересоздавая крупным мазком драгоценность, запечатлел печорскую старину Н. К. Рерих.

На картинах и рисунках «Псковский погост» художник изобразил и звонницу Георгиевского храма конца XVI века. На картине из американского частного собрания она представлена во всём своём величии, грандиозная и суровая с виду. Почему же на картине «Углич» из собрания архимандрита Алипия она заменяется массивной постройкой, членённой поддерживающими стены лопатками?

Ответ следует искать в названии произведения и в её общем цветовом решении. Стены всех без исключения построек выкрашены в оранжево-бежевый цвет с охристо-белёсыми вкраплениями архитектурных элементов фасада: карнизов, декоративных квадратиков, капителей столбов крыльца, подоконников и рам окон. По цветовой гамме и характеру скруглённых линий произведение близко другому этюду 1904 года – «Углич. Крыльцо церкви Иоанна Предтечи», воспроизведённому вскоре после создания на открытке Общины Св. Евгении. Создавая «Псковский погост» и «Углич» в столь разных цветовых и стилистических решениях при единой узнаваемой композиции, художник стремился дать собирательный образ живой старины двух соперничавших областей Руси: Владимиро-Суздальской и Новгородско-Псковской. Чтобы усилить это впечатление у читающей публики, художник иногда в публикациях называл произведение «Псковский погост» «Угличем»[104].

Колокольный звон, кресты на колокольнях, церквях и соборах, монахи в рясах, чудотворные источники и «Богом зданныя пещеры» – это совершенно особенный мир, такой непохожий на ту реальность, которая окружает и вершится за монастырской оградой. Это ощущение инобытия ещё чётче заполняет душу паломника, если он войдёт в правую дверь Большой звонницы и поднимется по крутой лестнице наверх, на территорию монастырского сада на Святой горе, откуда можно более детально рассмотреть колокола Большой звонницы. На Святой горе, близ кровли Успенского храма, с западной стороны, под тенью одного из дубов, лежат два огромных камня, почитаемые с незапамятных времён местными жителями; один глубоко врос в землю, другой далеко выдаётся из неё. С последнего открывается живописный вид через монастырь и восточную ограду, вдоль по течению проходящего через монастырь ручья Каменца, на отдалённые луга и покрытые лесами горы. Здесь, по преданию летописца, изборские звероловы видели пустынника Марка – первого старца Печерского. На Святой же горе до 1523 года находилась деревянная церковь в честь преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских, на месте которой устроен придел в честь тех же преподобных в Успенском соборе, с южной стороны. Во время обновления разрушившейся крепостной стены наместником архимандритом Алипием на Святой горе была поставлена часовня в честь преподобных Антония и Феодосия. Именно о спасении рушащихся монастырских святынь ратовал за десятилетия до этого и Н. К. Рерих.

Изучение рериховской части бывшего собрания архимандрита Алипия всё ещё находится в начальной стадии. Несмотря на то, что авторство Н. К. Рериха подтверждается не для всех произведений, эта часть коллекции наместника Псково-Печерского монастыря достойна и экспонирования, и публикации.

Один из интересных примеров – это «Пейзаж с домом» (фанера, масло; 19,5 × 24,5 см), ныне хранящийся в Псковском государственном объединённом историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике. В композиции этого этюда угадывается местность Бахчисарайского Свято-Успенского мужского монастыря в Крыму – второго, после Псково-Печерской обители, Дома Успения Божией Матери в России. Сравнение этого произведения с небольшим этюдом Н. К. Рериха из собрания Кадриоргского художественного музея (Таллинн), известного под названием «Пейзаж с ручьём», датируемого около 1895 года[105], говорит в пользу авторства Н. К. Рериха. Также не вызывает вопросов автограф в левом нижнем углу «Пейзажа с домом» – если сравнить его с аналогичными подписями 1896–1899 годов, оставленными художником. Наиболее явное соответствие обнаруживается по факсимильному изданию лекций, прочитанных Н. К. Рерихом в Санкт-Петербургском Археологическом институте в 1898–1899 годах[106].

 

Сравнение «Пейзажа с ручьём» (около 1895) из собрания Кадриоргского художественного музея (Таллинн) (слева) и «Пейзажа с домом» (около 1894) из собрания Псковского государственного объединённого историко-архитектурного и художественного музея-заповедника

 

Сравнение автографа на «Пейзаже с домом» (около 1894) с точно установленными автографами Н. К. Рериха 1896–1899 годов

 

Друзья и духовные чада архимандрита Алипия, желая как-то ему угодить и порадовать его, приносили к нему произведения, приписываемые кисти Н. К. Рериха. И этот небольшой этюд не исключение. В любом случае, лучше его именовать не «Пейзаж с домом», а «Этюд Свято-Успенского монастыря в Бахчисарае». Учитывая, что Н. К. Рерих указывал на своё посещение Крыма в 1894 году[107], датировка его также может быть привязана к этому времени.

* * *

Большой друг Государственного музея-заповедника «Изборск», глубоко уважаемый нами профессор, член-корреспондент Российской академии художеств Александр Константинович Крылов (род. 1945) иногда говорит, что сейчас в университетах наука часто убивает отношение к старине, а не насаждает к ней любовь. Это же было прочувствовано Н. К. Рерихом, как, быть может, никем из его современников. Ведь он в течение десяти лет делал «сухо-научные» отчёты для Императорской Археологической комиссии и остро чувствовал нехватку ответного интереса и любви, всё время утыкаясь в стену равнодушия. Поэтому в начале XX века Н. К. Рерих взывал: «…Пора русскому образованному человеку узнать и полюбить Русь. Пора светским людям, скучающим без новых впечатлений, заинтересоваться высоким и значительным, которому они не сумели ещё отвести должное место, что заменит серые будни весёлою, красивою жизнью»[108].

Какие это актуальные, насущные слова! И сказаны они глубоко воцерковлённым человеком, о чём свидетельствует определение «светским», в следующем издании опущенное. Именно светским в значительной части было петербургское общество, в котором Николаю Константиновичу суждено было проявлять себя около 40 лет. В чём же конкретно он видел перспективы возбуждения интереса и любви к старине, продолжение всей работы по возрождению русских традиций культуры? Прежде всего, в том, чтобы создать естественные условия свободного развития всех сфер бытия русского духа.

С этим посылом он и прикасался к духовной твердыне Свято-Успенского Псково-Печерского мужского монастыря – прикасался с благоговением и всегда радостно. Дружной семейной работой ознаменованы контакты Рерихов с наместниками святой обители на протяжении всего XX века.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Грабарь И. Э. История русского искусства: В 6 т. – М.: изд. И. Н. Кнебеля, [1910].

Держава Рериха / Сост. Д. Н. Попов. – М.: Изобразительное искусство, 1993. – 444 с.: ил.

Косточкин В. В. Тропой легендарного Трувора: (Изборск, Малы, Сенно). – М.: Искусство, 1971. – 127 с.

Маточкин Е. П. Н. К. Рерих: Поэзия старины: Альбом. – Самара: Агни, 2004. – 64 с.: ил.

Мельников В. Л. Н. К. Рерих и возрождение русских традиций культуры // Рериховское наследие: Труды Международной научно-практической конференции. – Т. XII: Начало Руси. Славяне и варяги. Прошлое и будущее высокого Русского стиля. – СПб., 2014. – С. 165–205.

Мельников В. Л. Пантеон древнего Искусства. К 100-летию первых персональных выставок Н. К. Рериха // Рериховское наследие: Труды Международной научно-практической конференции. – Т. IV: Охрана культурных ценностей: петербургские традиции. – СПб.: Рериховский центр СПбГУ, 2009. – С. 78–182.

Мельников В. Л. Религиозная жизнь народов Северо-Запада в творческом наследии Н. К. Рериха // Этноконфессиональная история коренных народов Северо-Запада: Сборник материалов научно-практической конференции. – СПб., 2015. – С. 82–116.

Николай Рерих в русской периодике (1891–1918). – Вып. 2: 1902–1906 / Сост.: О. И. Ешалова, А. П. Соболев; отв. ред.: А. П. Соболев. – СПб.: Фирма Коста, 2005. – 556, [2] с.: ил., портр.

Никаноров А. Б. Колокола и колокольные звоны Псково-Печерского монастыря. –СПб.: РИИИ, 2000. – 191 с.: диагр., ил., нот., факс.

Протоиерей Евгений Пелешев. «Перемена судьбы» и другие печерские рассказы. – М.: Издательство Сретенского монастыря, 2013. – 144 с.: ил.

Плешанова И. И. Колокола псковских литейщиков XVI – начала XVII в. // Колокола. История и современность / Отв. ред. Б. В. Раушенбах; сост. Ю. В. Пухначёв. – М., 1985. – С. 104–119.

Полякова Е. И. Николай Рерих. – 2-е изд., доп. – М.: Искусство, 1985. – 303 с., 23 л. ил., цв. ил., портр. – (Серия «Жизнь в искусстве»).

Рерих: [Альбом] / Статьи Вс. Н. Иванова и Э. Голлербаха; Художественная редакция А. М. Прандэ. – Ч. 1. – Rigā: Izdtvis Rēricha muzeis, 1939. – 192 с.: ил.

Рёрих / Художественная редакция В. Н. Левитского; текст Ю. К. Балтрушайтиса, А. Н. Бенуа, А. И. Гидони, А. М. Ремизова, С. П. Яремича. – Пг., 1916. – 235 с: ил.

Рерих Н. К. Археология: Книга первая. Материалы Императорской Археологической комиссии. 1892–1918 / Составление, примечания и комментарий В. Л. Мельникова. – Самара, 1999. – (Петербургский Рериховский сборник. – № 2–3). – 800 с.: ил.

Рерих Н. К. Держава Света. – Southbury: Алатас, 1931. – 285 с.

Рерих Н. К. Из литературного наследия. – М.: Изобразительное искусство, 1974. – 533 с.,[18] л. ил.: портр.

Рёрих Н. К. По старине. (Извлечено из отчёта о деятельности Императорского Общества Поощрения Художеств за 1903 год). – СПб., 1904. – 18 с.: рис.

Рерих Н. К. Старина на Руси // Зодчий. – СПб., 1904. – 27 июня, 11 июля, 25 июля. – № 26, 28, 30. – С. 299–301, 319–322, 343–346.

Рериховский век: Каталог выставки. – Т. I. Живопись и графика / Отв. ред.: А. А. Бондаренко и В. Л. Мельников. – СПб.: Золотой век, 2009. – 304 с.: ил.

Архимандрит Тихон (Секретарёв). История Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. – Печоры, 2008. – 800 с.

ПРИМЕЧАНИЯ


 

[1] Рериховское наследие: Труды Международной научно-практической конференции. – Т. XII: Начало Руси. Славяне и варяги. Прошлое и будущее высокого Русского стиля. – СПб., 2014. – С. 8.

[2] Свято-Успенский Псково-Печерский мужской монастырь: Архимандрит Мефодий (Холмский; (1831—1906). – Электронный ресурс. – Режим доступа (дата обращения 15.10.2017): https://pskovo-pechersky-monastery.ru/videarkhiv-1/video/48.

[3] Рерих Н. К. Берегите старину! // Биржевые ведомости. – Пг., 1915. – 6 марта. – № 14710; Известия ИАК. – Пг., 1915. – Прибавление к вып. 58. – (Хроника и библиография, вып. 28). – С. 95.

[4] Рерих Н. К. Письмо графу А. А. Бобринскому. СПб. 31 января 1907. Автограф. ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 97. Л. 1–2.

[5] Рерих Н. К. По старине. [Из путевых впечатлений]. 1903 // Рерих Н. К. Археология: Кн. 1. Материалы Императорской Археологической комиссии. 1892–1918 / Составление, примечания и комментарий В. Л. Мельникова. – Самара, 1999. – 800 с. – (Петербургский Рериховский сборник. – № 2–3). – С. 460.

[6] Там же. – С. 439.

[7] Рерих Н. К. Письмо американским сотрудникам – Зинаиде Лихтман, Френсис Грант и Морису Лихтману. 6 декабря 1935 // Рерих Н. К. Письма в Америку. – М., 1998. – С. 87–88.

[8] Имеется ввиду изд.: Грабарь И. Э. История русского искусства: В 6 т. – М.: изд. И. Н. Кнебеля, 1910–1913. – Издание не окончено, выходило выпусками. Вышло только 23 выпуска из намеченных 40. Выпуски должны были объединиться в восемь томов. Вып. 1–4 (т. I), вып. 5–8 (т. II), вып. 9–12 (т. V), вып. 13–17 (т. III), вып. 18–22 (т. VI), вып. 23 (т. IV).

[9] Рерих Н. К. Литва. Гималаи, Урусвати. 1936 // Рерих Н. К. Листы дневника: В 3 т. – Т. II. – М., 1995. – С. 36.

[10] Рерих Н. К. Письмо американским сотрудникам – Зинаиде Лихтман, Френсис Грант и Морису Лихтману. 6 декабря 1935 // Рерих Н. К. Письма в Америку. – М., 1998. – С. 87–88.

[11] Рерих Н. К. Проект записи в протокол собрания. 1903–1904 // Рерих Н. К. Археология: Книга первая... – С. 106.

[12] См., например: Дубль-вэ. Этюды русской старины // Петербургский листок. – 1903. – 31 декабря / 1904. – 13 января. – № 359. – С. 2; Брешко-Брешковский Н. Искусство и художники // Биржевые ведомости. – СПб., 1904. – 3/16 января. – Утренний вып. – № 5. – С. 4; Ир. Моментальные снимки. Н. К. Рерих // Петербургский листок. – СПб., 1904. – 3/16 января. – № 2. – С. 4; [Боголю]бов А. А. Н. К. Рерих и его последние этюды // Русь. – 1904. – 8 (21) января. – № 27. – С. 3; Р-ский П. Выставки Общества акварелистов и этюдов Рериха // Санкт-Петербургские ведомости. – СПб., 1904. – 8/21 января. – № 7. – С. 3; Ростиславов А. А. Красота старины // Театр и искусство. – 1904. – 8 февраля. – № 6. – С. 133; Маковский, Сергей. Народная сказка в русском художестве // Журнал для всех. – СПб., 1904. – Февраль. – № 2. – С. 106; Карелин, Андрей. Выставка произведений Н. К. Рериха // Знамя. – 1904. – 4 марта. – № 59; Маковский, Сергей. Святыни нашей старины (по поводу этюдов Н. К. Рериха) // Журнал для всех. – СПб., 1904. – Июнь. – № 6. – С. 343, 345, 347, 349, 352–357, 359; Деятельность Императорского Общества поощрения художеств // Художественные сокровища России. – СПб., 1904. – Июнь – август. – № 6–8. – С. 32–38; Известия ИАК. – СПб., 1904. – Прибавление к вып. 9. – (Хроника и библиография, вып. 5). – С. 62–63; Базанкур, Ольга. Н. К. Рерих. 1905 // Открытое письмо. – СПб., 1905. – № 12. – С. 373–380; Маковский, Сергей. Н. К. Рерих // Золотое Руно. – М., 1907. – № 4; Danilowicz, С. De. Exposition d’Art Russe Moderne. – 1908 // Art Decoratif. – Paris, 1908. – Vol. I. – P. 25–36. – Страницы из журнала с этой статьёй хранятся в ОР ГРМ, ф. 137 (архив А. Н. Бенуа), оп. 2, № 1645, л. 10–16; Яблонский Н. В поисках Древней Руси. (Н. К. Рерих и его творчество) // Светоч. – Приложение к журналу «Русский паломник». – СПб., 1911. – Кн. 1. – С. 19–33. – Цит. по оттиску в ОР РНБ, ф. 443, ед. хр. 743; имн. др.

[13] Рерих Н. К. Старина // Новое время. – СПб., 1903. – 23 декабря / 1904. – 5 января. – № 9988. – С. 2–3.

[14] Рёрих Н. К. По старине. (Извлечено из отчёта о деятельности Императорского Общества Поощрения Художеств за 1903 г.). – СПб., 1904. – 18 с.: ил. – (В этом издании Н. К. Рерих поместил воспроизведения двух своих работ); Рерих Н. К. По старине // Рерих Н. К. Собрание сочинений. Книга первая. – М., 1914. – С. 59‑79; Рерих Н. К. По старине. [Из путевых впечатлений]. – 1903 // Рерих Н. К. Археология: Книга первая... – С. 434–454. Известные отклики на эту брошюру: К. К. К. Рец.: Рерих Н. К. Указ. соч. // Весы. – М., 1904. – Июнь. – № 6. – С. 61–62; Фаресов А. Рец.: Рерих Н. К. Указ. соч. // Исторический вестник. – СПб., 1904. – Октябрь – декабрь. – Т. 98. – С. 1145–1147; Александров И. Рец.: Рерих Н. К. Указ. соч. // Автограф. ИРЛИ РАН (Пушкинский дом). Ф. 362 (архив А. И. Лященко). Д. 76. 2 л. – (Сообщено Н.Н. Трофимовой). Известен также отрицательный отзыв Д. В. Философова: Рерих Н. К. Письмо барону М. А. Таубе. Наггар, Кулу, Урусвати. 3 января 1932 // Знамя Мира / Ред.-сост. О. Н. Звонарёва.  М., 1995. – С. 191.

[15] Рерих Н. К. Старина на Руси // Зодчий. – СПб., 1904. – 27 июня, 11 июля, 25 июля. – № 26, 28, 30. – С. 299–301, 319–322, 343–346. Публикация проиллюстрирована пятнадцатью архитектурными и этнографическими фотографиями, выполненными Е. И. Рерих, в том числе с видами Псково-Печерского монастыря. Эту публикацию предваряло изложение доклада Н. К. Рериха «По старой Руси» на заседании Императорского Санкт-Петербургского Общества архитекторов 16 марта 1904 года: Зодчий. – СПб., 1904. – 21 марта. – № 12. – С. 144–146. Известные отклики на этот доклад и публикацию: Памятники старины // Биржевые ведомости. – СПб., 1904. – 17/30 марта. – Утренний вып. – № 140. – С. 3; Мод. В Императорском СПб. Обществе архитекторов // Зодчий. – СПб., 1904. – 21 марта. – № 12. – С. 144–146.

[16] Рерих Н. К. Памятники. Автограф. ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 528. Опубликовано: Рерих Н. К. Берегите старину / Сост. Д. Н. Попов. – М., 1993. – С. 8–9.

[17] Рерих Н. К. Из прошлой и настоящей жизни русского искусства // Искусство. – М., 1905. – № 4–8. – С. 48–54, 143–151. – Сообщение на заседании Императорского Санкт-Петербургского Общества архитекторов 2 ноября 1904 года и прения после него. Известные отклики: Среди архитекторов // Петербургская газета. – СПб., 1904. – 3 ноября. – № 304. – С. 4; Искусство и жизнь (Доклад Н. К. Рериха) // Петербургский листок. – 1904. – 3/16 ноября. – № 304. – С. 4; Мод. В Императорском СПб. Обществе архитекторов // Зодчий. – СПб., 1904. – 7 ноября. – № 45. – С. 508–510. – [Приведён другой, более сокращённый вариант стенограммы]; Шебуев Н. Указ соч.

[18] Рерих Н. К. Письмо в редакцию [по поводу статьи «Старина»] // Новое время. – СПб., 1904. – 7/20 января. – № 10001. – С. 4; Рерих Н. К. Из путевой книжки художника // Иллюстрированное приложение к газете «Русь». – СПб., 1904. – 16/29 января. – С. 2; Рерих Н. К. Записные листки. Талашкино // Весы. – М., 1904. – Сентябрь. – № 9. – С. 36–38; Рерих Н. К. Записные листки. Выставка. – 4 сентября 1904 // Весы. – М., 1904. – Ноябрь. – № 11. – С. 40–42; То же (с исправлениями) // Рерих Н. К. Пути Благословения. – М., 1999. – С. 176–179; Рерих Н. К. Иконы. – 1904 // Искусство. – М., 1905. – № 1; То же // Рерих Н. К. Пути Благословения. – М., 1999. – С. 156–159; Рёрих Н.К. Записные листки. XV. Спас Нередицкий. – 1906 // Золотое Руно. – М., 1906. – № 2. – C. 95–96; Рерих Н. К. Записные листки.XXVI. Разрушение // Старые годы. – СПб., 1907. – Январь. – № 1. – С. 18–19; Рерих Н. К. Записные листки.XXVIII // Старые годы. – СПб., 1907. – Март. – № 3. – С. 100–101; Рерих Н. К. Записные листки.XXIX // Старые годы. – СПб., 1907. – Июнь. – № 6. – С. 224–225; Рёрих Н.К. Записные листки. XXXIII. Иверский монастырь // Рерих Н. К. Берегите старину / Сост. Д.Н. Попов. – М., 1993. – С. 17–18; Рерих Н. К. Записные листки. Собирательство // В мире искусств. – Киев, 1908. – Январь. – № 1. – С. 13; Рерих Н. К. Древнейшие финские храмы // Старые годы. – СПб., 1908. – Февраль. – № 2. – С. 75–86; Рерих Н. К. Восстановления (1908). Памятник Святой Ольге [1909] // Рерих Н. К. Археология: Книга первая... – С. 523–527; Рерих Н. К. Записные листки.Десятинная церковь в Киеве // Старые годы. – СПб., 1909. – Май. – № 5. – С. 266–267; Рерих Н. К. Записные листки:Неблагополучности (1908). Тихие погромы (1909–1911). Иконы (1910). Тихий погром (1915) // Рерих Н. К. Археология: Книга первая... – С. 535–540, 544–545, 587–589; Рерих Н. К. Два лика. Собор в Юрьеве-Польском // Биржевые ведомости. – Пг., 1916. – 28 октября. – Утренний вып. – № 15889. – С. 6; и ряд др.

[19] По сообщению А. А. Ростиславова, в 1903 году, во время четырёхмесячной поездки «по России, по Волге, старинным городам Ярославской, Владимирской губ. и Западного края» Е. И. Рерих сняла до 500 фотографий (Ростиславов А.А. Н.К. Рерих. – Пг., 1918. – («Современное искусство», серии иллюстрированных монографий). – С. 30–31). «Елена Ивановна фотографировала храмы, городские стены, росписи, и её снимки высоко ценились в художественном мире» (Фосдик З. Г. Елена Ивановна Рерих // Фосдик З. Г. Мои Учителя. Встречи с Рерихами. (По страницам дневника: 1922–1934). – М., 1998. – С. 42). См. также: [Боголю]бов А. А. Н. К. Рерих и его последние этюды // Русь. – 1904. – 8 (21) января. – № 27. – С. 3.

[20] Рерих Н. К. Спас. [1934] // Рерих Н. К. Держава Света. Священный дозор. – Рига, 1992. – С. 203–204; Рерих Н. К. Русскому комитету Пакта Рериха в Харбине. [1934] // Рерих Н. К. Указ. соч. – С. 257; Рерих Н. К. Чутким сердцам. Листы дневника. 1935 // Свет. – Рига, 1935. – 22 марта; Рерих Н. К. Ко времени. Цаган Куре. 19 мая 1935 // Рерих Н. К. Листы дневника: В 3 т. – Т. I. – М., 1995. – С. 433–434; Рерих Н. К. Письмо американским сотрудникам – Зинаиде Лихтман, Френсис Грант и Морису Лихтману. 6 декабря 1935 // Рерих Н. К. Письма в Америку. – М., 1998. – С. 87–88; Рерих Н. К. Литва. Гималаи, Урусвати. 1936 // Рерих Н. К. Листы дневника: В 3 т. – Т. II. – М., 1995. – С. 36–37; Рерих Н. К. Мастерская Куинджи. Гималаи, Урусвати. 15 октября 1936 // Рерих Н. К. Указ. соч. – С. 45; Рерих Н. К. Латвия. 1937 // Рерих Н. К. Указ. соч. – С. 73; Рерих Н. К. Мечты. 1 марта 1939 // Рерих Н. К. Из литературного наследия. – М., 1974. – С. 150–151; Рерих Н. К. Знамя мира. 24 сентября 1944 // Рерих Н. К. Листы дневника: В 3 т. – Т. III. – М., 1996. – С. 237–238.

[21] Рерих Н. К. Наскоки. – 13 ноября 1931 // Рерих Н. К. Листы дневника. – Т. I. – М., 1995. – С. 34.

[22] Мельников В. Л. Пантеон древнего Искусства. К 100-летию первых персональных выставок Н. К. Рериха // Рериховское наследие: Труды Международной научно-практической конференции. – Т. IV: Охрана культурных ценностей: петербургские традиции. – СПб.: Рериховский центр СПбГУ, 2009. – С. 78–182; Мельников В. Л., Томасов П. А. Живая старина Печорского края, воспетая Н. К. Рерихом // Рериховское наследие: Труды Международной научно-практической конференции. – Т. XV: Актуальность Пакта Рериха. Рерихи и русская культура. Чаша неотпитая. – СПб.: Издание СПбГМИСР, 2016. – С. 205–248.

[23] Ростиславов А. Картины Рёриха // Театр и искусство. – СПб., 1903. – 23 марта. – № 13. – С. 277.

[24] На то, что выставка Н. К. Рериха оказалась «удачной» в смысле продажи работ, указывали некоторые газеты: Биржевые ведомости. – СПб., 1903. – 31 марта /13 апреля. – Утренний вып. – № 161. – С. 3; Санкт-Петербургские ведомости. – 1903. – 31 марта /13 апреля. – № 87. – С. 4. О продаже одного своего рисунка прямо с выставки пишет сам художник в письме писателю И. И. Ясинскому от 11 апреля 1903 года (ОР РНБ. Фонд И. И. Ясинского. Р. III. Д. 716. Л. 1).

[25] Рерих Н. К. Письмо Е. И. Рерих. СПб. [11 и 12 мая] 1902. Автограф. ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 243. Л. 1.

[26] Кроме Н. К. Рериха, в выработке отдельных частей серии приняли участие знатоки старины А. Н. Бенуа, барон Н. Н. Врангель, С. П. Дягилев, Н. П. Кондаков, Г. Г. Павлуцкий, А. В. Прахов, Н. И. Романов, М. И. Ростовцев, А. А. Спицын, В. К. Трутовский, А. И. Успенский, Б. В. Фармаковский, архитекторы Ф. Ф. Горностаев, В. А. Покровский, И. А. Фомин, А. В. Щусев и другие, чьё творчество так или иначе связано с Псковской землёй.

[27] Грабарь И. Э. Письмо А. М. Васнецову. 21 марта 1903. Автограф. ОР ГТГ. Ф. 11. Д. 18. 1 л.

[28] Рерих Н. К. Грабарь. 1936 // Рерих Н. К. Листы дневника: В 3 т. – Т. II. – М., 1995. – С. 130–131.

[29] Рерих Н. К. Письмо А. Н. Бенуа. СПб. 11 января 1903 // Автограф на бланке ИОПХ. ОР ГРМ. Ф. 137 (архив А. Н. Бенуа). Ед. хр. 1468. Л. 4.

[30] 12 февраля 1903 года А. Н. Бенуа подал заявление в Комитет ИОПХ о сложении с себя обязанностей редактора журнала «Художественные сокровища России». Оно было рассмотрено и удовлетворено на заседании Комитета ИОПХ 17 мая 1903 года. См.: Рерих Н. К. Письмо А. Н. Бенуа. СПб. 21 мая 1903 // Автограф на бланке ИОПХ. ОР ГРМ. Ф. 137 (архив А. Н. Бенуа). Ед. хр. 1468. Л. 5; Хроника журнала «Мир искусства». – СПб., 1903. – № 10. – С. 93–96.

[31] Художественные сокровища России. – СПб., 1904. – Май. – № 5. – С. 19.

[32] Знамя. – СПб., 1903. – 9/22 апреля. – № 93. – С. 3. Ср.: Биржевые ведомости. – СПб., 1903. – 12/25 апреля. – Утренний вып. – № 179. – С. 3; Санкт-Петербургские ведомости. – 1903. – 4/17 мая. – № 119. – С. 4; Петербургский листок. – 1903. – 27 мая / 9 июня. – № 142. – С. 3; Знамя. – СПб., 1903. – 30 мая / 12 июня. – № 143. – С. 4; Художественные сокровища России. – СПб., 1903. – Апрель – август. – № 4–8. – С. 270. Об итогах поездки «по поручению комитета» ИОПХ см. также: Санкт-Петербургские ведомости. – 1904. – 8/21 мая. – № 124. – С. 3. – 10/23 мая. – № 126. – С. 272; Биржевые ведомости. – СПб., 1904. – 10/23 мая. – Вечерний вып. – № 237. – С. 2; Петербургский листок. – 1903. – 10/23 мая. – № 128. – С. 3–4; Художественные сокровища России. – СПб., 1904. – Май. – № 5. – С. 17.

[33] Императорское Общество поощрения художеств. Отчёт о деятельности с 1 января 1903 года по 1 января 1904 года. – СПб., 1904.

[34] Биржевые ведомости. – СПб., 1903. – 4/17 июня. – Вечерний вып. – № 271. – С. 4.

[35] ЦГИА СПб. Ф. 448. Оп. 1. Д. 1283. Л. 124. Ср.: Государственный архив Владимирской области. Ф. 994. Оп. 1. Д. 351. Л. 13.

[36] Рерих Н. К. Письмо А. Н. Бенуа. СПб. 3 июня 1903. Автограф. ОР ГРМ. Ф. 137 (архив А. Н. Бенуа). Ед. хр. 1468. Л. 6–7.

[37] Северный край. – Ярославль, 1903. – 5 (18) июня. – № 145. – С. 4. Ср.: Знамя. – СПб., 1903. – 30 мая / 12 июня. – № 143. – С. 4.

[38] Владимирская газета. – 1903. – 18 июня. – № 136. – С. 2; Виленский вестник. – 1903. – 25 июня. – № 146. – С. 3; Смоленский вестник. – 1903. – 8 июля. – № 149. – С. 2.

[39] Биржевые ведомости. – СПб., 1903. – 23 мая / 5 июня. – Вечерний вып. – № 251. – С. 3. Аналогичное объявление он поместил и на следующий год: Там же. – СПб., 1904. – 13/26 мая. – № 242. – С. 4.

[40] «Биржевые ведомости» (СПб., 1903. – 17/30 июля. – Вечерний вып. – № 351. – С. 3) сообщали, что в начале поездки Н. К. Рерих посетил Новгород и Псков, но это сведение требует дополнительного изучения и проверки.

[41] ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 475. Подписали земские чиновники Р. Смирнов, Ф. Гаврилов и неустановленное лицо.

[42] В фондах Государственного музея-заповедника «Ростовский Кремль» хранится Книга посетителей Ростовского музея древностей. Запись о посещении музея Н. К. Рерихом датирована 29 июня 1903 года. См.: Скородумов С. В. Николай Константинович Рерих и Ярославский край // Прайм-Сфера. – Ярославль, 2014. – Апрель-май. – С. 46–49.

[43] Виленский вестник. – 1903. – 25 июня. – № 146. – С. 3.

[44] Художественная поездка // Петербургский листок. – 1903. – 27 мая / 9 июня. – № 142. – С. 3. Так же: Художественные сокровища России. – СПб., 1903. – № 4–8. – С. 270.

[45] См.: Рерих Н. К. Письма (2) Б. К. Рериху. Ростов Великий. 1 июля 1903. Рига. Вторая половина июля – август 1903. Автографы. ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 128 (1 л.) и 143 (1 л.).

[46] РГАЛИ. Ф. 2094 («М. В. Бабенчиков»). Оп. 1. Ед. хр. 1074. 92 л. См. первое сообщение об этом предмете: Будникова Ю. Ю. Обзор неизданных документов о Рерихах из архивов Москвы и Санкт-Петербурга / Приложения: «Письма Н. К. Рериха», «Письма С. С. Митусова», «Статья В. А. Шибаева. “Искусство Святослава Рериха”» – публикации документов, хранящихся в РГАЛИ // Рериховское наследие: Труды Международной научно-практической конференции. – Т. VI: 150 лет школе выдающегося петербургского педагога-просветителя К. И. Мая; Проблемы сохранения культурного наследия в чрезвычайных ситуациях. – СПб.: Рериховский центр СПбГУ, 2008. – С. 216, 222. Три других альбома, выявленных в РГАЛИ Ю. Ю. Будниковой (следующие ед. хр. 1075, 1076 и 1077), не изучены и не изданы до сих пор.

[47] См.: Иванов А. П. Списки живописных и литературных работ Н. К. Рериха // Отдел рукописей ГРМ. Ф. 143. Д. 10. 32 л.; Рёрих / Худ. ред. В. Н. Левитского; текст: Ю. К. Балтрушайтис, А. Н. Бенуа, А. И. Гидони, А. М. Ремизов, Н. К. Рерих, С. П. Яремич. – Пг.: Свободное искусство, 1916. – С. 207–210; Эрнст С. Н. К. Рерих. – Пг.: Община Св. Евгении, 1918. – С. 113–114.

[48] ЦГИА СПб. Ф. 448. Оп. 1. Д. 1165 (Журнал членов ИОПХ 1902–1917 годов). Л. 34 об.

[49] Пихо М. Э. Николай Рерих и Печорский край // Седьмые Псковские Международные краеведческие чтения: Материалы Международной научно-практической конференции (Псков, 13–15 октября 2017 г.). – Т. II / Под ред. Т. В. Вересовой и А. Г. Манакова. – Псков:

Псковский государственный университет, 2017. – С. 154–164.

[50] Пихо М. Э. Указ. соч. – С. 156.

[51] Пихо М. Э. Указ. соч. – С. 157.

[52] Пихо М. Э. Указ. соч. – С. 163–164.

[53] Электронный ресурс. – Режим доступа (дата обращения 15.10.2017): https://wikimapia.org/25029008/ru/Псковская-ул-31.

[54] Электронный ресурс. – Режим доступа (дата обращения 15.10.2017): http://dom.mingkh.ru/pskovskaya-oblast/pechory/832508.

[55] Рерих Н. К. Письмо Б. К. Рериху. Рига. Вторая половина июля – август 1903. Автограф. ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 143. 1 л.

[56] Отретушированный Б. К. Рерихом оттиск фотографии был воспроизведён в издании: Грабарь И. Э. История русского искусства. – М.: изд. И. Н. Кнебеля, [1910]. – Т. I. – С 261.

[57] См., например: Петербургский обозреватель [Розенберг И. С.] Эскизы и кроки // Петербургская газета. – 1903. – 14 сентября. – № 252. – С. 4.

[58] Императорское Общество поощрения художеств: Отчёт о деятельности с 1 января 1903 года по 1 января 1904 года. – СПб., 1904. – 50 с. – Экз. в РНБ. Шифр хранения 63-8/1899.

[59] Дубль-вэ. Этюды русской старины // Петербургский листок. – 1903. – 31 декабря / 1904. – 13 января. – № 359. – С. 2. Ср.: Художественные сокровища России. – СПб., 1904. – Май. – № 5. – С. 17.

[60] В современной литературе бытуют названия выставки «Этюды русской старины» или «Памятники старины». Но так назывались статьи в периодике того времени, посвящённые выставке: Дубль-вэ. Указ. соч.; Известия Императорской Археологической комиссии. Прибавление к вып. 9. – СПб., 1904. – С. 62–63; Биржевые ведомости. – СПб., 1904. – 17/30 марта. – Утренний выпуск. – № 140. – С. 3.

[61] Ростиславов А. Красота старины // Театр и искусство. – 1904. – 8 февраля. – № 6. – С. 133.

[62] Там же.

[63] Биржевые ведомости. – СПб., 1903. – 31 декабря /1904. – 13 января. – Утренний вып. – № 646. – С. 3; Новое время. – СПб., 1903. – 31 декабря /1904. – 13 января. – № 9994. – С. 4; Санкт-Петербургские ведомости. – 1904. – 1/14 января. – № 1. – С. 4.

[64] Новое время. – СПб., 1904. – 3/16 января. – № 9997. – С. 1. – 12/25 января. – № 10006. – С. 1.

[65] Биржевые ведомости. – СПб., 1904. – 5/18 января. – Утренний вып. – № 8. – С. 3. Ср.: Санкт-Петербургские ведомости. – 1904. – 5/18 января. – № 4. – С. 3; Новое время. – СПб., 1904. – 5/18 января. – № 9999. – С. 4.

[66] Петербургский листок. – СПб., 1904. – 6/19 января. – № 5. – С. 3. Ср.: Новое время. – СПб., 1904. – 6/19 января. – № 10000. – С. 5; Петербургская газета. – 1904. – 6 января. ‑ № 5. – С. 3; Санкт-Петербургские ведомости. – 1904. – 6/19 января. – № 5. – С. 3.

[67] Санкт-Петербургские ведомости. – 1904. – 25 января / 7 февраля. – № 24. – С. 3; Императорское Общество поощрения художеств. Отчёт о деятельности с 1 января 1904 года по 1 января 1905 года. – СПб., 1905. – 83 с. Ср.: Новое время. – СПб., 1904. – 25 января / 7 февраля. – № 10019. – С. 5; Художественные сокровища России. – СПб., 1904. – Февраль – апрель. – № 2–4. – С. 8.

[68] Эрнст С. Указ. соч. – С. 66.

[69] Художественные новости // Новое время. – СПб., 1904. – 21 февраля / 5 марта. – № 10045. – С. 4. Ср.: Художественные сокровища России. – СПб., 1904. – Июнь – август. – № 6–8. – С. 32–33.

[70] Ир. Моментальные снимки. Н. К. Рерих // Петербургский листок. – СПб., 1904. – 3/16 января. – № 2. – С. 4.

[71] Например, в памяти художницы Александры Петровны Шнейдер (1863—1942). См. её записи 1911 года о Н. К. Рерихе, хранящиеся в ИРЛИ (Пушкинский дом) РАН, ф. 340, оп. 1, № 108, л. 1. Писатель Николай Иович Яблонский в своём очерке также рассматривает эту выставку первой: Яблонский Н. В поисках Древней Руси. (Н. К. Рерих и его творчество) // Светоч. – Приложение к журналу «Русский паломник». – СПб., 1911. – Кн. 1. – С. 22. Однако первой была другая выставка Н. К. Рериха, открывшаяся в здании напротив ИОПХ несколькими месяцами ранее. См.: Каталог выставки картин, этюдов и рисунков Н. К. Рериха. – СПб.: Современное искусство, 1 марта 1903. – Отпечатано «Товариществом Р. Голике и А. Вильборг» в 1903 году. Уникальный экземпляр в Российской национальной библиотеке (СПб.).

[72] Мод. В Императорском СПб. Обществе архитекторов // Зодчий. – СПб., 1904. – 21 марта. – № 12. – С. 144–146.

[73] Рерих Н. К. Старина на Руси // Зодчий. – СПб., 1904. – 27 июня, 11 июля, 25 июля. – № 26, 28, 30. – С. 299–301, 319–322, 343–346.

[74] ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 1122. Л. 1–2.

[75] [Боголю]бов А. А. Н. К. Рерих и его последние этюды // Русь. – 1904. – 8 (21) января. – № 27. – С. 3.

[76] Рерих Н. К. Сорок лет (10 ноября 1941) // Рерих Н. К. Листы дневника: В 3 т. – Т. II. – М.: МЦР и др., 1995. – С. 460.

[77] Рерих Н. К. Листы дневника: В 3 т. – Т. II. – М.: МЦР и др., 1995. – С. 36.

[78] Воспроизведены следующие фотографии: «Малая звонница Псково-Печерского монастыря. 16‑й век», «Большая звонница Псково-Печерского монастыря», «Вход на звонницу Никольской церкви в Псково-Печерском монастыре. 16‑й век», «Крыльцо ризницы Псково-Печерского монастыря», «Церковные ворота в погосте Сенно близ Пскова. 18‑й век», «Крепостные стены Псково-Печерского монастыря», «Обработка окон в доме Сутоцкого в Пскове. 17‑й век» (Грабарь И. Э. История русского искусства: В 6 т. – М.: изд. И. Н. Кнебеля, [1910]. – Вып. 2 (т. I). – С. 261, 269, 279, 280, 282. – Вып. 3 (т. I). – С. 283, 291).

[79] Исследователь издания О. В. Исаева, описывая вид иллюстраций в «Истории искусства» и технику их исполнения, отмечает: «…Елена Ивановна [Рерих] вполне профессионально освоила искусство фотографии, снимая церкви, памятники архитектуры, их росписи и орнаменты. Часть снимков, сделанных ею, была также впоследствии использована И. Э. Грабарём для “Истории”». При этом среди фотографов издания она вообще не упоминает Б. К. Рериха. См.: Исаева О. В. Историко-книговедческий анализ применительно к антикварной книге / [На примере издания И. Э. Грабаря «История русского искусства», выпущенного издательством И. Н. Кнебеля в 1910–1913 гг.]. – М., 2007. – С. 34–35.

[80] Благодарим за помощь в изучении фондов этого музея его сотрудников Т. А. Дудину, В. Л. Нечаева и Л. Г. Рассадника.

[81] В издании И. Э. Грабаря воспроизведена под названием «Малая звонница Псково-Печерского монастыря. 16‑й век»: Грабарь И. Э. История русского искусства: В 6 т. – М.: изд. И. Н. Кнебеля, [1910]. – Вып. 2 (т. I). – С. 261.

[82] РГАЛИ. Ф. 2094 («М. В. Бабенчиков»). Оп. 1. Ед. хр. 1074. Л. 79.

[83] Благодарим за это сведение и в целом за неоценимую помощь в работе рериховеда Т. В. Ларкину (Москва).

[84] ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 1661. 1 л. Без надписи.

[85] ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 1657. 1 л.

[86] Памятники старины. Этюды и фотографии Рерихов: Альбом выставки: Архитектурные этюды Н. К. Рериха из фондов Государственного музея искусства народов Востока (Москва); фотографии, издания, открытки, предметы декоративно-прикладного искусства из фондов Санкт-Петербургского государственного музея-института семьи Рерихов; копии фотографий из собрания Российского государственного архива литературы и искусства (Москва), Государственной Третьяковской галереи (Москва), Института истории материальной культуры Российской академии наук, частных собраний / СПбГМИСР; Авт.-сост.: Л. Ю. Келим, В. Л. Мельников, М. Н. Чеснокова; Отв. ред. А. А. Бондаренко. – СПб.: Изд. СПбГМИСР, 2019. – С. 26, 27.

[87] Имеется в виду издание «Художественные сокровища России», но там воспроизведений снимков Е. И. Рерих 1903 года не выявлено. Этюды Н. К. Рериха 1903 года воспроизведены под названиями: «Кремль Ростова Великого», «Ростов Великий с озера Неро», «Окна старинного окна во Пскове» и «Готический чердак» (Хроника: Приложение к сборнику «Художественные сокровища России». – СПб.: ИОПХ, 1904. – № 6–8. – С. 33, 35, 37, 38). Эти произведения в настоящее время известны под названиями: «Ростов Великий»(Государственная Третьяковская галерея, Москва), «Ростов Великий. Вид кремля с озера Неро»(частое собрание, США), «Псков. Окна старого дома» (Музей Николая Рериха, Нью-Йорк), «Ковно. Готический фасад»(частое собрание, США). Пятнадцать архитектурных этюдов художника увидели свет в «Журнале для всех» – ежемесячном иллюстрированном научно-популярном и литературном журнале, издававшемся в Санкт-Петербурге Виктором Сергеевичем Миролюбовым (1860—1939): Журнал для всех. – СПб., 1904. – № 6. – Июнь. – С. 243, 245, 347, 349, 352, 353, 354, 355, 357, 359. Ещё один был опубликован уже в эмиграции: The Studio. – London, 1920. – № 4. – April. – P. 14.

[88] Текст дан по черновику доклада, записанном карандашом на тонком двойном желтоватом листе. Адресат и датировка установлены по соседним бумагам в этой же единице хранения. См.: ОР ГТГ. Ф. 44 («Н. К. Рерих»). Оп. 1. Д. 33. Л. 19–20.

[89] Лихтман М. М. Николай Рерих и наука (Май 1930) / Пер. с англ. яз. Ю. Ю. Будниковой // Петербургский Рериховский сборник. – Вып. I. – СПб., 1998. – С. 184–185.

[90] Архив Музея Николая Рериха (Нью-Йорк). Реф. № 01-310117-88-01. Здесь и далее тексты документов приводятся в современной орфографии и пунктуации с сохранением стилистических особенностей оригинала.

[91] Родился 16 февраля 1893 в местечке Вепс Выруского уезда Эстляндской губернии. Казнён 30 июля 1941 года в Ленинграде. Епископ Печерский. С 20 февраля 1920 года по 16 июня 1932 года – наместник Псково-Печерского монастыря. Его родители были потомками выходцев с Дона, переселёнными во времена императрицы Елизаветы Петровны в числе 220 семей в Ряпино для работы на бумажной фабрике. Эти переселенцы образовали свой собственный посёлок, в котором для них была выстроена православная Церковь во имя святых праведных Захарии и Елизаветы. В 1905 году поступил в Рижское духовное училище. В 1909 году продолжил учёбу в Рижской духовной семинарии, которую окончил в 1915 году по первому разряду, «с отличием». В том же году Николай Булин поступил в Петербургскую духовную академию, где зарекомендовал себя надёжным товарищем и прилежным учеником. Известно, что в самые ответственные моменты жизни курса, на котором обучался Николай, именно ему доверяли проповедовать за богослужением или на торжественных актах выступать со словом приветствия. Под влиянием патриотического подъёма в России, связанного с началом Первой мировой войны, несмотря на «бронь» от армии, перешёл в Петергофскую школу прапорщиков, которую успешно окончил в 1916 году и отправился в действующую армию. Участвовал в нескольких сражениях. В декабре 1917 года Николай Булин был освобождён от армии приказом главнокомандующего Крыленко и вернулся в Петроградскую духовную академию для продолжения учёбы. 21 мая 1918 года в храме Двенадцати Апостолов ректором епископом Ямбургским Анастасием (Александровым) он был пострижен в монашество с именем Иоанн, в честь святителя Иоанна Тобольского, а 23 мая того же года был рукоположен во иеродиакона. 12 августа того же года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) рукоположил его в сан иеромонаха. После рукоположения получил направление в Покровский Ведриловский общежительный женский монастырь в Петроградской губернии, где псаломщиком был его дядя по матери. В России в это время усиливались гонения на Церковь, один за другим арестовывались священнослужители, прекратились занятия в академии. Опасаясь ареста, в январе 1919 года бежал по льду Чудского озера из России в обретшую независимость Эстонию. Вернувшись на родину, был архиепископом Псковским Евсевием назначен приходским священником в Зачернье, затем в январе 1920 года был утверждён исполняющим обязанности Благочинного Печерского края. 20 февраля 1920 года иеромонах Иоанн прибыл в Псково-Печерский монастырь в качестве его наместника. В том же году иеромонах Иоанн был выдвинут кандидатом во епископы, но из-за молодости, всего 27 лет, патриархом Московским и Всея Руси Тихоном его кандидатура была отклонена. 23 ноября (6 декабря) этого же года он был возведён в сан архимандрита. В 1926 году архимандрит Иоанн постановлением Синода Эстонской автономной православной церкви был призван к епископскому служению с сохранением должности настоятеля Псково-Печерского монастыря. 25 апреля 1926 года состоялась его хиротония во епископа Печерского. Хиротонию совершили митрополит Таллиннский и всея Эстонии Александр (Паулус) и архиепископ Нарвский Евсевий (Гроздов). Епископ Иоанн был молитвенником, обладал неплохим голосом, много проповедовал. В своей богослужебной практике владыка придерживался старых традиций православной церкви и возрождал забытые. В то же время как бы данью обстоятельствам, многоязычному населению им был введён порядок чтения Пасхального Евангелия на девяти языках: греческом, церковнославянском, эстонском, русском, латинском, польском, немецком, латышском и древнееврейском. При владыке Иоанне Печерский монастырь активизировал свою религиозную деятельность. Были возобновлены, а также учреждены новые крестные ходы, собиравшие множество паломников как со всей Прибалтики, так и из более отдалённых земель. Всё это сделало епископа Иоанна одним из известнейших церковных деятелей Эстонии конца 1920-х – начала 1930-х годов. В то же время эстонские власти вмешивались в деятельность монастыря, и у епископа Иоанна неоднократно возникали разногласия с Синодом Эстонской церкви по проблеме собственности Печерской обители. Он выступал против новшеств, вводимых в некоторых храмах, был противником введения нового стиля. 16 июня 1932 года на состоявшемся в Таллинне Соборе Православной церкви в Эстонии голосами эстонского большинства его членов было вынесено решение о переводе епископа Печерского Иоанна на вакантную с 1927 года Нарвскую и Изборскую кафедру. Вопреки протесту епископа Иоанна, ему предписывалось покинуть Псково-Печерский монастырь. Несмотря ни на какие доводы, епископ Иоанн не принял Нарвской кафедры. 30 декабря 1932 года он был уволен на покой, причём служить, согласно распоряжению митрополита Александра, он имел право только по особому распоряжению. В январе 1934 года епископ Иоанн отправился в Константинополь, чтобы лично подать жалобу на митрополита Александра и Синод Эстонской церкви. Эта миссия не имела успеха, и владыка уехал на Афон, где жил месяц, совершал богослужения в Пантелеимоновском, Андреевском и Ильинском монастырях. Побывал в Иерусалиме, Палестине, Ливане и Сирии. Упоминается о его проживании в Болгарии. С сентября 1934 года епископ Иоанн по приглашению Патриарха Сербского Варнавы проживал в Югославии в монастыре Раковице, на окраине Белграда. Владыка выступал с лекциями о положении Православной церкви в Советском Союзе, изучал искусство в иконописной мастерской Пимена Софронова. После смерти Патриарха Варнавы, в 1938 году, епископ Иоанн возвратился в Эстонию, получил разрешение жить у матери, а потом у брата в Печорах. В октябре 1940 года активно выступал в Печорах за присоединение к Московскому Патриархату. Владыка «властно потребовал всем священнослужителям написать покаянное прошение для присоединения к Русской Патриархии», – писал в письме игумен Павел (Горшков). В том же году епископ Иоанн был признан патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием в «звании епископа Печерского» (письмо от 13 декабря 1940 года). Но митрополит Сергий не знал, что уже 18 октября 1940 года владыка Иоанн был арестован НКВД в Печорах, а в ноябре он был переведён в Ленинград. Владыке были предъявлены стандартные обвинения для того времени – антисоветская агитация и пропаганда. По приговору Ленинградского облсуда от 8 апреля 1941 года он был подвергнут высшей мере наказания – расстрелу, который состоялся 30 июля 1941 года в Ленинграде. Епископ Иоанн был реабилитирован прокуратурой Псковской области 22 апреля 1992 года.

7 октября 2015 года на встрече рабочей группы по согласованию месяцесловов Московского Патриархата и Русской Зарубежной церкви, прошедшей под председательством Патриарха Кирилла, Первоиерарх Русской Зарубежной церкви митрополит Иларион (Капрал), предложил рассмотреть возможность причисления епископа Печерского Иоанна к сонму новомучеников.

[92] Архидиакон Вениамин – секретарь епископа Иоанна (Булина), его друг, бывший офицер царской армии. Под его постоянным надзором 19 ноября 1927 года был закончен капитальный внутренний ремонт Михайловского собора. В нём были вновь устроены хоры для певчих над западным входом, воздвигнута вновь Голгофа, сняты ненужные наружные и внутренние дверные тамбуры, поправлены стены, возобновлена вся живописная роспись стен и сводов и вся окраска. Стараниями архидиакона Вениамина собраны и необходимые на ремонт суммы в виде пожертвований от разных лиц – 261743 эстонских марок. При его прямом споспешествовании 17 ноября 1928 года на Малой звоннице у Никольского храма был восстановлен нарушенный с 1918 года древний звон времён Бориса Годунова. Он же в начале 1930-х годов, когда решался вопрос о монастырской недвижимости, решительно воспротивился самоуправству эстонских властей и их официальному представителю «уполномоченному комиссару» Синода Эстонской православной церкви П. Пятсу. Тогда Синод образовал инвентаризационную комиссию под председательством П. Пятса, который вскоре сделался фактическим экономом-хозяином и в официальных документах стал называть обитель «бывшим монастырём». За нежелание исполнять распоряжения «уполномоченного комиссара» архидиакон Вениамин, правая рука епископа Иоанна, был в административном порядке выселен из обители и выслан из Печор.

[93] В письме указан адрес Н. Ф. Роота: Ревель, Эстония. Морской бульвар, № 15, кв. 12. Интернет-ресурс «Русская Эстония» сообщает о нём следующие сведения: «Николай Фёдорович Роот (24.11.1871, СПб. — 10.05.1960, Таллинн). Живописец. Учился в Петербургской Академии художеств в 1888–1900 годах и на педагогических курсах при ней. 2.11.1900 года удостоен звания художника за картины “Праздник”, “Нева”, “Серенада”. В 1899 году участвовал в Весенней выставке Императорской Академии художеств. Совершенствовался в живописи в Академии Р. Жюльена в Париже и в студии А. Ашбе в Мюнхене. Работал учителем рисования в Ереване (1900–1903) и в Ревеле (1903–1905), руководил школой керамики в Каменец-Подольске (1909–1912), был директором Художественно-промышленного училища в Пскове (1912–1919). Член Каменец-Подольского общества изящных искусств и Общества учителей рисования в Санкт-Петербурге. С 1919 года жил и работал в Ревеле. Преподавал рисование в Таллиннской Русской гимназии и на Русских высших политехнических курсах. В 1922 году по его инициативе в Таллинне была создана студия изобразительного искусства, в которой он также преподавал. Член правления Таллиннского русского учительского союза, русских художественных кружков “Чёрная роза” (1920–1921) и “Среда” (с 1924, инициатор создания кружка), один из учредителей Профессионального союза русских деятелей искусства в Эстии (начало 1920-х). Член Ревельского литературного кружка. Выступал с лекциями и докладами по истории русского искусства. Член правления общества “Гусли”. Иллюстрировал книги: “День просвещения 5 июня 1927 года: Литературно-научный сборник” (обложка; Таллинн, 1927), “Священник Ал. Осипов. Путевая тетрадь: (На Валаам!)” (Таллинн, 1940). В 1931 году заведующий художественным отделом 1-й Русской выставки в Таллинне, её участник. В 1933 году организовал выставки работ местных русских художников в Печорах и Нарве. Участник выставок: Союза эстонских художников (1925–1928), Управления целевого фонда изобразительного искусства (1930, 1934, 1935), Нового объединения художников (1930, 1931, 1932, 1936), Объединения эстонских академических художников (1936–1937). Работы демонстрировались на выставках эстонского изобразительного искусства в Хельсинки, Любеке, Киле (1929). Последняя известная выставка работ (вместе с супругой – А. П. Калашниковой) состоялась в Печорах в 1943 году. Автор статей об искусстве, пьес-миниатюр, выступал как актёр-любитель. Переписывался с Н. К. Рерихом. Заведовал литературно-художественным отделом общества “Витязь”» (Режим доступа (23.10.2017): http://russianestonia.eu/index.php?title=Роот_Николай_Федорович).

[94] Анатолий Алексеевич Подчекаев (13.01.1879—07.05.1938, Тарту) – из псковских дворян. Инженер-архитектор. В 1910 году с отличием окончил полный курс наук на строительном отделении Рижского Политехнического института. В 1910–1917 годах – псковский епархиальный архитектор. По его проектам в Пскове построены больница Красного Креста (1913; Кузнецкая ул., д. 23), здание Мариинской женской гимназии (1916; ул. Некрасова, д. 9), старообрядческий молитвенный дом на Запсковье (1914; не сохранился). Занимался реставрацией, ремонтом и строительством церквей в Пскове и губернии. Член Псковского Археологического общества. Один из крупных коллекционеров Пскова. Имел собрание старинной мебели, русского и иностранного фарфора, стекла, хрусталя, гравюр, редких художественных изданий книг, икон, бронзы и т. д. С 1922 по 1938 год городской архитектор города Тарту.

[95] Архив Музея Николая Рериха (Нью-Йорк). Реф. № 01-310117-88-02-03.

[96] Воспроизведено с указанием авторства Б. К. Рериха: Грабарь И. Э. Указ. соч. – Вып. 3 (т. I). – С. 283. Однако есть основания полагать, что автором этого снимка является Е. И. Рерих.

[97] 20 февраля 1920 года, когда иеромонах Иоанн (Булин) прибыл в Псково-Печерский монастырь в качестве его наместника, ему едва исполнилось 27 лет.

[98] Православная энциклопедия «Древо» (2012). – Интернет-ресурс. – Режим доступа (01.01.2015): https://slovar.cc/rel/drevo/2300779.html.

[99] Рерих Н. К. Держава Света (1930) // Рерих Н. К. Держава Света. Священный дозор. – Рига: Виеда, 1992. – С. 10.

[100] Родился 28 июля 1914 года в деревне Тарчиха Лобановской волости Бронницкого уезда Московской губернии. Преставился 12 марта 1975 года в Псково-Печерском монастыре. С 28 июля 1959 года и до конца своих дней наместник этой обители. Иконописец, художник, коллекционер, реставратор. С 21 февраля 1942 года по 25 сентября 1945 года был на фронтах Великой Отечественной войны. Прошёл боевой путь от Москвы до Берлина в составе Четвёртой танковой армии. Участвовал во многих операциях на Центральном, Западном, Брянском, 1-м Украинском фронтах. 28 августа 1950 года пострижен в монашество с именем Алипий. В Псково-Печерском монастыре в период 1960–1974 годов под его руководством велись самые масштабные за всю его историю реставрационные и восстановительные работы. Подняты из руин крепостные стены и башни, отреставрирована внутренняя и внешняя живопись многих храмов, отремонтированы русла и тоннель ручья Каменец и многое другое.

[101] Благодарим за эти сведения научных сотрудников ГРМ М. А. Гуренович и Н. А. Мозохину.

[102] Легенда к акту приёмки-сдачи № 659 от 14 марта 1973 года. «Со слов И. М. Воронова записала 15 марта 1973 года директор музея Денисова В. А.». Архив Государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника «Изборск».

[103] Косточкин В. В. Тропой легендарного Трувора. – М., 1971. – С. 109–110.

[104] См., например: Солнце России. – Пг., 1915. – Декабрь. – № 52. – С. 11.

[105] Рериховский век: Каталог выставки. – Т. I. Живопись и графика / Отв. ред.: А. А. Бондаренко и В. Л. Мельников. – СПб.: Золотой век, 2009. –С. 82.

[106] Рерих Н. К. Художественная техника в применении к археологии. Художники Древней Руси / [«Лекции, читанные в С.-Петербургском Археологическом Институте в 1898/9 г. Н. К. Рерихом»]. – СПб.: издание слушателя С. Н. Чельцова, [1898–1899]. – 69 с.

[107] Рерих Н. К. Чутким сердцам. Листы дневника. 1935 // Свет. – Рига, 1935. – 22 марта.

[108] Рерих Н. К. По старине. [Из путевых впечатлений]. – 1903 // Рерих Н. К. Археология: Книга первая... – С. 453–454.

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№84 дата публикации: 04.12.2020