МУЗЕЙ-ИНСТИТУТ СЕМЬИ РЕРИХОВ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Санкт-Петербург – Вышний Волочёк

2000

В.Л.Мельников

КНЯЗЬ П.А.ПУТЯТИН И ЕГО БОЛОГОВСКАЯ УСАДЬБА

pic1.jpg (11884 bytes)

Князь П.А. Путятин. МСССМ

Мы недостаточно оценивали князя П.А.Путятина, потому что не доросли до него. После него остался ряд хороших, взвешенных статей, отличное собрание Бологовских и заграничных вещей, специальная библиотека, конечно, лучшая в России, фотографические снимки, переписка… Если он достиг такой завидной старости, то, конечно, благодаря своему ясному душевному настроению, не знавшему колебаний ни в политических, ни в религиозных взглядах. А как трогательно он чтил всех «подвижников науки», как радовался успехам русской археологии, к подвижникам которой должен быть причтён и он сам.

А.А.Спицын. 1921[i]

Старинные фотоальбомы и документы, сохранённые в петербургской семье Митусовых, в Мемориальном Собрании Степана Степановича Митусова (1878 - 1942; ил. 8, 12, 13, 17)… Бесценные сокровища, полные открытий для историка культуры. Время: вторая половина XIX - первая половина XX века. Значительная группа фотодокументов - это чудом уцелевшие фотопортреты, аккуратно наклееные на паспарту, иногда с тиснением и ретушью. Качество профессиональных оттисков поразительно: чёткость и изысканная художественность, почти утраченная в современных “кодаках”. Другая группа фотодокументов - это пейзажные и интерьерные фотографии, выполненные любителями. Снимки более низкого технического уровня, многие из них побледнели, треснули, имеют утраты фотографического слоя, которые, впрочем, ещё возможно восстановить с помощью новейших компьютерных технологий.

Выделив из всего сохранившегося то, что имеет отношение к археологу и антропологу князю Павлу Арсеньевичу Путятину[ii] (1837 - 1919; ил. 1, 5, 12, 13), предлагаем читателям совершить “экскурсию” по путятинским бологовским владениям (ил. 2). Помогут нам в этом внучка княгини Е.В.Путятиной Людмила Степановна Митусова, хранящая живые свидетельства как о самом князе, так и о его имении, и бологовский краевед Михаил Алексеевич Иванов. Они оказали большую помощь в подготовке и осмыслении публикуемых в статье материалов.

В своих воспоминаниях Л.С.Митусова пишет: «Папа гордился тем, что благодаря ему Н.К.Рерих познакомился с его отчимом князем Путятиным, которого рекомендовал как человека, интересующегося и занимающегося археологией. Кроме того, князь Путятин любил и коллекционировал произведения искусства, главным образом, картины. У него была прекрасная библиотека. Знал астрономию, и вообще, был весьма образованным человеком…»[iii].

pic2.jpg (27191 bytes)

Бологое и окрестности. Карта составлена князем П.А. Путятиным
Опубликована А.А. Спицыным в 1903 г.

Действительно, исторические источники подтверждают эти слова. Самый беглый взгляд на библиографию работ князя Путятина позволяет судить о широте его научных и художественных интересов[iv]. Полная биография князя ещё не написана, что только усиливает значимость исследований о нём и его усадьбе.

Князь Павел Арсеньевич Путятин, 32-е колено от Рюрика, происходит из русского княжеского рода, отрасли князей Друцких[v]. Родоначальником фамилии Путятиных (ил. 18, 19) стал князь Иван Семёнович Младший Друцкой, по прозвищу Путята, живший в первой половине XV в., сподвижник Свидригайла, известный тем, что в 1422 году подписал трактат Литвы с меченосцами[vi].

Князь Павел Арсеньевич Путятин родился 4 октября 1837 года. Умер 6 января 1919 года в Петрограде в больнице общины Святой Евгении (угол Лиговского проспекта и Бассейной улицы). Похоронен в Бологом у Троицкой церкви[vii]. Его дедСтепан Васильевич и отец Арсений Степанович (1805, по др. данным 4 марта 1809 - 1882) были родом из Вышневолоцкого уезда, где владели значительной собственностью. Окончили сухопутный шляхтский кадетский корпус (его окончил и Павел Арсеньевич).

Дед и его жена,Любовь Ивановна (в девичествеМилюкова), часто приглашали к себе в гости живущего неподалёку знаменитого русского художника А.Г.Венецианова. В 1815г. он написал известный портрет их дочери княжныВеры Путятиной, провинциальной барышни с книгой в руках[viii]. Писал и портреты её братьевПлатона иАрсения (ил. 23 - 25)[ix]. Ученик Венецианова Григорий Сорока расписывал храм в селе Костовском, принадлежавшем князьям Путятиным.

Отец Павла Арсеньевича -Арсений Степанович, в 1847 году был записан в V-ю часть Тверской дворянской книги. В разные годы являлся комендантом мирового посредника Вышневолоцкого уезда и предводителем дворянства, был избран в числе крупнейших помещиков государства в Комиссию по ликвидации крепостного права и выработке освобождения крестьян[x]. Женившись наМарии Ивановне Мельницкой, он получил земли в Валдайском уезде Новгородской губернии и переселился жить в Бологое. При его живейшем участии и на его средства в 1872 году был основан и в последующие годы развивался женский Казанский монастырь в Вышнем Волочке (ил. 3)[xi].

Наибольшее влияние на “образ мыслей” князя П.А.Путятина в юности имел его дядя князь Дмитрий Алексеевич Эристов (1797 - 1858), автор-составитель полюбившегося А.С.Пушкину “Словаря исторического о святых, прославляемых в Российской Церкви” (1835). Вот что написал об этом человеке Павел Арсеньевич: «Сколько помнится, первый толчок знания произвёл на меня кружок покойного дяди моего, князя Дмитрия Алексеевича Эристова… Кружок его друзей состоял преимущественно из современных А.С.Пушкину лицеистов…» И далее названы: канцлер, светлейший князь А.М.Горчаков, министр юстиции Д.Н.Замятин, сенатор Б.К.Данзас, секундант Пушкина К.К.Данзас, сенатор Ф.Ф.Матюшкин, граф М.А.Корф, художник В.П.Лангер, брат Пушкина Лев, Рыкачёв, Манзей, Абаза и многие другие. «Товарищи князя у него часто собирались и во время вечеринок вспоминали о Пушкине, бароне Дельвиге, Брюллове, Глинке и проч.»[xii].

pic3.jpg (16287 bytes)

Главный собор женского Казанского монастыря в Вышнем Волочке. Современная фотография

Павел Арсеньевич был воспитан глубоко верующим человеком, и такими же он воспитал своих детей. В этом можно убедиться хотя бы по его воспоминаниям, часть которых была издана в 1888 году отдельной книгой (кстати, место создания: «Село Бологое, Валдайского уезда, Новгородской губернии»)[xiii]. Приведём характерный фрагмент из этой редкой книги, позволяющий судить не только о религиозных интересах князя, но, в какой-то степени, и о религиозной жизни всей бологовской округи.

ВОСПОМИНАНИЯ И ЗАМЕТКИ КНЯЗЯ ПАВЛА АРСЕНЬЕВИЧА ПУТЯТИНА

(1887 - 1888; фрагмент)[xiv]

Говоря о влияниях, побуждавших меня к занятиям, не могу не воздать должное русскому духовенству, которое поддерживало меня в минуты отчаяния и болезни. Так, я многим обязан нашему великому проповеднику митрополиту Филарету, митрополитам: Григорию петербургскому, Арсению и Филофею киевским и Иннокентию московскому; архиепископам: Евсевию, бывшему экзарху Грузии, и Алексею тверским. Наконец, архимандриту Иверского монастыря в Валдае - Лаврентию. Все эти иерархи уже почивают от дел своих, но успокоительное влияние их слов и поучений и до сих пор благотворно отзывается на нашем строе.

Имение отца моего было в Тверской губернии; он сам одно время жил в Твери, потому ясным становится его близость к митрополиту Григорию, который в это время был тверским архиереем. Я помню тогдашний строй тверского общества, выдающимися членами которого был наш хороший знакомый, знаменитый русский романист, вице-губернатор И.И.Лажечников[xv], поэт Ф.Н.Глинка, Коншин, М.Е.Салтыков (Щедрин), Милюковы, Самойловы. Затем, разумеется, и другие архиепископы тверские, по своим отношениям к пастве, стояли близко к отцу. Мой отец был человек религиозный; при его помощи в Волочке устроился женский монастырь во имя Казанской Богоматери. Главным деятелем сооружения была теперешняя его настоятельница игуменья Досифея.

Этот монастырь, в начале женская община, осуществился с большим трудом. Невольно удивляешься, до какой степени разрослось без положительных фондов совершенно новое учреждение. Монастырь уже по тому одному стал мне близок, что в нём умер мой незабвенный отец и там покоится его прах[xvi]. Из числа благодетелей монастыря упомяну о московском купце покойном Германове и петербургском - Сивохине. Г.Сивохин приобрёл монастырю знаменитую святыню - икону греческой Божией матери, именуемую Андрониковой. Она названа так потому, что находилась во дворце греческого императора Андроника II-го Палеолога. Живопись иконы приписывается евангелисту Луке. Судя по её древнему типу, она действительно должна подходить к тому времени. Андроникова икона из Зимнего дворца поступила в Троицкий собор. С причтом Троицкого собора возник процесс от грека, ввёзшего эту икону в Россию. Адвокат, взявший на себя ведение процесса, дал истцу отступное, выиграл процесс и получил икону. Г-н Сивохин, в свою очередь, перекупил святыню от него и передал её Вышневолоцкому женскому монастырю.

Говоря о моём отце, не могу умолчать и о моей матушке (рождённой Мельницкой), которая своим христиански-разумным словом поддерживала все стремления мои к научным занятиям. Одно время меня мучило сомнение, - не разнится ли с религиозными взглядами раскопка древних усыпальниц, и хотя мои исследования касались только языческих обрядностей, но всё-таки какое-то неловкое чувство ощущалось при переборке человеческих костей. Это моё смущение, в первые годы занятий, я поверил на исповеди покойному моему учителю Закона Божия, отцу Петру Скородумову, в Бологом, который успокоил меня приблизительно следующими словами:

- Не смущайтесь; научные практические занятия не идут в разрез с религией, не нужно только их делать с целью наживы.

То есть, как видно, он под этим подразумевал ограбления древних могил и курганов с корыстными целями.

Из нынешних святителей упомяну о митрополитах: Исидоре петербургском и Иоанникии московском. Высокопреосвященнейшему Иоанникию я имел честь, как экзарху Грузии, представляться в Тифлисе; потом об отце Савве, архиепископе тверском; знаменитом палеографе архимандрите Иверского монастыря Леониде и об искренно мною любимом духовнике старце-иерее Николае Максимовиче Гайдовском-Потаповиче. Бывший улан подполковник, под влиянием духовного настроения, он пожелал посвятиться в иереи, что и было сделано московским митрополитом Филаретом. Безбрачный священник, миссионер по России, он много сделал добра на своём веку. Помогая болящим и словом, и делом, обращая раскольников, он всю свою жизнь это совершал скромно, бескорыстно и уединённо. До сих пор я благоговею перед его трудами и в минуты горя это такой же мне преданный и искренний друг и учитель, каким был разве только родной отец [Старец отец Николай почил от дел своих. У нас в Бологом ещё закрылась новая могила. Опять Провидение лишило меня человека близкого по сердцу и душе. -Примеч. кн. П.А.Путятина.]. Ещё не могу умолчать об отце Иоанне Кронштадтском, во многом сходном с моим душевным старцем Николаем, а также и об отце Алексии, духовнике Георгиевской общины Красного Креста.

Кому неизвестна благотворительная деятельность Георгиевской общины, находящейся под высоким покровительством Государыни Императрицы и великой княгини Евгении Максимилиановны Ольденбургской; эта община, как и Троицкая, состоящая под начальством моей родственницы В.А.Абаза, исполняют своё вполне высокое благотворное назначение.

Отец Николай тем более был в состоянии меня поддерживать, что его научный строй, военная жизнь и сословное положение ближе подходили к тому кругозору, в котором поставило меня известное положение[xvii]. Мало того, что он человечно отнёсся к моему недугу (сильное нервное переутомление), но он поддерживал меня и в житейской борьбе, и в научных моих стремлениях.

Мы переживали тяжёлое время, годы борьбы с крамолой.

О том, в каком духе были воспитаны дети князя, также свидетельствует эпистолярий, сохранившийся в Рукописном архиве Института истории материальной культуры РАН, в особом фонде князя. Например, его сын Павел, однажды посетивший проездом Вышний Волочёк, написал отцу следующее: «Я спросил, успею ли я съездить отслужить панихиду по дедушке в Монастырь [имеется в виду женский Казанский монастырь. —В.М.], и мне сказали, что успею. <…> Удалось отслужить панихиду по деду, так я был очень рад, так как намолился сердечно»[xviii].

«Сильное нервное переутомление», упомянутое выше, охватило князя в период тяжелейших жизненных испытаний. В начале 1881 года смертельно заболела его первая женаОльга Ивановна, дочь генерала-аншефа от кавалерииИ.П.Шабельского, кавалера Георгия 4-го класса.

1 марта 1881 года был убит царь Александр II Освободитель, которого князь знал лично и весьма почитал; его гибель была сильнейшим ударом. «Задушевная ангелоподобная доброта монарха, - писал князь Путятин, - оставила глубокий след в моём сердце, которое никогда его не забудет»[xix].

В декабре 1882 года от болезни сердца, осложнённой простудой, скончался отец, по словам Павла Арсеньевича, «мой друг, моя надежда, моя защита»[xx].

pic4.jpg (9852 bytes)

Княгиня Евдокия Васильевна Путятина, рожденная Голенищева-Кутузова, в первом браке Митусова. МСССМ

pic5.jpg (7058 bytes)

Князь П.А. Путятин. МСССМ

Почти одновременно с этой смертью умер от оспы младший сын от первого брака Иван, любимый внук Арсения Степановича.

«Если бы в это время я не встретил поддержки в обожаемой мною второй жене [ил. 4, 12 - 14], - вспоминал спустя 6 лет князь Путятин, - то не знаю, - как бы я мог перенести все эти последовательные удары судьбы, которые тогда сыпались на меня так нещадно»[xxi].

Но тогда это были не единственные злоключения князя. Прельщённая его богатством (в целом состояние исчислялось сотнями тысяч рублей и тысячами десятин земли), тёща Шабельская (мать покойной первой жены) вознамерилась за его счёт поживиться, воспользовавшись его горем. Для достижения своих корыстных целей она обвинила князя в «расстройстве умственных способностей» и написала донос министру внутренних дел. Было назначено секретное дознание, завязалась ведомственная переписка. Князю грозили отнять детей и назначить над ним опеку. В результате в канцелярии Новгородского губернатора Э.В.Лерхе было заведено дело “Переписка губернатора с Валдайским исправником по заявлению гр. Шабельской о плохом обращении князя Путятина со своими детьми”[xxii]. Материалы этого дела со всей откровенностью иллюстрируют справедливость французской поговорки: «Calomeniez, calomeniez, il en toujours quelque chose» - «Клевещите, клевещите, что-то да останется». Но цель клеветников не была достигнута, князя оправдали. Только в заголовке архивного дела всё-таки осталась явная клевета. Поучительно, как порой в истории запечатлеваются светлые облики. В ход идут ложь, обман, инсинуации, причиняя страдания подвижникам культуры. Но за эти страдания да будут они вознаграждены памятью потомков!

Поразительно, но без наветов на князя, человека честного и благородного, в бумагах должностных лиц не сохранились бы уникальные сведения о нём и его бологовском имении, и мы не узнали бы мнения о нём местной дворянской элиты… Вот эти документы.

В.К.Плеве - Э.В.Лерхе

СПб., Министерство внутренних дел, Департамент Государственной полиции,

по 1-му делопроизводству. 2 августа 1881

Конфиденциально

Милостивый Государь Эдуард Васильевич.

Его Сиятельством, Г-м Министром Внутренних Дел, получено ходатайство от Г-жи Шабельской, в котором она, объясняя, что после покойной её дочери бывшей в замужестве заКнязем Путятиным осталось четверо детей, просит передать их на её попечение, так как по причине расстройства умственных способностей отца их, проживающего с ними в имении своём в Новгородской губернии, они содержатся крайне небрежно.

Вследствие сего имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство, не признаете ли Вы, Милостивый Государь, возможным сообщить мне, для доклада Г-ну Министру Внутренних Дел, самые подробные сведения по сему предмету, с заключением Вашим насколько настоящее ходатайство заслуживает уважения.

Примите, Милостивый Государь, уверение в истинном моём почтении и совершенной преданности.

Вячеслав Плеве.

pic6.jpg (13898 bytes)

Главный дом усадьбы князя П.А. Путятина в Бологом. Северо-западный (?) фасад Собрание М.А. Иванова, Бологое

 

Валдайский уездный исправник Чечуров (?) - Э.В.Лерхе

14 августа 1881

Конфиденциально

Вследствие словесного приказания и затем последовавшего предписания Вашего Превосходительства от 9 сего Августа за № 783, я производил негласный распрос некоторых жителей селения Бологое, в том числе Священника местной приходской церкви, об образе жизни, нравственных и душевных качествахКнязя Павла Арсеньевича Путятина и об обращении его с своими детьми, оставшимися после смерти его жены, урождённой Шабельской. Из слышанного мною от разных лиц я составил понятие, что Путятин не страдает расстройством умственных способностей, и мне он показался человеком обыкновенным. Я видел его в первый раз 9 сего Августа у обедни в Бологовской церкви, с его материю и с его старшим сыном, одетым в платье кадетов Пажеского корпуса; после обедни я встретился с ним в помещении театра, в тот день имевшегося быть в Бологом, и здесь я с ним познакомился; и в тот же день был у него с визитом; видел всех его четверых детей, которые были одеты хотя небогато, но прилично, по домашнему. Дети его показались мне довольно развязными и в весёлом настроении духа, на меня смотрели они с детским любопытством, как на человека, которого они видят в первой раз. Здесь же в доме был отец Князя Павла Арсеньевича - старый Князь Арсений Степанович Путятин, с женою своею, которая, как мне передавали, имеет надзор и попечение о своих внуках, то есть детях Князя Павла Арсеньевича. Три старшие сына Князя Путятина приняты по Высочайшему повелению, в сем году, в Пажеский Его Императорского Величества корпус, но теперь находятся ещё при отце. В этот же день я находился с Князем Павлом Арсеньевичем на торжественном открытии Бологовского пожарного общества и после того на обеде в ваксале, по приглашению члена означенного общества купца Чемичева; Князь Путятин сидел рядом со мной и разговаривал; из разговоров его и вообще поведения за обедом я ничего ненормального, и признаков умственного расстройства в нём не заметил; но говорят, что несколько лет пред сим на него находило по временам какое-то нравственное раздражение, похожее на умопомешательство, вследствие ссор с его женой.

Желание Г-жи Шабельской, тещи Князя Павла Арсеньевича Путятина, взять внуков к себе на попечение, Бологовской священник в секретном разговоре со мной, объясняет тем, что она, приняв внуков к себе, будет требовать от их отца, человека богатого, денег на содержание и воспитание детей, которые будет обращать в свою пользу, как женщина небогатая; - с этим выводом и я согласен. Чтобы Князь Путятин жестоко обращался с детьми своими, я ни от кого не слышал; заявление об этом Г-жи Шабельской не верно.

Уездный Исправник Чечуров [?].

Барон фон Гейкинг - Э.В.Лерхе

13 сентября 1881

Конфиденциально

Согласно отношения Вашего Превосходительства от 9 Августа сего года за № 782, о доставлении мною сведений по ходатайству Г. Шабельской к Высшей Администрации, в котором она заявляет, что после покойной её дочери, бывшей в замужестве за Князем Путятиным, осталось четверо детей, которые по причине расстройства умственных способностей отца их, содержатся крайне небрежно, почему и просит передать их на её попечение, имею честь уведомить: что заявление Г. Шабельской не обставлено никакими доказательствами, указывающими на небрежное содержание Князем Путятиным своих детей, что же касается до моего заключения об его умственных способностях, то могу сказать, что Князь Путятин не совершает никаких действий или поступков, которые бы давали право властям на признание его не правоспособным.

Предводитель Дворянства Валдайского Уезда Барон фон Гейкинг.

Э.В.Лерхе - В.К.Плеве

Новгород. 18 сентября 1881

Конфиденциально

Милостивый Государь, Вячеслав Константинович.

На письмо от 2 Августа за № 4811, имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что, по отзывам Валдайского Уездного Предводителя Дворянства и Уездного Исправника, за тамошним землевладельцемКнязем Путятиным не замечается никаких действий или поступков, которые бы давали повод признать его не правоспособным, что же касается четверых детей его, то они содержатся им прилично их званию и из них три старшие сына приняты в Пажеский Его Императорского Величества Корпус. Желание тещи его Г-жи Шабельской взять внуков к себе на попечение можно объяснить тем, что она, приняв внуков, будет иметь право требовать от отца их, человека богатого, денег на содержание, с целию, как предполагают, обращать их в свою пользу, как женщина небогатая. В виду этого я, с своей стороны, признавал бы ходатайство Г-жи Шабельской не заслуживающим уважения.

Примите уверение в совершенном почтении и преданности.

Э.Лерхе

Итак, из этих документов мы узнаём, что к началу 1880-х годов в Бологом в усадебном доме (ил. 6, 7, 12-15) вместе жили 3 поколения Путятиных. В дальнейшем число поколений выросло до 4. К ним ещё нужно добавить многочисленных родственников, свойственников и знакомых, которые время от времени подолгу гостили в доме и его флигелях. Дом был большим и поместительным настолько, что во время зимних императорских звериных охот в 1862-1864 годах в нём останавливался сам император Александр II с великими князьями.

pic7.jpg (21471 bytes)

Главный дом усадьбы князя П.А. Путятина в Бологом. Юго-восточный (?) фасад. Собрание Бологовского краеведческого музея

Вокруг Бологого были обширные, богатые зверем леса, в них водились медведи, лоси, дикие козы, зайцы, кабаны и даже северные олени (cervus tarandus), ныне исчезнувшие совершенно. Охоты на лосей, оленей и диких коз совершались облавами, медведей, кроме облав, стреляли прямо в берлогах. Когда князь А.С.Путятин убеждался, что около Бологого появились хорошие стада копытных животных и медведь или медведи, то извещал об этом графа Г.П.Ферзена, который высылал затем двух придворных егерей для проверки окладов. Егеря на лыжах каждый день до охоты обходили кругом те места, на которых стояли звери, и удостоверялись, не тронулись ли они и не вышли ли за обходимый ими круг (оклад). Затем, если элементов для охоты было достаточно и имелся в запасе медведь, то приезжали унтер-егермейстер и управляющий царскими охотами. Несколько позже приезжал обер-егермейстер с егерями и, наконец, государь император со свитой.

pic8.jpg (20801 bytes)

Флигель (?) в усадьбе П.А. Путятина. С.С. Митусов с женой Екатериной Филипповной, дочкой Златой и тёщей Александрой Васильевной Потоцкой (рождённой Шелеховой). 1908-1909. МСССМ

Как отмечал участник всех этих событий князь П.А.Путятин[xxiii], приезд государя совершался всегда вечером; его сопровождали иногда великие князья, приглашённые почётные лица, свитские генералы и другая знать. Походные кровати государя императора и великих князей и разные принадлежности для стола и припасов привозились заранее. Весь дом передавался для императора и великих князей, а также кухня, так как ужины, завтраки и обеды приготовлялись придворными поварами. Сани для охот привозились из Санкт-Петербурга, только лошади для великих особ были местные, путятинские. Свита ездила на нанятых лошадях. Приезд со станции[xxiv] вечером в дом бывал чрезвычайно оригинален и живописен. Князь А.С.Путятин доставал от смоленников несколько кубических сажен смолы и по обеим сторонам дороги приказывал складывать костры. Как только царский кортеж двигался со станции, костры зажигались, и царские сани с чёрными медвежьими полостями, с государем и свитой, освещённые красноватым светом, быстро скользили по снегу к дому князей Путятиных. Там уже был готов сервированный ужин, за который скоро все садились. После ужина все приглашённые, исключая государя и великих князей, уезжали на вокзал, где для их ночлега в большом пассажирском зале раскидывались палатки с кроватями и туалетными принадлежностями.

pic9.jpg (21988 bytes)

Н.К. Рерих. Могила при деревне Подлипье. 1899. Рисунок Опубликован в статье Н.К. Рериха “Некоторые древности Шелонской пятины и Бежецкого конца”

В путятинском доме все помещения были распределены по назначению: в зале подавался чай, обед и ужин, гостиная служила для приёмов, угловая комната за гостиной назначалась для опочивальни и кабинета. В этой комнате помещались походная кровать, походный молитвенный столик с образами и молитвенниками и письменный стол, недалеко от камина.

Несмотря на то, что зачастую император Александр II далеко заполночь разговаривал с охотниками, он всё-таки между тем занимался делами. Сидя у письменного стола, он слушал доклады секретаря и принимал депеши. Ненужные бумаги тут же летели в камин, который нарочно для этого затапливался. Доклады иногда продолжались до двух часов ночи. Поговаривали, что в Бологом во время приезда царя в 1863 году совершался обмен депешами с Наполеоном III по поводу польских дел. Сдав доклады, секретарь уходил, и государь долго и горячо молился. Потом, часа в два или три, он засыпал, покрывшись тоненькой военной шинелью. Этот сон продолжался недолго: часов в 5 или 6 утра все отправлялись на охоту.

В одном из трёх флигелей около дома (ил. 8) размещался граф Г.П.Ферзен, другой занимала кухня. Дети отправлялись ночевать к помещику Василевскому, за речку (сажен 100 от дома Путятина)[xxv].

Перед самой охотой раздавали номера, по которым охотники должны были стоять во время охоты на определённых местах. Много крестьян и крестьянок принимали участие в охотах, оцепляя ту местность, в которой был прослежен медведь. Егеря входили в оклад, стреляли холостыми зарядами и почти наверняка выставляли на номер императора обложенного зверя. Чаще всего охотились в районе деревни Подлипье (ил. 2, 9).

Но дом князей Путятиных в Бологом был знаменателен не только тем, что в нём гостил император Александр II. Кто только не бывал в этом доме! Назовём имена тех, кто был частым гостем: бологовский художник Ф.И.Братский[xxvi], сосед по имению историк-этнограф А.Ф.Гильфердинг[xxvii], герцог Ольденбургский, новгородский губернатор В.Я.Скарятин, старший советник новгородского губернского правления П.П.Косаговский (впоследствии курский губернатор), археолог А.А.Спицын, семьи Шапошниковых, Рерихов, Митусовых, Голенищевых-Кутузовых, Марковых, Потоцких, Шаховских, Манзеев, Гейкингов, Азарьевых, Эристовых…

От посещения художника В.Самокиша осталась работа “Дом Путятина в Бологом” (ныне в ГРМ). В один из приездов государя Александра II имение посетил прусский посланник князь Рейс, и впервые внимание высоких гостей привлекли картины, находящиеся в доме Путятиных[xxviii]. Английский епископ Лонгс, командированный правительством Великобритании на Восток «для изучения эмансипации», друг премьер-министра Гладстона, был первым из западных путешественников, посетивший усадьбу; результаты его поездки были изданы в Англии[xxix]. В 1878 г. в имение князя П.А.Путятина приезжал А.Н.Виноградов, член-сотрудник Императорских Русских Археологического и Географического обществ, впоследствии известный под именем отца Алексея в православной миссии в Китае. Осмотрев палеографическую коллекцию князя П.А.Путятина, библиотеку, автографы выдающихся лиц, картины и прочее, он поместил описание всего собрания в “Памятниках древней письменности”[xxx]. В 1879 г. князя Путятина навестил знаток христианских и русских древностей В.А.Прохоров, автор многих «почтенных трудов, посвящённых святой старине»[xxxi]. Не раз в усадьбе останавливались экспедиции Петербургского Археологического института во главе с директором Н.В.Калачёвым. В исследованиях института всегда активно участвовал хозяин дома, о чём можно судить по многочисленным отчётам и публикациям. В 1885 году в имении побывал выдающийся географ и антрополог Д.Н.Анучин. После того, как летом 1896 года на берегу озера Бологое стала действовать одна из первых в России пресноводных биологических станций, в усадьбе время от времени появлялись её сотрудники, например, всемирно известный профессор-энтомолог М.Н.Римский-Корсаков, сын великого композитора[xxxii]. Другой сын Н.А.Римского-Корсакова, Владимир, друг юности С.С.Митусова, в будущем известный музыковед, в январе 1901 года тоже гостил в усадьбе и был просто очарован поездками, прогулками, красотой здешних мест, о чём свидетельствуют переписка и воспоминания[xxxiii]. После своего первого визита летом 1899 года Николай Константинович Рерих многие годы, вплоть до своего отъезда из России, регулярно бывал в этом доме с семьёй, о чём напоминают его научные труды, эпистолярное и художественное наследие (более подробно об этом см. ниже). О путятинском доме сохранила светлые воспоминания ныне здравствующая Л.С.Митусова. По её словам, на лестнице флигеля было особенно много герани, сильный запах которой она запомнила на всю жизнь. Ещё ей запомнились круглые дольки свежевыделанного масла, с рельефным клеймом Путятиных на них. Детская память сохранила и лицо князя, делавшего разные гримасы...

Конечно, учёные гости Павла Арсеньевича оказывали существенное влияние на его научные занятия, но, как точно заметил “апостол русской археологии” Александр Андреевич Спицын[xxxiv], не в России князь Путятин черпал вдохновение и энергию к работе. В России, в бологовском имении, в конце концов, сложилось поле его деятельности, но решительное руководящее значение в его жизни имели поездки за границу, сперва для лечения, а после и с научной целью. В мир западной антропологической науки он вошёл в период возникшего на Западе увлечения палеолитом, быстрого создания крупных музеев, первых археологических съездов. Князя охватило «высокое состояние палеоэтнологии за границей», его увлекли труды Лайеля, Мортилье, Картальяка, Капитана...

В 1879 году им была открыты интересная дюнная стоянка каменного века в окрестностях Бологого близ деревни Озеровичи и там же древняя кричная плавка железа. Красивые озеровичские поделки из кремня дали князю Путятину повод вступить в переписку с Лёббоком, который доложил о находках в Лондонском Археологическом институте и «вообще очень тронул князя своим участием; в России за экспертизой не к кому было обратиться»[xxxv]. Поразительная удача сопутствовала князю: в 1880 году случайно, буквально “под носом”, в самом Бологом, на своей земле он открыл знаменитую стоянку каменного века, сперва мало оценённую, но после давшую основную тему и смысл для всех его дальнейших занятий. Задачей своей князь поставил «изучение условий первобытной жизни обитателей своей местности» (т.е. Валдайского уезда), определённо и ясно держась положения, что жизнь эта течёт на общечеловеческих основаниях, с которыми и необходимо прежде всего считаться. Благодаря непрерывному и живому общению с Западом, князь Путятин вырос в большого специалиста, которого, как признался А.А.Спицын, отечественная наука так и не успела использовать в полной мере. Знания его были весьма значительны, его заключения о бологовских материалах заслуживают самого прилежного внимания и уважения и не утратили своего значения до сих пор. «Теперь стало вполне ясным, - писал в 1921 году А.С.Спицын в очерке на смерть учёного, - что князь П.А.Путятин был действительно первым и пока единственным нашим специалистом по каменному веку. Если и чувствуется зарождение у нас новой школы по палеолиту, создавшейся в Париже, то она пока ещё мало проявилась, и пальма первенства никогда не выпадала из рук престарелого бологовского археолога, обратившись в его надгоробный венок»[xxxvi].

Для чёткости дальнейших биографических исследований приведём ещё несколько генеалогических замечаний, в основе которых лежат до сих пор не изданные полностью воспоминания Елены Ивановны Рерих (1879-1955), рождённойШапошниковой, племянницы княгини Евдокии Васильевны Путятиной (ил. 10, 21)[xxxvii]. Радостно сознавать, что хотя бы отчасти их можно проиллюстрировать фотографиями, сохранёнными ближайшими родственниками князя Путятина и Елены Рерих, Митусовыми. Уникальность многих снимков в том, что они сделаны на территории бологовской усадьбы и по ним можно судить о том, как выглядело путятинское имение в конце XIX - начале XX века, в пору своего наивысшего расцвета.

Как уже упоминалось, первая жена князя ПутятинаОльга Николаевна, рождённаяШабельская, умерла рано. От первого брака у Путятина остались дети:Михаил (1870-?),Павел (1871-1943)[xxxviii],Арсений (1872-1896)[xxxix], Иван (Иоанн, 1874-1882)[xl].

pic10.jpg (6744 bytes)

Е.И. Шапошникова (с 1901 Рерих) 1895. МСССМ

Арсений юношей утонул в Бологовском озере во время прогулки на яхте, вместе с товарищем, камерпажем Лазаревым[xli]. Он приезжал вВысокое (ил. 11) к бабушкам накануне производства в офицеры. Горе родных, потерявших сына и внука, трудно описать. Похоронен Арсений у Троицкой церкви в Бологом. Надгробная плита сохранилась до наших дней, лежит недалеко от церкви, ближе к центральной дороге по улице Кирова (ранее именовавшейся Александровской и Путятинской).

Попутно заметим, что Высокое - ещё одна путятинская усадьба в Бологом (ныне Бологое-2). В XIX веке это родовое гнездо княгини Софии Ивановны Эристовой, рождённой Мельницкой, супруги князяДмитрия Алексеевича Эристова (1797-1858), верного друга многих лицеистов, бывавших здесь (Матюшкина, Пущина, Рыкачёва, Манзея, Абазы и других)[xlii]. София Ивановна была младшей сестрой жены князя Арсения Степановича Путятина. Когда он скончался, мать Павла Арсеньевича переехала жить к сестре, уже давно овдовевшей. Чета Эристовых потомства не имела и София Ивановна завещала Высокое своему внучатому племянникуМихаилу Павловичу, старшему сыну Павла Арсеньевича[xliii].

Таким образом, в начале XX века десятитысячная слобода Бологое почти полностью располагалась на землях князей Путятиных, и ныне город Бологое вбирает в себя бывшие их сёла, деревни и дачи: «сельцо Бологое, что ныне село Старое Бологое», Елкину дачу («Бологое Новое»), Медведево, Высокое и другие[xliv]. Отсюда вывод: в то время любой факт жизни Бологого автоматически относился к путятинским усадьбам.

КнязьМихаил Павлович по окончании Пажеского корпуса вышел в Драгунский полк[xlv], князьПавел Павлович - в Кавалергардский Её Величества полк. Оба брата наследовали от матери богатейшие угольные копи в Орловской губернии и крупное владение в Екатериноградской губернии[xlvi]. Оба были женаты на двух родных сестрах Екатерине иОльге, дочерях Одесского градоначальника Павла Зелёного. После смерти княгини С.И.Эристовой в 1897 году братья летом жили со своими семьями в “Высоком”, хотя также выезжали и в Одессу, где у сестёр Зелёных был деревенский дом их родителей. По желанию сестёр прах их родителей был перевезён в усадьбу Высокое и покоится в склепе, у часовни[xlvii].

В одном из философских писем Е.И.Рерих имеется указание на то, что семьи князей Путятиных «были очень близки» с великим князем Михаилом Александровичем, «и даже отречение произошло в квартире одного из них»[xlviii]. Таким образом, князья Михаил и Павел продолжили семейную традицию непосредственного личного служения царской семье. Отречение от престола великого князя Михаила Александровича действительно произошло на квартире князя Павла, что находилась на Миллионной улице в Санкт-Петербурге, в присутствии его жены и семьи; туда приехала делегация от Временного правительства с Милюковым и Керенским во главе, для переговоров с великим князем, укрывшимся в доме Путятиных. Хозяин дома, князь Павел, в тот момент был в Киеве в действующей армии. В 1919 году семья князя П.П.Путятина вместе с женою великого князя Михаила, графиней Брасовой, через Одессу выехала за границу, где и прожила всю оставшуюся жизнь, сначала на Мальте, а потом в Париже[xlix].

 

далее


[i] Спицын А.А. [Памяти князя П.А.Путятина]. // Российский Исторический Журнал РАН. Кн. 7. Пг.: Государственное издательство, 1921. С. 247-249.

[ii] В некоторых исторических документах отчество князя Путятина пишется как «Арсентьевич» (см. ответ РГИА на запрос Бологовского совхоза-колледжа, № 1212 от 13 октября 1994).

[iii] Автограф. Рукопись в Мемориальном Собрании С.С.Митусова в СПб. (далее — МСССМ).

[iv] См. приложение к настоящему материалу.

[v] Гребельский Х.П. Князья Путятины. // Дворянские роды Российской империи. Т. I. Князья. СПб.: ИПК “Вести”, 1993. С. 228.

[vi] Энциклопедический словарь. Издатели Ф.А.Брокгауз, А.И.Ефрон. Кн. 50. СПб., 1898. С. 818.

[vii] Иванов М.А. Путятины. Кто они? // Новая жизнь. Бологое, 24 июля 1990. С. 3.

[viii] Конец 1810-х — начало 1820-х гг. Холст, масло, ныне в ГТГ.

[ix] См.: Врангель Н.Н.,барон. А.Г.Венецианов в частных собраниях. СПб., 1911; Он же. Выставка работ Венецианова в музее Александра III. // Старые годы. СПб., 1911, апрель. С. 58-60.

[x] Рерих Е.И. [Фрагменты родословной]. Род Шапошниковых. Герб рода Голенищевых-Кутузовых. Род бабушки Азарьевой. Род Путятиных. [Первая половина 1950-х гг.] Машинопись в МСССМ.

[xi] Вышний Волочёк. Пособие по краеведению. Текст О.Копьевой, графика Д.Дмитриева. Вышний Волочёк: Ирида-прос, 1999.

[xii] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. 1854-1881. Оттиски из исторического журнала “Русская Старина”, издания 1887 и 1888 гг. Село Бологое, Валдайского уезда, Новгородской губернии, [1888]. С. 4-5.

[xiii] Хранится в собрании академика А.А.Куника (БАН), с которым князь Путятин был хорошо знаком.

[xiv] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. … С. 49-51.

[xv] Князь П.А.Путятин отмечал: «У меня сохраняется его гравированный портрет, подаренный моему отцу с его подписью».

[xvi] До наших дней монастырское кладбище не сохранилось. На его месте был устроен солдатский плац Тверской дивизии, многие годы располагавшейся на территории монастыря. В настоящее время монастырь восстановлен и возрождается.

[xvii] По окончании кадетского корпуса Павел Арсеньевич начал службу юнкером в Лейб-гвардии Финляндском полку, во время освобождения крестьян, состоя на военной службе, выполнял должность мирового посредника, потом служил в должностях Вышневолоцкого уездного предводителя дворянства, почётного и одно время участкового мирового судьи, в 1906 г. вышел в отставку в чине действительного статского советника. См.: ИМАО в первое пятидесятилетие его существования. (1864—1914 гг.). Т. II. М., 1915; Состав ИРГО. СПб., 1913. С. 76; Свидетельство № 015691 от 1 апреля 1897. Подписали министр внутренних дел и директор центрального статистического комитета. // РА ИИМК, ф. 15, № 196, л. 11.

[xviii] Павел Павлович Путятин, князь. Письмо отцу кн. П.А.Путятину. 25 сентября 1907. // Автограф. РА ИИМК, ф. 15, № 103, л. 23-25.

[xix] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. … С. 61.

[xx] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. … С. 62.

[xxi] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. … С. 62. В Тверском областном государственном архиве хранится документ о вступлении князя Путятина во второй брак: «4 апреля 1882 года отставной штабс-капитан гвардии князь Павел Арсеньевич Путятин, посредник III участка Валдайского уезда, повенчан в Екатерининской церкви в Петербурге при главном управлении корпуса жандармов вторым браком с бывшей женой коллежского советника Степана Николаевича Митусова, Евдокией Васильевной, урождённой Голенищевой-Кутузовой. Поручителями при венчании были: полковник Алексей Кузьмич Зарубин, камер-юнкер барон Аполон Карлович Гейкинг, надворный советник Иван Иванович Шапошников [отец Е.И. Рерих. —В.М.], надворный советник Иван Иванович Энгельгардт» (сообщено М.А. Ивановым).

[xxii] ГАНО, ф. 138, оп. 1, № 2997.

[xxiii] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. … С. 11-14.

[xxiv] Станция Бологое, как известно, расположена на полпути между обеими столицами, при Бологовском озере (ил. 2), имеющем до 6 кв. вёрст площади. В те годы это центр пересечения Николаевской ж. д. с Виндаво-Рыбинской. Первоклассная станция, отправлявшая в Петербург хлеба в 1898 г. до 11 млн пудов и в Москву более 3 млн пудов. Кроме того, в обе столицы из Бологого отправлялось значительное количество других товаров, главным образом, соль, нефть, уголь, дрова, лес (Большая Энциклопедия. СПб.: Просвещение,1898. Т. 3. С. 460).

[xxv] Иванов М.А. Бологое на Валдае. Бологое, [1995]. С. 74.

[xxvi] По свидетельству А.А.Спицына, сближение князя Путятина с Фёдором Ивановичем Братским «ввело его в мир искусства, теоретически и практически; он занялся рисованием копий с картин Эрмитажа и составлением коллекций гравюр и картин старых мастеров» (Спицын А.А. [Памяти князя П.А.Путятина]. … С. 247). В 1869 г. Братский открыл в Бологом частную школу для обучения грамоте крестьянских детей, в ней постоянно обучалось 40-45 учеников.

[xxvii] «Соседство по имению с Гильфердингом открыло князю Павел Арсеньевичу новый мир и дало прочные знакомство с выдающимися деятелями русской литературы и науки; особенно важным оказалось знакомство с Калачёвым, память которого он чтил с неизменным благоговением» (Спицын А.А. [Памяти князя П.А.Путятина]. … С. 248).

[xxviii] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. … С. 21-22.

[xxix] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. … С. 10.

[xxx] Виноградов А.Н. Палеографическая коллекция князя П.А.Путятина. //Памятники древней письменности. СПб., 1878-1879.

[xxxi] Воспоминания и заметки князя Павла Арсеньевича Путятина. … С. 29, 33-35.

[xxxii] Багажова И. Бологое 500 лет. Ржев, 1995. С. 8.

[xxxiii] 2 письма Владимира отцу, письмо Андрея отцу, 2 письма жены композитора Надежны Николаевны сыну Андрею, письмо Софии брату Андрею: ОР РИИИ, ф. 7, р. XII, № 60, лл. 9-12; ф. 7, р. XII, № 81/2, л. 2; ф. 8, р. XVIII, № 2031, л. 3, 5, 5 об.; ф. 8, р. VII, № 468/45. Владимир бывал ещё в одном имении Путятиных — Братском: «В “Братском”, когда я туда приезжал из Крапачухи, Путятины не жили. Они постоянно жили в Бологом. Там было у них большое имение и всё местечко (теперь может быть и город) расположено на Путятинской земле, что давало князю порядочный доход. В Бологом я тоже был…» (Римский-Корса­ков В.Н. Копии моих писем к брату Андрею (и примечания к оным). 1941. Автограф, машинопись в архиве семьи Римских-Корсаковых в СПб., л. 38.

[xxxiv] Спицын А.А. [Памяти князя П.А.Путятина]. … С. 247-249.

[xxxv] Спицын А.А. [Памяти князя П.А.Путятина]. … С. 248.

[xxxvi] Спицын А.А. [Памяти князя П.А.Путятина]. … С. 249.

[xxxvii] Рерих Е.И. [Фрагменты родословной]. ...

[xxxviii] В РГИА имеются свидетельство о рождении (ф. 686, № 81) и его духовное завещание (ф. 686, № 83).

[xxxix] Свидетельство о рождении князя Арсения Павловича хранится в РГИА, ф. 686, № 81.

[xl] Гребельский Х.П. Князья Путятины. … С. 229.

[xli] Свидетельство о смерти князя Арсения Павловича хранится в РГИА, ф. 686, № 81.

[xlii] См. Иванов М.А. Приятели А.С.Пушкина в Бологое. // Краеведческий материал по истории г. Бологое (в помощь преподавателям). Бологое, 1992. С. 3-40. После посещений Бологого в 1997-1999 гг. нам отчасти передалось настроение бологовского поэта Виктора Сычёва, выраженное в его очерке “«Эристов с Пушкиным, двое мальчишек…»” (Бологое, 1991). «Не удивлюсь, если мне скажут, — пишет Сычёв, — что по старому дому в усадьбе Высокое (нынешнее Бологое-II) ночами бродят тени, читающие стихи… Может быть, тень Илличевского. Может быть, Лёвушки, простите, Льва Сергеевича Пушкина… Может быть, Александра Горчакова, канцлера… Может — сам Фёдор Матюшкин в безысходной своей тоске по Пушкине поскрипывает обновлёнными половицами эристовского дома. Дома, который был долголетним приютом лицейской годовщины… Дома, где венчался с Наталией Фонвизиной старик Пущин, обретя позднее своё закатное счастье…» (с. 19-20).

[xliii] Об этом свидетельствует её духовное завещание, хранящееся в РГИА, ф. 686, № 83. В печати появлялось сообщение, что имение Высокое было завещано Павлу Арсеньевичу, что является ошибкой:Кайдаш С. Молодые годы Елены Рерих. //Утренняя звезда. М.: МЦР, 1993. № 4. С. 151.

[xliv] Согласно “Земельному инвентарю Валдайского уезда” (Новгород, 1902) в Валдайском уезде значились: «сельцо Бологая Гора», «село Бологое Новое» и село «Бологое Старое», все в Медведевской волости. Вот данные 1901 года о ближайших соседях Путятиных, чьи земельные наделы были гораздо скромнее их. «Сельцо Бологая Гора» и «деревня Подлипье, что была пустошь» принадлежали в разных долях «крестьянам Подлипья, бывших Бутеневых и Смяровского», купцу М.В.Бельтихину, наследникам В.И.Сороколетова и «1-я часть Подлипья с частью Бологой Горы» жене коллежского асессора Е.А.Вилькиной. Отнесённое к деревне Огрызково село Новое Бологое принадлежало дворянам Александру, Сергею и Вере Алексеевичам Зарубиным и Ольге Николаевне Василисиной, кроме этого и часть Обществу Московско-Виндаво-Рыбинской ж. д. «Сельцо Бологое, что ныне село (Старое Бологое)», кроме земель Путятиных, включало земельные наделы и усадьбы: крестьян Ф.Васильева, С.Ф.Манухина, К.Д.Зуева, П.И.Клюканова, А.Н.Тупицына, В.П.Чуренкова, мещан Н.Ю.Иогансона, М.К.Гудовского, М.М.Капустиной, В.В.Туркина, А.К.Лаврентьева, И.И.Сверчкова, М.Л.Кригера, купеческих сыновей В.А., Я.А. и П.А.Каретниковых, купчихи П.Д.Гречиной, купцов Е.Г и И.Г.Коловских, И.Н.Экстрова, губернского секретаря Николая Николаевича Рыкачёва, дочери действительного статского советника Елены Карловны Геккер. Владения упомянутых соседей не превышали и десятой доли всех путятинских наделов. По данным М.А.Иванова, в Бологом и его окрестностях во второй половине XIX — начале XX в. также владели землёй, усадьбами и домами следующие лица: Артемьевы, М.Н.Галахова, А.Ф.Гильфердинг, А.А.Голенищева-Кутузова (бабушка Е.И.Рерих), Гребенщиков, Н.Н.Дубинин, С.Г.Ефремов, Н.И.Иванов, Корсаки, Н.Н.Манзей, Ф.Ф.Матюшкин, Мельников, Ю.А.Мельницкая, Д.А.Митропольский, Уткин, князь А.А.Ширинский-Шихматов, княгиня С.И.Эристова, Я.И.Якк.

[xlv] Точных биографических сведений о князе М.П.Путятине собрать не удалось. Известно, что он вёл большое хозяйство; был предводителем Старорусского дворянства и попечителем школ в Бологом; умер и похоронен в Париже. В РГИА имеется его духовное завещание (ф. 686, № 83).

[xlvi] Об этом свидетельствует её духовное завещание, хранящееся в РГИА, ф. 686, № 83.

[xlvii] Иванов М.А. Путятины в эмиграции. 1. Наследники. //Новая жизнь. Бологое, 27 августа 1994. С. 3. В РГИА, ф. 686, № 83 имеется духовное завещание княгини Екатерины Павловны Путятиной, жены князя Михаила Павловича.

[xlviii] Письма Елены Рерих. 1932—1955. Новосибирск: Вико, 1993. Письмо 18 июня 1936. С. 151.

[xlix] В РГИА, ф. 686, № 83 сохранилось духовное завещание князя П.П. Путятина.

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

 

9 весна 2002 г дата публикации: 22.04.2002