За отвагу

Пополнение в роту прибыло в апрельскую полночь, а уже утром новобранцев кинули в бой. Бой прошёл тяжело, но с успехом, переломившим положение в нашу пользу в полосе всей армии. За такое полагались награды. Лейтенант Борозна не успел поставить новичков на довольствие, а уж приходилось подписывать похоронки. Из двадцати двух человек семеро убиты и семеро ранены. Поди теперь – сведи концы с концами.

Сам командир роты Борозна приглушён осколком – так звякнул о каску, словно внутри колокола побывал. Теперь сидел в палатке и чувствовал, как пульсирует седалищный нерв. Поспать бы пару часов – да надо писать боевое донесение.

А тут командиры взводов заявки на награждение принесли. Переспросил:

– Новичков не забыли?

Не забыли. Отпустил взводных, сел сочинять отчет в батальон. "За проявленную смелость и мужество достойны награждения медалью "За отвагу" следующие бойцы..."

И приступил к списку. По каждому кандидату надо раскрыть и суть подвига, и морально-политические качества. Голова гудела, мучился долго, тыкая фиолетовым пером в чернильницу.

Сочинил. Благо – образец есть. Всем написал, как принято в таких случаях: "скромен в быту, пользуется уважением у товарищей. В боевой обстановке проявил себя с лучшей стороны, проявил храбрость и смекалку, что способствовало общему наступательному порыву..."

Вышел размяться, покурил. Дым, придавленный туманом, не расходился, клубился перед лицом. Бойцы спали прямо на досках, в отбитых окопах. Лейтенант прошёлся, пригляделся. Многих видел первый раз.

Пополнение.

Вернулся в палатку, откинул брезентовое перекрестье окна, задул фитиль на гильзе.

В палатку заглядывал день.

Лейтенант Борозна прошёл к топчану у стенки и разбудил замполита роты, старшего лейтенанта Картавенко. После боя замполит спал, по привычке укрыв лицо собственной фуражкой.

Он проснулся легко, помял щёки девичьи тонкими ладонями и спросил:

– Мы ещё живы?

Не отвечая, Борозна подвинул ему бумаги:

– Подпиши. Тут похоронки и наградные.

Замполит сел, потёр ручкой за ухом и принялся перелистывать бумаги. Командир обиделся:

– Опять не доверяешь? Если хочешь знать – за вчера я бы всех наградил. А пополнение особенно. Оно ж необстрелянное, а не подвело.

– Да разве ж я против? – замполит принялся подписывать размашисто, почти не читая.

Но вдруг перо его замерло, и он встряхнул бумагой, как будто подбитой птицей:

– А это что? Ты хоть соображаешь, что подписываешь?

Лейтенант Борозна поймал бумагу на лету, повертел в руках, перечитал:

– И что здесь не так?

Теперь бумагу перехватил замполит:

– Ты прикидываешься? Как может быть в Красной Армии боец с такими именем и фамилией? Августин Христианович Крижевицкий! Это издевательство. Ты можешь себе представить строй, перед которым ты на получение медали вызываешь Августина Христиановича? У нас Красная Армия или Орден тамплиеров?

Борозна растерялся:

– Так не я это придумал. Так в бумагах.

– "В бумагах", – передразнил замполит. – Да нынче военкоматы на освобождённых территориях метут всех, под одну гребёнку. Трактористов, учителей, священников. Наверняка, этот Августин из поповичей. Какая ему медаль, ты что?

Командир роты окончательно растерялся:

– И что теперь делать? Он же заслужил...

– Заслужил... – полуиздевательски протянул Картавенко. – А вот на то мы, замполиты, и поставлены, чтобы вас, дураков, спасать.

Он аккуратно сложил наградной и разорвал его. Сложил ещё раз и ещё раз порвал. И бросил в мусорное ведро под столом:

– Забудь. И поставь этого тамплиера на такое место, где его завтра убьют. Или сам. Не сможешь сам – попроси бойцов. И будем надеяться, что к тому времени его фамилия не всплывет на уровне батальона или полка. Иначе, боюсь, ему самому придётся пожалеть, что выжил.

– А если изменить ему фамилию-имя-отчество?

Замполит подумал и ответил с сомнением:

– Можно попробовать. Но первый же проверяющий скажет: "Меняешь паспортные данные. Значит – есть что скрывать". Проверками всех нас замучают... Не, для всех лучше его списать. Ты извини, командир, я не доспал.

Старший лейтенант Картавенко опять лёг на топчан, потянулся и положил себе на лицо фуражку. Через пару минут он уже спал, глубоко и спокойно.

А лейтенант Борозна, не торопясь, но сосредоточенно, как только позволяла гудящая голова, брал со стола и рвал наградные листы. Он ещё не знал, как спасёт этого Августина, но надежда на то, что сам погибнет раньше, казалась ему лучшим выходом из положения.

Ваши комментарии к этой статье

№78 дата публикации: 01.06.2019