Баранцев Р.Г.
Санкт-Петербургский государственный университет

 

Сила как философская категория

УДК 167

Доклад на Международной научной конференции «Живая Этика и Культура.

Идеи наследия семьи Рерихов в нашей жизни»,

Санкт-Петербургский Государственный Университет культуры и искусств, 11-12 февраля 2011г.

 

 

Реферат

Понятие силы как меры взаимодействия, являясь одним из самых ходовых в современном естествознании, легко распространяется за пределы физической области под знаком динамизма [24]. Однако философское осмысление этого важного понятия не привело пока к возведению его в ранг фундаментальной категории, хотя многие известные философы двигались именно в таком направлении.

Следуя Аристотелю, мы понимаем под материей всё то, из чего состоит мир. И опираясь на тринитарную методологию [3], рассматриваем, наряду с веществом, обладающим массой, и полем, обладающим энергией, также третью компоненту материи - силу, обладающую активностью. При этом представление о материи преодолевает бинарную альтернативность и обретает системную целостность. Сопоставляя триаду материи вещество-сила-поле с семантической формулой системной триады рацио-эмоцио-интуицио [3], мы видим, что сила оказывается в аспекте эмоцио, т.е. там же, где активность, движение, жизнь. Архетип, претендующий, как и сила, на роль направляющего параметра порядка в гуманитарной сфере, ассоциируется с таинственным понятием стиля, которое ведёт к проблеме целостности. Можно сказать, что стиль служит штурманом самоорганизации целостности. Отвлекаясь от предметности, главные закономерности самоорганизации можно проследить на динамических структурах, так что в поисках своего русла (стиля!) синергетика всё больше становится семиодинамикой [7].

 

 

Ключевые слова

Материя, активность, сила, тринитарная методология, стиль, целостность, синергетика, семиодинамика.

 

Приведём, для начала, несколько высказываний о силе, принадлежащим известным философам: Николай Кузанский: «Сила изначально присуща самой материи». …Предположение о Единой силе Вселенной, которая, возможно, является причиной её возникновения. Тема XXI века! Бенедикт Спиноза: «Человек или общество (государство) воспроизводит своё бытие благодаря мощи (силе), которой он или оно изначально обладают». Джон Локк: «Сила обнаруживается “в отношениях” и фиксируется в сознании как одна из фундаментальных идей, способных объяснить другие сложные идеи, как, например, свободу». Лейбниц: «Всякое тело всегда обладает движущей силой, более того - действительным внутренним движением, изначально присущим вещам… Эта первичная активная сила, которую можно назвать жизнью». Ламетри: «Материя содержит в себе оживляющую её движущую силу». Дидро: «Сила, будучи атрибутом материи, проявляет себя в законах по-разному, в различных обличиях в зависимости от форм её движения». Кант: «Материя наполняет пространство не просто благодаря своему существованию, а благодаря особой движущей силе». Шеллинг: «Феномен каждой силы есть материя». Гегель: «Движущаяся материя и есть сила… Понятие силы сохраняется… как сущность в самой её действительности». Бюхнер: «Без силы нет материи - без материи нет силы». Дицген: «В онтологии сила есть материя, а в гносеологии - материя есть сила».

А. Бэттлер [8] признаёт, что, хотя «все упомянутые философы так или иначе увязывали силу с материей и движением» (с.67) и «приходили к выводу о существовании силы “внутри” самой материи как её движущей основы» (с.289), но всё же «сила не стала философским инструментом познания» (с.68). В заключении автор пишет: «Из моего определения онтологической силы - онтобии как атрибута бытия, который определяет его существование, вытекает, что всё материальное пространство обладает силой» (с.289-290).

Синергетика, заявляя себя как учение о самоорганизации, тем самым подразумевает, что её предмет, саморазвитие, существует. Но допуская саморазвитие Вселенной [30], мы должны признать, что сущее активно. И это свойство всё более заявляет о себе как ведущий фактор эволюции. «Движущим фактором эволюции на всех уровнях можно признать активность», - утверждает известный эволюционист, историк и философ науки Ю.В.Чайковский ([28], с.112). И если активность действует на всех уровнях, то следует признать её первичным свойством всего, из чего состоит мир, т.е. материи (как понимал её Аристотель). «В философском смысле активность представляет собой имманентно присущее материи свойство, её атрибут», - утверждает Г.Я.Буш [7]. Все эти догадки настойчиво вели к радикальному решению, для принятия которого требовалась, однако, метафизическая смелость. И когда оно принято, складывается целостная картина материи.

Современная физика различает два самостоятельных вида материи: вещество, обладающее массой, и поле, обладающее энергией. Эта альтернативная парадигма обрекает биологию на метания между двумя полюсами. С одной стороны, продолжаются попытки объяснить феномен жизни на субстратной основе [11]. С другой стороны, сохраняются надежды на плодотворность концепции биополя [16]. Но «До сих пор отсутствует определение жизни, которое удовлетворило бы всех… Всё, что мы можем, - это перечислить и описать те признаки живых систем, которые отличают их от неживых объектов» ([21], с.394).

Не поддаваясь ленинскому отчуждению материи от сознания, согласимся в понимании материи с Аристотелем. Тогда не так уж страшно допустить в составе материи ещё одной компоненты, такой, как сила, обладающая активностью. При этом представление о материи преодолевает бинарную альтернативность и обретает системную целостность [3]. Удивительно, что столь расхожее понятие физики так и не было удостоено чести стать философской категорией, хотя многие крупные философы упоминали силу с не меньшим уважением, чем движение и материю. «Очевидно, какая-то сила действует в мире, большая, чем мы сами,… та сила, которая, собственно, и творит историю», - догадывался М.К.Мамардашвили ([18], с.35). Сопоставляя триаду материи вещество-сила-поле с семантической формулой системной триады рацио-эмоцио-интуицио [3], мы видим, что сила оказывается в аспекте эмоцио, т.е. там же, где активность, движение, жизнь.

Порождая новое, активная сила становится креативной. «Я не могу представить никакого порядка, никакого космоса, возникшего без участия творческого начала», - писал Б.С.Кузин ([13], с.182). «Познавая, наш разум не наблюдает, он формирует действительность… Мысль - самая мощная сила», - предрекал В.И.Вернадский ([1], с.281 и 353). Через активность проявляется внутренняя способность материи к саморазвитию. Любопытно, что о творческой способности сознания писал и Ленин, указав, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» ([14], с.204). Не удивительно, что это место послужило предметом изощрённой и мучительной спекуляции со стороны философов, заинтересованных в материалистической трактовке такой фразы (см., напр., [26]).

Архетип, претендующий, как и сила, на роль направляющего параметра порядка в гуманитарной сфере, ассоциируется с таинственным понятием стиля. Художественным стилем интересуются искусствоведы и дизайнеры, поведенческим - этологи и этнологи, творческим - психологи и философы. Но и биологи не обходятся без стиля. В творческой деятельности любого учёного тоже формируется свой стиль, столь же индивидуальный, как почерк. Труды В.И.Вернадского, Б.С.Кузина, А.А.Любищева различаются по стилю не меньше, чем по содержанию. Однако научные работы ценятся больше по результату, чем по стилю. И хотя красота изложения признаётся критерием правильности, но скорее всё-таки подтверждающим, чем определяющим. Если же говорить об учёных, работающих в сфере образования, то весьма любопытно, что наши воспоминания об учителях оказываются связанными именно со стилем преподавания, с их особенным умением научить пониманию.

Чем ярче личность, тем сильнее звучит голос стиля. Обратившись к этой проблеме, я обнаружил, что по ней существует богатая литература: А.Ф.Лосев, М.М.Бахтин, Ю.М.Лотман, М.С.Каган, Ю.В.Линник, Д.С.Лихачёв… Но хорошего определения стиля я, к сожалению, не нашёл. В зависимости от подхода это понятие трактовалось по-разному: принцип организации, инструмент упорядочивания, механизм регуляции, знак детерминации и т.д. Попытки характеризовать стиль через способы, методы, подходы, нормы, принципы, образцы, каноны и т.п. не привели к достаточно общей дефиниции этого “хитрого” понятия. Показателен в этом отношении апофатический поиск А.Ф.Лосева под знаком вопроса «Что не есть художественный стиль?». Оказывается, это не есть только его чувственный образ, не есть отвлечённая идея предмета, не есть просто только его форма, не есть приём, не есть структура произведения или его модель, не есть метод построения, не есть только природное явление или только явление искусства и много чего ещё - не есть ([15], с.283-285). А что же он есть? А.Ф.Лосев связывает художественный стиль со смыслом, переработанным художником в чувственно-смысловой образ, порождающий не только понимание, но и сопереживание. Атом Демокрита, вода Фалеса, огонь Гераклита - образы, выразительно говорящие о стиле этих философов.

Проблема стиля очень походит на проблему целостности, тоже не решаемую через формализацию. Понимая стиль как целостность образной системы мыслительных и выразительных средств человека, мы, тем самым, связываем это понятие с характерными свойствами личности, со всеми способностями человека, образующими его как целостность. «Стиль - это сам человек», - смело заявил Жорж Бюффон на заседании Французской академии 25 августа 1753 года. «Стиль - это человек, которого нет, но который ищется, чтобы быть», - уточняет в наше время К.А.Свасьян ([22], с.130). О том же пишет и М.К.Мамардашвили: «Человек - это, прежде всего, постоянное усилие стать человеком, человек - это … состояние, которое творится непрерывно» ([18], c.26). Вся жизнь - самостановление через поиск, узнавание и совершенствование своего стиля. Таков путь самоосуществления. И человека, и этноса. Становление стиля - процесс асимптотический: совершенство приближается, но не достигается. Всегда остаётся недоопределённость, открывающая путь к бесконечности. И движение продолжается, совмещая, как говорил Гёте, величайшее дерзновение с величайшим смирением.

В книге М.К.Мамардашвили [17] меня зацепили слова: «Необходимо… ввести онтологический принцип неполноты бытия». И беседуя однажды с К.А.Свасьяном, я стремился выяснить глубинную суть этого принципа. Допущение небытия, внебытия, инобытия снимало бы нажим вопроса, но меня это не устраивало. Можно было бы также увидеть ответ в том, что «творение продолжается». Но мне казалось, что М.К. имел в виду неполноту бытия как таковую. И тогда смысл этого принципа становится мучительно загадочным. Для меня эта загадка смыкалась с проблемой открытости, допускающей наличие неконтролируемых источников знания. И я продолжал мысленный поиск, рассуждая путём итераций. Так, если допускать существование бытия, не охваченного мыслью, то можно говорить о неполноте мыслимого бытия. Нет, лучше так: Существует Вселенная, которую мы постепенно осваиваем мыслью, расширяя бытие (реальность). Или ещё точнее: Вселенная осознаёт себя через человека, становясь тем самым бытием; и это процесс не раскрытия готовой Вселенной, а процесс её становления. И если действительность есть актуально наличное бытие, то мир становится действительностью в ходе осмысления его человеком. Происходит осуществление сущности. Таков контекст жизни стиля. Выступая однажды с докладом «Асимптотичность человека», я закончил его словами: «Рационалист предпочитает иметь дело со счётной бесконечностью. Интуитивист полагает её континуальной. Живой человек общается с бесконечностью асимптотической».

Понятия, образы, символы - три выразительные средства человека, соответствующие семантической матрице «рацио-эмоцио-интуицио» [3]. Место стиля, выражаемого образно, сгущается, как видим, в сфере эмоцио, где его роль аналогична роли научной парадигмы в сфере рацио. Однако тут надо иметь в виду не только индивидуальный, но и коллективный стиль, выражающий концептуальную систему, направление искусства, дух эпохи. Простираясь от личности до эпохи, стиль демонстрирует феномен масштабной инвариантности, указывая одновременно на ограничения фрактальных свойств. «Дано мне тело - что мне делать с ним, таким единым и таким моим?», - с удивлением вопрошал поэт ([19], с.68). «Народы - в такой же мере существа нравственные, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как отдельных людей воспитывают годы», - писал П.Я.Чаадаев ([27], с.44). «Монархии, как и республики, падают не по причинам экономическим, политическим, нет, гибнут от утраты стиля», - отмечает Ю.В.Давыдов ([10], с.335). Фрактальность бытия, выделяя масштабную инвариантность, помогает понимать общественные явления, судя по себе. Социальные структуры подобны правилам поведения человека ([12], с.115). Возникновение пассионариев подобно зарождению идей. Сети общения похожи на клубки мыслей.

В проекции на системную триаду синергетики «нелинейность-когерентность-открытость» [2] видно функциональное родство стиля с фактором когерентности, занимающим ту же семантическую нишу (эмоцио) и превращающим взаимодействие элементов в параметры организации системы. Значит, стиль служит штурманом самоорганизации целостности. Если понятие параметра не ограничивать математическим смыслом, то эту роль могут играть и сугубо гуманитарные концепты. Г.Хакен, например, в качестве таковых рассматривает национальный характер, общественное мнение и даже моду [25]. Тогда и сам стиль, вырастая из архетипа, может претендовать на роль направляющего параметра порядка, стягивая организующие силы, как аттрактор. В организационном процессе выстраивается форма отношений, структура связей. Самоорганизация происходит в пространстве отношений, которое богаче предметного и количественно, и структурно, и семантически. Так и стиль выражается не столько в вещах, сколько в отношениях, составляющих, кстати, язык когерентности. Формирование параметров соответствует возникновению понимания, постижения целостности системы. Этот процесс не ограничивается аспектом рацио, он захватывает человека в целом, неизбежно включая и стиль.

Выражая семантику формы, стиль является предметом морфологии. Но если строго ограничивать его сферой культуры, то придётся отказать в этом свойстве всей той природе, которой культура не коснулась. Такое отношение к природе несёт в себе следы высокомерия, породившего экологический кризис. Современная концепция коэволюции предлагает относиться к природе более уважительно, признавая за ней собственную стратегию развития, включающую феномен стиля. Замышляя работу о стиле как об эстетической трактовке органических форм, А.А.Любищев ещё в 1918 году обнаружил, что «в природе несравненно больше красоты, чем полагалось бы, если бы строение организма преследовало только утилитарные цели» ([20], с.4). Развивая теорию органической формы, А.А.Любищев вполне допускал участие в эволюции номогенетического фактора, который отлично вписывается в современную синергетическую концепцию самоорганизующейся Вселенной. Да и у А.Ф.Лосева стиль не есть “только явление искусства”.

Стиль не есть форма, но он придаёт смысл форме, так что если форма - знак, то, согласно Фреге, стиль - концепт знака. Знаковый подход - прерогатива семиотики. Однако в процессе самоорганизации происходят качественные изменения, для обозначения которых требуются динамические структуры, т.е. семиодинамика [23]. Популярность синергетики угрожает размыванием её берегов, так что сама она как научное направление всё больше нуждается в русле достаточной определённости, и предмет этой науки обязывает её к самоопределению [2]. Но в предметном пространстве это русло не локализуется: самоорганизация нужна повсюду. Поэтому искать и формировать его приходится в ином пространстве, где ориентиры задаются, скорее, отношениями, чем предметами. Говоря о принципах, управляющих самоорганизацией, Г.Хакен специально подчёркивал, что «утверждения данной теории по сути связаны со структурными отношениями» ([25], с.107). Отвлекаясь от предметности, главные закономерности можно проследить на динамических структурах; законы самоорганизации находят выражение в структурной динамике форм [29]. И в поисках своего русла (стиля!) синергетика всё больше становится семиодинамикой [6].

Теория знаковых систем начала осваивать динамические структуры только в конце прошлого века. Междисциплинарный методологический семинар по семиодинамике работал в Ленинградском университете с 1980 по 1983 год. Он объединил представителей самых разных специальностей: математиков и лингвистов, физиков и философов, биологов и педагогов. Общие закономерности возникновения, развития и отмирания естественных систем в знаковом представлении - так был определён предмет семиодинамики. Интерес к динамике синтеза целостных образований оказался мощным двигателем плодотворной деятельности творческого коллектива. В 1982 году в издательство ЛГУ был представлен сборник трудов семинара. Однако последующие годы прошли в борьбе семиодинамики за право на существование, и сборник смог появиться в свет только в 1994 году [15].

Семиодинамика, как и синергетика, занимается изучением механизмов синтеза целостных образований. Небольшое различие состоит в том, что семиодинамика по предмету шире, так как не ограничивается процессами самоорганизации, а по методу несколько уже, так как ограничивается знаковым представлением. Но эта узость как раз и обеспечила быстрое продвижение в разработке методов, нужных для синергетики. Сходства между ними гораздо больше. Только судьба их сложилась по-разному. Семиодинамика, рождённая в своём отечестве, не нашла понимания и признания, а синергетика, изобретённая за рубежом, стала восприниматься, как новое перспективное направление, способное возглавить смену парадигмы. История не слишком оригинальная, но в очередной раз пройденная и достаточно поучительная в своих деталях, тем более, что сохранились документальные свидетельства этих не столь уж давних событий [5].

Обращаясь к происхождению слов синергия, семиотика, динамика, мы обнаружим, что появились они очень давно. Современный же смысл терминов синергетика и семиодинамика складывался постепенно в конце XX века. При этом семиодинамика в России оказалась предтечей синергетики [4]. Когда Г.Хакен, предложивший термин «синергетика», ставил вопрос о существовании общих принципов самоорганизации, независимо от природы, отдельных частей системы, этот вопрос, по его собственному признанию, звучал тогда как-то неестественно и казался «притянутым за уши» ([12], с.107). Самоосознание синергетики произошло не сразу. Так, в России критическая масса была достигнута лишь в 1983 году (см., напр., [9], с.31), когда на конференции в Пущино произошла, так сказать, самопрезентация синергетики, как раз в то время, когда семиодинамика уже успела заслужить обвинение в “идеологической вредности” и своим упорным сопротивлением измотала идеологические власти, значительно их обессилив. Семиодинамика сыграла, таким образом, роль штрафной роты, очистившей минное поле предубеждений перед наступлением синергетики.

Символизируя глубинные архетипы, структурные формы видятся как знаки и, становясь понятиями, обретают смысл параметров порядка. Начиная этот путь как символы, они быстро ведут к образу, выражающему стиль. Ещё на стадии интуиции представление о человеке часто складывается по одному характерному слову, жесту, поступку. Достаточно вспомнить образы, которые создали Олег Ефремов в фильме «Три тополя на Плющихе», Евгений Урбанский в «Балладе о солдате», Олег Даль - в любой роли. Не менее сильно заявляет о стиле разящая фраза Андрея Платонова, дерзкая фантазия Сальвадора Дали, волшебная мелодия Моцарта. Стиль своеобразен, потому что выдаёт образ своей целостности. Задача образования - в том же русле: формирование внутреннего образа внешнего мира. В триаде выразительных средств человека «понятия-образы-символы» стиль доминирует через “эмоцио” образа, т.е. там же, где динамика, сила, жизнь. И если биоэтнос, согласно Л.Н.Гумилёву, характеризуется поведением, то нооэтнос, возможно, будет характеризоваться стилем.

 

 

Список литературы

1. Аксёнов Г.П. Вернадский.- М., 1994.- 544 с.

2. Баранцев Р.Г. Имманентные проблемы синергетики. // Вопросы философии, - 2002, - № 9. - С.91 - 101. См. также: Новое в синергетике: Взгляд в третье тысячелетие. - М.: - Наука, 2002. - С.460-477.

3. Баранцев Р.Г. Становление тринитарного мышления. М. - Ижевск: НИЦ «РХД», - 2005, - 124 с.

4. Баранцев Р.Г. Семиодинамика как предтеча синергетики. // Метафизика. Век XXI, - М.:Бином. - 2006. - С.79-84.

5. Баранцев Р.Г. История семиодинамики: Документы, беседы, комментарии. - М. - Ижевск: РХД, - 2006. - 380 с.

6. Баранцев Р.Г. Семиодинамика как русло синергетики. // Математика. Образование: Материалы XV Международной конференции. Чебоксары: Изд-во Чувашского университета, - 2007. - С.18-21.

7. Буш Г.Я. О диалогической теории творчества. // Современные проблемы теории творчества. - М., - 1992. - С.12-27.

8. Бэттлер А. Диалектика силы: онтобия. - М.: УРСС. - 2005. - 320 с.

9. Гуриа Г.Т. Юлий Александрович Данилов, каким я его знал. // В книге: Данилов Ю.А. Причудливый мир науки. Саратов: Колледж, - 2004, - 228 с. - С.20-43.

10. Давыдов Ю.В. Бестселлер. - СПб, - 2004, - 560 с.

11. Иваницкий Г.Р. XXI век: что такое жизнь с точки зрения физики. // Успехи физических наук. - 2010. - Т.180. - № 4. - С.337-369.

12. Капра Ф. Скрытые связи. - М.: София, - 2004, - 336 с.

13. Кузин Б.С. Из писем к А.А.Гурвич. // Вопросы философии, - 1992. - №5. - С.166-190.

14. Ленин В.И. Конспект книги Гегеля «Наука логики». // Соч., 4-е изд. - М.: ГИПЛ. - 1958. - Т.38. - С. 73-231.

15. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. - Киев: Collegium, - 1994, - 288 с.

16. Любищев А.А. - Гурвич А.Г. Диалог о биополе. Ульяновск: УГПУ. - 1998. - 208 с.

17. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. - Тбилиси, - 1984, - 82 с.

18. Мамардашвили М.К. Сознание и цивилизация. Тексты и беседы. - М.: Логос, - 2004. - 272с.

19. Мандельштам О.Э. Сочинения в двух томах. - М: ХЛ. Том 1, - 1990, - 638 с.

20. Материалы научного дневника А.А.Любищева. // XXII Любищевские чтения. - Ульяновск, - 2008. - Том 1. - С.3-53.

21. Реутов В.П., Шехтер А.Н. Как в XX веке физики, химики и биологи отвечали на вопрос: что есть жизнь? // Успехи физических наук. – 2010. - Том 180, - № 4. - С.393-414.

22. Свасьян К.А. Послесловие к книге Андрея Белого: Глоссолалия. Поэма о звуке. - М.: Еvidentis, 2002. - 143 с.

23. Семиодинамика. Труды семинара. - СПб. - 1994. - 192 с.

24. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1997. - 576 с.

25. Хакен Г. Синергетика как мост между естественными и социальными науками. // Синергетическая парадигма. - М.: Прогресс-Традиция, - 2003. - С.106-122.

26. Цзэсюнь. Является ли мыслью Ленина положение, что сознание творит мир? // Вопросы философии. - 2007. - №5. - С.85-98.

27. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. - М.: Современник, - 1989, - 623 с.

28. Чайковский Ю.В. Идея отбора опровергнута опытом. Какой фактор движет эволюцию? // XX Любищевские чтения, Ульяновск. - 2006. - С.104-114.

29. Чудов С.В. Морфодинамика - новая парадигма синергетики. // Дельфис, - Ежегодник, - 2006, - с.151-153.

30. Jantsch E. The self-organizing universe: scientific and human implications of emerging paradigm of evolution. - Oxford, - 1980. См. также: Янч Э. Самоорганизующаяся Вселенная. // Общественные науки и современность. - 1999. - № 1. - С.143-158.

 

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

47 дата публикации: 01.09.2011