Алекс Сергеев
Мечта
1
Вокзал. Люди сотнями толпились у широких голубоватых вагонов. Июльское солнце ослепительными бликами отбивалось от тонированных окон перрона. Заходить в поезд без билетов строго запрещалось - прощались через слегка приоткрытые пуленепробиваемые стёкла вагонов. От этого и происходила вся толчея и скопление. Каждый хотел в последний раз повидаться со своими родителями…
В Мегаполисе Мечта почитали престарелых людей. Законом 141 от 16.06.76 "Про заботу и уважение к людям, достигшим почтенного возраста", каждый пожилой человек, честно плативший свой долг обществу в течение трудоспособной жизни, был удостоен безоблачного существования на лазурном берегу Чёрного моря.
Если упростить и не вдаваться в детали, то смысл жизни среднего жителя Мечты сводился к добропорядочному выходу на пенсию. Только в этом возрасте можно было побывать на море.
Пенсионный возраст каждого гражданина, установленный с самого рождения и корректируемый в зависимости от жизнедеятельности, строго контролировался инстанциями свыше. Трудно сказать, какими критериями пользовалось начальство. Можно даже предположить, что они были не всегда объективными. Иногда – ничем невзрачный работник был удостоен пенсии в сорок лет, а амбициозный и трудолюбивый, как на зло, лишь к семидесяти…
Но давайте вернёмся на вокзал.
- Мы с Леной будем по тебе скучать! – с улыбкой на лице прокричал Дима вслед уходящему составу.
- Я тоже, сынок! Жаль, что не могу взять тебя с собой! – сквозь свист электромотора отвечала мать. Быть может, она прокричала ещё что-то наподобие: "не пей молоко из пакета" или "добейся, наконец, лицензии", но Дима этого не слышал.
Электропоезд с невероятной скоростью сорвался с места и пронзил темноту тоннеля. В конце которого с медленным скрипом опустились массивные железные ворота, заслонив собой выход из города. Провожающие стали торопливо расходиться. Прошло всего несколько минут, а шумно бурлящий жизнью вокзал превратился в безлюдную железобетонную пустыню…
Тесный трамвай. Дрожа стёклами, дверь откатилась, Дима с облегчением порхнул на голубоватый асфальт. Несколько минут пыльной и жаркой дороги. Подъезд. На лифте поднялся на двадцать второй этаж. Надавил на звонок.
Дверь открыла Лена. Одетая в своё самое шикарное шёлковое платье. Такое чёрное, облегающее, с вырезом на груди и спине…
Поражённый сексуальностью увиденной картины, Дима хотел было что-то сказать, но не успел. С змеиной грацией жена обвила его своими объятьями и, со всей жадностью и нежностью, присущей лишь тигрице, впилась в его уста…
Хоть Лена и не умела готовить, но пищу в ресторане заказала отменную. Вечер при свечах удался! Ночь продолжала удаваться…
Дима довольный лежал на спине. Лена покорно лежала рядом, положив свою нежную лапку на его крепкую грудь. Каждый думал о своём. Тишина нежно ласкала слух. Такие моменты скоротечны, но мы всегда стремимся их увековечить… хоть на мгновенье…
Первым тишину прервал Дима.
- Никогда ещё маму такой счастливой не видел…
- Да, она заслужила…
- Ты представляешь – беззаботные дни на Крымском пляже, - мечтательно шептал Дима, - не надо работать, не надо толкаться в общественном транспорте… Собственный домик в каком-нибудь живописном месте… если хочешь – огород заводи, хозяйство! Каждое утро – парное молоко пить… без синтетики… настоящее…
- Молоко… я даже никогда не пробовала настоящего молока… Оно, наверное, очень вкусное…
- А я пил однажды. Отец, когда ещё был жив, как-то принёс с работы. Не помню, сколько мне тогда было… Лет семь – восемь, наверное. Оно очень нежное, пьётся приятно, и вкус у него – такой мягкий-мягкий, слегка кисловатый. Очень похоже на синтетическое, но в то же время и не похоже. И пахнет приятней. Хотя синтетика – полезней. Не понимаю, что в нём такого особенного?
- Так ты ж его пил, вот и не понимаешь. А я очень хочу попробовать… - вредная нотка прозвучала в голосе Лены. Она убрала руку и повернулась на бок, спиной к Диме.
Окутав собой её бархатное тельце, Дима, едва сдерживая смех, шептал на ушко.
- Заинька, не волнуйся, мне всего год остался. Ты же знаешь. Вот получу карту жёлтого уровня – и заживём. Нам и доступ к молоку будет и к икре красной… А там – недалеко уже и до лицензии на ребёнка…
При слове "лицензия" Лена едва заметно вздрогнула…
И опять – тишина нежно ласкала слух. И опять – хотелось лежать так вечно, ни о чём не думая, никуда не спеша…
Дима сладко уснул с умиротворённой улыбкой на губах. Лена, на первый взгляд – тоже, но первый взгляд – зачастую обманчив…
Полночи она ворочалась с боку на бок, толкалась, тихонько плакала… Сон не приходил к ней.
Настенные часы оглушающе громко тикали. Да, это из-за них Лена не могла заснуть! Точно! Как это она раньше их терпела? Нет, это невыносимо!
Она раскрылась и вскочила на ноги. Хотела идти вытаскивать из них батарейку. Но проснулся Дима.
- Сладенькая, тебе не спится?
Слегка хриплый, сонный голос заставил Лену съежиться.
- Я? Да нет… - растерянно сообщила она, – просто… эмм… воды захотелось попить…
- Угу. – Буркнул Дима и тут же уснул.
Лена для вида зашла в кухню. Даже открыла холодильник и выпила стакан содовой. (А может, ей не спалось из-за жажды, а вовсе не из-за настенных часов?) По дороге к постели она всё же обесточила ходики. Стараясь не разбудить Диму, легла и попыталась задремать.
За несколько минут покоя и сна ей пришлось поплатиться кошмаром…
Растрескавшаяся глина пустыни жгла ноги. Солнце невыносимо пекло. Серёжа не переставал рыдать. Сотни ворон облепили изувеченное тело. Жадно клевали, каркали, смеялись. Кровавый пир был в самом разгаре.
Ноги сами несли Лену к телу. Она этого не хотела. Тем более – расстраивать Серёжу подобным зрелищем. Но - поделать ничего не могла. Ближе, ближе…
Вороны, увидав людей, расступились, но не разлетелись. Словно приглашали…
Окровавленное тело выклеванными глазами посмотрело на неё. Лишь по очертаниям лица в нём можно было узнать Диму…
С криком Лена проснулась.
Взбудораженный муж обнял её и принялся успокаивать. Слёзы текли по нежным щёчкам, она неровно дышала, часто всхлипывая и бубня что-то невнятное…
- Успокойся, ну? Это сон. Просто сон…
- Д..иии..ммм… - всхлипывала она, – мне при..снил..ся ттты…
- Нашла чему расстраиваться! – повеселел Дима. – Ааа… я понял. Тебе меня и в жизни достаточно. А я ещё на твои сны претендую! Ха, ха, ха! глупенькая…
- Не смешно, - уже более спокойным голосом сообщила Лена. Она помнила, что ей приснилось что-то плохое, но что именно – забыла.
- Тебе, может, водички принести? Или ещё чего-нибудь?
- Нет, спасибо. Давай спать. Это был глупый сон.
- Как скажешь! Спать - так спать, - зевнул Дима и закрыл глаза.
Прошло минут десять. Лена не засыпала.
- Спишь? – тихо спросила она не так мужа, как саму себя.
- Не-а, – сонно отозвался Дима.
- Почему?
- За тебя переживаю. Тебе, в последнее время, что-то кошмаров слишком много снится.
Лена ничего не ответила. Несколько раз она набирала воздух и приоткрывала свой ротик, но слова предательски застревали в горле.
- Леночка, ты что-то хотела сказать?
- Нет, с чего ты взял? – растерялась она.
- Мне и не знать? Надуваешься, как шарик – всегда так, когда сказать хочешь…
- Да нет…
- Ну, как знаешь…
Дима "взял под крылышко" Лену и попытался было снова уснуть. Через некоторое время его вторая половинка не выдержала.
- Я беременна!
- Хорошо, хорошо моя милая… Я тоже тебя люблю… - сообщил сонный Дима. Видимо, содержание сказанного до него не совсем сразу дошло.
Трезвость ума, отуманенная сонным состоянием, вновь вернулась к нему:
- ЧТО?! БЕРЕМЕННА?!
Лена, ощутив тяжесть своей вины, вскочила с кровати и умоляющим голосом принялась объяснять:
- Я не хотела, Димочка… Я не знала… Я НЕ ХОТЕЛА! Дима, прости меня! Прости…
Разъярённый муж метался по комнате, пытаясь себя успокоить ударами кулаков по стене и обливанием головы холодной водой… Лена спряталась в углу спальни. Присела на корточки и, рыдая, ждала чего-то плохого…
Как назло, зазвенел телефон. Дима с яростью сорвал трубку. Сосед из квартиры напротив вежливо попросил так не шуметь, за что получил в свой адрес словесный остаток бушевавшего гнева…
К счастью, Дима был не из тех людей, которыми руководят эмоции в чрезвычайных ситуациях. Поворот событий на некоторое время выбил его из равновесия, но только на некоторое время. Соседский звонок послужил своего рода напоминанием сохранять хладнокровие.
Случилось непредвиденное, незапланированное и вообще - опасное событие. Криками тут не поможешь. Нужно что-то решать, и срочно. Просмотреть все возможные варианты, расставить всё по полочкам. Лена! Надо поговорить с ней. Всё узнать. Может быть, ещё не всё потеряно…
Забившаяся в угол Лена тихонько плакала, ожидая чего-то такого, такого, чего ещё не было… чего-то плохого… может он её изобьёт? Поделом ей. Она сама виновата – забыла принять таблетку. Надо было сразу спохватится, а не через месяц! Её беременность могла поставить крест на его карьере… Они всегда мечтали о ребёнке. Сынишке или дочурке – без разницы. Главное, чтобы было о ком заботится, кого любить. Материнские инстинкты уже который год терзали её. Хотя ребёнка больше всего на свете хотел Дима…
Но сейчас нельзя было – не положено! Нет лицензии!
Дима сел рядом. Крепко обнял. Лена вздрогнула, потом уткнулась молоденьким личиком в его мужественную грудь и обожгла слезами…
- Леночка, солнышко, ничего. Не убивайся ты так. Что-нибудь придумаем…
- Я нне хх…отела, Дима, я заббб…ыла… принять…
- Ничего, успокойся, все допускают ошибки…
- Я… ппрости! – зарыдала она.
- Тихо-тихо. Успокойся. Перестань. Ты не виновата.
Лена потихоньку приходила в чувства. Слёз становилось всё меньше, а слова произносила всё внятней.
- Что теперь с нами будет? Что делать?
- Для начала – полностью успокоиться!
- Мне надо будет сделать аборт? – сказала и вновь расплакалась.
Дима молча обдумывал её вопрос. Да, это был бы самый лучший выход из ситуации. Если ещё никто не знает… есть адрес одного подпольного гинеколога… стопроцентная конспирация - никто и никогда не пронюхает… Но ведь это ЕГО ребёнок! Кровь и плоть, растущая в утробе самого близкого ему человека…
- Лен, ты, надеюсь, тест на чёрном рынке купила? Не в аптеке, ведь правда?
Лена умоляюще посмотрела ему в глаза, не выдержала, отвернулась… Да, это значит, что в аптеке. Это плохо… Когда такие покупки делают - аптекарь обязательно об этом докладывает куда следует. Конечно, не каждого проверяют. Может, пронесёт?
- Ладно, что тут уже сделаешь? Давай спать. Завтра на свежую голову решим.
Лена не ответила. Даже не пошевелилась. Продолжала тихо плакать…
Дима отнёс её в спальню и положил на кровать. Лёг рядом. Как ни странно – сразу же заснул. Заплаканная Лена – тоже.
Мегаполис Мечта – безусловный Рай на Земле. Всецелая социальная защита и уважение неработоспособной части населения. Пенсионерам – достойная старость на берегу моря! Детям – детские сады и школы! Бесплатные университеты достойной молодёжи! Десятичасовой рабочий день трудоспособным! (В других мегаполисах не меньше двенадцати!) Самое современное и качественное медицинское обследование и лечение – бесплатно! Продукты, одежда, бытовые товары – стоят копейки! Зарплаты высокие! Что ещё нужно людям для счастья?
Но без порядка Рая быть не может. Всё должно быть чётко! Без порядка – хаос! Сотни лет люди стремились к нему. И наконец – пришли! Тяжёлой ценой, но пришли…
Основная составляющая безупречного функционирования мегаполиса – подчинение законам. Послушание – поощряется, нарушение – строго пресекается.
Законодательная база весьма обширна. С ней вы ознакомитесь позже. Главное помнить:
1) Доступ к материальным благам определяется картами доступа, выдаваемыми по мере продвижения по службе или за особые заслуги.
2) Продолжение рода разрешается лишь при наличии специальной на это лицензии.
Но это вы и без меня всё прекрасно знаете…
Да, именно эти слова произнёс на вступительном занятии Владимир Виссарионович. Он часто снился Диме. В своём сером клетчатом костюме и деревянной указкой в руках. Как хорошо, что университетские годы остались лишь во вспоминаниях, во снах.
Дверной звонок назойливо жужжал. Кто-то действительно хотел повидаться с хозяевами квартиры. Наверное, какой-то родственник – так уверенно звонят. С кнопки палец и не думают убирать. Хотя, если вспомнить, то единственный родственник вчера уехал в Крым. Тогда кто? Может, сосед, подвернувшийся ночью под горячее словцо? Чего это ему надо? На него нет времени, надо собираться на работу. Открыть-то, Дима откроет, но тут же извинится и отложит разбирательство на потом. А потом – понятие растяжимое…
Нехотя продрав глаза, Дима поднялся, накинул на себя домашний халат и пошёл открывать дверь.
Лена тоже проснулась, но продолжала лежать в постели. Ей сегодня не надо было никуда идти – выходной. Вдруг, она ощутила тёплую, нежную руку на плече. Дима слегка растормошил её и шёпотом приказал:
- Сделай вид, что ты спишь! Очень крепко спишь! Поняла?
- Зачем? – промурчала Лена, – это игра такая?
- Да, сладенькая, игра! Называется обмани инспектора…
- Что? Неужели пришёл? – испугалась она.
- Тише ты! Услышит ведь! Спи! Я попытаюсь его спровадить…
Дима залез под матрас, достал свёрток, быстро пихнул его в карман.
В это время звон прекратился. Зазвучал неровный бас:
- Оказание препятствий исполнению должностных обязанностей социального инспектора карается законом! Кому как не вам знать, Дмитрий Воробьёв? Открывайте, у меня ещё много дел!
Три раза щёлкнул засов. Перед Димой стоял низкорослый мужчина в тёмно-зелёном костюме социального инспектора. Слишком плотного телосложения, я бы даже сказал – толстый. Маленькие свиные глазки утопали в пухлых щеках. Тонкие губы застыли в неприятной улыбке. На голове чёрный ежик волос мирно уживался с двумя широкими пролысинами.
Без разрешения, толстяк вошёл в квартиру, осмотрелся по сторонам, показал удостоверение и представился:
- Социальный инспектор западного района. Майор Андрей Уколов.
- Очень приятно… Я Дима… Воробьёв… Прораб…
- Знаю. Жена дома?
- Да.
- Спит, наверное?
- Да.
- Они всегда спят… так-так… - инспектор вперился взглядом в глаза собеседника, в надежде уловить в них проблески вранья.
Диме стало не по себе.
- Чем могу быть обязан? – стараясь смотреть сквозь собеседника, спросил он.
- Можете, можете… - бубнил под нос толстяк, без разрешения шнырявший по квартире, в конечном итоге зашедший в спальню. – Елена Борисовна! Проснитесь!
Лене стало страшно, как никогда. Неприятный голос обращался к ней. Быть может, это начало конца? Аборт? Всеобщее презрение, позор? Хотелось не думать, но мысли сами лезли в голову. Страшнее кары – лишь её ожидание… Ещё чуть-чуть, и она закричит!
- Она всю ночь не могла заснуть. Меня будила постоянно. Я ей снотворного дал. Переборщил, наверное… Без задних ног спит.
- Ну конечно! Как же иначе? Всё теперь сходится! Елена Борисовна мешала вам спать, поэтому вы не посетили рабочее место! Как всё, оказывается просто!
Диме стало намного легче. Он посмотрел на настенные часы. Стрелка замерла на половине третьего.
- Вот оно что. А я гадаю - за какие такие заслуги вы нас навестили? У меня в этих часах будильник стоит. Видите – не работают. Ночью застыли. Я, если честно, и не знал, что работу пропустил… А сколько сейчас?
Внимательно выслушав объяснения, наблюдательный Андрей Уколов с улыбкой на лице заметил:
- Действительно, остановились. Бывает же такое? Батареечка случайно выкатилась – вон на полу валяется… Да ничего страшного! Не волнуйтесь! Так и напишем в рапорте: "Проспал в связи с поломкой будильника". Пустяки! Это ещё нормально… В нашей практике такое иногда встретить можно, что расскажи – не поверят, а тебе об этом отчёт надо составить…
- Тяжёлая у вас работа…
- Я особо не жалуюсь, – усаживаясь за Димин стол, сообщил майор. – Вы мне водички не принесёте? Ужасно в горле пересохло…
Дима побежал на кухню. Вернулся со стаканом "вишнёвого сока". Инспектор усердно заполнял бумаги. Поблагодарил за сок, выпил и продолжил писать.
- Ну вот и всё. С этим у вас проблем не будет. На работу сегодня можно уже не идти. Всё равно - поздно. Правда, из зарплаты за день вычтут, но это не так страшно…
- Большое вам спасибо за понимание. Даже не знаю, как это так получилось? Никогда меня эти часы не подводили.
- Всякое бывает, не берите в голову! – дружески жал руку майор. – Всего вам доброго! Жену берегите, снотворным не перекармливайте… Хотя, я своей бы с радостью мышьяка подсыпал… Но руки никак не доходят…
- Всего вам доброго! – радовался Дима. – Удачного вам дня.
- Ах, совсем забыл. Из головы как-то вылетело! Из аптеки донесение... Только честно: зачем вам тест на беременность?
Ледяные мурашки забегали по телу. Сердце на мгновенье остановилось, потом заколотило. Такого поворота событий Дима не ожидал. Ведь майор уже уходил. Стоял у двери и жал его руку. Протокол был оформлен. Все необходимые объяснения были даны. Надо держать себя в руках. Не подавать вида. Обмануть…
- Тест? Зачем? Как зачем?! Чтобы провериться на наличие беременности? Зачем же ещё?
- Ну?
- Что?
- Не прикидывайтесь!
- А, вы про тест? Лена проверилась – результат отрицательный. Она недавно таблетку забыла принять. Вот и купила тест. Всё обошлось. Как вспомню - столько нервов потратил…
- Рад за вас. Надо не забывать таблетки пить. Сами знаете, что без лицензии – никуда!
- Знаю, поэтому и тест купили. Волновались очень… Мы с Леной закон никогда не нарушали. И тут такое! Хорошо, хоть обошлось…
- Хорошо… Вам крупно повезло! Не каждому судьба так улыбается… А тест вы, надеюсь, сохранили?
- Точно утверждать не буду, но, по-моему, Лена его выбросила. Зачем в доме держать вещь, послужившую источником стольких переживаний и страхов?
- Согласен на все сто! Если что-то тебе доставляет неудобство – избавься от него! – выпалил инспектор, затем резко добавил, - вы не против, если я, для отчётности, проверю?
- Вы мне не верите?
- Ну как же? Верю, конечно! Но ведь для отчётности… Я верю, а начальнику моему отчёты подавай, да ещё и с вещдоками! Покоя мне от него нет!
- Не хотелось бы Леночку будить. Она всю ночь не спала…
- А мы и не будем, - обнажая её руку для укола, успокоил майор, - небольшой укольчик… Готово… Пару минуток подождать и всё… Вы за какой клуб болеете?
Всё произошло так быстро, что Дима толком ничего и не понял. Ничего лучшего, кроме как поддержать разговор он придумать не смог.
- За Белку и Стрелку…
- Как у нас, оказывается, много общего! Я ведь тоже за них болею! Позавчера они Бульдозеристов разгромили.
- Вот это был матч! У Бульдов ни одного шанса не было! Наши порвали их, как тузик грелку!
- Мне даже проигравших немного жаль. Ведь они тоже люди… Каково им сейчас? Почти всухую!
- Так им и надо! Они знали, с кем играть будут! Могли бы лучше подготовиться.
- Могли бы… Дима, у меня плохая новость, вернее тебе это не будет новостью, но всё же… Твоя жена беременна… Это нарушение 231-й уголовной статьи! - с явной злорадной ухмылкой сообщил Уколов. – Дело – дрянь!
Что делать, что говорить? Терять ребёнка не хочется, сидеть в тюрьме – тоже…
- Товарищ майор, давайте как-то договоримся? По человечески? А?
- Дим, идя сюда, я прекрасно знал, что состоится этот разговор. Я понимаю твоё состояние. Сотни раз видел подобное… Жаль убивать не родившегося сына или дочь… Но что поделаешь? Контроль над рождаемостью – дело серьёзное.
Дима достал из кармана свёрток, протянул инспектору.
- Здесь около десяти тысяч. Я копил их всю жизнь… Прошу вас… Давайте забудем об этом разговоре?
"Проснувшаяся" Лена встретилась глазами с майором. Отвернулась, зарыдала…
- Когда не надо, они всегда просыпаются! – пряча деньги во внутренний карман пиджака, заметил инспектор. – Это спасёт вас от тюрьмы, но аборт сделать нужно… Прямо сейчас! - запасливый Андрей достал десятикубовый шприц. – Сейчас, сделаю ей укольчик в животик… А там – само выйдет… Вы в унитаз слейте – никто и не заметит…
Лена вскочила с кровати и попятилась к стене.
- Успокойся! Я каждый день такие уколы делаю! Главное – не дёргаться, и тогда не будет больно… - приближаясь к ней, равнодушным голосом сообщил Уколов.
- Вы не поняли! – пришёл в себя Дима. – Я не хочу терять ребёнка! Вы что?
- По другому – никак! Иди сюда! Да не брыкайся же ты! Что за дура! – майор ударил Лену по лицу. Она упала и истерически закричала.
Димино спокойствие не выдержало такой сцены. Ярость захлестнула его сознание всепоглощающей волной. Как разъяренный бык, он кинулся на подлого толстяка.
Когда Дима пришёл в себя, то ощутил что-то тёплое и липкое на своих руках… Ошеломлённая Лена молча смотрела то на своего взъерошенного мужа, то на окровавленный десятикубовый шприц, торчащий из шеи распластавшегося по полу жирного тела майора…
- ТЫ ЕГО УБИЛ! – завопила она.
- МОЛЧИ! ЗАМОЛЧИ! ТИХО!
Лена взяла себя в руки, насколько это, конечно, было возможно для молодой девушки в подобной ситуации. По крайней мере - кричать перестала…
Дима смутно осознавал свой поступок. Скорее даже – не был способен его осознать, слишком уж всё было паршиво… На секунду, ему показалось, что он посмотрел на всё это со стороны. Не своим взглядом, а взглядом того счастливца Димы, которым он был ещё вчера, когда провожал мать… Он видел себя, своё подавленное скорее жутким непониманием, чем страхом лицо. Свои глаза. Какие-то стеклянные, чужие, отрешённые от всего… Он видел Лену. Вернее - её испуг, её обречённость… "Да, браток, попал так попал… - сказал про себя этот Дима, – не завидую я тебе…"
Что-то нужно было делать. Не сидеть же тут, поглядывая на труп детоубийцы, дожидаясь полиции, добродушно вызванной каким-нибудь законопослушным соседом? Они поймают Диму, приговорят к расстрелу… Лену посадят… ребёнку не дадут родиться…
Паниковать, сходить с ума, лезть в бутылку, сдаваться властям с повинной – казалось таким ничтожным по сравнению с инстинктом самосохранения. А Лена? Дима в ответе за неё. В ответе за ребёнка, которого она носит у себя под сердцем. Нет! В обиду он её не даст! Ни за что! Никогда! Он скорее умрёт…
- Леночка, успокойся. Всё будет хорошо. Пошли отсюда, пошли… - увлекая за собой жену, шептал убийца.
- А как же ОН? – упрямилась она, не хотела идти.
- С ним всё будет в порядке… Он выкарабкается… Пошли, пошли… Не волнуйся… Видишь, он дышит… - соврал он, – приедет скорая… пошли… ну? Ему помогут… Нам надо уходить…
- Но куда?
- За город, я слышал, что там живут люди. И мы заживём… Будем растить ребёнка. Всё будет хорошо! Пошли, пошли милая, пошли…
- Но там ведь пустыня? – не поддавалась она, – ничего нет на сотни километров… Мы пропадём… - зарыдала…
- Успокойся, любимая, дорогая. Я знаю… Всё будет хорошо… Пошли… - вытирая жене слёзы, умолял Дима. – Идём… Все об этом говорят… Пошли…
2
Беззубая пасть лифта с грохотом распахнулась. Осталось сделать лишь шаг. Всего один шаг… маленький, простой, такой естественный, будничный. Нет ничего проще…
Лифт уносил Диму с Леной в неизвестность. Скоро первый этаж. Там наверняка уже поджидает отряд спецназа… Жизнь коротка. Никогда не знаешь, на сколько… Но это не повод от неё отказываться. Нужно бороться. До последнего…
Дверца распахнулась. Беглецов пронзил ненавистный взгляд.
- Вот ты где!
- Не сейчас! – отпихивался Дима. – Не до этого!
- Как это не до меня? – забрызгал слюной Арсений Владимирович. – Что это значит?
- То и значит! Не стойте на пути! Лена, пошли…
- А-ну стой! – схватил его за руку сосед. – Ты что себе позволяешь? Как ты со старшими разговариваешь? Наорал на меня ночью! Думаешь, управы на тебя не найду? Быстро извиняйся!
- У НАС НЕТ ВРЕМЕНИ, АРСЕНИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ! МЫ ОЧЕНЬ СПЕШИМ! – прошипел Дима и резко выдрал свою руку из стареющих лап соседа.
- Я тебя научу уму-разуму! – он вцепился в рубашку и попытался хорошенько тряхануть Диму. Отлетело пара пуговиц.
Быстро оглянувшись по сторонам, убедившись, что лишних свидетелей нет, Дима хуком заехал назойливому старику в ухо.
- Простите меня, пожалуйста… - наконец-то извинился Дима перед бессознательно лежавшим на полу Арсением Владимировичем.
– Леночка, идём… Не стой… пошли… пошли, моя дорогая…
По улице стремительно шагали двое. При других обстоятельствах их можно было бы назвать очень красивой парой. Она – высокая, смуглая, стройная. Он – ещё выше, мускулистый, широкоплечий. Идеально подходят друг другу.
Но что-то было в них не так. Чего-то не хватало для картины гармонии и благополучия… Их взгляд… Да, взгляд… Его не было. Вернее сказать, не то чтобы не было, но не было именно того гордого, самодовольного взгляда, всегда озарявшего их молодые лица. Вместо него – в глазах виден был страх. Страх, неизвестность и боль. Боль душевная, боль пережитая, боль предстоящая…
На остановке было полно народа. Дима занял очередь. Лена стояла рядом и каждые две секунды смотрела по сторонам.
- Успокойся, сладенькая, – шепнул ей на ушко Дима. – Не осматривайся. Привлечёшь внимание.
- Дима, ты ведь убил его? – шептала она в ответ.
- Заехал разок, подумаешь? Он сегодня ещё водку за моё нездоровье пить будет и огурцами заедать.
- Нет, не его… ты знаешь…
- Тише ты… Не видишь, люди косятся!
- Он не дышал… - всё так же тихо шептала она, - он мёртв…
- Я не знаю, что тебе сказать… Наверное, ты права…
Лена немного помолчала, потом громко сказала:
- Так ему, гаду, и надо…
Подъехал забитый людьми трамвай. Весьма частое явление для мегаполиса, население которого превышало двадцать миллионов жителей.
В противоречие всем законам пространства, все стоявшие на остановке, протолкались внутрь битком набитого людьми вагона. Сегодня – Дима с Леной в последний раз прокатятся на этом транспорте, собственно, как и на любом другом…
В трамвае было тесно и душно. Лишь иногда, ветерок из открытой форточки обдавал пассажиров прохладной свежестью. В эти редкие секунды - общественный транспорт уже не казался таким осточертевшим и противным…
Нужная остановка.
Вокзал, как и вчера, был переполнен людьми. Счастливцы. Их не будут судить за убийство. У них не будут забирать ребёнка. Они, не зная проблем и лишений, будут жить дальше. Получат лицензии. И тогда - уже их дети будут стоять на этом вокзале, толпиться, ругаться, мириться, провожать родителей на заслуженный отдых. А пока – об этом можно лишь мечтать, глотая бетонную пыль перрона и с завистью смотреть на поезд уходящий в глубь тоннеля…
У Димы был план. Он придумал, как выбраться из окружённой десятиметровыми железными стенами Мечты.
Приблизительно года три назад, велись ремонтные работы подземной канализации. Дима, как квалифицированный многопрофильный работник был удостоен чести поучаствовать в них. (До этого он и не подозревал, что мегаполис обладает такой сложной системой водостока.) За семь месяцев самозабвенного труда в сложных и не совсем приятно пахнущих условиях, он преждевременно получил карту синего доступа и скакнул по карьерной лестнице в прорабы. Но на все заслуги ему было сейчас наплевать. Главное – спастись, избежать несправедливого правосудия.
Так же, как и вчера, вокзал в минуты опустел. Никого вокруг. Осталось сойти с перрона, войти в тоннель, пройти немного тёмной, пыльной дорогой вдоль шпал, ещё немного… Гравий неприятно скрипел под ногами. Лена шла молча. Несколько раз она останавливалась. Её рвало. Дима уговаривал, успокаивал, обёщал, что скоро всё изменится, всё пройдёт, что боятся уже нечего, осталось совсем чуть-чуть, она должна потерпеть... ради ребёнка…
Вот люк. Именно тот, к которому они шли. Их спасение. Лена присела на рельсу. Дима пытался открыть крышку. Невероятно тяжело. Сейчас он поищет что-то длинное и крепкое в роли рычага. Уже нечего бояться…
"СТОЙ!" – эхом пронеслось по тоннелю. Смертоносным громом раздался выстрел. В нескольких шагах от Лены с потолка посыпалась штукатурка.
Голыми руками Дима вцепился в двухсот килограммовый люк. Его жена подбежала на помощь. Вперемежку с доносящимися криками, гремели выстрелы… Крышка нехотя поддалась. Проржавевшая лестница – единственное спасение.
Сквозь вонь помоев и писк крыс…
Хлюпая ботинками канализационные лужи, бежал Дима, таща за руку плачущую Лену.
- У тебя идёт кровь. Надо перевязать… Димочка… Пожалуйста… Давай остановимся… Умоляю… Её очень много… ОЧЕНЬ…
- Потерпи… Потерпи… Они нас так просто не отпустят! Не останавливайся!
- Но тебя ранили… - рыдала она, – ты весь в крови!
- Ничего… Прорвёмся… Слегка задело… - продолжал тянуть её, – осталось совсем чуть-чуть… Потерпи… Это – царапина всего лишь… Не переживай.
- Но Дима!
- Ничего, ничего, страшного… - врал он. Бежать становилось всё тяжелее… В глазах темнело…
- Димочка!
- Осталось совсем чуть-чуть… За тем поворотом – слив!
- Я люблю тебя… - прошептала она.
- Я тож… - смертоносным эхом прогремел выстрел. Пунцовый фонтан пулей вырвался из его груди.
- ДИМА! ДИМОЧКА! ДИМА! НЕ УМИРАЙ, СЛЫШИШЬ? МОЛЮ ТЕБЯ!
- Беги! осталось чуть-чуть… - истекая кровью на полу, молил Дима, - спаси нашего Серёжу…
- Я не брошу тебя! Нет! Никогда! – обняв умирающего мужа, рыдала Лена.
- Они и тебя убьют… - угасающим, хриплым голосом молил он, – беги!
- Я не брошу тебя… Ты очухаешься… - она сорвала рукав рубашки и принялась перебинтовывать рану убитого мужа…
Отдышавшись, сержант заметил:
- Гляди, макрощель своего хахаля не бросает! Любит… Какого чёрта залетела, спрашивается? Дура! Из-за неё перспективный член общества погиб!
- Не по уставу говоришь, Санёк, не по уставу. Надо вежливо спрашивать…
Лейтенант подошёл к телу убитого его пулей Димы и сильно толкнул Лену ногой…
Она подняла испуганные, отрешённые глаза на блюстителей правопорядка.
- Елена Борисовна Воробьёва, сержант Быков Вас спросил, зачем это Вы забеременели? Ведь не положено по законодательству! Вы про контрацепцию никогда не слышали?
Лена не отвечала. Взгляд её выражал больше безразличность, чем страх.
Лейтенант ударил кирзовым сапогом по её заплаканному лицу. Лена упала на спину. Не шевелилась…
- Вы… это… она… откопытилась?
- Нет, Быков, не видишь, что дышит? Пока ещё…
- Что будем делать?
- Что-что? В отделение тащить? Задолбаемся… Как ты её по лестнице переть будешь?
- Тогда, может, как с прошлой?
- Эт можно… - потирая руки, воодушевлённым голосом заявил Лейтенант. – Воняет тут, правда. Эротики никакой…
- А я не против… Щель она симпотная…
- Но-но-но! Полегче, парниша, полегче! В порядке очереди! По старшинству…
…………………………………………………………………………………………………
За разговором двух мужчин в чёрной форме наблюдали безразличные глаза Лены.
- Чё? Пристрелить, как собаку?
- Не-а…
- А вдруг, она в себя придёт и в город вернётся? Нам тогда по шеям начальство надаёт! Давайте, я с ней по быстрому… - передёргивая затвор АКСУ-74, заявил Быков.
- Отставить! Понравилась она мне! Романтику во мне разбудила. Пусть ещё немного поживёт…
- Но она меня обрыгала!
- Впервой, что ли?
- Так что будем делать?
- Выкинем её в слив. Пусть в речке-вонючке побарахтается…
- Но ведь лучше – сразу пристрелить?
- Вот такой я романтик…
Лейтенант схватил за ногу лежащую в канализационной луже девушку, возбудившую в нём романтика и поволок к сливу… Лена и не думала сопротивляться. Вернее сказать – она вообще ничего не думала…
- Я не забуду тебя… до сегодняшнего вечера… - с этими словами он толкнул её в слив.
И действительно – вечером, в постели с женой, лейтенант не вспоминал о Лене…
3
Лена пришла в себя на берегу канализационной реки. Как она там очутилась – помнила смутно…
Всё тело ломила невыносимая боль. В голове изредка появлялись обрывки мыслей. Осталась одна… Никому не нужная… Потерявшая мужа… Лишённая дома… Выброшенная на помойку обществом из-за одной единственной оплошности…
Проще всего было лечь, закрыть глаза и никогда уже не просыпаться… Зачем нужно жить? Всё, что у неё было, чем она дорожила, что любила – исчезло, испарилось, кануло в лету небытия с Диминым последним вздохом…
За какие грехи судьба так безжалостно наказала её? Несправедливо, неправильно, невозможно!
Да, проще умереть. Лена никогда не будет счастлива. И, если пустыня не убьёт её, то жизнь продлиться в вечной скорби и негодовании… К чему добавлять себе страданий? Разве их уже не предостаточно? Чудом Лена выжила, но зачем? Чтобы и дальше мучаться? Нет, не бывать этому. Вот сейчас она найдёт подходящий камень побольше… с трудом поднимет его, замахнётся, в надежде раздробить себе висок…
Что же ты делаешь? Она выбросила камень. Поднялась на ноги. Хотелось плакать, но слёзы давно уже потеряли какой-либо смысл, впрочем – как и всё остальное…
Серёжа… Не родившийся сын Серёжа. Да, у неё будет сын. Она теперь ни на секунду не сомневается в этом. Так сказал Дима перед смертью… Убив себя, Лена убьёт и Серёжу…
Нужно что-то делать. Но что? За спиной неприступные стены Мечты. Впереди – бескрайние просторы пустыни. Оставаться здесь – не безопасно. Но куда идти? Что там, за горизонтом? Смерть? А может – спасение? Если и спасение, то какой ценой?
Вопросы… Разве в них сейчас есть какая-то польза? Вот будет Лена размышлять. Гадать – что ждёт её впереди. А тем временем, какой-нибудь удачливый караульный прострелит её черепушку из СВД. А если и не прострелит, то какое-нибудь дивное пустынное животное утащит в своё логово. Хоть Лена и худенькая, мясо у неё нежирное, диетическое, но прожорливым детёнышам послужит знатным обедом. Они любят беременных женщин. Ну это, конечно, в том случае, если таковые создания вообще существуют на Земле, изувеченной своими же детьми…
Лена бы ещё долго рассуждала, если бы её внимание не привлёк некий объект техногенного происхождения. Железнодорожные шпалы… Раз они есть, значит – куда-нибудь приведут… Может – к людям, живущим где-то здесь? Конечно! Иначе и быть не может! Дима говорил, что всё будет хорошо…
Солнце беспощадно пекло. Рельсы безжалостно вгрызались в горизонт. Ноги иногда спотыкались об подло выступающие железнодорожные доски. Но идти, почему-то, хотелось именно по ним. Приступы рвоты уже давно прекратились. Но картину омрачал дикий голод, невыносимая жажда и жизнь – как таковая…
Откуда в этой хрупкой, сломленной существованием женщине столько стремления выжить? Казалось бы – всё, конец, куда дальше? Зачем? А она продолжала бороться, идти, надеяться… Одно лишь это стремление и двигало ей. Нет, она не имеет права сдаваться. Не сейчас…
Сухие листья сорняков не годились для еды, правда - корешки можно было долго жевать… Настоящим сокровищем, возникшим из пустынных глубин, явился небольшой, желтоватый кактус. Лена исколола все пальцы, но добыла три-четыре жадных глотка горькой, густоватой жидкости. Кто знает, может быть именно эти, неприятные на вкус, капли спасли её организм от обезвоживания?
Монотонный горизонт сменился чем-то необычным. Лена оживилась. Почти потухшая надежда вновь разгорелась в её сердце. Она спасена. Вдалеке виднеется небольшой домик. Да, домик… Сейчас она дойдёт до него, зайдёт внутрь… вежливые хозяева напоят её водой… накормят…
Стоит ли описывать то разочарование, ту боль, тот увядший цветок надежды - возникшие, когда Лена пришла? Пришла к концу дороги…
"Домиком" оказались стопорные балки. Такие есть в конце любых рельс. Но как? Почему конец? Куда ездит поезд? Сюда? А дальше? Ведь дальше нет дороги.
Но все эти вопросы были лишними… Почему? По одной лишь простой причине. Выбившаяся из последних сил Лена не способна больше никуда идти. А, собственно, куда идти? Дальше, в глубь пустыни? Тем более, что начинает темнеть.
Чёрной, мрачной пеленой ночь окутала Лену. Она никогда не видела столько звёзд сразу. Они такие яркие, такие красивые… Посмотрев на белеющий в ночной тиши диск Луны, Лена наконец поняла, как она одинока… Нет человека несчастней и печальней во всём этом притворном и коварном Мире… С этими мыслями она уснула. Растрескавшаяся черепица глины послужила ей ложем.
Несколько раз она просыпалась. Вся дрожала от холода. С головой закутывалась в тряпки, в изобилии разбросанные повсюду какими-то расточительными людьми. Так она пережила эту ночь.
Резко кольнуло в ноге. Лена судорожно дёрнулась, спугнув тем самым голодную ворону. Было уже утро. Чёрные птицы, каркая, кружили над ней, в надежде поживится так полюбившейся им человеченкой.
- Нет, дорогие, не сегодня! Кыш! Кыш!
Падальщики всполошились, закаркали ещё громче. Вскоре разлетелись, осознав, что здесь им делать нечего…
Нужно куда-то идти, бороться до последнего. Не стать обедом для наглых птиц… А вдруг – действительно, где-то неподалёку живут люди? Шанс невелик, очень невелик, но разве есть другие варианты?
Идти нужно, но куда? Куда не посмотришь – везде безнадёжная пустошь затвердевшей земли…
Остаться здесь – верная, мучительная смерть.
Ничего лучшего на ум не приходило, кроме как продолжить свой путь прямо - по мнимому продлению железной дороги. А в принципе, какая разница? Пустыня везде одинаковая. Зачем ломать себе голову, высчитывать маршрут, когда любой из них всё равно приведёт к гибели?..
Солнце, казалось, было сегодня благосклонней, чем вчера. Иногда его заслоняли молочные перья облаков. Кто знает, может - будет дождь? Это было бы как раз кстати…
Ящерица была длиной в две ладони. Она до крови впилась в безымянный палец. Больно, конечно, но за всё надо платить. Тем более - чем сильнее Лена душила её, тем слабее давили мелкозубые челюсти.
Сырое ящеричное мясо неприятно на вкус, жилистое и практически не поддаётся размельчению. Но оно гораздо вкуснее того чёрного, мерзкого жука, которым она (Лена) позавтракала. Обед чемпиона…
Для полного счастья не хватает лишь нескольких стаканчиков ледяной воды…
Но что это? Спасена? Неужели бескомпромиссный Господь сжалился над своей заблудшей овечкой? Услышал её стоны о пощаде?
Небольшое озерцо блестело свежестью и долгожданным покоем, хоть и было ещё очень далеко…
На радостях, Лена попыталась бежать, но впопыхах заплелись ноги, и она плашмя упала на раскалённую глину. Больно, досадно. В кровь разодрала руку и щеку, но не глубоко. Жить можно.
Немного полежав, поплакав, она всё же поднялась на ноги и продолжила свой путь к заветному оазису. Шла не торопясь, берегла силы. Сжевала несколько корешков. Уже смирилась со своими недавно приобретёнными спутниками, кружащими неподалёку, в надежде полакомится свежатиной. Вначале Лена пыталась их прогнать, кидалась в них камнями и палками, но – всё бесполезно. Их тоже можно понять. Бедняги, наверно, не ели уже несколько дней…
Чем ближе она подходила к своему спасению, тем больше она понимала, что это – её погибель. Мираж! Игра раскалённого солнцем, изувеченного горем воображения! Голубое озерцо темнело, разлеталось по сторонам, в воздух, вновь склеивалось воедино. Совсем почернело. Злорадно закаркало…
Лена увидела стаю ворон, теснящихся на земле. Прям, как во сне…
Она догадалась, что будет впереди. Понимала, что лучше для неё – свернуть, убежать, уберечь себя от очередного потрясения. Но поделать с собой ничего не могла. Ноги сами несли её к телу.
Некоторые вороны нехотя разлетелись, некоторые – лишь на несколько метров отпрыгнули от своего праздничного стола.
Дима выклеванными глазами смотрел на Лену… Лишь по очертаниям лица он напоминал самого себя. Вернее – кого-то другого, скорее всего – старика, но разве это имеет какое-то значение? Да, в его изувеченном, полуобглоданном теле она узнала очертания своего мужа… очертание всех своих бед, несчастий и горя…
Рвота подступала к горлу. Едкий трупный запах отравленными стрелами впивался в лёгкие… В жуткой истерике она побежала прочь. Прочь от ужасающего зрелища, прочь от кошмара, прочь от себя…
Недовольное, взбудораженное вороньё, хлопая крыльями, взмыло в воздух. Повсюду были тела. Лена спотыкалась об них, падала, со слезами поднималась, бежала дальше…
Старики… Они все старики… Некоторых из них она вчера видела на перроне. Они отправлялись в Крым, на заслуженный отдых… Тогда они были счастливы, довольны, полны энергии и сил. А теперь – лишь обездвиженные скелеты изодранной плоти. Корм падальщиков, не больше…
Лена выбилась из сил, упала на твёрдый, раскалённый песок.
Всё кончено. Она пыталась противостоять судьбе. У неё ничего не вышло. Больше нет смысла отпираться. И сил. Она чувствует, как они покидают её. Уже никогда к ней не вернутся. Прости меня, сынок. Я не смогла…
В глазах медленно темнело. В голове звучал какой-то звон. Неторопливо, но уверенно, сознание покидало её…
И случилось то, чего она желала сейчас больше всего. Время повернуло вспять…
Лена ждала трамвай. Был вечер, на остановке народа было мало. Из тех, что были – выделялся высокий, мускулистый молодой парень. Он, не без интереса, поглядывал на неё. Вот, прям как сейчас…
Она вышла из вагона, парень вышел вслед. Несколько кварталов шёл за ней. "Маньяк, может? – подумала Лена, - зато какой красивый маньяк… может, он хочет меня изнасиловать?.." На этой мысли он свернул в какой-то магазин.
Лена слегка расстроилась. Парень ей понравился. И дело тут не во взбудораженных весенним ветром гормонах. Тут было что-то другое. Когда на остановке она встретилась с ним взглядом, какой-то небольшой электрический заряд прошёлся по её телу, засосал под ложечкой и застучал в сердце учащённые ритмы воодушевления и счастья… Этому заряду было суждено вновь повториться. Парень, словно затаившийся хищник, выскочил из-за кирпичного угла ветхого дома, преградив тем самым дорогу своей будущей жене…
- Вы мешаете мне пройти! Пропустите! Я спешу…
- Я Вас никуда не отпущу, пока не примите эти цветы и не выслушаете все комплименты в свой адрес!
- Белые розы… Ах, как я люблю белые розы…
- Вы прекрасны, как весенний рассвет! Вы нежны, как лепестки ландыша! Ваши глаза голубые, как океан. Но в них гораздо легче утонуть…
И плевать, что пару лет назад, Лена вычитала что-то подобное в книге "Как закадрить чиксу", найденную в портфеле одноклассника. Ничего более приятного она ещё не слышала…
- Ну вот, я всё сделал и сказал. Теперь можете идти…
- Но куда?
- Куда собирались.
- Но зачем?
- Но ведь вы спешили?
- Уже нет.
- А идти, всё-таки собираетесь…
- Собираюсь… С вами… Меня зовут Лена…
- Очень-очень приятно! А меня – Дмитрий, – жадно целуя её руку.
- Рада знакомству. Так куда? – смеялась она.
- Ко мне?.. – с самодовольной улыбкой спросил парень.
- А почему бы и нет…
Лена ещё никогда так просто не сдавалась. "Ко мне?" – спросил бы другой, и тут же получил смачную оплеуху. Почему она так ответила этому нагловатому, самодовольному хоть и очаровательному незнакомцу - навсегда останется загадкой. Особенно – для неё самой…
Наверно, что-то в нём было. Но что? Чистый, почти детский взгляд? Нежные и в то же время грубоватые черты лица? Слегка закрученные коричневатые волосы? Наивная улыбка, в которой то и дело расплывались его в меру пухловатые губы?
Лена говорила о своих мечтах, о прекрасной, сказочной жизни, о весеннем солнце… Дима молча шёл рядом, изредка соглашался с ней.
Хотелось узнать друг о друге что-то ещё до того, как они станут одним целым… Но зачем омрачать столь величественные секунды обыденными годами?
Дима знал многих женщин. Любил их, когда-то. Однажды был женат. Но брак не продлился и года. Казалось бы – ничто не способно удивить его… Но почему тогда так сильно бьётся его сердце?
Нет, они никогда не будут счастливы друг без друга. До сегодня жизнь казалась лишь тенью, скучным сном, пустым отголоском своих не родившихся чувств…
Любовь? Разве это любовь?
Любовь – это слово, абстрактная нереализованная материя, эфир…
Нет, не любовь связала их. Что-то во сто крат большее и в тысячу – ощутимее… Понимание того, что жизнь без человека потускнеет, сменит свой разноцветный блеск на сереющие грустью монотонно текущие дни. То родство, возникшее из неоткуда, навеки сковавшее две противоположности в одну. То чувство зависимости, когда ты, с трепетом в сердце, внемлешь каждому слову, каждому вздоху, не смея пошевелиться, не имея права ослушаться…
Тёплая, нежная рука прикоснулась к плечу…
Лена с трудом подняла веки.
- Жива! Слава Богу!..
Июнь - Октябрь, 2006 год
C другими произведениями автора вы можете познакомиться на его сайте
Ваши комментарии к этой статье
№32 дата публикации: 01.12.2007