«Бросим вызов той, условной, смерти,
Что межует Бесконечность веком;
Рядом с нами Ангелы и черти,
Важно – оставаться Человеком».
<--- Д.Рубаник, 2002г. (холст, масло)
О ДРУГЕ
Торопясь уходил,
Вырывая страницы,
Чай остывший допил
И уехал в столицу.
Опустевший киот,
Незакрытая дверца; –
Одинокий уход
Одинокого сердца.
Ничего не сказал
Толчее пешеходов.
Лишь вечерний вокзал
Знал причину исхода.
В темноте панорам
За собою оставил
Недостроенный храм
И цитаты из правил,
Где языческий бог
Чудака-иноверца
Ничего и не мог
Без Любви и без Сердца…
ПАМЯТЬ
Опостылит дом
И портьеры в складку.
Запишу о том
Я в свою тетрадку,
Что проходит жизнь,
Что грядёт усталость,
Что без укоризн
Дней и не осталось…
Значит, – не моя!
И жалеть не стоит.
Значит, – не маячь
Память предо мною!
Соберу весну
Я своей ладонью
И доверю сну
Звёздное бездонье.
Грянет в небе гром
И взметнутся птицы.
С проливным дождём
Память растворится.
Только б не назад!
Только б не остаться.
Только б в небеса
С лёгкостью подняться.
НЕ(МЫ)
Мы умирали на войне.
Мы, доставая меч из ножен,
Кричали: «Господи, за что же
Мученья посылаешь мне?!»
И оставляли на стене
Рисунки рыб и пентаграмм.
Мы оскверняли Божий Храм,
Уподобляясь сатане.
…И боль внутри… Тем,
кто извне,
Лишь слышно было как на кафель
Спадали гроздья слёзных капель
И застревали в Тишине.
Исканье Истины в вине,
Казалось, придавало силы.
Но море Страха уносило,
Нас растворяя в глубине.
Сами с собой наедине
Мы оставались лишь в Пустыне,
И там казалось, что отныне
Грядёт Крещение в Огне.
И рвали кожу на спине
Нам прорезавшиеся Крылья…
Но повисали от бессилья
Себя расправить в вышине.
* * *
Не умереть, но измениться
Нам предстоит в известный срок,
И жизни выучив урок,
Настанет время возноситься
В те беспредельные
миры,
Где нет страданий и проклятий,
Где нет Голгоф и нет распятий,
Где только звёздные дары.
Но, напоследок, что-то
вдруг
На миг заставит оглянуться…
И нам захочется вернуться
И совершить последний Круг.
И мы вернёмся, словно
Боги,
И не сомкнём усталых век,
Пока последний человек
Не перейдёт Порог в Чертоге.
И лишь на этом Корабле
Нас примут неземные дали,
Те, о которых мы мечтали,
Терпя страданья на Земле.
Не всё, в чём стоит каяться – грехи,
Не всякому в награду – гильотина,
Не всё, что зарифмовано – стихи,
Не всё, что нарисовано – картина.
* * *
Бросим вызов той, условной, смерти,
Что межует Бесконечность веком;
Рядом с нами Ангелы и черти,
Важно – оставаться Человеком.
ДНЕВНИК
Словно
Развороченный тайник,
Выворот телесный
С потрохами
Жизни;
Как и все,
Веду дневник.
Только вот,
Зову его СТИХАМИ…
И ещё,
Я в нём не ставлю дат –
У небес
Совсем другие даты.
Посторонний
Не оценит взгляд
Путь мой,
От потери
До утраты.
ТВОЙ ГОЛОС
Твой голос дарит окрылённость.
В нём – океанских толщ бездонность.
В нём – трепетанье крыльев птицы,
В нём – солнца свет через ресницы.
В нём – медный колокол
звенящий,
Свет маяка, к себе манящий
Все одинокие суда.
В нём слышится хрустальность льда,
Игра теней в алмазных гранях.
В нём освещает север
крайний
Сияние полярных сфер,
В нём – напряженье атмосфер.
В нём – серебристый дым алхимий,
Молитва, та, что шепчет схимник,
Тепло от материнских рук…
В нём – радуга, что
в полукруг
Размежевала небо аркой,
Звезды сиянье самой яркой,
Надежда завтрашнего дня…
Твой голос – тайна для меня.
* * *
…И жизнь свою пожертвовать другим,
При этом в жизни этой что-то значить.
Да будет так! И никогда иначе!
Путь к Свету – быть распятым и нагим…
6.05.2002, Пасха
* * *
Исчезаю в млечном
тумане я
Моросяще-дождливой ночью.
Остаёшься одна ты, Германия,
В этом облаке тёмно-молочном.
Исчезает костёл у Ратуши...
И по-детски немного страшно,
Что, наверное, никогда уже
Этот нинбургский шпиль карандашный
Не увижу, не улыбнуться мне
Твои лица раскрепощённые,
Не пригрезятся в полупьяном сне
Переулки твои мощённые.
Как же будет мне не хватать
Твоего земного внимания,
Но всегда, перед тем как ложиться спать,
Я шепну: ”Не скучай, Германия!”
* * *
Засветился серебром
Храм,
Прихожанам осветив
Путь.
Растекается Любви
Суть,
Выливаясь из глазниц –
Рам.
Гулко колокол издал
Звон,
Вытесняя суету
Сфер,
Купола наполнив сверх
Мер,
Причитаний заглушив
Стон.
* * *
Дождь мне читал
Свои стихи…
Его не понял я,
Наверно.
Он не замаливал
Грехи,
Он говорил
О Сокровенном...
|