Тайный смысл карт из фондов Музея-института семьи Рерихов
Интервью Ольги Жарковской с Владимиром Мельниковым.
Опубликовано: Мир игр. М., 2005. Август. С. 116 – 119.
Об уникальных колодах карт, находящихся в коллекции Музея-института семьи Рерихов в Санкт-Петербурге, «Миру игр» рассказывает заместитель директора института по научной работе Музея Владимир Леонидович Мельников.
- Каким образом эти игральные карты оказались в фондах вашего Музея?
- Основу коллекции Музея-института семьи Рерихов в Санкт-Петербурге составили вещи из мемориального собрания Степана Степановича Митусова – двоюродного брата Елены Ивановны Рерих и ближайшего друга Николая Константиновича Рериха. После смерти Степана Митусова хранить вещи, принадлежавшие семье Рерихов, продолжила его дочь, Людмила Степановна Митусова, благодаря которой в 2001 году в Санкт-Петербурге появился Музей-институт семьи Рерихов. Среди художественных произведений, мебели, личных вещей, картин, книг, фотографий и документов, переданных Людмилой Митусовой в фонды музея, оказалась и эта колода игральных карт.
- Здесь три колоды. Две из них представляют стандартный набор игральных карт, а одна состоит из пяти больших карт, на которых, помимо изображений, написан текст. Что это за игра?
- Большие карты с изображением Белой лошади, Гостиницы, Молотка и Колокола предназначены для игры «Колокол и Молоток», являющейся чем-то средним между игрой в карты и кости.
- Судя по стилистике изображений, все карты довольно старые. Когда они были созданы?
- Точную дату создания назвать сложно. Можно предположить, что все колоды выполнены незадолго до начала Великой Отечественной войны. Во время блокады карты находились в осаждённом Ленинграде. То, что они сохранились, - чудо: ведь в те жуткие морозные зимы люди пытались согреться, сжигая антикварную мебель и фамильные библиотеки. А эти карты оказались нетронутыми. Да и после войны сохранить колоды практически без утрат было непросто – они уцелели лишь благодаря усилиям Людмилы Степановны.
- Известны ли авторы этих карт?
- Да, известны. Их авторы – замечательные ленинградские мастера Ростислав Владимирович Тронин и Борис Николаевич Рыжов. Во многом их судьбы перекликаются: оба они связаны с семьёй Рерихов родственными узами, а Борис Рыжов ведёт своё происхождение ещё и от славного рода Голенищевых-Кутузовых, из которого вышли полководец М.И.Голенищев-Кутузов, поэт А.А.Голенищев-Кутузов. Кроме того, он близкий родственник композитора Модеста Мусоргского. И хотя Ростислав Тронин и Борис Рыжов принадлежали к разным поколениям, они были близки друг другу. Их творческое общение проходило в петербургском доме Митусовых. Оба они погибли во время войны…
- Что это были за люди, что известно об их судьбах?
- О судьбе Бориса Рыжова почти ничего не известно. Мы знаем лишь, что он происходил из старинного дворянского рода Костромской губернии, на гербе которого изображён белый голубь на синем небе; приходился кузеном Степану Степановичу Митусову и Елене Ивановне Рерих. До революции он был директором Императорского фарфорового завода. В последние годы жил в Ленинграде, на Верейской улице, и пропал без вести во время блокады. Сохранилось совсем немного работ Бориса Рыжова, поэтому игральные карты из собрания Музея-института семьи Рерихов представляют для исследователей особую ценность.
О Ростиславе Тронине – супруге Людмилы Степановны Митусовой – известно гораздо больше. Его судьба, творчество, духовные ценности и идеалы описаны в книге воспоминаний Л.С.Митусовой «О прожитом и судьбах близких», изданной в 2004 году.
Ростислав Тронин получил блестящее образование, прекрасно знал историю, искусство, литературу, учился в Ленинграде, в Академии художеств. Огромное влияние на формирование его творчества оказал знаменитый художник объединения «Мир искусства» Иван Билибин. Однажды Билибин сказал Тронину: «Вы законченный художник, Вам нечему больше учиться», после чего Тронин ушёл с третьего курса Академии и начал работать с Билибиным, одновременно учась у этого знаменитого мастера и совершенствуя собственный дар иллюстратора.
Ростислав Тронин создавал небольшие по формату, но чрезвычайно выразительные работы. Прекрасно чувствуя художественный нерв эпохи, он постоянно экспериментировал с различными историческими стилями. Он с лёгкостью мог разработать один и тот же сюжет в традициях восточной живописи, решить его в жанре средневековой миниатюры, а затем обратиться к ренессансным реминисценциям. Прекрасным примером стилизаторского таланта Ростислава Тронина являются игральные карты, созданные художником в предвоенную эпоху. В фондах Музея-института хранится ряд акварелей, рисунков и книжных иллюстраций, позволяющих выявить стилистические параллели рисованных Трониным карт с другими его работами и проследить эволюцию художественного решения некоторых карточных фигур. Сохранившиеся зарисовки и эскизы свидетельствуют о том, что прежде, чем приступать к воплощению того или иного стилистического замысла, художник тщательно изучал моду, костюмы и головные уборы интересующей его эпохи. Обратите внимание на то, что каждая масть в колоде имеет свою неповторимую стилистику: черви решены в жанре персидской миниатюры, пики – в духе европейского Средневековья, бубны сочетают реминисценции венецианского карнавала и модных в те годы мирискуснических веяний, трефы преисполнены утончённости и шарма Японии.
- Действительно, Тронин удивительным образом сумел даже в таком, казалось бы, сугубо практическом произведении, как колода игральных карт, реализовать свою способность чувствовать стиль эпохи и переносить его в самые различные сферы творчества, будь то книжная иллюстрация, миниатюра, или прикладная, утилитарная вещь. А были ли у художника особые стилистические предпочтения?
- Ростислав Тронин очень любил японское искусство, и в возрасте 18 – 19 лет написал стихотворение:
«Я люблю японское искусство,
У меня японский разрез глаз.
Под цветущей вишней своё чувство
Самурай поведал гейше раз.
И глядела нежно Фудзияма
На цветущий белой вишни край.
Этой гейшей ты была, Татьяна,
Я же был влюблённый самурай.
Оттого искусство вишен края
Любим, как и прежде, как тогда.
Душу гейши, душу самурая
Сохранив, быть может, навсегда».
Судьба автора этих строк сложилась трагически. 16 января 1942 года красноармеец Тронин погиб в бою, а 23 апреля 2004 года, пережив мужа на шесть с лишним десятилетий, ушла из жизни Людмила Степановна Митусова… Но герои этого стихотворения навсегда остались неразлучны: их образы воплотились в карточной колоде, где до сих пор с любовью глядят друг на друга нежная гейша и отважный самурай…
- Подчинение каждой масти определённой исторической эпохе – общий приём, который использовали при создании колод и Ростислав Тронин, и Борис Рыжов. Тем не менее, сравнивая между собой две колоды, удивляешься тому, сколь разнятся у художников решения одной и той же задачи. Если Тронин акцентирует внимание на стилистической ясности, на ритмичности и чистоте линий, то Борис Рыжов, оставляя чистоту художественного решения на втором плане, скорее стремится обыграть смысловое значение фигур, выявив их исторический подтекст…
- Вы правы. Борис Рыжов ищет потаённый смысл карточной игры, наполняя её скрытой иронией. Художник словно строит четыре модели общества, показывая его эволюцию с первобытных времён, когда люди кутались в звериные шкуры, а в жутковатом оскале растрёпанного полульва, полунеандертальца проглядывали черты будущих европейских монархов (бубны). Эру варварства сменил «Золотой век» античности с пресытившимися, вечно томимыми любовной страстью богами и героями (не случайно художник избрал этот сюжет для иллюстрации червовой масти). Затем наступила эпоха Средневековья с ордой захватчиков-крестоносцев (пики). Замкнул же круг портрет современного общества, герои которого манерный офицер с ларнетом, дама полусвета с бокалом шампанского и жёлтой розой – символом измены, и кругленький господин в котелке, сжимающий в потном кулаке банковский чек, - одержимы единственной жаждой – наживы.
В отличие от элегантных и красивых карт Ростислава Тронина, радующих уже одним своим художественным совершенством, колоду Рыжова хочется непрерывно тасовать с тем, чтобы потом удивляться всё новым интерпретациям выпавших комбинаций символов и знаков. Его карты интересно рассматривать, сравнивая между собой не только различные масти (символизирующие эволюцию общества в целом), но и «картинки» равного значения (как перевоплощение различных героев) – наблюдать, как лохматый дикий мамонт - туз бубен – оборачивается вероломным троянским конём туза червей, а тот, в свою очередь, превращается в фамильный герб (пики) – приобретённый сомнительным способом символ родовитости и достоинства. Однако трефовый туз уже ожидает игрока под маской Золотого тельца, искушения которым можно миновать единственным способом – вытянув из колоды Джокера. Зловещая смерть с косой становится последней точкой в этой карточной фантасмагории.
- Сколько потаённого смысла скрыто в простой колоде карт!
- Символика игральных карт чрезвычайно многообразна и глубока, но лишь художник-философ, одарённый фантазией и чувством юмора, способен приблизиться к её постижению. Ростислав Тронин и Борис Рыжов обладали этими качествами и оставили нам две совершенно разные, но по-своему интересные и уникальные колоды карт, которые когда-нибудь дождутся своих исследователей. Ведь карты лишь на первый взгляд кажутся утилитарным средством коротания досуга. Авторские карты – это целый мир, миниатюрная модель общества. Кроме того, это ещё и памятник, запечатлевший мировоззрение и менталитет своей эпохи.
- Где можно увидеть эти уникальные карты?
- Всех жителей и гостей Санкт-Петербурга мы будем рады видеть в Музее-институте семьи Рерихов, где можно непосредственно ознакомиться с картами, а при желании – заняться их профессиональным изучением.
Ваши комментарии к этой статье
№23 дата публикации: 14.09.2005