Сергей Мельников

 

Закон перевоплощения и раннее христианство
Ориген «О Началах». Предварительный подход

«…мы должны хранить церковное учение, преданное от апостолов через порядок преемства и пребывающее в церквах даже доселе: только той истине должно веровать, которая ни в чём не отступает от церковного и апостольского предания».

Ориген «О Началах»

 

«Habent sua fata libelli

(Книги имеют свою судьбу)».

Теренциан Мавр

 

Продолжаем знакомство с отношением раннехристианской Церкви к закону перевоплощения. И сейчас подходим к одному из самых заметных сочинений этой эпохи по интересующей нас теме. Это – книга Оригена «О Началах». Очень важно сразу отметить, что всё богатство идей этой книги было бы совершенно неправильно сводить только к обсуждению идей предсуществования и перевоплощения. «О Началах» – это первый серьёзный опыт систематического научного изложения христианского вероучения. Здесь же мы коснёмся только одной из многих сторон этого фундаментального трактата великого учителя Церкви.

В этой статье мы рассмотрим общие вопросы о книге Оригена. Изложение и анализ Мироустройства, антропологии и эсхатологии по Оригену будут даны в следующей статье.

 

 

Ориген

Ориген родился примерно в 185 году в Александрии (Египет) в тогда ещё языческой семье. Имя Ωριγενηζ («потомок Ора или Гора» – египетского бога) в то время было довольно распространённым в Египте; считается, что Ориген мог родиться в день праздника бога Гора. Позднее Оригена стали называть ещё Адамантом (Αδαμαντινοζ – твёрдый, стальной, крепкий, несокрушимый). Его отец Леонид, вероятно, вскоре после рождения сына принял христианство и крестился. Таким образом, Ориген рос уже в христианской семье.

Леонид, рано заметивший в сыне большую живость ума и необыкновенный интерес к Священному Писанию, постарался дать ему хорошее всестороннее образование. В юности Ориген слушал лекции Пантена (главы Александрийской богословской школы) и, вероятно, Климента Александрийского (также в своё время руководителя Александрийской богословской школы) в знаменитой Александрийской школе, в которой позднее он стал их преемником.

После мученической смерти отца в 202 году Ориген в семнадцать лет оказался единственным кормильцем своей семьи, – на его попечении остались мать и шестеро младших братьев. Он становится учителем грамматики и риторики, а впоследствии – после Климента Александрийского – наставником Александрийского училища.

 

Преподавание в катехетической (богословской) школе и первые сочинения Оригена принесли ему большую известность. Слава его начала распространяться далеко за пределами Египта. За советом к нему приходили люди из самых отдалённых мест, причём не только христиане, но и образованные язычники. Уже через год александрийский епископ Димитрий назначает восемнадцатилетнего юношу церковным катехизатором – учителем богословия. (Это известно из сообщения Евсевия Кесарийского, историка Церкви IV в.; современные исследователи уточняют, что это, скорее всего, «могло произойти несколько позже, во время гонений Аквиллы, ок.206 – 211 гг....» [1].) Ориген становится главой школы для оглашèнных – учеников, ещё не принявших крещение, но уже изучающих основы христианской веры. Делу оглашения Ориген отдавал все силы и вскоре, когда учеников стало значительно больше, он решил, что преподавание грамматики и изучение Слова Божьего несовместимы, в результате чего полностью отказался от преподавания грамматики и риторики.

В 212 Ориген посетил Рим, где познакомился со святым Ипполитом Римским. Через несколько лет (в 218 году) он, как знаменитый учёный, был принят матерью императора Септимия Севера.

Во время гонений на Александрийскую церковь при императоре Каракалле в 216 году Ориген удалился в Палестину, где ему, несмотря на то, что он был мирянином, было позволено разъяснять Священное Писание перед многолюдными собраниями верующих в храмах. Это вызвало недовольство епископа Александрийского Димитрия, который счёл, что Ориген перешёл границы того, что допустимо для мирянина и потребовал от Оригена вернуться в Александрию.

В 228 году по пути в Грецию Ориген остановился в Кесарии Палестинской, где продолжал свои учёные занятия и проповеди и где два епископа рукоположили его в пресвитеры. Димитрий отказался признать это рукоположение законным. Разгневанный епископ Александрийский на двух местных соборах осудил Оригена, сместил его с должности учителя, изгнал из Александрийской Церкви и лишил пресвитерского сана.

Вскоре после этого Ориген поселился в Кесарии Палестинской, открыл там школу и возобновил своё преподавание. В этот период Ориген учит, читает ежедневные проповеди и продолжает работать над сочинениями. Его богословский авторитет получает повсеместное признание. Преподавание Оригена охватывало практически все уровни современной ему мирской и богословской науки от самых азов до высшей премудрости.

Г. Малеванский, автор одного из самых серьёзных трудов об Оригене на русском языке, пишет: «В ряду учителей первенствующей Церкви Ориген представляет собою личность, бесспорно, самую замечательную, слишком выдающуюся перед другими своей славой, своим огромным авторитетом у современников, широтою и разнообразием своей церковно-учительской и особенно церковно-литературной деятельности. Не в одном только Египте, но и во многих других странах древнего христианского мира – в Палестине, Каппадокии, Сирии, Финикии, Аравии, Греции, – не в одной только Александрии, но и во многих других городах – в Иерусалиме, Кесарии Каппадокийской, – в Антиохии, Афинах, Никомедии, Бостре, Тире и других, – являлся Ориген со словом то провозвестия, то защиты истины Христовой: в одних из этих стран и городов он учительствовал беспрерывно многие годы, – в других же появлялся только временно, – или мимоходом, или по требованию особых обстоятельств. Такое, если можно так выразиться, пилигримское учительство Оригена, если в некоторых случаях было делом его собственной личной воли и личных обстоятельств, то в других случаях оно стояло в тесной связи с широкой славой его как знаменитейшего учителя Церкви, – славой, которая не только привлекала к нему многих из разных мест, но и его самого отвлекала ко многим местам.... Не юные только возрастом и незрелые умом толпились около Оригена и слушали его наставления; его слушали и подчинялись силе его убеждений и люди зрелых лет, зрелого ума, блестящего образования, даже философы, – и те нередко оставляли философскую аудиторию и переходили в школу Оригена; не стыдились слушать Оригена ни пресвитеры, ни епископы, ни значительные власти мирские, ни даже царственные особы» [2].

 

Во время одного из самых жестоких гонений на христиан при императоре Деции в 250 году Ориген был схвачен и заточён в темницу. В это время он находился в Тире (территория современного Ливана). Евсевий Кесарийский замечает, что Ориген перенёс «оковы, телесные мучения, пытки железом, муки заключения в глубокой темнице... Он мужественно выдержал всё, чему его подвергали враги». Ориген остался жив и был освобождён по смерти императора, но тюрьма подорвала его здоровье, и он вскоре после этого скончался в 253 или 254 году. Есть упоминание, что гробница Оригена была в Тире ещё в VI в.

 

Родным языком Оригена был греческий. Но для того, чтобы читать Ветхий Завет, он выучил еврейский язык.

Вместе с тем Ориген далеко не ограничивался только изучением богословской мысли, научная и преподавательская деятельность поставили перед ним задачу основательного изучения греческой философии. Сам Ориген в одном из своих писем свидетельствует: «Когда я стал прилежно изучать Слово и пошла молва о моих занятиях, ко мне стали приходить то еретики, то эллинские учёные, преимущественно философы, и я решил тогда основательно рассмотреть учения об истине и еретические, и философские. Это я сделал, подражая Пантену, чьи уроки ещё до меня многим принесли пользу, так как он был очень осведомлён в этих вопросах, как и Иракл, который ныне заседает в Александрии в совете священников, и которого я нашёл у учителя философских дисциплин: он упорно трудился у него ещё за пять лет до того, как я стал заниматься у того же учителя». Предполагается, что этот «учитель философских наук», имени которого Ориген не называет, есть ни кто иной, как знаменитый Аммоний Саккас (учитель Плотина), к которому Ориген пришёл в ученики примерно в 25-летнем возрасте, будучи уже очень известным мыслителем и христианским дидаскалом (учителем).

 

Ориген был очень плодовитым писателем. По свидетельству Евсевия Ориген был автором почти 2000 работ (современные исследователи предполагают, что их было значительно больше), однако большинство его сочинений утрачены, а некоторые дошли до нас лишь в неточных латинских переводах. Большое значение имели его «Эксаплы» («шестиполосная» Библия), работа над которыми заняла 28 лет. Это был грандиозный свод, в котором Ориген воссоздал древнееврейский текст (еврейским и греческим алфавитом) и четыре греческие версии перевода Писания: в первой полосе был переписан еврейский текст, затем шла его транскрипция греческими буквами, а за ней – греческие переводы («Тетраплы»). «Эксаплы» были первым критическим изданием Библии, на них основывались все дальнейшие филологические исследования Священного Писания.

Ориген также является автором множества комментариев к Библии, гомилий (богослужебных бесед на отдельные разделы священных книг) и схолий (кратких пояснений трудных мест Писания). На русском языке изданы книги Оригена «О Началах», «Против Цельса», «О молитве», «Увещание к мученичеству», «Толкование на Песнь Песней», частично «Толкование на Иоанна», отрывки из его гомилий, схолий и писем.

 

Влияние Оригена на всю святоотеческую мысль невозможно переоценить, – оно огромно. Его труды по библеистике изучали даже те, кто не разделял полностью взглядов Оригена (например, блж. Иероним). Среди учеников и последователей Оригена было немало известных имён христианской Церкви.

Профессор церковной истории В. В. Болотов в одном из своих писем рисует яркий портрет Оригена: «Это звёзда первой величины в ряду катехетов (профессоров богословия) Александрийского огласительного училища... и едва ли не самое славное имя в христианском мире его времени, – человек, труды которого составляют эпоху в истории богословской мысли... Его высоко ценил св. Афанасий Великий; “три великие каппадокийца” (свв. Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский) были горячими почитателями и – в сущности – учениками Оригена. Но и ариане приписывали себе честь – быть его последователями, а св. Епифаний Кипрский считал его источником всех ересей IV в.; и волнение, поднятое из-за Оригена, в конце концов, превратилось в бурю, кончившеюся ссылкой св. Иоанна Златоуста... Прошло около полутора веков и Константинопольский собор 543 г. провозглашает Оригену не вечную память, а анафему. Из этого Вы, конечно, не узнали, кто... был Ориген, но, может быть, почувствовали, насколько велик... он был и насколько узловато (если выразиться так) было его учение, если пред ним благоговели и святые вселенские учители, и проклинали его Соборы» [3].

Полный Церковно-славянский словарь заключает: «Адамантовый – греч. άδαμάντινος – твёрдый, как камень адамант (алмаз), который имеет такую крепость, что чертит прочие камни, не получая от них вреда. Это название в церковной литературе придаётся по преимуществу Оригену, за его многочисленные труды и сочинения по религии и твёрдость характера...» [4].

 

Во все времена отношение Церкви как к самому Оригену, так и к его учению не было однозначным. Одни считали Оригена еретиком, другие же, наоборот, ставили его очень высоко. Епископ Маркелл Анкирский за 10 лет до Никейского Собора (собравшегося в 325 году), на котором он проявил себя поборником православия, писал: «Ориген – что за авторитет? Из первых же строк его «Περι αρχων» [«О Началах»] так и видно, что он только что поднялся от сочинений Платона: он даже начинает своё сочинение Платоновской фразой» [5, с.123]. Дидим Слепец, который был впоследствии анафематствован вместе с Оригеном Вселенскими Соборами и который «истолковал книги Оригена о Началах и сделал на них примечания, в которых признаёт эти книги прекрасными, говоря, что учёные напрасно спорят, стараясь обвинить сего мужа и охулить его сочинения, – они даже не могут понять мудрости этого человека», отмечал (по свидетельству Сократа Схоластика), что «слава Оригена в то время распространилась по всей вселенной» [6, с.192–194]. В. В. Болотов отмечает оригинальную особенность «Церковной истории» Сократа Схоластика: он активно защищает доброе имя Оригена. Ориген «представляется ему человеком великим, лица же, нападавшие на него, – пигмеями в умственном отношении и геростратами в нравственном. Он не забывает подчеркнуть, что Феофил [епископ Александрийский, один из гонителей Оригена], выступив простив Оригена, сам был пойман в чтении сочинений Оригена» [7, с.163].

Однако официальная Церковь многое не приняла в учении Оригена. Его противники объявили «оригенизм» ересью, поскольку богословие Оригена, сложившееся до Вселенских Соборов, в ряде пунктов расходилось с догматическими формулами Церкви, принятыми на этих Соборах. В результате «оригенизм» стал предметом ожесточённой борьбы, что в итоге привело к осуждению Оригена и его учения сначала на Константинопольском Соборе в 543 году, а затем это осуждение было подтверждено другими Вселенскими Соборами.

«В чём расхождение официальной доктрины Церкви и доктрины Оригена? Одно из расхождений – взгляд на страдания существ в материальном мире. Церковь (началось с Августина) говорит, что страдание от того, что люди изначально греховны, хотя и не лично в том виноваты. Ориген же говорит, что виноваты именно лично, согрешили лично, только по некоторым причинам не помнят этого; но кара совершенно заслужена.

Известное число духов пало и стало душами, но степень падения каждой души различна. Применительно к этому различно и самое тело и земная судьба каждого индивидуума. Дух может пасть так глубоко, что заслужит воплощение в теле омерзительного животного, и виновность его может быть сравнительно так легка, что он будет послан в тело великого праведника. В итоге земной жизни может получиться известная сумма добрых навыков, исправление усвоенного прежде порока; но может быть и более глубокое падение. Для дальнейшего усовершенствования (очищения) души снова посылаются в материальные тела; но очевидно судьба их должна быть иная; нужно ударить на новую сторону их личности; повторение пережитого не имело бы воспитательного значения. Так идут миры за мирами, с разнообразною историею, с изменяющимися личностями, и, однако же, с теми же действующими субъектами (субстанциями) и стою же конечною целью: всё очистить, всё искупить, всё восстановить в единство», – пишет В. В. Болотов. И, говоря об эсхатологии Оригена, историк отмечает, что, несмотря на очень запутанный вид, в котором она дошла до нас, перевоплощение (μετεμψυχωσιζ) становится для неё необходимостью [3, с.344–347].

 

В заключение этого небольшого жизнеописания Оригена приведём слова архимандрита Киприана: «Величайшее явление христианской богословской мысли, крупнейший богослов всех времён, именно богослов par excellence [по преимуществу], Ориген, со времён Соборов середины VI века, был, понятно, под подозрением и потому являлся пугалом для христианского благочестия. Неправославие Оригена в ряде вопросов очевидно, и нечего говорить о таком общем месте. Но если Ориген не стал святым отцом, то у него всё же был бесспорный исключительный богословский ум. Он предвидел и предуказал чуть ли не все богословские проблемы на века вперёд. Его аргументами и сравнениями пользовались православнейшие отцы церкви. И если не весь Ориген православен, то почти все позднейшие мысли, церковью санкционированные как православные, восходят, в конечном счёте, к Оригену. Богослов может и не быть причислен к отцам церкви, отчего его богословская, научная ценность нисколько не умалится» [8, с.31-32].

 

Для жизнеописания Оригена были также использованы источники [9, 10].

 

 

«О Началах»

«О Началах», по-гречески – «Περι αρχων», на латыни – «De Principiis». С греческого «Περι αρχων» можно перевести не только как «О Началах», но и как «О Начальствах» («О Властях») (περι – предлог «о, относительно, около, вокруг»; αρχων – существительное, образованное от глагола αρχω: αρχων – правитель, начальник, вождь; αρχω – начинать, идти впереди, быть началом, причиной, поводом, начальствовать, управлять, предводительствовать). В предисловии к своему переводу на латинский язык пресвитер Руфин называет эту книгу – «сочинение "О Началах”, или “О Начальствах”».

В толкованиях на Евангелие от Иоанна, написанных раньше книги «О Началах», «...Ориген приводит множество значений слова ή άrcή (начало), которое широко использовалось в современном ему греческом языке. Великий александриец отмечает, что не только греки полагали, что это слово имеет множество значений, но и сам текст Священного Писания содержит различные его смыслы:

• начало рождения, происхождение (γενέσεως);
• начало перехода, перемещение (μεταβάσεως);
• начало знания (μαθήσεως);
• начало действия, дела (πράξεως) и т.д.

Для обоснования каждого смысла он цитирует многочисленные отрывки из Библии. Отбрасывая один смысл слова ή άrcή за другим, он приходит к выводу, что в действительности Слово было в начале (ή άrcή), т.е. в Премудрости (ή σοφία). Премудрость же Божия, в Которой было Слово, является, таким образом, одним из имён Христа» [11, с.157].

Интересно отметить, что Книга Бытия на древнееврейском называется «В начале»: תישארב (Берешит) «В начале» – о начале мироздания.

 

Для сравнения можно привести название другой известной книги античности – трактата «Начала» Евклида (кстати, тоже представителя Александрийской философской школы, творившего за пять столетий до Оригена), поскольку по-русски они созвучны. По-гречески труд знаменитого математика называется совсем по-другому – «Στοιχεια» (στοιχεια – начала, первые и самые простые части чего-либо, простейшие основания). Сравнение показывает (и подчёркивает), что у Евклида речь, действительно, идёт об азах (об азах математики), в то время, как книга Оригена – трактат о фундаментальных принципах Божественного мироустройства и о принципах Божественного управления миром. «... название Περι αρχων указывает на основные истины христианского вероучения, которые служат предметом научно-систематического изложения в этом сочинении», – отмечает Н. Петров [12, с.24].

 

Книга «О Началах» была написана Оригеном в первый период его литературной деятельности – Александрийский – примерно в 223 – 229 годах (некоторые исследователи предполагают более точные годы: 228 – 229). Это одно из его самых интересных произведений, в котором Ориген изложил свои догматические взгляды на христианское вероучение, и которое было первым научно-систематическим изложением этого вероучения: «...ни экзегетические, ни апологетические, ни назидательные сочинения не были так удобны для раскрытия его догматических воззрений, как сочинение «О Началах», посвящённое систематическому изложению христианского вероучения. Здесь каждая мысль Оригена получает своё место; связь, относительно назначение и мысль его суждений по разным вопросам вероучения здесь выступают особенно отчётливо. Недаром и в истории споров относительно Оригена это сочинение имело особенно важное место», – говорит Н. Петров [12, стр.3].

Желающим подробнее познакомиться с историей написания «О Началах» и последующей историей этой книги, начиная с первых веков христианства и до нашего времени (точнее, до конца XIX века) можно рекомендовать историко-критический очерк Н. Петрова «Сочинение Оригена «О Началах» (Περι αρχων, De Principiis)», впервые опубликованный в «Православном собеседнике», № 7-8 за 1899 год и который можно, в частности, найти в Самарском издании «О Началах» [13] или в Новосибирском [14] (последнее, к тому же, является точным переизданием Рижского издания 1936 года). Сам текст «О Началах» можно найти в указанных изданиях или в более позднем Санкт-Петербургском издании (в этом же издании опубликована 6-я книга «Толкований к Евангелию от Иоанна») [15], или в других изданиях. В электронном виде текст «О Началах» можно найти, например, в [16] или других электронных библиотеках.

 

Сейчас мы попробуем ответить на два важных для нас вопроса:

1) Насколько «О Началах» можно считать произведением уже состоявшегося автора;

2) Насколько точно тот текст «О Началах», который до нас дошёл, излагает взгляды Оригена на предсуществование и перевоплощение?

Ответ на первый вопрос поможет нам понять, насколько Ориген в своей книге излагает продуманные, устоявшиеся для него взгляды на мироустройство.

Ответ на второй вопрос в какой-то степени позволит избежать ошибок в интерпретации текста, который дошёл до нас в разных переводах (а порой и в пересказах).

 

Вопрос первый: насколько книгу «О Началах» можно считать произведением уже состоявшегося автора?

Некоторые авторы считают «О Началах» незрелым произведением начинающего писателя, который в дальнейшем переменил свои взгляды на некоторые принципиальные вопросы вероучения и, в частности, отказался от признания предсуществования и перевоплощения. Одним из первых мысль о незрелости этой книги высказал упоминаемый нами выше Маркел Анкирский ещё в IV веке.

В XIX веке архиепископ Филарет пишет: «Древним было известно несколько догматических сочинений Оригена. Но до нас дошло только одно – о началах – в четырёх книгах – плод незрелых лет. … Как первый опыт в своём роде, оно показывает в сочинителе человека с особыми дарованиями. А как опыт молодых лет, оно легко могло быть с ошибками. … Что труд незрелых лет оказался с ошибками – это не удивительно. Важнее то, что ошибки этого сочинения встречаются и в других сочинениях» [17].

Наш современник А. Сидоров замечает, что «... сочинение «О Началах», поставляемое обычно в центре многих реконструкций «системы Оригена», представляется, как написанное в ранний (александрийский) период жизни его, довольно незрелым плодом литературно-богословского творчества дидаскала. Зрелый же Ориген, то есть пастырь и богослов, наиболее отчётливо проявляется в своих экзегетических произведениях, гомилиях и комментариях, созданных им преимущественно во второй (кесарийский) период жизни. Соответственно, исходя в первую очередь из них, и следует реконструировать сущностное ядро воззрений Оригена (учитывая, естественно, их обозначенную выше динамику)» [18].

Диакон А. Кураев говорит: «Когда же Ориген сам в достаточно ранней работе "О Началах" высказывался о возможности реинкарнации, он акцентировал, что это именно предположение, а не голос церковного предания» [19]. Эту же мысль д. А. Кураев повторяет и в другом месте: «Впрочем, в эти интеллектуальные игры Ориген играется только в начале своего писательского пути. Только в ранней книге «О Началах». После её написания в конце 20-х годов III столетия он прожил ещё около 30 лет († 254 г.), написал свои основные работы, – и в них мы видим совсем другое отношение к мифу о переселении душ: от мягко-отстраняющего до резко-протестующего. … Пока же подводим промежуточный итог: гипотезу о душепереселении Ориген предлагает лишь в одной своей работе – ранней книге «О Началах». Это приближение он совершает, стремясь защитить Церковь от критики со стороны гностиков и язычников. Так что даже если допустить, что в «О Началах» Ориген говорил о реинкарнации, всё равно придётся признать, что в более зрелых работах Ориген от этой веры отказывается» [20].

 

С мнением о незрелости Оригена во время написания «О Началах» и о том, что эта книга – «довольно незрелый плод литературно-богословского творчества дидаскала», невозможно согласиться, поскольку оно явно не вписывается в жизнь и богословско-литературные труды Оригена. Это сочинение написано в тот период, когда автору было от 38 – до 44 лет. С 18 лет он начал преподавать философию, стал церковным катехизатором и преподавал в катехетической школе. Своим преподаванием и своими сочинениями он уже в тех же годах (т.е. в возрасте около 20 лет) получил большую известность далеко за пределами Александрии. И тогда же александрийский епископ Димитрий назначает молодого Оригена главой школы для оглашèнных. Поэтому никак нельзя принять то, что в течение последующих двадцати лет при такой деятельности и таких усердных занятиях богословием и другими науками один из известнейших христианских учителей – «Ориген, второй после Павла» (Дидим Слепец) – всё ещё остаётся незрелым богословом.

На это указывает и Н. Петров: «Написание Περι αρχων относится к первому периоду литературной деятельности Оригена – до изгнания его из Александрии (в 231 г. [когда Оригену было 46 лет, – С. М.]). По свидетельству Евсевия, в то время, в течение 7-8 лет, Ориген написал довольно много сочинений или вполне, или отчасти, и Περι αρχων не было самым ранним из них. Евсевий перечисляет эти сочинения в таком порядке: комментарий на «Евангелие Иоанна» (5 томов), комментарий на «Бытие» (8 томов), комментарий на «Псалмы» 1-25, комментарий на «Плач Иеремии, О воскресении» (2 книги), «О Началах» (4 книги) и «Строматы» (10 книг). Этот перечень можно признать хронологически – точным, потому что он подтверждается данными в самих сочинениях Оригена» [12, с.5].

Дальше Н. Петров продолжает: «Некоторые древние и новые писатели (Маркел Анкирский, Мелер, Шнитцер, Арх.Филарет) считают Περι αρχων юношеским, незрелым произведением Оригена. Основания для такого взгляда указывают обыкновенно в том, что в этом произведении особенно ясно и полно выразились все собственные воззрения Оригена, а также в нерешительности, в неуверенности многих суждений его. Но такой взгляд, прежде всего, противоречит обстоятельствам происхождения сочинения «О Началах». Приступая к составлению своей системы, Ориген был приблизительно 42 лет (род. 185 г.); в то время он уже около 25 лет неутомимо занимался изучением Св. Писания (с 202 г.), около 18 лет изучал и преподавал философию и, кроме того, уже написал несколько сочинений вполне или отчасти. Очевидно, в сочинении «О Началах» Ориген изложил в системе те воззрения, на каких он остановился после долговременных научно-богословских занятий и размышлений» [12, с.6].

И как заключение: «Итак, ни содержание, ни тон «О Началах» не дают права считать это произведение незрелым, юношеским; а время составления «О Началах» прямо говорит против такого взгляда. Ориген начал писать поздно, и у него нет в собственном смысле юношеских произведений, притом сочинение «О Началах» – даже не самое раннее из всех его произведений» [12, с.8].

Отметим, что такого же взгляда на сочинение Оригена придерживается не только Н. Петров. Вот мнение протоиерея Иоанна Мейендорфа: «Совокупность взглядов Оригена на основные проблемы веры, христианского мышления и догматики изложены в его большой книге «О Началах», само название которой указывает на её всеохватывающий характер. Книга эта было написана в Александрии между 220 и 230 гг., когда Ориген был уже зрелым человеком и учёным» [21].

А вот мнение протоиерея Георгия Флоровского: «Все книги Оригена писаны им тогда, когда закончилась уже внутренняя борьба, когда отстоялась уже его система» [22].

Исходя из сказанного, можно сделать однозначный вывод: попытка представить «О Началах» незрелым произведением «молодых» (это в сорок-то!) лет есть не что иное, как желание как-то уйти от не очень удобных для официальной Церкви взглядов уже состоявшегося общепризнанного учителя Церкви.

 

Что же касается мнения о том, что Ориген в более поздних произведениях изменил свои взгляды на перевоплощение и отказался от них, то и с этим также нельзя согласиться. Вот, например, его слова из «Против Цельса»: «... Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом (1 Кор. 3,18.19). Итак, Апостол говорит не просто: мудрость есть безумие перед Богом, но: мудрость мира сего. И далее говоря: если кто думает быть мудрым среди вас, не выражается просто: тот будь безумным, но прибавляет ещё: в веке сем будь безумным, чтобы быть мудрым. Следовательно, мудростью века сего мы называем всякую такую философию, которая содержит ложные учения и потому почитается, согласно Писанию, суетной. И безумие мы называем похвальным не безусловно, но только в том случае, когда кто-нибудь бывает глупым веку сему. Точно в таком же смысле мы могли бы сказать, что и платоник, верующий в бессмертие души и в сказания об её переселении из одного тела в другое, допускает глупость. Как это выходит с точки зрения стоиков, перипатетиков и эпикурейцев: стоиков – потому, что они осмеивают подобное положение; перипатетиков – потому что они вышучивают все эти разглагольствования (τερετισματα) Платона; эпикурейцев – потому, что они обвиняют в суеверии тех, которые вводят (веру в) Промысел и признают Бога-Мироправителя. Да, собственно, и христианское учение (τω λογω) отдаёт предпочтение тому, кто принимает истины веры (τοιζ δογμασιν) после разумного и мудрого исследования (μετα λογου και σοϕιαζ), а не тому, кто усваивает их только простой верой (μετα ψιληζ τηζ πιστεωζ)» [23].

Разве здесь Ориген не ясно говорит о том, что вера платоников «в бессмертие души и в сказания об её переселении из одного тела в другое» есть безумие мира сего, т.е. мудрость перед Богом?

В действительности Ориген в других своих произведениях указывает на невозможность воплощения человеческой души в теле неразумного животного, но он точно так же говорит об этом и в «О Началах». И в утверждении об отказе Оригена от своих взглядов на перевоплощение идёт просто подмена понятий «перевоплощение души» и «переселение души». А разница здесь такая: идея перевоплощения души предполагает человеческие воплощения и только их; идея же переселения душ предполагает возможность переселения человеческой души, в том числе, и в тела животных.

 

Вопрос второй: насколько тот текст «О Началах», который до нас дошёл, точно излагает взгляды Оригена на предсуществование и перевоплощение? Иными словами, можно ли по дошедшим до нас текстам «О Началах» делать выводы о принятии Оригеном идеи предсуществования и перевоплощения? В церковно-исторической науке уже с самых первых веков христианства стоял вопрос о достоверности сохранившихся текстов Оригена. История (или люди?) оказалась к ним не очень благосклонна, и все греческие рукописи этого сочинения оказались утерянными, сохранились только более или менее значительные отрывки в рукописях других авторов.

Наиболее полный текст «О Началах», дошедший до нас, – это латинский перевод пресвитера Руфина, сделанный им в 397 – 398 годах. Но этот текст не полный и, более того, исправленный непосредственно при переводе. Руфин и сам этого не скрывает в предисловии к переводу, замечая, что «...мы наблюдаем, чтобы не переводить того, что есть в книгах Оригена несогласного и противоречащего этим же самым книгам. А почему в них встречается подобное несогласие … мы очевидными доводами доказали, что книги Оригена в очень многих местах испорчены еретиками и злонамеренными людьми, в особенности же то сочинение … «О Началах» … Итак, когда мы находили в его книгах что-либо противное тому, что в других местах им было благочестиво определено о Троице, мы это место, как искажённое и подложное, или пропускали, или же излагали сообразно с тем правилом, какое он сам часто утверждает в своих сочинениях. А в том случае, когда он обращается с речью как бы к опытным и знающим людям и при этом излагает свои мысли кратко, а, следовательно, и тёмно, мы для большего уяснения подобных мест старались об их истолковании и добавляли в них то, что по тому же самому вопросу читали в более ясной форме в других его книгах. Однако при этом мы ничего своего не сказали, но только к его же собственным словам присоединили то, что сказано им в других книгах» [13, с.33]. В предисловии к третьей книге Руфин добавляет: «При этом считаю необходимым предупредить, что как мы сделали в предыдущих книгах, так наблюдали и в этих, – не переводить того, что оказывалось противоречащим другим его мнениям и нашей вере; такие места, как вставленные другими и испорченные, я пропускал. Если же Ориген сказал что-нибудь, по-видимому, новое о разумных тварях ради познавания и упражнения, так как не в этом (учении) заключается сущность веры, то такие места я не пропускал ни в этих, ни в предыдущих книгах, ввиду того, что против некоторых ересей нам необходимо отвечать, может быть, именно таким порядком; только если он хотел повторить где-нибудь в последних книгах то, что было сказано в первых, и ещё кое-что, ради краткости я счёл удобным выбросить из этих книг» [13, с.161-162].

Из последних слова Руфина можно сделать вывод, что он не правил тех мест, в которых Ориген говорит что-то «новое о разумных тварях». Кроме того, и Н. Петров отмечает: «Как не имеющая твёрдых оснований мысль о порче книг Оригена никогда не была распространённой. Древние апологеты... не прибегали к этой мысли для защиты Оригена.... Большинство... исследователей, изучивших жизнь и учение Оригена, отвергают мысль о порче сочинений его еретиками и доказывают их неповреждённость» [12, с.16-17]. И дальше: «... сочинение «О Началах» не должно считать потерянным для истории христианской письменности и богословской науки. «О Началах» не может быть первостепенным источником для изучения некоторых догматических воззрений Оригена по их содержанию (именно, воззрений, исправленных Руфином); но для изучения прочих мнений Оригена оно составляет источник вполне достоверный, для уразумения системы Оригена, сверх того, источник самый лучший и даже единственный. Так смотрят на состояние текста сочинения «О Началах» большинство исследователей...» [12, с.22-23].

Того же мнения придерживается В. В. Болотов в свой магистерской диссертации «Учение Оригена о Св.Троице», в которой он «...развил и научно обосновал следующие тезисы:

1) Предположение Руфина, что сочинения Оригена испорчены еретиками, не имеет твёрдых оснований....

19) Истинное содержание так называемых оригенистических споров, окончившихся осуждением оригенизма при Юстиниане, составляет борьба не против учения Оригена о Св. Троице, а против его антропологии с христологическими и эсхатологическими её следствиями» [24].

Наконец, приведём очень важное для нас свидетельство константинопольского патриарха Фотия, читавшего в IX веке ещё греческую рукопись «О Началах». Патриарх Фотий в письме Тарасию, излагая содержание прочитанных им книг, писал: «Прочитаны книги Оригена «О Началах». Из них первая – об Отце, и Сыне, и Святом Духе. Здесь Ориген очень много богохульствует... Говорит и другое, весьма бессмысленное и полное нечестия: пустословит о душепереселениях, об одушевлённых звёздах и о прочем, тому подобном» [12, с.21].

Следовательно, если мы у Оригена находим тексты о предсуществовании и перевоплощении, значит, – это или оригинальные тексты, или пересказы (при переводах) идей самого Оригена.

 

Для ясности в понимании терминологии и смысла изложения сформулируем, что в этой статье будет пониматься под предсуществованием, перевоплощением и переселением душ.

 

Предсуществование (душ) – существование индивидуальных душ ранее их физического рождения на земле (из определения Вл. Соловьёва [25, с.404]). Предсуществование душ предполагает, что души, как минимум, один раз могут быть воплощены в физическом теле, но, в общем случае, предсуществование душ не предполагает, что души могут неоднократно воплощаться в физическом теле. Т.е. из предсуществования душ, в общем случае, не следует необходимость перевоплощения душ.

Перевоплощение (душ) – периодическое воплощение бессмертных человеческих душ в земных человеческих телах. В зависимости от результатов предыдущих жизней на земле, пребывания в духовном мире и задач, стоящих перед душою в новом воплощении, человеческая душа попадает в определённые условия новой жизни. Цель перевоплощения души – духовная эволюция. Необходимая цепь перевоплощений заканчивается, когда душа достигает должного духовного уровня.

Переселение душ – периодическое воплощение бессмертных человеческих душ в произвольных земных телах, как телах человеческих, так и в телах животных и растений. Точно так же, как и в случае перевоплощения, в зависимости от результатов предыдущих жизней на земле, пребывания в духовном мире и задач, стоящих перед душою в новом воплощении, человеческая душа попадает в определённые условия новой жизни в тело человека, животного или растения. Точно так же, цель переселения души – духовная эволюция. Необходимая цепь переселений душ заканчивается, когда душа достигает должного духовного уровня.

 

Из перевоплощения и переселения душ, вообще говоря, не следует их предсуществование, хотя принятие идеи перевоплощения и переселения душ, как правило, влечёт за собой и принятие идеи предсуществования.

Для понятий «перевоплощения» и «переселения душ» нередко используются термины-синонимы: «душепереселение», «реинкарнация» (по-гречески: ρε – «снова», ενσάρκωση – «воплощение), «метемпсихоз» (по-гречески: μετεμψύχωσις – «переселение душ») и др., при этом в указанном выше смысле понятия «перевоплощения» и «переселения душ» нередко не разделяются, что часто приводит к принципиальному смешению смыслов. В дальнейшем, если в приводимых цитатах не будет явного разграничения понятий «перевоплощения» и «переселения душ», будет обязательно приведено уточнения смысла цитаты.

 

 

«О Началах»

Как уже было сказано выше, в нашу задачу не входит изучение всего богатства идей, изложенных в книге «О Началах». Нас будет интересовать только то, что касается предсуществования и перевоплощения душ.

Приступая к изложению мироустройства, места в нём человека и других сил, Ориген в первых же параграфах своего трактата особо отмечает, что, прежде всего, в своих исследованиях нужно опираться на Св.Писание и церковное предание в тех вопросах, которые в них изложены ясно: «При этом должно знать и то, что святые апостолы, проповедуя веру Христову, о некоторых предметах именно то, что они признавали необходимым, весьма ясно сообщили для всех... (1.0.3)» [13, с.36]. Но апостольское предание не описывает и не поясняет всех вопросов, которые встают перед человеком пытливым. Что же делать в таком случае? Ориген говорит, что «о других же предметах апостолы только сказали, что они есть, но – как или почему, умолчали, конечно, с той целью, чтобы могли иметь упражнение и показать, таким образом, плоды своего ума наиболее ревностные и любящие мудрость из числа преемников, те из них, которые сделаются достойными и способными к восприятию истины. (1.0.3)» [13, с.36]. Отметим, что Ориген право суждения в вопросах, неясно изложенных, признаёт за «наиболее ревностными и любящими мудрость из числа преемников», – иными словами, за христианскими философами.

Что говорит церковное предание по нашей теме? Вот что: «После этого (церковное предание учит), что душа, имея собственную субстанцию и жизнь, по выходе из этого мира получит воздаяние по своим заслугам: она или получит наследие вечной жизни и блаженства, если этому помогут дела её, или же будет предана вечному огню и наказаниям, если в это повергнет её виновность в преступлениях. Церковное предание также учит, что наступит воскресение мёртвых, когда это тело, сеемое теперь в тлении, восстанет в нетлении и, сеемое в уничижении, восстанет в славе (Кор. 15.42-43). В церковном учении определено и то, что всякая разумная душа обладает свободой решения и воли и должна выдержать борьбу против дьявола и ангелов его и противных сил... (1.0.3)» [13, с.37]. Но, вместе с тем, замечает Ориген, «... в церковном предании не указано ясно относительно души, происходит ли она из семени, так что сущность или субстанция её содержится в самых телесных семенах, или же она имеет какое-нибудь другое начало, и это самое начало – рождённое или не рождённое, или, может быть, душа вселяется в тело извне? (1.0.5)» [13, с.38].

Здесь Ориген в первый раз подходит к постановке вопроса о сущности и происхождении души, о соединении души с физическим телом человека, с его плотью. Он говорит, что о происхождении души «в церковном предании не указано ясно» и допускает, что душа может быть и не рождённой, вселяясь в тело извне. Это то, что касается прошлого и настоящего. О будущем церковное предание учит, что душа человека в зависимости от того, как он живёт в этом мире, по смерти получает или вечную жизнь и блаженство, или вечный огонь и наказания. Предание также учит, что наступит воскресение вместе с нетленным телом. Ждёт ли воскресение всех или только праведников, из этого отрывка пока не понятно.

О нашем мире в церковном предании сказано, что «... этот мир сотворён и начал существовать с известного времени, по причине своей порчи, должен быть спасён. Но что было прежде этого мира или что будет после него, это для многих остаётся неизвестным, потому что в церковном учении не говорится об этом ясно. (1.0.7)» [13, с.38]. Следовательно, наш мир имеет начало во времени и, возможно, является одним из звеньев в цепи разных миров.

После этих предварительных подходов, прежде чем перейти к основному изложению, Ориген отмечает, что тому, «... кто желает на основании всего этого построить одно органическое целое, тому по заповеди: «Просветите себе свет ведения» (Осии 10.12), должно воспользоваться этим как элементами и основаниями, чтобы на основе ясных и необходимых положений о каждом предмете исследовать, что он такое на самом деле, и, как мы сказали, образовать единый организм из примеров и положений, какие он или найдёт в Св.Писании, или получит путём правильного умозаключения. (1.0.10)» [13, с.39].

При этом мы не должны забывать о том, что «церковное предание учит, что Писания написаны Св.Духом и имеют не только открытый смысл, но и некоторый другой, скрытый от большинства, ибо описанное здесь служит предначертанием некоторых таинств и образом божественных знаний. (1.0.8)» [13, с.38].

 

Понимая, что его взгляды не могут быть приняты всеми однозначно, Ориген делает свои известные оговорки (на которых, в частности, будет основана практически вся дальнейшая – вплоть до нашего времени – критика антропологии и эсхатологии Оригена): «Все вышеприведённые рассуждения высказаны нами в виде обыкновенных соображений: после изложения учения об Отце, и Сыне, и Святом Духе мы, по мере сил наших, толковали и рассуждали о разумных существах, руководясь более последовательностью мыслей, чем определённым догматом (1.7.1)» [13, с.83]. И ещё: «Впрочем, и мы говорим об этих предметах с большим страхом и осторожностью, и более исследуем и рассуждаем, чем утверждаем что-нибудь нáверное и определённо. … Итак, конец или совершение мира наступит тогда, когда каждый за грехи свои по заслугам подвергнется наказаниям; причём это время, когда каждый получит должное по заслугам, знает один только Бог (1.6.1)» [13, с.77].

В своей книге Ориген ещё несколько раз делает подобные оговорки. При этом трудно отойти от мысли, что все эти отступления, эти как бы сомнения в истинности сказанного, эти размышления вслух, эти приглашения к совместному обсуждению, – не более, чем искусно применяемый метод беседы по сознанию собеседника, не более, чем уступка ортодоксальной Церкви, поскольку о мирах, о предсуществовании и переходах душ между мирами Ориген не перестаёт говорить и в дальнейшем именно с позиции Церкви: «Теперь же рассмотрим то, о чём дальше (нам) следует рассуждать согласно с нашим догматом, т.е. с церковной верой (1.6.1)» [13, с.77].». Можно предположить, что оговорки Оригена о том, что это только «обыкновенные соображения» – своеобразный эзопов язык. Ориген писал изложение своих взглядов на мир, основанных на церковной вере и на церковном предании, в этом труде нет ничего случайного. Да иначе богослов такого уровня писать и не мог.

 

Почти через тысячу триста лет после Оригена в 1611 в Риме Галилею были сказаны такие слова: «Существует много вещей, которые можно сказать в виде диспута, но которые не было бы хорошо утверждать как истинные, в особенности, если имеешь против них всеобщее мнение, впитанное, если можно так сказать, с сотворения мира» [26, с.71].

А в 1615 году один из руководителей Священной службы в Риме (один из руководителей инквизиции) Роберто Беллармино в письме к члену ордена кармелиотов Фоскарини писал: «...Ваше священство и господин Галилео мудро поступают, довольствуясь тем, что говорят предположительно, а не абсолютно, я всегда предполагал, что так говорил и Коперник. Потому что, если сказать, что предположение о движении Земли и неподвижности Солнца позволяют нам представить явления лучше, чем принятие эксцентров и эпициклов, то это будет сказано прекрасно и не влечёт за собой никакой опасности. Для математика это вполне достаточно. Но желать утверждать, что Солнце и действительно является центром мира и вращается только вокруг себя... – утверждать это очень опасно не только потому, что значит возбудить всех философов и теологов-схоластов, это значило бы нанести вред святой вере, представляя положения Святого Писания ложными» [26, с.77].

Не о похожей ли ситуации идёт речь и в случае Оригена?

 

Ориген в «О Началах» строит философскую систему, являющуюся на тот момент логическим развитием церковного предания. Во всяком случае, с точки зрения логики построение Оригена не противоречит церковному преданию, хотя, конечно, явно в нём и не содержится. Философия Оригена – это развитие христианской философии, основанное одновременно и на христианской мысли, и на платонизме. Конечно, для многих представителей Церкви такие взгляды оказались новыми, более того, – оказались совсем неприемлемыми и были впоследствии объявлены еретическими. Но все возражения против – не потому, что это логически противоречит ортодоксальному учению Церкви, а потому, что эти взгляды оказываются неприемлемыми для конкретных людей, исходя из их мировоззрения, из их философии, и, если хотите, – из их изначальной предубеждённости. И не об этом ли говорит Ориген, когда замечает, что: «Конец или совершение есть объявление совершенных вещей. Это обстоятельство напоминает нам, что всякий желающий читать об этом совершении или познавать его должен приступать к размышлению о столь возвышенных и трудных предметах с умом совершенным и искусным. В противном случае он или не получит никакой пользы от такого рода исследований, и они покажутся ему пустыми и излишними, или же, если он имеет душу, уже предубеждённую в другом, он сочтёт эти исследования еретическими и противными церковной вере, – повторяю, не столько по разумному убеждению, сколько по предубеждению своей души (1.6.1)» [13, с.77]. В итоге Церковь решила, что «такого рода исследования» есть «пустые и излишние» и была принята точка зрения, о которой пишет Владимир Соловьёв: «... ни платоническая теория Оригена, ни стоическая Тертуллиана не получили общего признания; господствующим в школах остался третий взгляд на происхождение души, отрицающий предсуществование вообще и довольствующийся утверждением, что во время образования каждого человеческого тела особым актом божественной воли творится из ничего соответствующая ему душа. Этот взгляд, заведомо отказывающийся от всякого разъяснения богословских и философских трудностей, связанных с предметом, называется креационизмом (от creare – творить)» [25, с.404].

 

Как философское развитие церковного предания точка зрения Оригена – вполне жизнеспособна. Это подтверждается и тем, что похожих взглядов из христианских философов придерживался не только Ориген. Например, в первые века христианства – представители александрийской богословской школы после Оригена – в частности, Пиэрий, его ученик Памфил, Феогност (III век); затем – Дидим, Евагрий, Синезий, Немесий Эмесский, Аполлинарий младший, епископ Лаодикийский; в средние века Иоанн Итал, богомилы; в новое время – польский епископ Пассавалли, Николай Бердяев (признающий необходимость предсуществования), Н. Лосский, Р. Фрилинг (современный христианский богослов). Истины ради отметим, что непринимающих взгляды Оригена, начиная с VI века от Р.Х., – в Церкви всё-таки подавляющее большинство. И до VI века непринимающих было много, но в первые века немало было и разделяющих их (здесь очень важно отметить, что, в свою очередь, среди идейных последователей Оригена большая часть принимала только предсуществование душ, не принимая перевоплощения). Сначала взгляды Оригена были предметом дискуссий (философских, богословских), еретическими они были объявлены позже.

 

Подробное изложение и анализ Мироустройства, антропологии и эсхатологии в «О Началах» Оригена будут даны в следующей статье.

 

 

Литература:

1. Е. Б. Афонасин. Античный гностицизм. Фрагменты и свидетельства. СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2002, с.140.

2. Г. Малеванский. Догматическая система Оригена. Труды Киевской Духовной Академии, стр.76-78. Цит. по А. Сидоров. Жизненный путь Оригена. Патристика. Нижний Новгород: Издательство Братства во имя святого князя Александра Невского, 2001.

3. М. Рубцов. Василий Васильевич Болотов. В кн. Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. История Церкви в период до Константина Великого. М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994.

4. Полный Церковно-славянский словарь (со внесением в него важнейших древне-русских слов и выражений). Составил священный магистр Григорий Дьяченко. М.: Издательский отдел Московского Патриархата, 1993.

5. Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. IV. История Церкви в период Вселенских Соборов: М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994.

6. Сократ Схоластик. Церковная история. М.: РОССПЭН, 1996.

7. Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. I. Введение в церковную историю. М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994.

8. Архимандрит Киприан (Керн). Антропология св. Григория Паламы. М.: «Паломник», 1996.

9. Ориген. Из «Библиологического словаря» священника Александра Меня.

10. А. Сидоров. Жизненный путь Оригена. В кн. Патристика. Нижний Новгород: Издательство Братства во имя святого князя Александра Невского, 2001.

11. Киреева М. В. Ориген и свт. Кирилл Александрийский: Толкования на Евангелие от Иоанна. Экзегетические методы. – СПб.: Алетейя, 2006.

12. Н. Петров «Сочинение Оригена «О Началах» (Περι αρχων, De Principiis)». Историко-критический очерк. В кн. Ориген. О Началах. Самара: «Агни», 1993.

13. Ориген. О Началах. Самара: «Агни», 1993.

14. О Началах. Сочинение Оригена, Учителя Александрийского (III век). Новосибирск: ИЧП «Лазарев В.В. и О», 1993.

15. Ориген. О началах. СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2007.

16. Ориген. О началах (полное вычитанное издание). Электронная библиотека Донецкого Рериховского Вестника «Орифламма», http://roerich.com/7_15.htm

17. Филарет (Гумилевский), Архиепископ Черниговский и Нежинский. Историческое учение об Отцах Церкви. М.: Паломник, 1996. Т.I, стр.201.

18. А. Сидоров. Сущность соборного сознания в древнецерковной письменности: единство в многообразии. В кн. Патристика. Нижний Новгород: Издательство Братства во имя святого князя Александра Невского, 2001, стр.14.

19. Андрей Кураев, диакон. Сатанизм для интеллигенции. М., 1997.

20. Андрей Кураев, диакон. Раннее христианство и переселение душ. М., 1996.

21. Протоиерей Иоанн Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие. Москва – Вильнюс: «Весть», 1992, стр.98-99.

22. Протоиерей Георгий Флоровский. Противоречия оригенизма. В кн. Протоиерей Георгий Флоровский. Догмат и история. М.: Издательство Свято-Владимирского Братства, 1998, стр.293.

23. Ориген. Против Цельса. М.: Учебно-информационный экуменический центр ап.Павла, 1996, стр.37.

24. М. Рубцов. Василий Васильевич Болотов. В кн. Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. История Церкви в период до Константина Великого. М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994, Приложение, стр.XV – XVI.

25. Философский словарь Владимира Соловьёва. Ростов-на-Дону: Издательство «Феникс», 2000.

26. Гиндикин С. Г. Рассказы о физиках и математиках. М.: Наука, Главная редакция физико-математической литературы, 1981.

 

 

---

№103 дата публикации: 01.09.2025

 

Оцените публикацию: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore