Виктор Шадрин,
г.Орша, Беларусь

 

ДАНИИЛ АНДРЕЕВ

 

«АНДРЕЕВ Даниил Леонидович (1906 - 1959) - русский мыслитель, литератор и философ. Сын писателя и философа Леонида Андреева. В 1947 осуждён на 25 лет тюремного заключения за антисоветскую литературную деятельность. Автор сочинения «Роза Мира» (впервые опубликовано в 1991) - грандиозного трактата социально-утопического характера о «сокровенном» устройстве Вселенной, о мистических основаниях истории цивилизации Земли, о грядущих судьбах человечества. Свои прозрения, пророчества и прорицания Ангдреев объяснял как результат собственного непосредственного общения с духовными Существами». Философский словарь.

 

Раньше, если бы вдруг я смог прочесть эти строки, – они, скорее всего, не произвели бы на меня никакого впечатления. И только сейчас, когда я интересуюсь вопросами духовности, я не могу равнодушно пройти мимо подобных заявлений.

Теперь я ищу основания, с помощью которых делаются определённые выводы. В своём познании я шёл индивидуальной дорогой, отличной от Д.Андреева, и могу сказать, что, прочитав его «Розу Мира», я нашёл достаточное количество сходных со своими выводами положений, нашёл и определённую склонность Д.Андреева, в которой его прозрения (ясновидение), опережая логическое понимание, играли не совсем конструктивную роль. Я попытаюсь, насколько смогу, доказать качество его знания, обосновать замечания, высветив в определённом ракурсе ясновидение. Попытаюсь прояснить вопрос оснований некоторых выводов. Когда я нашёл определённые ответы на устройство мироздания, у меня появилась возможность сравнивать философские взгляды со своими, и я увидел, что характер философии сегодня, которая доминирует в обществе, но не всей философии, которая существует у человечества, заключается в том, что она сама не ведает, куда идёт. Именно свойства и их взаимодействие – основа моих размышлений. Те свойства, которые позволяют мне сказать, что сущность стола заключена в его свойствах - от зарождения, для удобного приёма пищи, до развития: письменный стол, компьютерный, игральный, журнальный, хирургический. А не в некой « стольности», кирпича в « кирпичности», которая ничего не объясняет, запутывая процесс мышления и процесс постижения смысла. Те свойства, которые позволяют произвести сверку светской гуманитарной науки и эзотерической науки, поняв где эти свойства и их взаимодействие изучены больше и качественнее. Ведь только эти составляющие сопоставимы и имеют возможность проверки.

Для этого и необходим разговор об основаниях, на чем мы строим те или иные выводы.

Меня не может удовлетворить подход, данный в статье философского словаря, что свои выводы Д.Андреев объяснял как результат непосредственного общения с духовными Существами. И что авторы статьи в философском словаре об Андрееве были удовлетворены его объяснением, не пытаясь более глубоко исследовать суть вопроса и выяснить, только ли ясновидение – основание этой книги. Тем более, что в этой книге теснейшим образом переплетено логическое объяснение или попытки этого с пересказом строения «тонкого мира». Действительно, этот пересказ не может не вызвать вопроса о его происхождении, занимая значительную часть книги, но и не замечать другую отраженную сторону нельзя.

Нельзя также не брать во внимание, что логическая сторона присутствует и у отцов Церкви, где логика берёт своё начало не в догме. В одной из ТВ передач, посвящённой изгнанию «злых духов», экзорцизму, преподаватель духовного заведения рассказывал историю этого вопроса в Церкви и что применение этой процедуры было как под запретом, так и с разной степенью свободы. Понятно, что обоснования столь разных подходов лежало в последствиях и в возможностях, в умении священнослужителей, практикующих это действо. Само догматическое основание богословия было принято путём размышлений и отбора Евангелий и других писаний из множества, чего не могло быть без критериев и что является доказательством существования другого основания, не лежащего в «Божественном откровении», которое стало таковым после обсуждения, а не до!

 

Андреев: «Как часто употребляем мы слово «истина» и как редко пытаемся определить это понятие.

Не смутимся же, однако, тем, что повторяем, в сущности, вопрос Пилата, и попытаемся в меру наших сил разобраться в этом понятии.

Истинными называем мы ту теорию или то учение, которые, на наш взгляд, выражают неискажённое представление о каком-либо объекте познания. В точном смысле слова истина есть неискажённое отражение какого-либо объекта познания в нашем уме. И сколько существует на свете объектов познания, столько же может существовать истин.

Но объекты познания познаваемы от нас, а не из себя. Следовательно, истина о любом объекте познания, познанном от нас, должна быть признана истиной относительной. Истина же абсолютная есть отражение такого объекта познания, который каким-либо субъектом познан «в себе». Такое познание принципиально возможно лишь тогда, когда противостояние объекта и субъекта снято; когда субъект познания отождествляется с объектом.

Абсолютная истина – универсальная – есть неискажённое отражение в чьём-то сознании Большой Вселенной, познанной «в себе». Абсолютные истины - частные суть неискажённые отражения какой-либо части Вселенной - части, познанной «в себе».

Естественно, что Абсолютная истина Большой Вселенной может возникнуть лишь в сознании соизмеримого ей субъекта познания, субъекта всеведущего, способного отождествиться с объектом, способного познавать вещи не только «от себя», но и «в себе». Такого субъекта познания именуют Абсолютом, Богом, Солнцем Мира.

Бог «в Себе», как Объект познания, познаваем только Собою. Его Абсолютная истина, как и Абсолютная истина Вселенной, доступна только Ему.

Ясно, что любая частная истина, сколь бы мал ни был объект познания, для нас доступна только в её относительном варианте. Такой агностицизм, однако, не должен быть понят как безусловный: при конечном совпадении любого частного субъекта познания, любой монады с Субъектом Абсолютным, для неё становится возможно познание не только «от себя», но и «в себе». Таким образом, правомерен не безусловный, а только стадиальный агностицизм.

Я высказываю мысли, которые после Канта должны, казалось бы, быть общеизвестными и общепринятыми. Однако, если бы они были усвоены каждым религиозно чувствующим и религиозно мыслящим человеком, ничьи претензии на личное или коллективное познание Абсолютной истины, ничьи претензии на абсолютную истинность какой-либо теории или учения не могли бы иметь места.

Как показано выше, Абсолютная истина есть достояние только Всеведущего Субъекта. Если бы такой истиной обладал какой-нибудь человеческий субъект, например коллективное сознание конкретно-исторической Церкви, это обнаруживалось бы объективно в безусловном всеведении этого коллективного сознания. И тот факт, что таким всеведением не обладают ни один человеческий коллектив и ни одна личность, лишний раз показывает беспочвенность претензий какого бы то ни было учения на абсолютную истинность. Если бы представители Розы Мира вздумали когда-нибудь претендовать на абсолютную истинность её учения, это было бы так же беспочвенно и нелепо».

 

Я привёл этот большой отрывок не столько, чтобы показать привлечение логического объяснения, которое в общем контексте книги ослаблено приверженностью Д.Андреева к догме, через личную констатацию этого факта, сколько для того, чтобы на этом примере разобрать основание, с помощью которого сделано заключение о невозможности абсолютного познания. И этим основанием выдвинуто «Абсолютная истина Большой Вселенной может возникнуть лишь в сознании соизмеримого ей субъекта познания, субъекта всеведущего, способного отождествиться с объектом, способного познавать вещи не только «от себя», но и «в себе»».

Оговорка о стадиальном агностицизме должна бы быть на первом плане, а так как она на вторых, то я и говорю о доминирующем варианте.

Дело не в претензиях на абсолютную истину, здесь я не расхожусь с Андреевым, а в том, что он оставил вопрос слияния с Абсолютом не как необходимейшее условие эволюции, а как на второстепенный единично возможный вариант.

 

Основополагающим же выводом в моих размышления, которые шли через теорию педагогики, которая созревала во мне под влиянием Макаренко и его опыта и теоретически к размышлению над которой я был предрасположен и был вывод о поляризованности структуры мироздания из одного центра и взаимосвязи всего в мироздании. И чтобы решить проблемы человечества, необходимо движение к этому центру и развитие в себе его качеств и добродетелей, среди которых и разум-мудрость.

 

Макаренко: «Группа учеников 379-ой московской школы пишет мне: «Мы читали «Флаги на башнях». Нам нравится, но мы недовольны. Отчего у ваших ребят так мало недостатков? На самом деле, у человека бывают и достоинства и недостатки, и Вы должны были описать и достоинства, и недостатки»… Я ответил десятиклассникам, что то, что они проповедуют, я называю моральным оппортунизмом. Почему должны быть недостатки? Кто это придумал: Вот мои недостатки, вот мои достоинства». Актив – пассив, и все довольны: недостатки есть, достоинства есть - всё в порядке. Я считаю, что педагог не должен допускать никаких недостатков, и наши ученики не должны думать, что они имеют право на недостатки. Мы должны требовать от человека идеального поведения… И тогда будет какое-то приближение к идеалу.

Представьте, я в трагическом положении: мне не верят критики… коммуне не верят… Я написал книжку, и мне возражают: «Это сказка, это мечта». А я утверждаю, что это не только советская действительность, а это та действительность, которая должна быть на каждом шагу».

Это убеждение человека, который на практике пришёл к необходимости подхода, когда требования абсолютизируются.

 

Чуть же позже я увидел, что человечество неизбежно будет приведено к этим качествам. И выражение «ВЫ боги» было заключительным актом в этой части размышлений. Задуман человек в мастерских Бога по Его образу и подобию, а сотворён по его образу, моё знание социальной педагогики, говорит мне, что подобия он в процессе эволюции достигнет. Читая же Айванхова, я как продолжение своих мыслей увидел, что в человеке сосредоточена вся вселенная, т.е. принципы построения вселенной и человека одинаковы, в человеке есть, как доносят до нас посвящённые, все царства природы, называя человека микрокосмосом. В природе существуют организмы, размножающиеся делением - это мизерная часть единого принципа зарождения и развития форм жизни. Дифференциация Бога и вылилась в структуру, которую мы наблюдаем.

К тому же, вообще, мне представляется неправильным подход к вопросу познания. От того, что человек как субъект может познать себя - это вовсе не значит, что он себя познаёт вне связей с остальным - это во-первых. Во-вторых же, возможности познания себя равны возможностям познания Вселенной. Кто вообще сказал и на каком основании, что себя познать легче, чем Вселенную, а наблюдаем же мы пока обратную картину, окружающее познано лучше, чем человек. Если только предположить, что человек – это сконденсированный принцип мироздания, то вопрос о познаваемости Вселенной идёт рядом с вопросом познания себя и неразрывен с познанием себя –верно и обратное. Как раз и происходит взаимопроникающий процесс, познавая себя, - человек познает Вселенную и Богов!!!!!!!!!! Задумайтесь над этим.

 

«Гносеология философской системы Рерихов опирается на древнейшую формулу: "познай самого себя", а также идею о единстве и тождестве макро- и микрокосмосов (Вселенной и человека)». Философский словарь.

Почему мы с лёгкостью принимаем одно рассуждение и отвергаем другое?

Айванхов : «Вы знаете схему, иллюстрирующую тройственную природу человека. Каузальное, буддхическое и атмическое тела находят своё отражение в ментальном, астральном и физическом телах. То, что вверху, соответствует тому, что внизу, и воля, расположенная на схеме в самом низу, в действительности имеет отношение к самому высшему уровню. Нужно хорошо запомнить, что самое высокое отражается в самом низком. Это объясняет , почему самые великие тайны скрыты на физическом плане». (Обратите внимание на эти выводы.)

На основе подобных размышлений я осмеливаюсь подвергнуть более чем убедительному сомнению основание размышлений Канта и Андреева о познании Абсолютной Истины, приведя определённые доводы. К тому же незачем скрывать, что прежде логического объяснения всего этого, я понял в определённой степени устройство мироздания и на этой основе я сравниваю процесс понимания живой с искусственно выстроенной схемой познания. Это очень серьёзное замечание, конечно кто-то может его считать недоказанным, но это существенно правильней безапелляционного подхода. Я видел ещё одну ошибку по ложному основанию у Канта в размышлениях о духовидении. Запутавшись в проблеме материализации духов, предполагая их способность быть и материальными, и не материальными, он не оставил этот вопрос, как того требует осознание неполноты знаний о формах материи и оставил в истории философии запутанную логическую схему, которая играла и продолжает вводить взаблуждение сознание, ищущее ответы на вопросы бытия.

 

Кант: «Формальная философия называется логикой. Логика не может иметь никакой эмпирической части, т.е. такой, в которой всеобщие и необходимые законы мышления покоились бы на основаниях, взятых из опыта; в противном случае она не была бы логикой».

Математика, которую Кант ставил как пример чистого формального мышления, начиналась как наука с абсолютно прикладного характера и не утратила этого характера до сих пор, что указывает, что в основе положений математики тщательно отобранные и весомые основания .Логика не может существовать одна без истины. Логика связана с процессом понимания человеком тех или иных положений, а само понимание с действительностью, т.е. с опытом. Жизненным опытом кошки, лежащей на кровати хозяев, когда в дом заходит хозяин, вскакивающей и убегающей с кровати, а когда хозяйка, то остающейся на кровати, потому что знает, кто как реагирует на это самовольство.

«Как видим, уже в древности понимали, что дисциплина, которой позже было присвоено имя Логика, играет, прежде всего, большую методологическую роль - как средство отыскания истины». Философский словарь.

Даже порядок математического доказательства говорит о предшествовании логике истины: сначала даётся формулировка теоремы, потом её логическое доказательство. И никогда наоборот. Тот же порядок и отыскания истины. Ведь существуют теоремы (истина), до доказательства которых логика не добралась, а она претендует на какую-то истину. Если логика и помогает отысканию истины, то не как внешне усвоенная методология, а как внутренняя бессознательная интуитивная способность видеть главное и не брать во внимание второстепенное, где собственно логика наименьшая часть из необходимого количества качеств для отыскания истины. Пример с истиной, понятой кошкой, говорит, что для понимания истины логика не нужна. Истина может существовать без научной методологии логики, но логика не существует без истины.

Так на каком же основании Кант строил свои рассуждения о формальной логике?

Кант: «Логика не может иметь никакой эмпирической части, т. е. такой, в которой всеобщие и необходимые законы мышления покоились бы на основаниях, взятых из опыта; в противном случае она не была бы логикой, т.е. каноном для рассудка или разума, который имеет силу и должен быть показан при всяком мышлении».

Значит, он выяснял, не возможна ли такая логика, которая не зависит от опыта, а просто пытался обосновать желание, что такая логика должна быть, т.е. дело состояло не в том, чтобы выяснить законность существования формальной логики, а в том, чтобы оправдать это существование! Я не берусь выяснять предшествие формальной логики, - видимо, имена, за этим стоящие, были затмевающе огромны. Неудивительны - как следствие методического подхода в философии - логические обоснования коммунизма. Что-то вроде - это верно, потому что правильно.

 

«Именно, именно, - закричал он, и левый зелёный глаз его, обращённый к Берлиозу, засверкал, - ему там самое место! Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над Вами потешаться будут»».

Нам потеха не нужна, но разобраться стоит.

 

На основании чего в философском словаре сказано, что «Роза мира» - социально-утопический трактат? Если уж философия не выработала критериев определения последствий коммунистической идеологии, материалистического и идеалистического мировоззрения, то на каком основании она делает вывод об утопическом социальном характере «Розы мира»? Рецензировало этот словарь большое число докторов наук и, надо полагать, что не существующая методика позволила им сделать этот вывод, а одинаковое заблуждение по проблемам метаистории. Каким же образом можно определить верность прогнозирования и какие факторы участвуют в этом прогнозировании?

Сравнивая простое изученное физическое явление можно увидеть, что отсутствие тормозов у машины, недостаточный опыт водителя при большой скорости, - наверняка, приведут к аварии. Этот нехитрый прогноз мы делаем на основе изученных характеристик машины и стандартного поведения водителя, имеющего опыт или его не имеющего. Общественные отношения и человек тоже имеют свои свойства стандартное и возможное взаимодействие. Можно ли, не зная этих свойств, делать прогнозы? Если выясняется, что в устройстве тормозов машины скрыт конструктивный недочёт, то мы попытаемся придумать устройство, которое учтёт этот недочёт, т.е мы сначала определим этот недочёт и будем использовать все возможности материалов, предоставленные природой, для поиска необходимых качеств и свойств для изготовления более совершенной конструкции.

И почему прогнозы и анализ политологов нельзя назвать метапрогнозом? От того, что количество изученных свойств мало и неправильно определён порядок взаимодействия. При наличии же минимального количества этих знаний можно сказать, какое поведение чем заканчивается и при каких условиях и при каких качествах возможен тот или иной результат. Сейчас политики пытаются обосновать необходимость полярности мира, приводя аргументы, что политике США надо противопоставление, чтобы сбалансировать силы. Можно проанализировать такой подход: В этом подходе характеристика целей и мотивов США не подвергается глубокой оценке, не говорится, что необходимо искать такие цели и задачи, чтобы найти гармонию с мировым сообществом, даже с природой – и вступают на путь противостояния, который амплитуду истории не выпрямляет (что сказало бы о правильном подходе), а в определённой степени изгибает, закручивая спираль истории.

 

«Восстав, богоотступнические монады этим самым отвергли любовь - единственный объединяющий, цементирующий принцип».

Эта цитата Андреева для меня является центральным местом в рассуждениях Андреева, она не только подчёркивает логическое основание познанных свойств мироздания и её метафизики, но именно на этой основе, мне представляется, делается прогноз автором. Если бы учёные просто взялись выяснять, действительно ли этот принцип является определяющим, - они давно бы пришли к Истине. Но сердца заняты другим.

К сожалению, в философском словаре не указано, что послужило причиной для определения утопического характера «Розы мира». Указание на объединение религий ли, или на возможность мирного гармоничного сосуществования. Можно оставить выяснение этого за ненадобностью и попытаться ответить на метафизические вопросы.

Термин метаистория, употребляемый Андреевым, - это подраздел метафизики. Собственно исторический материализм как раз и показывает неправильное определение свойств общественных отношений и их взаимодействие, акцентирование внимания не на том, что движет историей. История борьбы классов – есть, на самом деле, история бессознательной борьбы низших натур людей, где их высшая природа проявляется, но не осознанно, а под влиянием исторического социального отбора, закрепляя определённый спрос на качества высшей природы человека, подготавливая условия для разумного прозрения.

Говоря о метаистории как о подразделе метафизики, можно сказать, что и метапсихология, метапедагогика - тоже её подразделы. Алхимия – тоже попытка метахимии, и не факт, что её цели не достигнуты, начиналась она, мне кажется, не с желания вывести физическое золото и методы её используются в духовной алхимии, и вот в ней-то, кто её так всегда и воспринимал, научились преобразовывать и использовать недостатки в золото добродетелей. В драгоценные камни высших качеств человека. Как раз корысть и выхолостила настоящую суть алхимии, как сегодня маги, гадатели и прорицатели выхолащивают суть эзотеризма, создав в общественном мнении соответствующее отношение к нему.

Айванхов : «Создатель вложил в человека неограниченные возможности, вот только чтобы они появились и начали действовать, необходимо иметь высочайший идеал. Потому что только он способен вызвать их к жизни».

Попытки показать метапедагогику я уже делал и объяснял, почему Макаренко сумел познать свойства человеческой психики и возможности на её влияние и просвещение - и не поднялся до метапедагогики. («Эзотерический Макаренко»: http :// grani . agni -age .net /articles 6/ shadrin 1. htm ). Метапсихология тоже состоялась, светская же психология достигнет её уровня тогда, когда познает необходимость и неизбежность раскрытия высшей природы человека, и что именно в сознательном использовании этой части природы человека заключены ответы на обустройство гармоничной жизни и многие другие вопросы. Сегодня психология если и познала свойства психики и порядок их взаимодействия, то количество этих свойств в большей мере лежит в низшей натуре человека, предназначенной для обеспечения существования физического тела человека и при взаимодействии с окружающим - поставке материала для размышлений в поиске гармонии. Диапазон этих свойств, усиленный интеллектом, играет разрушительную роль для мироздания. Примеры метапсихологии, которые соединены с метафизиологией, я нашёл у Айванхова; признаюсь, без него многое бы осталось закрытым:

«А заметили ли вы, например, что когда мужчина и женщина обнимают друг друга, женщина поднимает руки и обвивает шею мужчины. Тогда, как мужчина стремиться положить свои руки ниже? Я рассказываю вам об этих деталях не для того, чтобы увести ваше воображение к непристойным сюжетам. Нет. Всё что меня интересует – это философская сторона, а в этих жестах, которые мужчина и женщина делают инстинктивно, я вижу очень значимые детали. Женщина отражает тенденции материи, хочет развиваться, идти вперёд, подниматься, в то время как мужчина отражает устремления духа. Он хочет спуститься, чтобы исследовать глубины».

А вот пример фрагмента метафизики через музыку: «Многие музыканты, даже те, кто изучали музыку с теоретической точки зрения, не перестают размышлять о глубоком смысле диеза и бемоля. Бемоль понижает ноту на полтона. А диез, наоборот, повышает на полтона. Диез и бемоль - также образ двух принципов: женского и мужского. Духа и материи, создавших всё во Вселенной».

Андреев: «Термин метаистория употребляется в двух значениях. Во-первых - как лежащая пока вне поля зрения науки, вне её интересов и её методологии совокупность процессов, протекающих в тех слоях инобытия, которые, будучи погружены в другие потоки времени и в другие виды пространства, просвечивают иногда сквозь процесс, воспринимаемый нами как история. Эти потусторонние процессы теснейшим образом с историческим процессом связаны, его собою в значительной степени определяют, но отнюдь с ним не совпадают и с наибольшей полнотой раскрываются на путях именно того специфического метода познания, который следует назвать метаисторическим.

Второе значение слова «метаистория» - это учение об этих процессах инобытия, учение, разумеется, не в научном, а именно в религиозном смысле.

Нет ничего удивительного в том, что возможность познания этих процессов обусловлена для различных индивидуумов рядом психологических, а может быть, и физиологических предпосылок. Очевидно, мы имеем здесь дело с некоторой врождённой предрасположенностью; мы столь же мало можем вызвать или уничтожить её, как, например, врождённое свойство музыкальности. Однако самая эта способность может быть на протяжении жизни или заглушена, или просто остаться неиспользованной, как зарытый в землю талант, или, наконец, подвергнуться развитию, иногда даже чрезвычайно ускоренному. Научно-воспитательная система, которая кажется нам возможной в будущем, способствовала бы именно развитию этой способности. Пока же средства положительного воздействия на эту способность приходится нащупывать почти вслепую, и заметного развития её на протяжении жизни не получилось бы, вероятно, совсем, если бы некоторые силы, действуя навстречу нашим усилиям, не брали бы на себя огромный труд развития в нас соответствующих органов восприятия».

Мы понимаем иностранные языки, - потому что за каждым словом стоит содержание, которое в другом языке обозначается другим словом. В разных Священных книгах тоже используются разные слова, но обозначают они одинаковую суть, только поэтому можно сказать, что кого дополняет и дополняет ли.

Читая Айванхова, рассказывающего про суть того, что описывает и Андреев, я не нашёл противопоставления науки и религии, трансфизики и метафизики. Разделение схематичное у него служит для лучшего разъяснения единства. Казалось бы, у Андреева великолепные рассуждения, основанные на чистой логике, т.е. привязанные к конкретным фактам и свойствам бытия и формам их взаимодействия, - вдруг заканчиваются нестыковычным, всё портившим выводом. Я не отношу это к грубым принципиальным ошибкам, но в руках другой направленности, другого строя мысли, эти неточности будут ставиться в вину и на основе этих неточностей – опрометчиво перечёркиваться весь опыт.

Метаистория как предмет может начинаться с любого эпизода: «Нет ни одной пылинки, ни одной клетки, ни одного электрона во Вселенной, которые бы своими вибрациями не были соединены со всем миром. Вопреки тому, что мы видим, разделения не существует». ( Айванхов) Материалистическая философия тоже считает, что всё взаимосвязано. Отсюда и моё отношение к слову плюрализм («Сказка про плюрализм»).

Только поэтому надо понимать, что термин метаистория – условен и начало его там, где появляется это осознание связи своей мысли, с историческим процессом, с расширенного понимания других составляющих, показывающих ведомость истории в определённо-заданном направлении. Все другие уровни взгляда на историю накапливают сведения, чтобы сделать этот вывод. Ведь нельзя же назвать даже историей то, что нам показывают по ТВ, когда историки рассказывают истории из жизни цивилизаций, поколений. Внимание сосредоточено на них, а не на желании познать механизмы истории. Это чрезвычайно плохо и тормозит процесс познания.

Проявления Провиденциальных сил, законов истории можно наблюдать постоянно. Кто-то увидит за отстранением от власти Березовского, Гусинского и.т.д. тактический проигрыш одних и тактическую победу других, так же, как и в гибкости Ющенко, но на самом деле - это исторические законы работают над изменением психики и сознания людей, изменяя качества людей в определённо-заданном направлении. Может кому-нибудь показаться, что несгибаемость Тимошенко - это её сила, но если поразмышлять над качествами характера, мотивами, двигающими ею, подпитывающихся и от нас с вами, то не трудно увидеть, что подобные качества будут постоянно подвергаться разного рода воздействиям, пока человечество не осознает необходимость нужного качества. Медленно, но верно делает история своё дело. В народе всегда осуждалась чувственная любовь, разделяющая семьи. Он всегда ставил обязанности выше чувств, только представители искусства вносят в копилку маленьких подвижек к Истине даже не ложку дегтя, а что-то поболее. К бесценному опыту народа можно отнести многое, - первое, что приходит на ум: «Помирать собрался, а жито сей».

Андреев: «Что же остаётся от аргумента, что религия не способна ответить на насущные вопросы времени, а тем более - практически разрешить их?

С полным правом и основанием такой упрёк может быть брошен не религии, а, увы, науке. Как раз именно система взглядов, которая не выглядывает ни вправо, ни влево за пределы того, что очерчивается современным научным знанием, не способна дать ответа на самые коренные, самые элементарные вопросы. - Существует ли Первопричина, Творец, Бог? Неизвестно. - Существует ли душа или что-либо подобное ей, и бессмертна ли она? Этого наука не знает. - Что такое время, пространство, материя, энергия? Об этом мнения резко расходятся. - Вечен ли и бесконечен мир или, напротив, ограничен во времени и в пространстве? Материала для твёрдого ответа на эти вопросы у науки не имеется. - Ради чего я должен делать добро, а не зло, если зло мне нравится, а от наказания я могу уберечься? Ответы невразумительны совершенно. - Как воспользоваться наукой, чтобы предотвратить возможность войн и тираний? Молчание. - Как достичь, с наименьшим числом жертв, социальной гармонии? Выдвигаются взаимоисключающие предложения, сходные только в одном: в том, что все они в равной мере не имеют отношения к строгой науке. Естественно, что на таких шатких, субъективных, действительно псевдонаучных основаниях возникали лишь учения классового, расового, национального и партийного эгоизма, то есть как раз те, чьё призвание заключается в оправдании диктатур и войн. Низкий уровень духовности - отличительная черта подобных учений».

Важно ведь не только высветить проблему, сказав, что наука на что-то не отвечает. Для меня важнее, например, вопрос, что мешает этому. И я не сомневаюсь в методах, которые будут найдены. В больших городах существуют школы магии, где вопрос методики обучения проработан плохо, что не проработаны другие вопросы, которые нужнее магии и без которых магия становиться орудием против человечества и против себя.

Андреев: «Привнесение в религию научной методики было бы, конечно, грубой ошибкой, столь же незаконной, как перенесение методов искусства на область науки. Но перенять доброе обыкновение учёных - не отвергать, а переосмыслять ряды накопленных ранее относительных истин - давно пора».

Я попробую это сделать, проанализировав один из моментов религии и общественной жизни, хоть в малом показав возможность логического, научного обоснования религии. Кто-нибудь задумывался над сутью парадов, инаугураций, клятв, а ведь это некие параллели с религиозными обрядами, по внутренней скрытой подоплёке. Чем пристальней будешь вглядываться в суть этих светских мероприятий, тем более начнёшь понимать, что есть в этой сути, с зарождения - элементы зомбирования в преданности, в игру честности, в показе мощи и т.д., в развитии же - содержание этих мероприятий менялось в более красивую сторону и более чистую. В религии тоже есть элементы внешнего Богопочитания, но по-настоящему они все за собой имеют глубочайший смысл, я мог бы переписать у Айванхова обо всех основных религиозных праздниках и ритуалах, и можно было бы убедиться, что они содержательны в том значении, которое показывает связь человека с мирозданием и путями эволюции психики и сознания человека, и что эта связь и внутреннее значение не может быть вне сферы интересов науки, познающей не только причины заблуждений, но и объективную реальность в её развитии. Вот один из примеров. Айванхов: «Если существуют четыре главных праздника - Рождество, Пасха, Праздник Святого Иоанна и праздник Святого Михаила, то это совсем не случайно и не потому что каким-то священнослужителям захотелось их учредить. Эти праздники соответствуют космическим явлениям. В течение года Солнце проходит через четыре кардинальные точки: 21 марта - день весеннего равноденствия; 21 июня - летнее солнцестояние; 21 сентября - день осеннего равноденствия и 21 декабря – зимнее солнцестояние. … Когда солнце выходит из Козерога, Оно входит в созвездие Водолея, а Водолей - это вода, очистительная вода Крещения. Оставим в стороне вопрос о том действительно ли Иисус родился ровно в полночь 25 декабря… Иисус родился две тысячи лет тому назад, и в память об этом люди ходят в церковь и поют о том, что он пришёл их спасти, а раз они спасены, то, значит, они могут продолжать грешить, пить и есть. И жить спокойно весь свой век. Вот как христиане понимают рождение Иисуса. Очень немногие готовы работать, учиться, прилагать усилия, чтобы подготовить это рождение в самих себе… Говорят, что Бог есть любовь, а получается, что, хотя люди живут на Земле миллионы лет, Бог будто бы послал своего Сына только один раз, чтобы Он проповедовал всего лишь в течение трёх лет в одной совсем маленькой стране?..

Нельзя отрицать историческое значение рождения Иисуса, но главным являются космические и мистические аспекты, потому что рождение Христа, в котором рождение Иисуса представляет только один аспект, является событием, происходящим во вселенной каждый год, и что каждое мгновение Христос может также родиться и в нас. Для кого-то Он уже родился, для других Он должен вскоре родиться, а для остальных – неизвестно когда».

Как только Андреев стоит перед необходимостью совмещения своего понимания жизни с теми проблемными местами, которые лучше было бы обозначить, как временно не связанные и не познанные, он для обоснования делает кульбиты сознания, которое само не понимает возможность логической увязки всего. И желание непременно объяснить своё понимание, вынуждает его делать заявления, подобные приведённому выше. Методологии науки, как вечной и неизменной субстанции – нет.

Андреев о «Розе мира»: «Если и можно будет говорить о каких-либо догматах в её учении, то это догматика глубоко динамичная, многоаспектная, способная к дальнейшему обогащению и развитию, к длительному совершенствованию».

Айванхов не противопоставлял науку и религию, он указывает, например, что новая философия возникнет на понимании взаимозависимости всего в мире и познании для вывода об этом достаточного количества факторов. «На самом деле, разум, мудрость предшествуют всем другим проявлениям, но поскольку они далеки от человека, им приходиться пройти долгий путь, пока они смогут в нём проявиться. В Библии говорится: «Господь имел меня (Мудрость) началом пути Своего, прежде создания Своих, искони; от века я помазана, от начала прежде бытия земли… Когда полагал основания земли, тогда я была при Нём художницею и была радостью всякий день, веселясь пред лицеем Его во все время…» Таким образом, мудрость появилась первой, но её вхождение в человека начало происходить не так давно, вот почему она хрупка, тогда как инстинкт основательно укоренен».

Андреев признаёт, что его откровения-ясновидения должны заканчиваться в ряду предшествующих двух фаз - третьей.

«Таким образом, метаисторическое озарение, метаисторическое созерцание и метаисторическое осмысление можно фиксировать как три стадии того пути познания, о котором идёт речь.

Именно на третьей стадии совершаются наибольшие ошибки, неправильные привнесения, слишком субъективные истолкования. Главная помеха заключается в неизбежно искажающем вмешательстве рассудка: вполне отделаться от этого, по-видимому, почти невозможно».

Нельзя фиксировать явный недостаток сознанием. Если не пытаться знать, что знаешь, а что нет, какие свойства и какое взаимодействие тобой понято, а какое нет. Если нет понимания этого, не может идти речь о полноценном разговоре о технологии управления обществом, например, соборность принимает форму благого желания. Да, Андреев предупреждал о продолжении работы в конкретизации форм, не настаивая на предложенной – надэтической, надуправленческой инстанцией для общества. И именно в пункте необходимости знания результатов возможного взаимодействия скрыта явная невозможность той форме управления, о которой говорит Андреев. И именно понимание этого пункта дает мне уверенность сказать, что развитие форм управления будет несколько иной. Потому что логика – основание моего понимания - более веский аргумент, чем любое озарение. Не может гармонично существовать надэтическая инстанция над формой администрации или они будут совмещены или власть и общество будут не готовы принять космическую этику основой управления. В других местах Андреев увязывал озарённую мудрость с управлением обществом. Ведь, чтобы общество допустило к управлению собой мудрецов, оно должно дорасти до осознания необходимости этого. И возможно это только на основе логики, на основе познанных свойств и причинно-следственной зависимости, и никак иначе. Примеров, доказывающих необходимость только такого подхода, множество. Принцип соборности не может основываться на благих пожеланиях (даже в религиозных конфессиях оно разное по содержанию. Даже в последователях эзотеризма оно имеет те же эгоцентрические тенденции, которые то и убьют любое благое пожелание). Поэтому, собственно, сам принцип - не лучшее средство для управления обществом. Переходных вариантов не так много - лучших условий для формирования приемлемой административной системы. Великий Поводырь, Мудрец, могущий своей духовной мощью нейтрализовать максимально центробежные тенденции общества. Обосновав направление развития и учитывающий несовершенство общества двигаться в предуказанном Свыше, т.е. предосознанном направлении. - Это самый быстрый способ. И коллективное творчество менее духовно одарённых, но у которых знание опережает духовное состояние, которое завоюет науку и заразит остальных осознанием неизбежности, не фатальной неизбежности, а Провиденциальной. Где среда, создаваемая новым администрированием, сама будет способствовать росту необходимых качеств, и создав на эти качества спрос, – неизбежно получит и предложение. Про это тоже писал Андреев.

У меня, как у человека, не обладающего открытыми способностями ясновидения, но воспринимающего в определённой части метаисторическую картину, возникает желание показать, что есть пути и другие, показывающие суть метаистории и оставляющие гораздо меньшее число вопросов, и чем талантливее показанный путь, тем вопросов меньше и путь этот - интуитивное понимание. Я уже попытался обосновать связь «тонкого мира» и более плотного. И что через познание, например человеческих отношений по аналогии возможно и прочувствование «тонкого мира». Это моё индивидуальное основание и на нём я строю своё суждение об ясновидении Андреева. Те, кто понимает эзотеризм, поймёт, что в этом пункте я не противоречу их представлениям о мире. Выше я приводил цитаты Айванхова и из философского словаря про Рерихов, подтверждающих мою неодинокость в данном подходе. Светская гуманитарная сфера с этим может не согласиться. Вообще не существует формального основания, на основе которого можно что-то познать. Процесс познания не идёт этой искусственной дорогой. Эйнштейновские положения до сих пор проверяют, отправляя ракеты в космос, - он увидел взаимосвязь в природе и сумел её описать, – доказательство же и лежит на обязанностях логики .Правильная логика возможна между истиной и ложью, она показывает противоречия в рассуждениях искажённого миропредставления. Логики без истины, т.е. без основания не существует.

Индивидуальная особенность Андреева состоит в том, что часть его опыта, характеризующегося научным логическим обоснованием, отставала от другой части - откровений ясновидения, и причина этого в том, что познание себя у Андреева было меньше необходимого уровня, чтобы уравнивать эти составляющие, при очень высокой степени понимания мироздания. Хочу сказать, что расхождения его чрезвычайно малы и он не утратил психологической вменяемости. Третий пункт в процессе ясновидения (осознание увиденного) – самый главный и необходимый, понятый и описанный Андреевым хромал от недостаточной познанности себя. У Айванхова и Толстого преобладало познание себя, через что они познавали вопросы метафизики и это познание у Толстого было качественнее, чем у Андреева, а у Айванхова – чем у Толстого.

Жена Андреева: «Он уходил в многодневные пешие путешествия, почти всегда один, босой, со скудным запасом немудрёной еды (ел вообще мало) и курева - курильщик был заядлый».

Именно этот факт обратил моё внимание на то, что в тексте книги очень мало прямых указаний к личному совершенствованию. Может быть, его тяготил этот порок, я пока не знаю.

Тогда как Толстой начался с ощущения несовершенства и это позволило ему познать мироздание в очень существенном качестве, без ясновидения. Издатели же речей Айванхова вообще выставили в заглавие каждой книги, что этот человек поражает количеством точек зрения, раскрывающих необходимость совершенствования. Без этого человека я не смог бы сопоставить ясновидение и интуитивное понимание.

Айванхов : «Существует два рода мыслей и два рода чувств, один – высший, другой – низший. На каузальном плане, который находится над астральным и ментальным уровнями, там, где мысль и ощущение сливаются в одно, становится возможным одновременно понять и прочувствовать. Вот истина, не доступная большинству людей, которые ещё практически ничего не знают о своей собственной структуре: некоторые проявления физического, астрального и ментального тела - вот и всё, что им известно. У них нет ни малейшего представления о возможностях человека мыслить, ощущать и действовать на высших уровнях… вместо того, чтобы позволять сердцу и разуму постоянно ссориться между собой, людям следует понять, что необходимы оба эти начала; однако их одних недостаточно, следовательно, нужно обратиться к ещё одной способности человека - интуиции. Интуиция - это одновременно мысль и ощущение, только на высшем уровне. Интуиция позволяет постичь истину на 100%, она выше ясновидения. Ведь ясновидение есть не что иное как способность видеть субъективную сторону астрального и ментального плана: вы видите и застываете от ужаса или замираете в восхищении, но не живёте, тогда, как используя интуицию, вы не видите ничего, но всё понимаете, как если бы видели в тысячу раз лучше, чем на самом деле; к тому же вы проживаете, чувствуете то, что происходит. Таким образом, интуиция выше ясновидения, именно она даёт просветление».

Андреев: «Но я принадлежу к тем, кто смертельною ранен двумя великими бедствиями: мировыми войнами и единоличной тиранией».

Своё основание о ведомости разума Андреева психологическими особенностями, которые он не наблюдал у себя я вынес сначала обратив внимание на подобные вещи, промахи, которые не встречал у Толстого, – любое неосознанное признание своей ущербности является препятствием на пути совершенствования. Можно знать о нём, но ставить на недостатке крест нельзя. Когда Андреев в ряд писателей, озарённых метаощущениями, ставит Достоевского, то я ещё больше подвергаю сомнению его опережающее разум ясновидение. Достоевский, действительно, был обуреваем вопросами, которые многие не задают себе и которые в определённой степени расширяют возможности познания, он чувством – астральным телом очень хорошо видел красоту Христианства, но не может не обращать на себя внимание не совместимостью одной чувственности с духовностью, где чувство дополнено разумом, - этого дополнения у Достоевского не произошло. Я не оспариваю, что Достоевский «находиться сейчас в светлых регионах мироздания» и что он заставляет сердце работать.

Меня поразил Айванхов, когда в так называемом вопросе метафизиологии он объяснил своё понимание ходьбы человека на двух ногах. Что люди в основном скачут на одной - то на чувстве, то на интеллекте. В то время, когда правильная ходьба приводит к чередованию мудрости и любви. «Все из партии одноногих».

Дело не в том, что Достоевского Толстой считал уводящим от истины, и я слепо следую за духовным пастырем.

Я читал Достоевского легко и чаще,. чем других. Сейчас я понимаю, что психический мазохизм очень вреден для психики, тем более, что Достоевский не нашёл выхода. Он не поднялся выше чувствования истины и жажды её красоты. Бог, которого надо бояться, не может быть Богом любви.

Бог, которого не возможно понять разумом, почувствовать сердцем, а соединив всё это в воле –достигнуть его качеств - не наш Бог, т.е такого Бога нет. Я пробовал читать Достоевского недавно и не смог.

Андреев: «Богочеловечество следующего мирового периода будет добровольным единением всех в любви».

Я не знаю, можно ли это увидеть, но я это понял, мне почему то кажется, что сначала понял это и Андреев.

«Новое же познание, метаисторическое и трансфизическое, не покрывая области научных знаний, по существу не противоречит науке ни в чём, а в некоторых вопросах предвосхищает её выводы.» Вот они - нестыковочные моменты со сказанным ранее.

«Мы сами часто не осознаём, что утилитарный угол зрения на всё существующее стал для нас чем-то вроде нашего второго Я. Всё на свете расценивается исключительно сообразно тому, в какой мере оно полезно для человека. Но если нам давно уже кажется диким тот историко-культурный провинциализм, который возводится в политическую теорию и именует себя «национализмом», то космический провинциализм человечества покажется столь же смешным нашим потомкам. Легенда о «венце мироздания» - это наследие средневековой ограниченности и варварского эгоизма - должна будет, вместе с господством покровительствующей ей материалистической доктрины, развеяться как дым.

Приходит новое мироотношение: для него человек есть существо в грандиозной цепи других существ, он совершеннее многих, но и ничтожнее многих и многих, и каждое из этих существ имеет автономную ценность, безотносительно к его полезности для человека.

Но как же эту ценность определить в каждом конкретном случае? Какой критерий для этого взять? Какую иерархию ценностей установить?

Можно констатировать, прежде всего, что ценность, материальная или духовная, какого-либо объекта, материального или духовного, возрастает вместе с суммой усилий, затраченных на то, чтобы он стал таким, каков он есть. Конечно, когда мы применяем этот принцип к оценке живых существ, мы легко убеждаемся, что подсчитать сумму этих усилий для нас невозможно. Но возможно другое: возможно отдавать себе отчёт в том, что чем выше ступень, достигнутая существом на космической лестнице, тем сумма затраченных на это усилий (его личных, природы или Провиденциальных сил) должна быть больше. Развитие интеллекта и всех способностей человека, отличающих его от животного, потребовало неимоверного количества труда - и его собственного, и Провиденциальных сил, - сверх того труда, который был затрачен ранее на возведение животных от простейших форм до высших. На этом и основывается космическая иерархия ценностей, насколько мы можем её понять. Из неё следует, что ценность инфузории меньше ценности насекомого, ценность насекомого меньше ценности млекопитающего, ценность этого последнего ещё далека от ценности человека, ценность человека невелика сравнительно с ценностью архангела или демиурга народа, а ценность этого последнего, при всём её масштабе, теряется рядом с ценностью Владык Света, демиургов Галактики.

Если взять этот принцип изолированно, можно сделать вывод о фактической безответственности человека по отношению ко всем, ниже его стоящим: раз его ценность выше, значит, ему самой природой указано пользоваться их жизнями так, как ему это полезно.

Но никакой этический принцип не должен рассматриваться изолированно: он не самодовлеющ, он - частность в общей системе принципов, определяющих ныне бытие Шаданакара. Противовес принципу духовной ценности можно назвать принципом нравственного долга. На стадиях ниже человека и даже на ранних стадиях человечества этот принцип ещё не был осознан; теперь же его можно формулировать с точностью уже довольно значительного приближения. Вот эта формула: начиная со ступени человека, долг существа по отношению к ниже стоящим возрастает по мере восхождения его по дальнейшим ступеням».

Андреев в этом описании убедительнейшим образом показал, что обязанности Человека выше его прав - это условие соблюдение прав и именно это должен осознать человек. Вписывая же в конституции право - это вписывание в головы людей эгоцентрических идей. Духовность состоит из одних обязанностей.

Андреев: «Постепенно восходя от силы к силе, уже девятнадцать веков возглавляет Воскресший борьбу всех светлых начал Шаданакара против демонических начал».

Я думаю, что никто ни с кем не борется, а выполняет задачу, соответствующую своему содержанию, подпитываясь из тех энергий, которые мы, в частности, создаём.

Андреев: «Станет доступной и необходимой даже любовь к демонам. Уже и в прошлом некоторые из святых возвышались до такой любви. Но опережать самих себя, воспитывать в своей душе, ещё несвободной от соблазнов, ещё не охватившей любовью даже человечества и царства животных, любовь к исконным врагам Бога и всего живого, значит подвергать угрозе восходящий путь собственной души».

Это очень важно - считать или не считать, что Бог - Сама мудрость - мог сотворить своего врага. Последствия этого подхода в том, что люди позволяют себе принимать карательные решение на основании «Богоборческой» деятельности, которую определяют по посягательству на «святые» вещи, устанавливаемые без чистых критериев и зачастую обозначающие пустые формы, а не духовное содержание.

Предпосылки сознательного духовного опыта зарождались в те времена, когда мне попала книга Макаренко «Флаги на башнях». Я как губка впитывал в себя ту психическую атмосферу, которая могла изменяться под рядом факторов, те способы и методику, которые меняли и направленность психики и соответственно поведение. Гораздо позже я обнаружил у Макаренко, то, что я ощущал подспудно - необходимость стремления к лучшему, к идеальному и совершенному - без этого невозможно выстроить педагогическую систему – она будет вся в центробежных разлагающих общество тенденциях. В этой связи, когда я познал некоторые аспекты Бога - а познал я в желании обустроить общественную жизнь - я не мог не приписать Ему свойств, которые были бы в чём-то ущербны: в мудрости ли, в любви, в желании позабавиться с игрушечными врагами. В крайнем случае, можно сказать, что Он создал врага нам – людям, но я не нахожу этому ни одного свидетельства - иначе теряется Его красота, тем более, любовь. Только для нашей эволюции Он создал все законы Вселенной и только в таких законах возможна жизнь. Бог сам не свободен. Если в машину насыпать песка – она не будет работать. У Толстого есть рассказ, как на небо поднялся обыватель порулить жизнью, потворить справедливость и ещё больше всё испортил. Толстовское понимание метаисторических взаимосвязей отражено им в его сказках и рассказах, и он удивительно точно, художественным языком указал на взаимодействие всех сил, которые так эпически показал Андреев.

Конечно, можно сказать, что моё основание - социальный аспект общественных отношений - не имеет прямой аналогии и зависимости с тонким миром. Про зависимость говорит сам Андреев - раз, не говорит он про прямую аналогию, но, повторюсь, моё понимание избавления человечества от так называемого зла, - это последовательная работа, основанная на разуме, пробуждающая разум, преобразующего поведение.

Я за то, чтобы уточнять все понятия, связанные с духовностью, ведь в конечном итоге это проявляется в нашей жизни; я догадываюсь, что они математически точны, но Духовный дальтонизм просто ошеломляющ. От этого будет зависеть точность технологии управления человечеством, точность принимаемых решений.

Все знают картину известного режиссёра про сталинское время, которая выдается за духовную, но эта картина про мещанский быт, в чём-то красивый, в чём-то развратный, который был разрушен тоталитаризмом. Про то мещанство, которое является питательной средой всех отклонений от стратегии развития мироздания, от духовности. Учиться есть чему всем.

И тем, кто выделяет из эзотеризма возможность раскрытия магических качеств, оставляя в стороне его главную социально-духовную часть. И тем, кто связывает эзотеризм с конкретными личностями, и тем, кто считает эзотеризм чёрной магией или глупостью. Тем общественным образованиям, которые считают хорошее ощущение достаточным фактором, чтобы за ними шли люди. Чтобы не оставалось вопросов, совмещается ли любовь Мастера и Маргариты с Истиной и каким образом.

Эзотеризм для меня - это полное знание, не просто претензия на полноту, а сама полнота и отношение к нему, как к ущербности левой руки, неправильно. Андреев заострил вопрос социального аспекта в развитии религий с той же остротой, как это сделал и Иисус. Я убеждён, что социальна любая религия, разные исторические предусловия по-разному имели влияние на ход истории, но все они несли Свет, просвещение миру. Айванхов указал, что Посвящённые считали сердце главным в человеке. И, действительно, там, где наши желания, там работает и мысль по её осуществлению. Если у человека нет желания познать Истину, то он её найдёт в один из моментов разрушения отвлекающих желаний. Заставить работать сердце может многое, например, произведение искусства, но плохо то, что его направляет ход истории, через наши ошибки и страдания.

Конфуций, Толстой: «Тремя путями можем мы придти к мудрости: во-первых, путём размышлений, это – путь самый благородный; во-вторых, путем подражаний. Это путь самый лёгкий, и, в-третьих, путём опыта, это - путь самый тяжёлый».

Андреев: «Грубое выражение «Дьявол - обезьяна Бога» имеет глубокий и многообразный смысл; одно из важнейших его значений состоит именно в искажающем, перевёрнутом повторении великими демоническими монадами внутренней тайны Божества: Его Троичности. О сущности триединства Люцифера я, конечно, не могу сказать ничего: эти инстанции столь безмерно превышают все возможности нашего понимания, что вряд ли вообще можно осознать о них что-либо, кроме самого факта их существования, факта их отпадения в незапамятные времена и ещё одного факта: их постоянной богоборческой деятельности.

Сущность Гагтунгра, великого демона Шаданакара, несмотря на его исполинские, сравнительно с нами, масштабы, может быть, при благоприятных условиях, осознана в несколько большей степени. Главное, становится ясной его троичность, хотя причины этой троичности, её происхождение и цель - если в ней есть цель - остаются нераскрытыми».

«Прежде всего, уясняется, что здесь налицо какой-то кощунственный параллелизм ипостасям Пресвятой Троицы. Но вопрос о сущности Божественного Триединства - едва ли не глубочайшая из проблем богословия - может быть хотя бы немного затронут лишь в другой части книги; поэтому и сущность параллелизма, о котором я упоминаю, осветить в настоящей главе ещё невозможно. Можно только сказать, что Первой ипостаси Божественного Триединства Гагтунгр стремится противостоять своим первым лицом - Великим Мучителем, Второй ипостаси - вторым лицом, которое точнее всего охарактеризовать наименованием Великой Блудницы, а Третьей ипостаси Троицы противостоит антипод, именуемый Урпарп: это осуществитель демонического плана; в некотором смысле его можно назвать принципом формы, это - та сторона великого демонического существа, которая открывается в жизни различных слоёв Шаданакара как начало, активно переделывающее их данность согласно замыслам и целям Мучителя, начало формирующее».

В своё время я тоже заметил некоторую схожесть проявлений принципа зла и добра, пытаясь сравнить «воров в законе» и высокодуховных людей. Общие черты: самоотречение и величайшей степени самообладание. Разное же: направленность, у одних это эгоцентризм, у других центростремление. У одних принцип круговой поруки, у других подлинного единства. А похожесть обусловлена тем, что для достижения любого результата наличие этих двух качеств определяет этот результат.

Андреев: «Такая попытка (восстании так называемого Денницы) состояла бы из двух стадий: в выискивании в океане наших понятий именно тех, которые ближе других к отражению этой запредельной реальности - во-первых; в выискивании в океане нашего языка таких словосочетаний, которые в состоянии хоть сколько-нибудь отразить, в свою очередь, эти ускользающие понятия - во-вторых. Но такая работа связана с органическим ростом личности и её вселенского опыта. Её нельзя форсировать по собственной прихоти. Я чувствую себя находящимся лишь в начале этой работы. Поэтому говорить что-либо о вселенских событиях этого порядка я не могу, кроме обнажённой констатации некогда совершившегося факта: в незапамятной глубине времён некий дух, один из величайших, называемый нами Люцифером или Денницей, выражая неотъемлемо присущую каждой монаде свобод выбора, отступил от своего Творца ради создания другой вселенной по собственному замыслу. К нему примкнуло множество других монад, больших и малых. Создание ими другой вселенной началось в пределах этой. Они пытались создавать миры, но эти миры оказывались непрочны и рушились, потому что, восстав, богоотступнические монады этим самым отвергли любовь - единственный объединяющий, цементирующий принцип».

Айванхов : «Среди вопросов, встающих перед людьми, есть один, который мучает и не даёт им покоя, и на который им с большим трудом удается отыскать удовлетворительный ответ. Это вопрос о том, что такое зло и почему оно существует? Верно и то, что этот вопрос будет оставаться для них неразрешимым до тех пор, пока они будут рассматривать зло независимо от добра, оторванным от добра.

В одном отрывке из книги Зогара Бог описывается как очень красивая, очень благородная голова с бородой и длинными белыми волосами. Эта белая голова отражается в поверхности воды, а перевёрнутым отображением её является черная гримасничающая голова. Чему нас учит эта фигура? Что то, что мы называем злом, или дьяволом, есть ничто иное, как отражение, тень Бога в материи. Вот почему, когда некоторые религии представляют дьявола как противника Бога, против которого Он должен бороться, они впадают в ошибку. Бог не борется с дьяволом. Это означало бы, что Он борется против Самого Себя… Но что же собой представляют эти религии, в которых у Бога есть враг. Которого он не может сокрушить? Разве так понимают величие и всемогущество Бога?

«И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришёл и сатана (Иова 1-6) Вы можете себе представить, чтобы Сатана собственной персоной присутствовал на пиршестве среди сынов Божьих и вёл беседу с Богом…»

Я уже писал, что понимание взаимодействия сил природы, о которых пишут Священные книги, которые я не читал, произошло через понимание социальной педагогики и только потом в более полной мере через Айванхова, что суть этого взаимодействия отражается в этих книгах. Я убеждён, что это реальный путь логического обоснования Истины, отражённой в Них, и самый короткий путь - показать источник наших убеждений и доказать, что он основан на недостаточном, часто ложном основании, неполном знании, о котором мы не догадываемся. Если бы у людей, уверовавших в Бога, спросили после уверования, читали ли они Библию или другие источники, - очень многие бы ответили, что нет и что после расширения сознания они интуитивно поняли, что в этих книгах содержится то, что им открылось и без них. Я уже пытался показать, почему их сознание удовлетворяется полуответами религиозных конфессий («Толстой», «Истина»).

 

Конечно, Д.Андреев требует талантливого к себе отношения, ведь я затронул незначительную часть его труда. Удивительны совпадения разных дорог к Истине. Я больше совпадаю с ракурсом Толстого. Но я знаю, что качественный разбор Истины и её применения в строительстве общественных отношений ещё впереди и что человечество будет заниматься этими вещами. Мне, конечно, жаль, что я не смогу показать все величие и многогранность его книги.

 

 

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

29 дата публикации: 01.03.2007