Ольга Ерёмина

 

Записки экскурсовода

Часть 1

Часть 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10.

 

Крайности

Гид на автобусном туре выполняет одновременно несколько почти несовместимых ролей. Ты в один день и читаешь лекции по истории и культуре России – по времени получается 2–3 пары. И авторитетно ведёшь экскурсии по городам. И на каждой стоянке объясняешь, где здесь туалет. И рассаживаешь народ в кафе. Ищешь и ждёшь отставашек и потеряшек. И даёшь советы – где что купить и что из всего этого повкуснее. И постоянно решаешь вопросы с водителем, куда свернуть и где припарковаться, – потому что водители почти всегда разные, маршрута часто не знают...

Туристы в поездках бывают иногда как малые дети. Диаметрально противоположное: быть как нянечка в детском саду и как авторитетный специалист в области истории и культуры.

Помню, в школе был такой прикол: школьные хулиганы сзади подходили и ударяли под коленки. Вот такое чувствую, когда вдохновенно говорю об архитектурных особенностях, к примеру, вяземской церкви Одигитрии, и в этот момент меня перебивает какая-нибудь капризная туристка и громко спрашивает: а туалет здесь комфортный или нет?

 

Вены

Экскурсия в Калязин, на Волгу, на острова, с плясками, ухой и дегустацией местного напитка. Среди туристов несколько женщин-подруг. На островах я попадаю с ними за один стол. Они весёлые, искренние, зажигательные без пошлости. Доброжелательные. Приятно.

Я протягиваю руку – взять хлеб. И вдруг замечаю, что одна, крупного телосложения, смотрит на мои руки необычайно пристально. И говорит низко, протяжно, голосом вампира:

– Хоро-ошие вены!

Я аж вздрогнула. Подруги её захохотали:

– Мы, – говорят, – реанимационные сёстры.

 

«Над задумчивой речкой Трубеж…»

Еду в Переславль. Вспоминаю стихи Андрея Моисеева:

 

Говорят, если что-то любишь –

любишь сердцем, не головой.

Над задумчивой речкой Трубеж

берега поросли травой.

 

Ее воды тихи и кротки,

а стрекозы – не взять сачком,

а по берегу – лодки, лодки

друг за другом лежат ничком.

 

Лишь закрою глаза – представлю

ярко, будто бы наяву:

лежа в лодке, по Переславлю

очень медленно я плыву...

 

Что ж ты, память, иголкой колешь,

Вновь заводишь с судьбою спор?..

ведь был там полдня всего лишь,

да полжизни прошло с тех пор.

 

 

Привожу группу – сверх программы – в самое дивное место Переяславля. Не могу звать его Переславлем – с потерей корневой буквы: он – переявший, то есть перенявший славу!

Это место – на устье Трубежа, где стоит церковь Сорока мучеников Севастийских. Корабль с картушами. Озеро распахивает свою ширь. Было так: утренней голубизной сияет. Ивы на берегах клонят ветви к водам, и кубышки цветут, и лодки, лодки… Понизив голос, читаю стихи Андрея – и слышу в салоне всхлипывание.

 

Логично же!

Автобус отправляется от метро Медведково, от нижнего выхода. За полчаса приходит парень лет двадцати, говорит, что купил билеты на себя и бабушку. Он уже на месте, бабушка едет. Через 20 минут уже все туристы заняли свои места. Парень звонит бабушке – она говорит, что вышла из метро, но автобус не видит. Парень начинает её искать. Может, она перепутала и вышла из верхнего выхода? Ищет 20 минут, каждую секунду на телефоне, сбился с ног. Уже 10 минут как надо было отъехать. Весь автобус ждёт бабушку. И наконец выясняется – ну логично же! бабушка вышла не на Медведково, а на Бабушкинской! И ищет нас там. Весь автобус нервно курит. Все ждут бабушку. Она едет на метро от Бабушкинской до Медведкова. Мы воображаем, как в салон сейчас заползёт смесь Альцгеймера с Паркинсоном. Через 25 минут после срока отправления вспархивает этакая дамочка лет шестидесяти, вся в макияже, шарфиках и модном плаще! За ней смущенно входит тот самый парень. Весь автобус ошеломлённо спрашивает: вот это потерявшаяся бабушка?

И не я одна, видимо, подумала: если бы знали, ждать бы не стали.

 

На улице Калязина

Калязин. Яблоки на улицах. Ветки рябин гнутся под тяжестью ягод.

Пока мои туристы пляшут и поют на игровой развлекательной программе, я решила сбегать на рынок, купить облепихи. Одноэтажные дома, грунтовая дорога, заросшие травой обочины. Ни души. У калитки одного двора растёт дубок. Молодой, ствол диаметром с хорошее блюдце. Возле стоит мужик лет пятидесяти, прижимается к стволу дубка головой, чуть раскачивается. Ощущение, что ему плохо. Останавливаюсь:

– Я могу чем-то Вам помочь?

– Это я сажал... Когда маленький был... Да, мне плохо, но сейчас уже лучше.

У меня в сумке есть мармеладные конфеты. Достаю:

– Возьмите. Вам станет лучше.

– Вы где здесь живёте?

– Далеко. Не в Калязине.

– Как Вас зовут?

– Неважно.

Я повернулась, чтобы пойти дальше, и в спину услышала неожиданно:

– Я за Вас молиться буду.

 

Рыло

2017-й год, осень. Город Алексин, ферма выращиванию осетров и стерляди. Большой зал, в котором несколько круглых бассейнов примерно по грудь человеку, там плавают кругами восхитительно элегантные стерляди и бревнообразные осетры. Их плавное кружение завораживает. Технолог ведёт экскурсию, группа ушла к следующему бассейну. Я иду последней. Со мной возле бассейна один мужчина-турист, полный, в жилетке, весь обвешан дорогой фототехникой. Он берёт фотоаппарат в одну руку, другой – шасть в воду, цап осетра за рыло. И держит. И пытается сфотографировать. Но объектив тяжёлый, и неудобно держать фотоаппарат и осетра одновременно.

Я обалдела от наглости. Осётр тоже. Полминуты, длившейся необыкновенно долго, он не шевелил даже плавниками. Потом ка-ак лупанёт хвостом по воде – и мгновенно ушёл в глубину.

Техника вся забрызгана. Мужик тоже. На меня, что любопытно, не попало ни капли.

Через некоторое время, как мне сказали, бассейны сверху затянули сетками.

А стерлядь копчёная – о, какая вкусная!

 

К теме кустодиевских красавиц

В Русиново, на родники под Боровском, привезла туристов. То есть туристок. В купальне закрытой окунаемся, вода ледянущая. Повизгиваем, охаем, пересмеиваемся. Уже когда одеваюсь, замечаю, что перегородка между женской и мужской купальнями – не до потолка. Но на той стороне тихо.

Выхожу на улицу – и как раз из противоположной двери выходит мужчина. Говорю: значит, Вы слышали, как мы там визжали? Отвечает, улыбаясь: да, слышал, и получил несказанное удовольствие.

 

31 августа 2019

Сдала туристов яснополянским экскурсоводам – и у меня есть полтора часа своего времени! Углубилась в сады.

Запах яблок – сладкий, с кисловатыми нотками. Он пропитывает листву, траву, струится в нагретом воздухе, обволакивает тело. Сок брызжет.

Длинный шёлковый сарафан, открытые плечи.

Меж ясеневыми рощами – луга, зеленеющие отавой. Жара на них застаивается, накапливается, и лишь длинные – к осени – тени смягчают её. Родниковая вода свежа.

Вдоль речки Воронки – алые купы калины. Как обильна нынче ягода! На холме – нескошенный участок клеверового поля. Над розовой пеной клеверов – яркие султаны золотарника. Пространство дышит негой.

Последний день лета в Ясной Поляне.

 

Зимнее лето

Лето в разгаре. Экскурсия двухдневная в Кашин. Там мы ночью должны ехать на реку Медведицу, на родину Калинина, и пускать венки по реке.

Вдруг – холодище, ветер, дождь. Садимся в Москве в автобус – под машиной потоки воды текут. Но все смеются. Вот за что люблю русских женщин!

В Кашине холоднее, чем в Москве. Мелкий дождь не прекращается. Промозгло, ветер порой почти штормовой. Но все дружно лезут на вершину колокольни в этом самом Кашине. Правда, оттуда ничего не видно, всё тонет в сером мраке. Но наших людей это не останавливает!

Селят нас в санатории, построенном на минеральных водах в благословенные восьмидесятые. Столовая в большом корпусе. Нас отправляют в маленький, пожалуй, самый старый корпус. Он внизу, под горой, возле пруда. Селимся. Обстановка скромная, типичная для санатория. И жуть: одеяла обычные, шерстяные – влажные, я бы даже сказала – сырые. Подушки, матрасы – ледяные. Батареи – холодные. А с чего они должны быть горячие? Середина лета! Обогревателей нет.

Я бегаю к коменданту, прошу выдать мне и туристам вторые одеяла. Но это плохо спасает. Тогда я вспоминаю, что днём мы заходили в фирменный магазин завода «Вереск». Кипячу себе чай, открываю бальзам «Старый Кашин» – и через десять минут мне становится тепло. Туристы следуют моему примеру.

Ближе к ночи мы с тихим ужасом в душе выползаем из-под нагретых одеял, чтобы ехать куда-то праздновать Ивана Купалу. Катаем там огненные колёса, поём песни, водим хороводы, пускаем венки.

И что интересно: после огненных колёс вдруг неожиданно теплеет. Назад мы едем, уже не дрожа от холода. А на следующий день, когда нас ждёт рыбный обед на волжском острове, уже светит солнце и лёгкие облачка лениво плывут по голубому небу.

 

Дисциплина

Самая первая моя экскурсия – в Ростов Великий – состоялась третьего января 2017 года. Раннее утро, ещё совсем темно, падает лёгкий снежок. Настоящая новогодняя погода. Температура – минус десять, днём в Москве обещают минус пять.

Туристы устраиваются в автобусе с гордым видом. В-первых, третье января – а они проснулись! Вовремя! Во-вторых, проснулись ради культурного развития! В древний город едут.

Я говорю нежно:

– Дорогие туристы! Все вы люди взрослые, все посмотрели прогноз погоды в Ростове. Там, куда мы едем сегодня, дневная температура – минус 26 градусов.

Оглядываюсь в салон. Таких выразительных глаз я не видела давно. Но в них и некоторое неверие сквозила: дескать, не может такого быть.

Это была первая и самая дисциплинированная моя группа. Они толпились в сенях музея – потом дружно пулей вылетали и бежали к автобусу. Они выскакивали из автобуса – и потом пулей в другой музей. Никто не терялся, не курил, не бродил по сувенирным лавочкам. Красота.

Днём было ещё ничего, спасало ослепительно солнце, отражающееся от белейших снегов. А вот к вечеру, когда тонкая полоса на закате заалела и с озера Неро задул лихой ветер, нас пробрало до костей.

Но все пришли в блаженное состояние, когда нас привезли на поздний обед с песнями и плясками а ля Иван Васильевич меняет профессию.

Потом я вывела правило: чем хуже погода, тем лучше для экскурсовода.

 

Орион

Возвращаюсь с туристами из Смоленска. Уже стемнело. Медитативно рассказываю в микрофон о скульпторе Конёнкове – в Смоленске об этом как-то пропустили, не упомянули.

Дорога немного поворачивает, и я замечаю через лобовое стекло созвездие Ориона. Говорю в завершение рассказа: вот, Орион нам путь освещает. Уже поднимается над горизонтом.

Одна туристка громко с места: вот зачем Вы нам лишнюю информацию даёте? К чему Вы про Орион сказали?

К чему это я, действительно?

 

Продолжение следует

 

 

---

№80 дата публикации: 02.12.2019

 

Оцените публикацию: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore