Александр Файнлейб

Жизнь земная – это сцена для очередного воплощения

Но жизнь – это сцена, а сутратма – актёр. Он изображает те роли, которые предлагаются ему жизнью.

Грани Агни Йоги, 1963 г., 324

Вспоминается, что неоднократно слышал от умудрённого человека высказывания типа: «Жизнь – это балаган, это большая сцена, на которой мы являемся только актёрами». Под словом «мы» он понимал личности. Изучая Агни Йогу, стало понятно, что под словом «актёр» надо понимать Индивидуальность человека.

Как сказано у Блаватской Е. П. [1]: «...Сутратма – это синоним нашего Я, или того, что перевоплощается. Это технический термин ведантической философии, именуемый "Нить-душа”...»

Посмотрим, что сказано в Гранях Агни Йоги (ГАЙ) относительно озаглавленной темы.

ГАЙ, 1953 г. 479. «Цель – не только поднять сознание к своему высшему «Я», но и жить в нём посильно. Память о прошлых воплощениях есть не что иное, как пребывание сознания в своём бессмертном перевоплощающемся Ego. Оно помнит, и оно знает. Все три низшие оболочки могут помнить лишь круг данного воплощения, не больше, ибо рождены только в нём и с ним заканчивают своё существование. Но сутратма и помнит, и знает. Иногда это знание прошлого, заключённое внутри, пробивается через оболочки и делается достоянием обычного сознания. Можно ещё сказать, что три низших оболочки воспринимают и выражают ту часть прошлых накоплений и способностей, которую допускает структура их тел или данное сочетание сканд. Поэтому Ego поистине является узником в более чем одном смысле. И всё-таки сутратма – великий лицедей. Как бы плоха ни была роль и скверны костюмы, он всё-таки играет всерьёз и даёт лучшее исполнение, если знает путь жизни. Ego есть высшая Индивидуальность человека со всем накопленным за все его воплощения опытом. Этот опыт и накопления могут быть весьма различны и разной высоты и ценности. Ценность накоплений Великой Индивидуальности отличается от накоплений обычного человека, как Небо от Земли, хотя оба обладают бессмертным перевоплощающимся Ego. Даже если подчинить свои оболочки, и развернуть память забытого свитка, и достичь единения со своим Ego, всё равно это не сделает обычную Индивидуальность Великой. И лишь слияние сознания с Учителем открывает двери в область безграничных возможностей. Словом, своими силами не пройти, даже имея большие достижения. Отсюда – необходимость иметь Учителя, ибо Учитель есть Светоч ведущий. И как бы ни были велики накопления ученика, они – песчинка по сравнению с горой накоплений Учителя Жизни. Но есть такая степень достижения Ego, когда оно осознаёт себя частью Луча Владыки, его породившего и от Него исшедшего. Тогда мудрость Владыки становится достоянием того, кто обрёл в себе Отца. И это мудрость не его, не ученика, но Отца, который в нём. Так без Иерархии нет достижений. И когда Говорил: всё во Мне, Утверждал основы. Можно понять, сколь слеп и ограничен ум, не озарённый мудростью Владыки. Великие учёные мира сего ничего не знают, интеллект, не освещённый Высшим Манасом, подобен орлу с подрезанными крыльями – может ходить лишь по Земле. Потому земная наука есть наука, ползающая по Земле. С Земли её надо поднять, дав ей крылья. С одной стороны, её надо освободить от уз догматического материализма, ибо сферы материи безграничны, с другой служители её должны стать более утончёнными духовно. Истинная наука не может отрицать ни одного факта. Она может лишь объяснять их с помощью космических Законов. Все Законы космичны, нет законов человеческих. Разве что свод законов римского права или им сродных, являющихся символами человеческого несовершенства. Ибо совершенному человечеству не нужны законы, сочинённые людьми. Не нужно ни судов, ни адвокатов, ни тюрем. Их нет на Венере. Их не будет и на Земле. Но сколько времени пройдёт, прежде чем это исполнится. Итак, на Земле утверждается знание Владыки, в Учении Жизни даваемое. Лишь это знание приведёт к познанию самого себя и окружающего. Сроки приходят возрождения и обновления знания древнего, как человечество, и нового, как луч восходящего Солнца».

ГАЙ, 1955 г. 179. «Конечно, грим должен быть наложен хорошо, а также и парик, и костюм, и все прочие аксессуары, нужные на сцене, должны быть в порядке. И роль свою должен артист выполнить хорошо. Точно так же и на жизненной сцене временную роль свою со всеми подробностями надо исполнить именно так, как это следует. Много раз, и на сценах различных, и в различных ролях уже выступал дух многоопытный на этой Земле. Актёр знает, что он на сцене, и, даже гениально играя, помнит, что это, хотя и яркая и жизненная, но всё же игра. Так и Эго, воплощённое в тело для выступления на сцене плотного мира, не должно забывать временности роли своей и не принимать мираж Майи за действительность. Сегодня Иванов, вчера Сулейман, а раньше Ольгерд, Родриго, Полоний и так далее, далее, и далее, и глубже, в седые туманы времён, но всё он же, всё тот же, всё ты же под разными именами и обличьями – дух, восходящий по ступеням жизни. Жизнь земная – это сцена для очередного воплощения. Не будем принимать слишком близко к сердцу фантомы её, плывущие перед нашим сознанием. Надо лишь сыграть свою роль хорошо, смело, решительно и красиво в соответствии с поручением данным. Сутратма – актёр».

ГАЙ, 1959 г. 293. (Сент. 1). «Сутратма – актёр, и жизнь – это сцена, где исполняется очередная роль, а день каждый, текущий – лишь краткий момент, эпизод из жизненной пьесы. И надо сыграть свою роль хорошо и в общем, и в частном. Почему же не сыграть свою роль хорошо, когда жизнь – только сцена. На сцене всё проще, и можно геройство явить, и подвиг, и ряд духа достойных поступков. Ведь это лишь только игра. Опустится занавес, и наступит конец пьесе жизни, и уходит со сцены актёр. Но талантливое и художественное исполнение роли людям радость даёт, и их возвышает, и утверждает в артисте огни творческого напряжения, если исполняется его роль мастерски. Надо лишь понять каждое мгновение жизни текущей, что всё это – только игра, и сутратма – актёр. Да, да, все события жизни идущей – лишь только на сцене игра, а настоящая жизнь вне этой сцены, вне Майи плотного мира, и можно подумать о жизни, что ждёт нас не сцена, когда закончится пьеса, и рампы потухнут огни, и всё погрузится во мрак, и кончится всё, и начнётся жизнь духа другая. Итак, будем помнить: сутратма – актёр».

ГАЙ 1960 г. Февр. 1. «Писатель-художник создаёт образ, на сцене артист изображает его, воплощаясь в созданный тип. Хороший актёр перевоплощается настолько удачно, что сливается с ним, совершенно утрачивая свою личность. Но жизнь – это сцена, а сутратма – актёр. Он изображает те роли, которые предлагаются ему жизнью. И должен играть хорошо или худо, хочет этого он или не хочет. Но зачем же быть безвольной игрушкой судьбы, когда можно создать для себя желаемый образ, как делает это писатель, и, воплотившись в него, провести свою роль до конца на жизненной сцене. Ведь образ своего идеала можно создать сильный и яркий, и можно, войдя в него, сыграть его так, что обычная личность исчезнет совсем, отойдя на задворки. Ведь можно героем пройти через жизнь, воплотив красоту в каждом слове, движении, жесте. Надо лишь образ избрать, духу созвучный, им заменить своё внешнее «я» со всеми его недостатками, несовершенствами и обычностью. Человек должен стать совершенным, и каждый мечтает, каким бы хотел он со временем быть. Зачем же лишь только мечтать, когда образ себя, созданный яркой и чёткой мечтою, может быть в жизнь воплощён, как воплощается часто на сцене хороший, способный актёр в людей, созданных творческим воображением драматурга. Но в жизни творит сам человек для себя. С созданным образом может он слиться настолько глубоко и тесно, что созданный облик заменит ему его прежнее «я», его личность земную. Этот новый свой облик актёр, актёр не на сцене, но в жизни, наделит всеми качествами духа, которые созвучны ему и которые хочет в себе утвердить, и этими качествами заменить недостатки. Можно играть роль сильного, владеющего своими чувствами человека столь долго, естественно и упорно, что качества эти войдут в существо человека и станут частью его, станут качествами и свойствами его личности. Если качества духа хромают или их недостает, их можно создать, наделить ими созданный образ и, в него воплотившись, их в себе утвердить. Сутратма – актёр. Зачем же быть слабым, безвольным и жалким, когда можно желаемый образ создать всему вопреки, самой очевидности ярой, и роль провести до конца, ни в чём никогда, ни на шаг не отступив от своего идеала. Это трудно вначале. Но ведь на сцене даже обычный актёр как-то играет, и часто не плохо. Так неужели же в жизни во имя спасения себя не сможет сыграть человек свою роль до конца, героем пройдя через жизнь. Не лицемерие, не обман, но воплощение в созданный образ своего Идеала и верность ему до конца. Имеем примеры великих людей, героев, подвижников духа, примеры сдержанности, выдержки, смелости, самообладания. Неужели нельзя их собрать по велению сердца и в себе воплотить, в герое своем, которым становится сам творец и создатель его. В сокровищнице человеческих достижений и нахождений можно найти по себе, можно с любовью заботливо выбрать то, что звучит, что влечёт, что хочется страстно в себе утвердить, на что не хватает так часто ни сил, ни умения. Учитель возможность даёт способом наилегчайшим в себе утвердить желанные качества духа. Ведь это так просто. И так осуществимо. Паяц будет стремиться себя уявлять и быть марионеткою внешних воздействий, но артист не паяц, а жизнь не балаган. Так, поняв назначение жизни и зная, что сутратма – актёр, а жизнь – это сцена, можно полезно прожить эту жизнь на земле, и роль, утверждённую духом, блестяще вести до конца».

ГАЙ 1961 г. 213. (Сент. 3). «Себя соблюдёшь – до цели дойдёшь. Распущенность, слабоволие, попустительство, разнузданность, несдержанность – враги продвижения. Форма выражения себя, созданная воображением и утвержденная волей, будет теми рамками духа, в которых проявляется активность его в жизни текущего дня. Один день можно провести в созвучии с волей Владыки. Зачем давать себе трудные задания? Именно в сумерках обычного дня соблюдается установленная воображением форма. Не слишком ли много говорил? Не терял ли равновесия по пустякам? Не раздражался ли, подчиняясь своеволию астрала? Не совершал ли действий, движений и поступков помимо контроля воли? И был ли контроль постоянным и постоянным дозор? В сумерках духа на действия малые гаснут огни. В огнях духа запись утром ведётся, и если вечером при перечитывании тускнеет она и теряет утренние краски, то не потому ли, что день проведён без соблюдения в форме, без удержания себя на уровне должном. Ослабить узду духа нельзя ни на миг. Астрал своевольный тотчас же возьмёт её в руки, и уже он, неуёмный и ярый, будет понукать сознанием и владеть чувствами. И не надо совершать никаких героических поступков, нужно лишь только держать на узде свои чувства и мысли под постоянным контролем. Сутратма, актёр, действует – Безмолвно Смотрящий контролирует его действия. Игра на сцене жизни идёт по заранее намеченной программе и в заданном тоне. Рефлекторность и автоматизм, враги эволюции духа, исключаются совершенно. Астрал – вместилище рефлекторной деятельности сознания. Новая, будущая форма уявления себя в жизни, будущая ступень сознания включает в себя то, чего не было раньше, новое, утверждаемое сознательно волей. А астрал привык жить и действовать по-старому, как раньше. Отсюда столкновение и борьба между рефлекторностью привычных поступков и действий и сознательным приказом воли, принявшей новую форму выражения духа. Двигаться вперёд в будущее по старым колеям – это значит оставаться прежним. Лунная рефлекторность астрала – наследие прошлого. Животное живёт рефлексами. Животное начало в себе подчиняется воле восставшего духа. Но так как на оформление астрала потребовались миллионы лет медленной эволюции, то и борьба с ним требует много времени и сил. Астральная оболочка была нужна в процессе эволюции человека для того, чтобы через неё могло быть оформлено тонкое тело. Астрал выполнил своё назначение. Астрал больше не нужен. Но он так долго владычествовал над сознанием человека, что никогда не откажется от власти без жестокой борьбы. Взять его можно измором, то есть постоянством контроля над ним, когда серебряная узда духа надевается на все чувства ученика. Все мысли и чувства, поступки и жесты под неусыпный контроль духа. Это и будет задачей текущего часа».

ГАЙ, 1962 г. 22. «Хорошо установить привычку каждодневно уделять несколько времени тому, чтобы проводить своё сознание через такие испытания, которые утверждали бы желаемые качества духа. Это будет как бы репетицией перед спектаклем, когда на сцене жизни придётся играть нужную роль. Сутратма – актёр, и репетиции подобного порядка для него очень полезны».

ГАЙ, 1963 г. 324. (Июль 3). «Много печали о том, что её не заслуживает, и много забот об усовершенствовании того, что не может быть совершенным, и много напрасных трудов. Ото всех дел, которые были прежде, от забот и печалей остался лишь опыт, а кроме него – ничего, что бы взять можно было дальше с собою. Смена жизненных условий очень полезна и именно тем, что показывает всю их быстротекучесть, а также и то, что отдавать им во власть своё сознание нецелесообразно ввиду именно этой причины. Незыблема лишь Иерархия Света. На ней утвердившийся не знает этой тягостной зависимости от внешнего мира, ибо внутренне он свободен. Право, стоит претерпеть самые тяжкие испытания, лишь бы только достичь этой внутренней свободы духа. Зачем же привязывать сознание к тому, что столь непрочно и неустойчиво и непременно подлежит изменениям? Цель этой переменчивости и быстротечности внешних условий – научить устойчивости и осознанию, что всё, на что можно опереться, сосредоточено внутри, ибо внешнее, изменяясь, уходит, а внутреннее остаётся всегда с нами. И не только внутреннее остаётся, которое движется перед духовным оком созерцателя, но сам Смотрящий, ибо движение происходит в оболочках, тоже меняющихся постоянно. В какой бы то ни было форме, но это основание внутри надо найти. Без него нет устоя, нет опоры, нет фундамента, на котором можно было бы возводить дом духа. На песке строят всё, но рушатся построения эти. Смерть тела служит свидетельством такого рушения у большинства воплощённых. Следовательно, дом духа должен строиться на фундаменте более прочном и длительности непреходящей. Этим фундаментом будет Беспредельность, в сферы которой устремляются и притягиваются энергии человеческого микрокосма. Строительство ведётся для вечности и навсегда. В оболочках нет и не могут откладываться элементы непреходящего. Собираться могут, но отложения накапливаются лишь в Чаше – вечном хранилище всех накоплений. Именно оболочками и через посредство оболочек собираются эти накопления, причём оболочки являются только орудиями процесса. Очень нужно понять временность оболочек и постоянство того, кто в них пребывает и проявляется через них. Вечен он, но не его оболочки. Этот «он» и есть «Я» в человеке, его высшее «Я», то есть он сам. Отделить «Я» от оболочек, его облекающих, будет задачей путь свой нашедшего духа. Жизнь земная даёт много к тому возможностей, ибо постоянно изобилует множеством явлений, текущих мимо сознания. Не отождествляя с ним своего «Я», можно их отделить от себя и смотреть на них со стороны, как в театре на сцене смотрит зритель на игру актёров, проходящую перед его глазами, или даже – как сам актёр, хороший актёр, смотрит на самого себя, исполняющего роль, выпавшую на его долю. Жизнь – это сцена, а Сутратма – актёр, и роль его, какова бы она ни была, – временна, но сам исполняющий – вечен».

Николай Рерих так высказался о земных ролях человека [2]:

«…Цивилизации появляются и исчезают только для того, чтобы стать для нас полем деятельности и опыта, дать нам новые переживания в различных жизнях. Они создаются из праха, им даётся сыграть свою особую роль, а затем или погружаются в пучины морские, или разрушаются в огненном катаклизме. Но все они служат только сценами в драме, начертанной Логосом для нас, дабы, хорошо и верно исполняя в них наши роли, мы смогли бы когда-нибудь уподобиться Ему.

Человек проходит поочерёдно через все эпохи и расы, через все культуры, через все общественные положения – для того, чтобы своим собственным усилием, своим собственным творчеством развить до полноты те божественные свойства, которые заложены в нём как возможности. Каждая смена жизни, подобно лекарству, исцеляет какую-то нездоровую сторону человека. Не будет сиять камень, недостаточно отшлифованный. Великие воплощения иногда сменяются как бы незаметными – кто знает, какой ценный предмет должен быть найден во время трудного пути?

Царь может оказаться чернорабочим, а сапожник сенатором – смена воплощений идёт по основам психическим, но не по земным отличиям. Знатные воплощения чередуются с трудовыми. Трудовое воплощение может повысить сознание превыше всех владык мира сего. Все области тяжкого труда полны нахождений. Гонимые научаются большему, чем гонители…»

Исходя из вышеизложенного представляется совершенно аморальным и не имеющим всякого смысла любая фобия по национальному, религиозному, общественному положению или любому другому признаку. Человек, который не любит что-то или кого-то, в рамках всестороннего развития его Индивидуальности может оказаться воплощённым на сцене жизни той среды, и в той роли, которую он сейчас так легкомысленно ненавидит».

Литература:

1. Сутратма – Блаватская Е. П. – Теопедия. ru.teopedia.org,

https://ru.teopedia.org/hpb/Сутратма

2. Н. Рерих. Семь Великих Тайн Космоса. М.: Эксмо-Пресс, 1999, стр.692.

Подготовил:

Александр Файнлейб.

Израиль, ноябрь 2023 г.

№101 дата публикации: 03.03.2025

Оцените публикацию:

Вернуться к началу страницы: