И. Ю. Александров

 

Ответ на критику
проф. А. В. Левичева

 

Признаюсь, что был удивлён критикой такого рода от участника нашей конференции. Не берусь отвечать на критику содержания статей Ю. Г. Черепахина, тем более что данный автор не имеет отношения к конференции «Живая Этика и Культура. Идеи наследия семьи Рерихов в нашей жизни». Насколько могу понять проф. Левичева, он поднимает следующую проблему: авторы, пишущие на рериховскую тематику, симпатизируют научным открытиям (или результатам научных исследований, которые интерпретируются как научные открытия, а в некоторых случаях даже умышленно пропагандируются, не имея должного научного обоснования) созвучным положениям Живой Этики, однако, не имея реальных подтверждений этих научных открытий, увлекаются и выдают желаемое за действительное. Нужно признать, что проблема отделения науки от псевдонауки, маскирующейся под научное знание, псевдонауки, подкрепляющейся ссылками на духовные Учения, действительно, существует[1] . Полагаю, однако, что сама проблема отделения научного от псевдонаучного далеко не тривиальна. Зачастую даже крупные учёные оказываются в комичной ситуации, когда начинают критиковать не имеющими отношения к научной рациональности методами те или иные представления, которые априорно считают псевдонаучными. Типично такое отношение к астрологии, экстрасенсорике, гипотезам парапсихологии. К примеру, астрологические теории представляются им чем-то примитивным, чем-то, что можно легко разоблачить, указав на их методологические недостатки[2]. Поскольку, будучи одним из членов оргкомитета конференции, я занимался приглашением её участников, ответ придётся разделить на две части.

Время расставляет всё по своим местам. Одни гипотезы и теории отбрасываются научным сообществом, другие становятся парадигмальными. Определить, насколько научна теория, может только специалист, - это невозможно сделать на основании каких-либо общих методологических представлений. В этой связи на конференцию я приглашал исследователей, ищущих в мироздании красоту, гармонию и духовность, исследователей, которым близки идеи рериховского наследия. Конечно же, проверки временем не выдержат те или иные положения естественнонаучных докладов участников нашей конференции. На сегодняшний день они выполняют функцию своеобразного магнита, направляющего поиски других исследователей. Даже если признанные ошибочными задним числом представления выполнят эвристическую функцию, уже это само по себе говорит в пользу публикации таких докладов. Наука развивается через выдвижение смелых гипотез и их конструктивную критику. Те или иные некогда отброшенные представления могут, трансформировавшись, вернуться в науку на новом витке её развития. Молитвы верующих низводят в храм небесный огонь теперь уже практически на глазах телезрителей - и это повод вспомнить о, казалось бы, навсегда забытом флогистоне. Понятие эфира, отброшенное Эйнштейном, вновь и вновь возвращается в гипотезах ищущих Тонкие и Огненные реальности физиков, и, кто знает, какова судьба и этой полузабытой, метафизической на сегодняшний день, субстанции. Понятия Тонкого и Огненного миров Живой Этики направляют поиски учёных-естественников. Насколько научны гипотезы и теории, представленные в докладах на нашей конференции, решать учёным.

Проф. Левичев не соглашается с моей оценкой косвенной полемики академика РАН Э. П. Круглякова с академиком РАМН В. П. Казначеевым при помощи карикатур в его последней книге «Учёные с большой дороги - 3»[3]. При этом Левичев занимает точку зрения абстрактного математика (или физика), который, по его мнению, скажет, что гипотезы В. П. Казначеева и его сотрудников нуждаются не в опровержении, но в доказательстве их адекватности эксперименту. Симпатии к работе того или иного исследователя - это одно, а научно установленные факты - другое, пишет Левичев. Далее он ссылается на то, что лично не испытал в начале 90-х гг. в Новосибирске каких-либо особых ощущений во время исследований в бункере «зеркала Козырева». Левичев предлагает кому-то из молодых исследователей взяться за целостное рассмотрение гипотез академика В. П. Казначеева и поколебать выводы комиссии Э. П. Круглякова.

Соглашусь с проф. Левичевым в том, что симпатии не должны подменять фактическое положение дел. Не соглашусь с тем, что абстрактный математик (или физик) обязательно займёт такую позицию в отношении результатов работ академика В. П. Казначеева и его сотрудников. Аргумент «сам видел», конечно же, недостаточен, - это хорошо понимает и проф. Левичев. Отмечу, всё-таки, что мне довелось слышать позитивные оценки этих работ из уст математиков и физиков, в частности на конференциях, которые в нашем городе проводит проф. Смирнов А. П. Отмечу также, что о «зеркалах Козырева» в моей статье ни слова не сказано. Я ссылался на экспериментальные результаты В. П. Казначеева, свидетельствующие об открытии эффекта дистантных межклеточных взаимодействий, а также на его эксперименты близкие по замыслу одному из параграфов книги Учения Живой Этики «Озарение». Повторю уже сказанное в критикуемой проф. Левичеым статье, - считаю большим достоинством научных работ и философских идей В. П. Казначеева, выгодно отличающим их от аналогичных по направленности исследований, именно их экспериментальную основу. Построения многих современных исследователей Тонких и Огненных реальностей можно отнести скорее к натурфилософии, чем к экспериментальному естествознанию, по причине отсутствия их экспериментальной проверки. Теперь о книге академика Э. П. Круглякова: книга эта не содержит «выводов комиссии Э. П. Круглякова» в отношении экспериментальных результатов В. П. Казначеева, поэтому потенциальным «молодым специалистам» работающим в рамках раздела «История науки» с трудами В. П. Казначеева, полемизировать собственно не с чем. Книга «Учёные с большой дороги - 3» не содержит научной критики работ Казначеева. Она содержит карикатуру, высмеивающую идею замены при лечении больного лекарства его информационной структурой и карикатуру, которая высмеивает идею коррекции биополя. Книга эта также наполнена основанными на неверии полемическими выпадами Э. П. Круглякова в адрес идей В. П. Казначеева. Академик Э. П. Кругляков только сетует, что не были опубликованы результаты 10-месячной проверки эффекта дистантного взаимодействия клеток, которые были проведены ведущими учёными различных институтов Сибирского отделения АН по просьбе академика В. А. Коптюка. Мнение этих сибирских учёных, по словам Э. П. Круглякова, однозначно - описанные В. П. Казначеевым эффекты отсутствуют в природе, а их исследователи занимаются пропагандой результатов, достоверность которых вызывает сомнения. Но, почему-то, разоблачающие научными методами (а не карикатурами) работы так и не были опубликованы. К сожалению, эта посвящённая В. П. Казначееву статья Э. П. Круглякова в книге «Учёные с большой дороги - 3» является примером подмены научной рациональной критики «мнениями ведущих учёных», подменой знания верой (а точнее, неверием). Повторю, уже сказанное в критикуемой проф. Левичевым моей статье, - не считаю этичными нападки одного уважаемого академика на другого в форме карикатур.

Проблема проведения строгой демаркационной линии отделяющей научное знание от вненаучного сложна и не существует тривиального её решения. Отмечу, что ни в этой статье, ни в написанных ранее статьях[4] я не отвергал категорично деятельности академика Э. П. Круглякова по борьбе с лженаукой и не пропагандировал результаты работ В. П. Казначеева только из симпатий к его исследованиям. Очевидно, что без физиков крайне критично относящихся ко всем не получившим должной проверки новациям, путь современной культуры лежит скорее в средневековье, чем в будущее гармонии науки, религии и искусства. Наука как социальный институт отсеивает знание, не соответствующее её критериям строгости. Противостояние консерватизма (Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН, в частности) новым научным гипотезам и теориям необходимо для самих же новых гипотез и теорий, если критика будет осуществляться при помощи рациональных аргументов, а не при помощи карикатур. Лженауку необходимо критиковать. Отмечу, что академик Э. П. Кругляков признаёт заслуги В. П. Казначеева в организации медицинской науки в Сибири, но подвергает критике его физические представления. Фактически критике подвергаются представления в области пограничной между устоявшимся научным знанием и новыми знаниями, часть которых возможно перейдёт в разряд научных. При этом учёные, как правило, не отрицают заслуг друг друга в устоявшихся, принятых научным сообществом интеллектуальных достижениях. Споры идут вокруг пограничной области. Работы участников нашей конференции как раз посвящены тому новому, что может со временем стать признанным академической наукой. Хотелось бы избежать обеих крайностей: наукообразного мистицизма, выдающего себя за науку, а также слишком консервативной критики, априорно отметающей всё новое.

Несколько слов о понятии научного факта. Существует обширная философская литература, посвящённая этому понятию. Голых фактов в науке не бывает. Восприятие наше теоретически загружено теми или иными нашими знаниями. Как правило, полемика у учёных возникает не на уровне знаний максимально приближенных к эмпирии - здесь наблюдается единство в понимании того, что считать «фактами», но на уровне конкуренции фундаментальных теорий. К 40-м гг. XX в. после полемики Поппера с неопозитивистами стало ясно, что верифицировать можно, не желая того, и псевдонаучные теории[5], что процедуры верификации явно недостаточно для подтверждения истинности тех или иных теоретических представлений. Гипотезы и теоретические положения необходимо не только экспериментально подтверждать, но и подвергать жёсткой критике, то есть фальсифицировать - проверять на ложность. Не думаю, в этой связи, что какие-то шансы на успех имеет попытка верифицировать, то есть, доказать принципиальным скептикам наличие в природе явлений, связанных с психической энергией, с передачей живыми организмами информации на расстоянии и т.п. Специфика этих явлений такова, что невозможно в точности повторить экспериментальные результаты. Сомневаться в этих явлениях сложно под давлением огромного числа «фактов», при этом приходится несколько нарушать привычные нормы научной рациональности, ведь в точности повторить, к примеру, воспроизводимость зеркального цитопатического эффекта в 70-78 % случаев, как это было в известных экспериментах В. П. Казначеева, вряд ли удастся. На мой взгляд, это ответ на вопрос проф. Левичева о том, почему в Википедии очень осторожно сказано об открытиях В. П. Казначеева. Открытия эти трудно оспорить, думаю, этим и объясняется нежелание консерваторов-учёных публиковать разоблачающие зеркальный цитопатический эффект результаты, но, с другой стороны, их сложно и в точности повторить.

Теперь о симпатии к работам В. П. Казначеева. Действительно, к Казначееву-исследователю «полевых» форм жизни, философствующему врачу, выдвигающему по отношению к механистической медицине «отдельностей» альтернативные проекты оздоровления населения, я испытываю огромное уважение. Действительно, считаю Казначеева выдающимся космистом современности. Понятие русского космизма не имеет строгого однозначного определения. На мой взгляд, русский космизм - это и есть исследования на стыке философии и науки, исследования того нового, в чём не сомневается сердце, но, что не может пока доказать разум. В работах В. П. Казначеева представлена комплексная передовая программа исследования человека созвучная идеям рериховского наследия. Действительно, мои симпатии вызывает смелость исследователя, выходящего за рамки всех устоявшихся представлений. Не берусь судить об эффективности «зеркал Козырева», но смелость экспериментов Казначеева поражает! Такое же уважение вызывают у меня работы Г. Н. Дульнева, да и многих других участников нашей конференции. Исследователи поставившие на карту авторитет учёного, исследователи, которые подвергаются насмешках, которые не всегда могут обосновать свои представления и, тем не менее, не сдающиеся, ищущие истину, вызывают уважение. Вызывает уважение и дерзновенная мысль математика, математическими формулами пытающегося описать миры Огненный, Тонкий и плотный-физический. Однако я не разделяю иронию проф. Левичева в адрес исследований «полевых» образований и симпатий к таким исследованиям. «Увлечённостью научной фантастикой» можно объяснить и его собственные работы, - едва ли эти описания Огненного и Тонкого миров имеют экспериментальное обоснование.

 

 

Примечания:

 

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№50 дата публикации: 1.06.2012