№73 / Весна 2018
Грани Эпохи

 

 

Составитель Н. Ковалева

 

Рерихи в России в 1926 году

(Записи из дневника З. Г. Фосдик)

 

Встреча с Рерихами по приезде в Москву. – Рассказ Е. И. Рерих об астральном плане Венеры и о Центрально-азиатской экспедиции Рерихов

 

13.06.26, Москва[1]

Приехали утром в 11 часов, добрались до отеля и обнаружили там телеграмму, извещающую нас о том, что наши любимые [учителя] также прибыли этим утром. Позвонили к ним в отель и узнали, что они только что приехали (телеграмма была датирована 9-м числом, как нам неоднократно и указывалось). Мы помчались туда и к огромной радости обнаружили, что Е.И. приехала с сыном. Как прекрасно все они выглядели, и какая радость чувствовать их присутствие. Разговорам нашим не было конца. <...>

Е.И. рассказала мне об удивительных событиях своей жизни в Дарджилинге, где она напряжённо работала каждую ночь (с помощью яснослышания и ясновидения) и всё записывала. Так много болезненных ощущений, связанных с работой[2] , но все они – великая жертва во имя знания, которое она даст другим. Прочитала мне удивительную информацию о Венере; о людях, её населяющих (в уплотнённых астральных телах), которые могут летать; о том, что там бушуют страшные бури, и они борются с ними, возводя плотины. Там вместо газет информация записывается в воздухе. Они называют эту планету Тула. Как-то раз она [Е.И.] видела кольца вокруг Венеры, когда летала туда в тонком теле.

Также однажды ей была показана огромная жуткая тьма-туман, окружающая атмосферу и угрожающая Земле.

Путешествие было ужасным, судя по их описанию: невообразимые лишения, Е.И. двадцать шесть дней [ехала] верхом на лошади, были трудности при переходе высочайших перевалов, риск быть убитыми каждую минуту. Они претерпевали страшный холод, люди замерзали насмерть, грязь на пути была до такой степени, что их предупредили, что они пойдут по помёту верблюдов, <...> пили самую грязную воду, но шли с радостью и верой.

А сейчас предстоит величайшая работа, много новых замечательных сердец уже найдено, и многие ещё подойдут. А многим старым придётся отойти. <...>

 

 

О ларце Камня Чинтамани

 

18.06.26

Дни проходят в радости. <...> Вечером мы были на сеансе вместе (только мы четверо) и получили Послание. <...> После этого нам была показана Святыня[3] – дивная маленькая шкатулка, очень древняя, а также надпись на бересте, которая проявилась столь чудесно в присутствии Анатолия [Шибаева] в Дарджилинге[4] . Письмена удивительные, и трудно сказать, что означают слова. Затем [был показан] белый деревянный ящик, в котором прибыла Святыня, с написанным на нём адресом. В Святыне – чудесный бархат с вышитым орнаментом, напоминающим знак кольца и букву М. на нём. Внутри – красивейший лоскуток вышивки, как будто бы XIV века, с инициалами H.S.I. На Святыне – четыре большие буквы, по бокам – расписанные щиты, птицы и сидящая фигура. Сохранился прекрасный красный цвет. Пергамент – очень древний, семнадцать металлических орнаментов (розочек) вокруг него. Такое дивное чувство видеть это. <...>

 

 

Беседы с Е.И. Рерих. – Посещение музеев Москвы

 

20.06.26

<...> Посетили с Юрием и Н.К. несколько музеев. Видели прекрасные коллекции картин Сезанна, Ван Гога, Матисса, Ренуара, Пикассо и других художников этой школы. Прежде они находились в частной коллекции Щукина, теперь же национализированы. Н.К. любит Ван Гога больше, чем Сезанна, потому что он напоминает ему Гогена. Также он отметил натюрморт Сезанна. Пару картин Матисса, которые столь красочны. О Редоне сказал, что он был очень талантлив. Морис Дени ужасен, особенно его фрески. <...>

Затем мы посетили другую частную коллекцию прошлого, в которой были собраны картины лучших художников русской школы. Н.К. особенно любит последнюю работу Серова, некоторые рисунки Репина, он отметил Левицкого, Перова и других художников старой школы. Затем мы отправились в музей Бахрушина, ныне Театральный музей. Н.К. узнали сразу и с почётом сопровождали по музею. Бывший владелец коллекции Бахрушин сейчас директор музея и, конечно, живёт в этом же доме. Как знаменательно!.. Когда мы ему сказали, что в Америке есть Музей Рериха, он прослезился и сказал, что ему стыдно за свою страну, за то, что у них нет музея, посвящённого этому художнику. Бахрушин – очень милый человек, одет в старинный купеческий холщовый кафтан или, скорее, поддевку. Сказал, что будет сотрудничать с Новым Синдикатом. В газете появилась коротенькая заметка о знаменитом художнике Рерихе, недавно вернувшемся в Россию.

 

 

Картины Н.К. Рериха из серии «Майтрейя»

 

21.06.26

Видели сегодня восемь замечательных картин [Н. К. Рериха] – они превосходят всё виденное нами прежде. Они составляют серию “Майтрейя”. Сильные, величественные, мощные.

 

23.06.26

Ходили к издателям и получили материал – два пункта нам всё же не нравятся, и мы постараемся их изменить. Теперь уже все знают о приезде Н.К., народ его просто осаждает.

 

27.06.26

Сегодня посетили два музея. Один – каменного, бронзового, железного и скифского веков, другой – музей искусства XVII и XVIII веков. В последнем много работ крепостных. Мы были удивлены, увидев, какое огромное количество рабочих группами слушают лектора, сопровождающего их по музею и рассказывающего о различных орудиях труда доисторического периода, и какое внимание они к этому проявляют.

 

 

Предпочтения Е.И. Рерих в живописи

 

04.07.26

Утром мы с Е.И. посетили дом боярина Романова, что на Варварке. Прелестный маленький домик с чудными печами, маленькими оконцами – сразу же переносишься в тот период. Затем отправились в Музей Изобразительных Искусств, построенный Нечаевым-Мальцевым из мрамора, а внутри – только копии скульптур. Картины в основном второсортные, фламандской школы.

Е.И. не любит Рубенса, любит Ван Эйка, Франса Халса, Шнайдера, не любит Пуссена, любит Мане больше, чем Моне, не любит Коро, Грёза, не любит французскую школу, за исключением раннего периода – примитивистов. Она любит картины старых мастеров, изображающих толпы людей на фоне фантастических домов, крепостей, городов. В художнике она любит не характер, а то, что обычно называют шалостью, которую художник совершает из прихоти, и изображает это. Она вспомнила Дамота, французского антиквара, у которого была замечательная коллекция именно таких художественных прихотей, которую он ей показывал. Ей скорее нравится примитивная, но сильная сцена, чем сладкий пейзаж, который для неё утомителен. Она также сказала, что очень любит фламандскую школу, но любит картину не из-за имени художника, её нарисовавшего. Она предпочитает не знать имени и не выяснять его. Затем мы отправились в Храм Христа Спасителя, внутри он безобразный, хотя снаружи прекрасные пропорции. Е.И. любит Кремль с его стенами и изящными, словно кружева, башнями. Днём поехали вместе с ней и Н.К. на Воробьёвы горы – совсем неинтересно, за исключением прекрасного вида на Москву, затем отправились в Музей мебели, бывший дворец Орлова. Прекрасный дом, мрамор внутри и снаружи и красивая мебель различных эпох – Екатерины Великой, императора Николая I. и т.п.

 

 

Беседа с Е. И. Рерих. – Посещение московских музеев. – Беседы о духовных вопросах: эволюция духа и главный фактор его развития; Дэвакхан и Докиуд

 

08.07.26

<...> На следующий день были очень заняты. Рано утром помчались за паспортами, потом за разрешением музейного отдела на отправку предметов искусства в Нью-Йорк. Вернулись домой в 4 часа, беседовали с Е.И. Многое из того, что касается её эксперимента, она не может нам прочесть. <...>

Е.И. должна сейчас писать свою биографию[5] , начиная с раннего возраста (с 4-х лет), когда она впервые узнала о существовании Учителя, отмечая все фазы своей жизни (замечательно, что они состоят из семилетних периодов), когда она знала и чувствовала Учителя. Она также сказала, что только наше страстное желание не воплощаться снова на Земле, стремясь остаться сотрудниками Белого Братства, может сделать это реальностью. Но только если мы хотим этого не для своей личной радости и удовольствия, а для того, чтобы служить человечеству в уплотнённых астральных телах. Какая величественная цель жизни в этой мудрости!

Посетили вместе с ней и Юрием Останкино и Кусково – прекрасный старинный дворец и поместье графов Шереметевых. Мебель эпохи Екатерины II – Павла I. Прелестная архитектура. Сейчас всё это – публичные музеи.

 

* * *

В понедельник днем отправились с Н.К. в Кустарный музей – очень интересный музей. При нём существует школа, в которой учат рисовать, писать картины, шить, вышивать – всему кустарному творчеству, которое можно приложить в жизни. Затем пошли домой, беседовали с Е.И. <...>

 

* * *

Вторник. <...> Получили замечательные сведения – совершенный дух, прошедший через все воплощения, получает после окончательного освобождения светящуюся оболочку под названием “Люцида”, но после этого он сбросит даже этот свет, последнее состояние есть тайна. Обычный человек идёт в Дэвакхан* для накопления силы и после того, как накопит знание духа в Дэвакхане и почувствует, что уже готов, – уходит. Но дух, обладающий огромной энергией, может воплотиться сразу же, без остановки в Дэвакхане.

Докиуд* – это обитель Учителей на астральном плане, где пребывали Е.И. и Н.К. перед своим нынешним воплощением на Земле. Это ближайшее место к Белому Братству, и лица, находящиеся там, ближе всех к Учителям. <...>

 

 

Отъезд Рерихов и Лихтманов из Москвы на Алтай

 

22.07.26

Уезжали 22-го – знаменательный день – похороны [Ф. Э. Дзержинского] и толпы людей, музыка, пушечные залпы, все выдающиеся личности проходят мимо – мы стоим на балконе [гостиницы “Метрополь”]. Очень нервничаем, что можем опоздать к поезду; наконец подъехали три автомобиля, и мы, среди огромных толп людей, военных со знамёнами, громкой музыки, удостаиваемся самых удивительных, необычных проводов. Люди дружелюбны, очень заинтересованы, наблюдают за нами, приветствуют нас, посылают приветствия далёким друзьям в Америке. Участники похоронной процессии на нашем пути великодушно расступаются, как по волшебству, даже почтительно, давая нам проехать. Незабываемый день, великий отъезд. Е.И. вспомнила виденный ею сон: пятеро идущих сквозь толпы, музыка, солдаты в синих фуражках, знамёна, – и ей было сказано, что это в Москве.

Когда они вначале договаривались о приезде в Москву, пришла телеграмма от Чичерина о выдаче трёхдневной транзитной визы, а затем вторая телеграмма – о гражданстве. Но консул в Урумчи сказал им, чтобы они ехали, он же скажет, что телеграмма пришла позже. И затем запечатал все важные бумаги и письма дипломатической печатью – тем самым рискуя своим положением, даже не заглядывая в бумаги, которых он прежде никогда не видел, ни мгновения не колеблясь и не сомневаясь, всецело доверяя Е.И. и Н.К. За это он получил кольцо и был приближен.

Все в Москве были изумлены, что такое огромное количество багажа не было подвергнуто таможенному досмотру. Грабарь сказал, что обычно даже два чемодана досматривают!

Е.И. описала такую картину: наверху, словно маяк, Учитель, от которого к ученикам протянуты тончайшие нити. Если кто-то теряет веру, начинает бояться или сомневаться – нить обрывается. Он всё ещё соединён с другими учениками, но оторван от Учителя, который не может защитить его при опасности.

 

 

Путевые заметки во время путешествий по Сибири

 

* * *

Первый день нашей поездки очень радостный. Много говорим о будущем, разрабатываем план, чтобы всем нам вернуться сюда в марте или апреле следующего года и вместе с Б.К.[6] отправиться на Урал, где мы снова встретимся с Е.И. и Н.К. Должен приехать и Святослав. [Если будут спрашивать о Рерихах, можно] говорить, что с 1914 г. они путешествуют по разным странам, что и было сейчас отражено во всех газетах. <...>

Днём проехали место железнодорожной катастрофы, которая произошла 19-го. Если б мы выехали 17-го, как намечали, мы были бы здесь именно в это время. <...>

 

* * *

Отправившись в четверг, 22-го, 26-го мы приехали в Новониколаевск[7] . Путешествие было замечательным. Любовь и мудрость Рерихов превосходят всё. Мы вели самые вдохновенные беседы, наслаждались каждой минутой нашего совместного пребывания.

Новониколаевск – маленький грязный городок, завтра на пароходе мы отплываем в Бийск.

Они оба [Е.И. и Н.К.] советуют нам не скрывать нынешнюю поездку от Гребенщикова. <...>

Необходимость в поездке на Алтай хотя бы на короткое время стала очевидной, еще когда мы бы­ли в Москве, и это будет наше первое посещение Алтая. <...>

Думается, что для нашей работы потребуются многие годы.

Вечером было Сказано: “Истинное мужество было явлено при передаче Моего Послания самым ужасным людям. Невозможно передать, в какой вы были опасности, когда были в Москве.

Малейшее сомнение или колебание могли бы привести к гибели. Потому просил вас понять серьёзность момента. Учитель новых [душ] должен трансмутировать мысль в действие. Прежде чем привлекать других, надо работать над собой. Считаю, результаты, достигнутые в Москве, имеют историческое значение. Вы будете все жить в Верхнем Уймоне...”

Мы начали нашу поездку по Оби, сев на пароход в Новониколаевске. Очень жаркий день, но к вечеру становится прохладнее. Кругом леса, чудесный, благоухающий ароматом сосен воздух. Говорили о смерти. Е.И. так прекрасно сказала: Учитель будет с вами в последний час, Он не оставит своих учеников. <...>

 

* * *

Два дня – 27 и 28 [июля] – мы плыли по реке Обь, прекрасные места, вели такие беседы, так много было нам дано, о нас думали каждую минуту. Незабываемые дни. Правда, было очень жарко, бедная Е.И. страдала ужасно. Когда мы прибыли в Барнаул, оказалось, что пароход, на котором мы должны были плыть дальше, не пришёл, и весь следующий день мы провели в Барнауле, аж до трёх часов утра, пока не подошёл следующий пароход. Становится прохладней. Огромная река Обь и такая широкая!

Вечером пришло: “Ручаюсь за успех. Примите неслыханную серьёзность момента. Удержите ощущение центра Моей Страны. Бывшее в прошлом – лишь игрушки в сравнении с настоящим. Считаю, как жемчуг, мгновения вашего устремления. Так важно его присутствие. Ужасный ящер угашает огонь ваших шагов. Потому будем держать факел в неприкосновенности. С соизмеримостью Мы будем смотреть на подробности, которые подвержены превратностям, и тем охраним ствол дерева”.

30-го прибыли в Бийск после долгого плавания по Оби. Опоздали на полтора дня в сравнении с расписанием. Город небольшой, тихий. Наняли возниц, четыре брички, упаковывали вещи, купались и целый день просидели вместе, принимая сообщения.

 

 

Путешествие из Бийска в Верхний Уймон. Дорожные проблемы

 

01.08.26

На следующий день приступили к делам позже, чем планировалось. Е.И. не понравился возница Едоков, сказала, что у нас с ним будут неприятности, умоляла нас оставить его и взять других лошадей, возницу и брички. Мы не послушались, но слова её, как всегда, оказались пророческими: в пути мы всё время подвергались опасности из-за Едокова.

Поздно вечером прибыли в Красный Яр, не могли устроиться на ночлег, пришлось идти в село Алтайское, где была изба, вся заполненная людьми, так что Н.К. и Мор[ис] полночи просидели за столом, облокотившись, а мы – я, Е.И. и Юрий – остались в бричках. Мы начали понимать, что Едоков даже не знает дороги и лошади у него были слабые. На следующее утро опять бродили несколько часов в поисках дороги. Он повёз нас по отвратительной, каменистой дороге в Баранчу – за несколько часов проехали 10 вёрст. По пути Авир[ах] вывалился из брички, но, к счастью, не ушибся. Это произошло после того, как Е.И. услышала: “Сын мой, держись левой стороны”. Удивительно, что Авир[ах] всё время сидел справа. Вот потому-то он и упал. Достали двух лошадей, и Авир[ах] и Юрий поехали верхом. В Баранче остановились в доме Бочкарёва, бывшего полкового солдата, весьма умного молодого человека, издающего здесь газету и возглавляющего кооператив. Нас посетило несколько кержаков[8] .

Утром выехали в Таураг, пообедали в доме молодой незамужней женщины – учительницы, очень приветливой, но печальной. Днём мы тронулись в путь и сразу же попали под проливной дождь, так что были вынуждены остановиться на час в одной небольшой избе, затем отправились дальше. По дороге колесо, которое нам внушало подозрение ещё с Бийска, сломалось, и мы в трёх бричках поехали в село Марьинское, переночевали в убогом домике у одинокой татарки. Утром колесо починили, мы переправились через Единголь.

Природа становится всё более и более величественной, такие чудесные виды, оттенки гор и ковры всевозможных цветов. Наконец прибыли в Чёрный Ануй. Остановились не в таком уж красивом, но очень чистом домике. Примечательно, что вблизи есть пещеры, приблизительно семидесяти саженей[9] в длину. В них находят кости и какие-то надписи. Погода резко изменилась, подул сильный ветер, появились комары. Покинув Чёрный Ануй, мы надеялись в тот же день прибыть в Усть-Кан, но не подумали о нашем ужасном вознице и лошадях. В пути две лошади остановились, никак не хотели идти дальше, и нам пришлось свернуть на Мульту, чтобы нанять ещё двух лошадей. Там мы спали очень плохо, не раздеваясь, – мужчины на столах, Е.И. и я на кроватях. Рано утром на четвёртый день пути приехали в Усть-Кан и остановились у одной очень гостеприимной старушки, пили чай, молоко, ели яйца. Она – бывшая учительница, революционерка, ходила в народ. Рассказывала нам много интересного, говорила, что Христос был первым проповедником коммунизма, что она и её товарищи сеют, а жатву собирать будут внуки. Её сын не такой смелый и энергичный, как его мать. Уезжая днём, видели молодого орла, журавлей, много диких гусей. Дорога и пейзаж великолепны, ковёр всевозможных цветов – голубых, лиловых, жёлтых. Е.И. чуть не плакала от радости, видя такую красоту. Необычные, причудливые контуры гор лиловых и тёмно-синих оттенков. Неожиданная остановка в Кырлыке – лошади отказывались идти, казались почти мёртвыми. Во всяком случае, это были очень слабые лошади. Едоков поехал в соседнее село за лошадьми, и нам пришлось здесь заночевать. Место очень красивое, видели много киргизов, живущих здесь, – весьма колоритные люди. В пяти милях отсюда находится место, где зародилось поверье о Белом Бурхане[10] , вокруг много глубоких пещер.

В пять утра со свежими лошадьми мы выехали в Абай. Остановились в доме мараловода, туркмена Романова. Славные [люди] он и его жена. Достал для нас пять новых бричек и возниц. Рассчитались с Едоковым и избавились от него. Ужасный человек, предатель. Другие возницы – Василий и Карпов – приличные люди, но Александр также ужасен. Все они алтайцы из Ойротии. Упаковали всё с новыми возницами в пять бричек и выехали. В Юстике бричка, на которой ехал геген[11] , перевернулась, он выскочил из неё, и лошади понесли. К счастью, ни он, ни возница (очень плохой) не пострадали. Нам пришлось оставить сломанную бричку. Переложили всё в четыре брички и отправились дальше. Ночью в тумане была опасная переправа через Синий Яр и Громатуху. Всё время лил сильный дождь, продолжавшийся четыре дня. Наш багаж превратился Бог знает во что, весь вымок и разбух, кожаные чемоданы намокли и стали краситься. <...>

Поздно ночью, промокнув до костей, приехали в Коксу или Усть-Коксу. Переночевали в конторе Госторга. Я и Е.И. спали в фойе на кроватях, мужчины – в комнате на столах. Наутро, несмотря на сильный дождь, выехали в Верхний Уймон, с трудом переправились на пароме. Морис, Юрий и возница толкали паром. Переправились через Катунь и в 11 утра были уже в Верхнем Уймоне. Лил сильный дождь, удалось снять два дома, очень хороших; один для Рерихов, другой для нас. Прелестное место, чистое. Примечательно, что во всех деревнях очень чисто и нет насекомых. Сейчас мы остановились у кержаков. В общем, ехали семь дней по опасным и почти непроезжим дорогам. Геген сказал – и очень правильно, – что на пути к Шамбале должны быть препятствия. Я всё время была вместе с Е.И. Она научила меня видеть и понимать гармонию и сочетания разных цветов, а также форму гор, тени, оттенки, открыла мне глаза на красоту природы. Теперь она знает и понимает природу и цвета. Всё время она страдала от жары, болело сердце, особенно на пароходе, но по пути из Бийска сердце болит меньше. Теперь её беспокоят колени. В Баранче она упала с лестницы и ушибла колено, которое и так уже было повреждено. Очень страдала, когда мы совершали опасные переходы, так как тогда ей приходилось выходить из брички.

Какое счастье быть рядом с ними! Н.К. такой терпеливый, мудрый и добрый. Е.И. такая любящая, Юрий задумчивый, всегда готовый помочь. Везде она называла меня своей дочерью.

Опечалена легкомысленностью Америки, упущенными возможностями.

 

 

Остановка в Верхнем Уймоне. Поездки по Алтаю

 

08.08.26

Сейчас мы устраиваемся на новом месте – условия очень простые, но люди милые, стараются сделать для нас всё, что могут. Из-за дождя в деревне такая грязь, что к родителям[12] можно добраться только верхом на лошади. Н.К. и Авир[ах] собирают сведения о Беловодье – все здесь верят в эту страну. Попасть в неё можно только через степь, претерпев голод и всякие лишения, и многие отправившиеся туда не вернулись назад. Как-то раз оттуда пришла женщина, красивая, но темнокожая. Все говорят здесь о Беловодье. Создаётся впечатление, будто все староверы собрались на Алтае, чтобы отыскать Беловодье.

Дед Атаманова, у которого остановились Рерихи, много лет назад отправился на поиски Беловодья. Они, видимо, пошли в Монголию и там увидели темнокожую женщину в белом одеянии и услышали звон колоколов. Но они не смогли вынести лишения пути и возвратились. Жил здесь также и народ чудь. Не желая терпеть тиранию “белого царя”, они ушли под землю. Мы видели место, усеянное камнями и большими дырами, через которые, как уверяют местные жители, чудь ушла под землю и спряталась там. <...> Такая же легенда о подземном народе агарти известна гораздо южнее, в Тибете и Индии.

В доме, где жили родители, на стене одной из комнат была значительная роспись – красная чаша. Дом считается историческим: в нём размещалось белое, а затем и красное правительство во время боёв 1917 – 21 годов[13] .

Днём мы все собрались в доме родителей[14] , писали, много работали. Пришли несколько человек, очень интересовались Америкой, надеются на сотрудничество с ней. Опять рассказы о Беловодье. Большие люди живут там, справедливые люди, многие подземные ходы ведут к ней. Не многие видели её. Но некоторые из её жителей живут в других странах, [например] в Америке.

Мы посылаем отсюда людей по разным направлениям, чтобы обследовать разные места, и они привозят интересные сведения. Предстоят две поездки к Белухе.

Долго обсуждали неприятности, связанные с “Алатасом” и Гребенщиковым, и, вследствие трудностей с книгоизданием в России, Германии и Франции, мы видим, насколько невозможно продавать там наши книги. <...>

Мы должны усвоить правило, что когда кто-нибудь говорит “нет” или отказывается от какой-нибудь должности, мы должны принимать это незамедлительно, не давая ему возможности переменить своё решение.

Вечером мы обсуждали, что мне говорить остальным по возвращении в Нью-Йорк. Нам разрешено говорить, что, как только мы прибыли в Москву, все двери распахнулись перед нами, стоило лишь нам произнести имя Н.К. Он приехал – и в первый же день чудесный приём у Чичерина, а затем – дома у Луначарского, Каменева, Крупской. <…>

 

 

О пребывании в Верхнем Уймоне

 

10.08.26

Третий день верхом. Ездим в разные места, ищем материалы, посылаем проводников в разные стороны. Особенно были интересны вести, принесённые одним из проводников об Аккеме – озере с белой, молочного цвета, водой (ак – белый). Он также привёз рога маралов, которые используются китайцами для лечения.

Утром мы выезжаем верхом и общаемся с людьми, днём после завтрака переписываем Послания и Е.И. читает нам [новые], затем все вместе обсуждаем планы на будущее, маршруты и т.п. Затем идём домой ужинать и собираемся на вечернюю беседу. Сейчас, во время продолжительных бесед, даётся третья Книга[15] . Какую удивительную жизнь мы ведём! Такая жизнь закаляет нас и расширяет наше сознание.

 

 

Отношение к людям разных национальностей

 

11.08.26

Говорили о неразумности людей, цепляющихся за свою национальность. Мы особенно должны это понимать – как мы должны называть себя, если не гражданами Новой Страны? Как же иначе осознать нашу работу и служение? Нужно много думать об этом и избегать узконациональных проявлений, например, даже при проведении выставок не ограничиваться работами художников только одной национальности.

 

 

Верховые поездки, поиск материалов

 

12.08.26

Утром опять выезжали верхом в поисках материалов. Удивительный край. Горы, таящие богатства. Скот, молочные продукты, чудесный климат, непревзойдённая красота природы. Только строить, только создавать!

Мне Сказано в Нью-Йорке посмотреть, как создаются студенческие клубы, клубы женщин-работниц. Побывать в них, изучить, как они устроены и какова система их работы. Также сблизиться с детьми, молодёжью в школах и работать с ними.

 

13.08.26

Прелестный день. Долгая поездка верхом в поисках материалов.

Нашли несколько прекрасных образцов. Учусь лучше ездить верхом.

Е.И. и Н.К. сегодня сказали мне, что настоящая аристократия – это не те, кто богат, владеет собственностью и состоянием, но – по-настоящему великие люди. Они надеются, что мы, в Америке, поймём, что не надо прибегать к каким-то особым приёмам для привлечения богатых людей. Да, их надо приближать, но только если они принимают идею общины и желают работать для Общего Блага. Мы не должны стремиться привлекать их из-за их имён или богатства.

 

14.08.26

Сегодня в горах выпал снег. Стало холодно. Вечером нас посетили геолог Падуров, профессор математики, и студент университета, которые только что приехали в деревню. Первый очень симпатичный, из геологического комитета в Ленинграде. Они жили месяц на Аккеме, занимались научными исследованиями, нашли радио[активность]. Взбирались на Белуху, рассказывали об удивительной красоте этой местности. <...>

 

17.08.26

Сегодня Е.И., проснувшись, увидела, что все её четыре кольца потемнели[16] . Мы должны были уехать завтра утром, но решили остаться до послезавтра.

 

 

Поездка в Уймонскую долину. – Беседа с Е.И. Рерих. – Первые знаки общения Учителя с Рерихами. – Продолжение путешествия

 

19.08.26

Сегодня утром переправились через Катунь в Уймонскую долину и видели прекрасную Белуху и её снежные вершины.

День такой ясный, чудный, и Белуха видна во всём великолепии. <...>

Возникли трудности с паромом, все мужчины толкали его – мелководье.

Вечером Е.И. предложила мне сказать всем нашим сотрудникам в Нью-Йорке по поводу всех совершённых нами ошибок, что мы должны забыть о них, учась на них, и начать всё заново. И чтобы мы не молчали, если видим промахи и ошибки со стороны наших сотрудников. Я буду просить других наблюдать за мной и говорить мне, в чём я неправа, так же и я могу поправлять их. Е.И. просила нас упомянуть, что более всего она осуждает самомнение и тщеславие.

Она сказала, что мы можем рассказывать детям легенду о Камне, говоря вначале о магнитах, которые закладываются в основание городов. Далее, что некогда с Ориона упал камень и теперь он хранится Тайным Братством, и затем об осколке Камня, который сейчас путешествует. <...>

Нам было указано обратиться с письмом к китайскому послу, выразив удивление, что такому большому другу Китая, как Н.К., не было позволено пересечь Китай. Также Е.И. просила меня записать для неё все те возможности, какие были нам даны: те, что были использованы, и те, что были упущены. Также, если в следующем году я поеду с другими на Алтай, надо иметь в группе женщину-геолога. <...>

Н.К. был ведом М., когда ему было 17 лет, – три раза подряд во сне он видел высокую фигуру, обнимавшую его; он боялся этого сна. Е.И. получила прямой импульс от М. и его руководство, когда ей было около 24 лет – она стала читать Рамакришну, Вивекананду, учение йогов. <...>

Продолжили путешествие новым путём – через Чёрный Ануй, Туманово, Матвеевку, Карпово, Солониху – до Бийска. Этот новый путь гораздо лучше дороги, которой ехали в Верхний Уймон, – не сравнить! Дождило, а всё же чудесный край. Всё время сидела рядом с Е.И. <...>

 

26.08.26

Вчера на пароходе “Жорес” отплыли в Новониколаевск из Бийска.

В первый день все было прекрасно, но сегодня утром наскочили на песчаную отмель, большинство вещей выгрузили на берег, просидели до четырех часов пополудни, затем отправились дальше. Работали с Е.И. весь день.

 

27.08.26

Утром был сильный буран, всё засыпало песком, да и мы покрыты им. Чувствуется Азия во всём её многообразии.

Приехали в Новониколаевск. Застали телеграмму из Америки. Вечером было Сказано, что мы должны ехать домой в Нью-Йорк вместе, потому что мы нужны там, чтобы усилить работу. <...>

 

30.08.26

Приехал Б.К.[17] , и мы целый день работали над нашими планами.

 

 

Беседы с Е.И. Рерих о Белом Братстве, Камне Чинтамани, жизни на других мирах

 

31.08.26

Пришла ещё одна телеграмма из Америки. <...>

Было Велено показать Святыню Б.К. Ему показали её в моём присутствии, сказали, что шкатулка была сделана в XIII веке в Роттенбурге, кожа, которой она обтянута, принадлежала Соломону. Также было Сказано, что Камень, будучи седьмым чудом света, был послан в ней. Е.И. рассказала, каким образом он был послан, об адресе на пакете. Также о том, что Камень творит “чудеса”, излучает тепло, передвигается по столу; что он – частичка Камня, упавшего с Ориона и хранящегося сейчас в Белом Братстве. Время от времени он исчезает и посылается только тому, кто является водителем новой эволюции.

Е.И. много рассказывала Б.К. о Белом Братстве. Она спускалась вниз, на огромные глубины[18] , где находятся глиняные макеты построек атлантов, а также всё, что относится к заре истории человечества. Также была она на двадцать шестом этаже, где выставлены предметы, принадлежавшие Христу и использовавшиеся в то время; картины и рисунки, изображающие Его (написаны маслом и акварелью). Очень широкий лоб, продолговатые глаза, длинные волосы, немного вьющиеся, с пробором посередине. Очень оригинальное лицо. Будда – небольшой лоб, небольшие глаза, вьющиеся волосы, квадратное лицо, очень мощное.

Люди на Венере живут в астральных телах, младенцы уже при рождении имеют такое же развитие, как семилетние дети на Земле, живут до сорока лет, затем растворяют свои тела. Называют свою планету Тула. Одно дерево оттуда растёт сейчас в Докиуде, где с лепестков цветов падают капли праны.

Этот вечер я не забуду никогда. Я поклялась, что мы четверо не отступим и доведём до конца наше дело во имя Его. Я это выполню.

 

03.09.26

Последний день вместе в Новосибирске. <...> Завтра мы все уедем: они – навстречу великой задаче, мы – сражаться. Е.И. зовёт меня воином – с помощью М. мы будем сражаться и побеждать.

 

 

Примечания:

[1] Во время пребывания в России и в Монголии З. Фосдик вела дневник на английском языке. Текст приводится в переводе с английского языка.

[2] Имеется в виду духовная работа по открытию высших энергетических центров. – Прим. сост.

[3] Речь идёт о ларце с Камнем Чинтамани. – Прим. сост.

[4] Имеется в виду береста гималайской берёзы, на которой было написано на санскрите послание Учителя. Эта береста материализовалась в доме Рерихов в Дарджилинге (где деревья этой породы не растут); послание гласило: «Надлежит построить храм (ашрам, школу) наставников для продолжения работы над Учением на том месте (или «в той стране»). См. также: Беликов П. Ф. «Рерих. Опыт духовной биографии».)

[5] Такое указание дал Е. И. Рерих Махатма М. – Прим. сост.

[6] Очевидно, Борис Константинович Рерих, младший брат Николая Константиновича Рериха. – Прим. сост.

[7] Прежнее название Новосибирска. – Прим. сост.

[8] Кержаками в народе называют староверов. – Прим. сост.

[9] Сажень равна 2,1336 метра. – Прим. сост.

[10] Белый Бурхан – Будда; бурханизм – новая религия, зародившаяся среди алтайцев в ХХ веке после видения алтайской девочке Вестника Белого Бурхана. – Прим. сост.

[11] Геген – духовный сан в ламаизме. – Прим. сост.

[12] Так Лихтманы называли Рерихов, считая их духовными родителями. – Прим. сост.

[13] Дом в селе Верхний Уймон, где останавливались Рерихи, сохранился и реставрируется энтузиастами. В 1974 году на нём была торжественно открыта мемориальная доска. – Прим. сост.

[14] Речь идёт о духовных родителях – Е.И. и Н.К. Рерихах. – Прим. сост.

[15] Речь идёт о третьей книге из серии Агни-Йоги, «Общине». – Прим. сост.

[16] Речь идёт о кольцах, намагнетизированных Учителем М. и менявших цвет в зависимости от психологической обстановки. – Прим. сост.

[17] Борис Константинович, брат Н. К. Рериха. – Прим. сост.

[18] Имеются в виду перемещения в астральном теле. – Прим. сост.

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№66 дата публикации: 16.06.2016